Психолог в школе
Фрагменты книги Млодик И.Ю. Школа и как в ней выжить: взгляд гуманистического психолога. - М.: Генезис, 2011.
Какой должна быть школа? Что нужно делать для того, чтобы ученики считали образование интересным и важным делом, выходили из стен школы готовыми к взрослой жизни: уверенными в себе, коммуникабельными, активными, творческими, умеющими защищать свои психологические границы и уважительно относиться к границам других людей? В чем особенность современной школы? Что могут сделать учителя и родители, чтобы у детей не пропадало желание учиться? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в этой книге.
Психологические проблемы в школе
Всем, что я знаю о преподавании, я обязан плохим студентам. Джон Холл
Еще не так давно люди почти ничего не знали о психологии как науке. Считалось, что советский гражданин, а тем более ребенок, не имеет никаких внутренних проблем. Если у него что-то не получается, разладилась учеба, изменилось поведение, то это от лени, распущенности, плохого воспитания и отсутствия старания. Ребенок вместо того, чтобы получить помощь, подвергался оцениванию и критике. Надо ли говорить, насколько неэффективной была такая стратегия.
Сейчас, к счастью, многие педагоги и родители готовы объяснять сложности, возникающие у ребенка в школе, наличием у него возможных психологических проблем. Как правило, так и есть. Ребенок, как и любой человек, стремится к реализации собственных потребностей, хочет чувствовать себя успешным, нуждается в безопасности, любви и признании. Но на его пути могут возникнуть самые разнообразные препятствия.
Сейчас одна из наиболее часто встречающихся проблем, которую отмечают практически все учителя: гиперактивность детей. Действительно, это явление нашего времени, источники которого не только психологические, но и социальные, политические, экологические. Попытаемся рассмотреть психологические, лично мне довелось иметь дело только с ними.
Во-первых, дети, называемые гипреактивными - это очень часто просто тревожные дети. Их тревога настолько высока и постоянна, что они сами давно уже не отдают себе отчет в том, что и почему их беспокоит. Тревога, как избыточное возбуждение, которое не может найти выход, заставляет их делать множество мелких движений, суетиться. Они без конца ерзают, что-то роняют, ломают, чем-то шелестят, постукивают, качают. Им трудно усидеть на месте, иногда они могут вскакивать среди урока. Их внимание кажется рассеянным. Но далеко не все из них действительно не способны сосредоточиться. Многие - хорошо учатся, особенно по предметам, не требующим аккуратности, усидчивости и умения хорошо концентрироваться.
Дети с диагнозом «гипреактивность с дефицитом внимания» требуют большего участия, и им лучше заниматься в небольших классах или группах, где у учителя будет больше возможностей уделять ему персональное внимание. К тому же, в большом коллективе такой ребенок очень отвлекает других ребят.. На учебных заданиях учителю бывает очень сложно удержать концентрацию класса, в котором несколько гиперактивных учеников. Дети, склонные к гипреактивности, но без соответствующего диагноза, могут заниматься в любом классе, но при условии, что учитель не усиливает их тревогу и не осаживает постоянно. К гипреактивному ребенку лучше прикоснуться, усаживая на место, чем сто раз указать на обязанность быть дисциплинированным. Лучше отпустить на три минуты с урока в туалет и обратно, или побегать по лестнице, чем призывать к вниманию и спокойствию. Его плохо контролируемое двигательное возбуждение значительно легче проходит, когда оно выражено в беге, прыжках, то есть в широких мышечных движениях, в активных усилиях. Поэтому гипреактивному ребенку обязательно надо хорошо подвигаться на перемене (а иногда, по возможности, и во время урока), чтобы снять это тревожное возбуждение.
Важно понимать, что у гиперактивного ребенка нет намерения демонстрировать такое поведение «назло» учителю, что источники его действий вовсе не распущенность или невоспитанность. На самом деле такому ученику просто трудно контролировать собственное возбуждение и тревогу, что обычно проходит к подростковому возрасту.
Гипреактивный ребенок, к тому же гиперчувствителен, он воспринимает слишком много сигналов одновременно. Его отвлеченный вид, блуждающий взгляд многих вводит в заблуждение: кажется, что он отсутствует здесь и сейчас, не слушает урок, не вовлечен в процесс. Очень часто это совсем не так.
Я на уроке английского языка и сижу на последней парте с парнишкой, на гиперактивность которого учителя уже даже не жалуются, настолько она очевидна и утомительна для них. Худенький, очень подвижный, он в момент превращает парту в кучу-малу. Урок только начался, но ему уже не терпится, он начинает что-то строить из карандашей и ластиков. Кажется, что весьма этим увлечен, но когда учитель задает ему вопрос отвечает не задумываясь, верно и быстро.
На призыв преподавателя открыть рабочие тетради, он лишь спустя несколько минут начинает искать нужное. Перерыв все на своем столе, он не замечает, как тетрадь падает. Перегибаясь, к соседской парте, он ищет ее там, к возмущению сидящих впереди девчонок, потом неожиданно вскакивает и мчится к своей полке, получая строгое замечание от учителя. Когда бежит обратно, все же обнаруживает упавшую тетрадь. В течение всего этого времени учитель дает задание, которое, как казалось, мальчик не слышит, потому что увлечен поисками. Но, выясняется, что он все понял, потому что быстро начинает писать в тетрадке, вставляя нужные английские глаголы. Закончив это за шесть секунд, он начинает играть чем-то на парте, пока остальные дети усердно и сосредоточенно делают упражнение в полной тишине, нарушаемой только его бесконечной суетой.
Далее идет устная проверка упражнения, дети по очереди читают предложения со вставленными словами. В это время у мальчика постоянно что-то падает, находится под партой, потом куда-то прикрепляется... Он совершенно не следит за проверкой и пропускает свою очередь. Учитель называет его по имени, но мой герой не знает, какое предложение надо читать. Ему подсказывают соседи, он отвечает легко и правильно. И тут же снова погружается в свое невероятное строительство из карандашей и ручек. Кажется, что его мозг и тело не терпят покоя, ему просто необходимо включиться в несколько процессов одновременно, в тоже время его это очень утомляет. И вскоре он в сильнейшем нетерпении вскакивает со своего места:
- Можно я выйду?
- Нет, до конца урока всего пять минут, посиди.
Он садится, но теперь он уже точно не здесь, потому что парта ходит ходуном, и он просто не в состоянии услышать и записать домашнее задание, он откровенно мучается откровенно, складывается впечатление, что считает минуты до звонка. С первыми трелями он срывается с места и всю перемену как оглашенный бегает по коридору.
С гипреактивностью ребенка не так просто справиться даже хорошему психологу, не то, что учителю. Психологи часто работают с проблемами тревожности и самооценки такого ребенка, учат его слушать, лучше понимать и контролировать сигналы своего тела. Много занимаются с мелкой моторикой, которая часто отстает от остального развития, но, работая над которой, ребенок лучше учится контролировать свою крупную моторику, то есть свои более крупные движения. Гипреактивные дети часто бывают одарены, способны и талантливы. У них живой ум, они быстро обрабатывают полученную информацию, легко впитывают новое. Но в школе (особенно начальной), такой ребенок будет находиться в заведомо проигрышном положении из-за трудностей в чистописании, аккуратности и послушании.
Гипрактивным детям часто помогают все виды лепки глиной и пластилином, игры с водой, камушками, палочками и иным природным материалом, все виды физической активности, но не спорта, потому что им важно делать любое мышечное движение, а не только правильное. Развитие тела и возможность выплеснуть избыточное возбуждение позволяют такому ребенку постепенно входить в собственные границы, из которых раньше ему все время хотелось выскочить.
Замечено, что гипреактивным детям совершенно необходимо пространство для такого суетного проявления себя. Если дома строго запрещается, путем постоянных одергиваний или иных воспитательных мер, вести себя подобным образом, то они будут значительно более гиперактивными в школе. И наоборот, если школа будет строга к ним, они станут предельно активными дома. Поэтому родителям и учителям надо иметь в виду, что эти дети все равно найдет выход своему двигательному возбуждению и тревоге.
Другая не менее часто встречающаяся в современной школе проблема - нежелание учиться или отсутствие мотивации, как говорят психологи. Это, как правило, назревает в средней школе и к началу старшей достигает апогея, потом постепенно, с осознанием связи качества знаний и картины собственного будущего, идет на убыль.
Нежелание ребенка учиться, как правило, совершенно не связанно с тем, что он «плох». У каждого из таких детей есть свои причины, чтобы не хотеть учиться. Например, ранняя влюбленность, которая забирает все внимание и энергию на переживания или мечты. Это могут быть и проблемы в семье: конфликты, назревающий развод родителей, болезнь или смерть близких, трудности в отношениях с братом или сестрой, рождение нового ребенка. Возможно, виноваты неудачи с друзьями, неадекватное поведение окружающих, ввиду их личного или семейного кризиса. Все это может забирать энергию и внимание ребенка. Поскольку многие неприятности могут оказаться затяжными, или полускрываемыми, а потому невозможными к конструктивному разрешению, то со временем они опустошают ребенка, приводят к неудачам в учебе, в итоге появляется еще большая подавленность, и круг замыкается. Родителям часто нелегко брать на себя ответственность за нерешенные проблемы дома, и они отыгрываются на ребенке, обвиняя его в лени и нежелании учиться, чем, как правило, только ухудшают ситуацию.
Возможно, ребенок не хочет учиться и из чувства протеста к тому, как его учат, кто его учит. Он может неосознанно сопротивляться родителям, которые заставляют учиться, а из-за плохих оценок ограничивают в чем-то (не отпускают гулять, не покупают того, что обещали, лишают праздников, поездок, встреч и развлечений). Родители и учителя часто не понимают, что даже при наличии обязательного всеобщего образования, получать знания можно только добровольно . Как говорится в пословице, можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее напиться. Учить можно и насильно, но выучиться можно, только желая этого. Давление и наказания в этом вопросе значительно менее эффективны, чем интересное и увлекательное обучение. Хотя, безусловно, давить и наказывать проще.
Еще одна из причин отсутствия мотивации к получению знаний: заниженная самооценка учеников. Постоянная критика и фиксация на неудачах далеко не каждому помогают двигаться вперед, эффективно обучаться и расти. Очень многих людей (в зависимости от психотипа и характера) неудачи лишают энергии. Постоянное несоответствие чьим-то требованиям рождает тотальную неуверенность в себе, неверие в собственные силы, невозможность обнаружить в себе ресурсы, способности и желание достигать успеха. Такие дети могут легко «опустить руки» и смириться с клеймом пассивного и неспособного «троечника», чья мотивация, конечно же, будет похоронена под грузом неудач, чужых негативных оценок и собственной беспомощности что-то изменить. При этом совершенно очевидно, что нет безнадежных или абсолютно бесперспективных детей, у каждого есть свой ресурс, свой талант и огромная, но иногда тщательно скрываемая, потребность, чтобы их заметили.
Еще одна причина, из-за которой дети не хотят учиться: способ обучения. Пассивные виды обучения, когда ученик может быть только реципиентом, слушателем, впитывающим определенный объем информации, а потом излагающим его (далеко не всегда усвоенный) в проверочных работах, снижают собственную обучающую мотивацию ребенка. Уроки, лишенные хотя бы доли интерактивности, практически обречены на пассивность и невовлеченность большинства учеников. Информация, не ставшая знанием, забывается в течение нескольких часов. Знание, полученное без вовлеченности и интереса, забывается в течение нескольких недель или месяцев. Учеба, не дающая возможности личного участия, не возбуждающая персонального интереса, обречена на обессмысливание и скорое забвение.
Большинству детей трудно испытывать одинаково живой интерес ко всем школьным предметам. Существуют индивидуальные склонности и пристрастия. Пожалуй, родителям и учителям не стоит упорствовать в том, чтобы ребенок радостно, с большим увлечением и, главное, успехом, занимался, например, русским языком, хотя имеет технические наклонности. Или во что бы то ни стало, получал «пятерки» по математике, увлекаясь рисованием и лепкой.
Психолог вместе с учителем и родителем может помочь такому немотивированному ученику найти свой интерес, разобраться с семейными трудностями, повысить свою самооценку, разрешить сложности в отношениях с окружающими, осознать собственное сопротивление, обнаружить таланты и начать получать удовольствие от обучения в школе.
Другой проблемой, серьезно осложняющей жизнь почти любому учителю, является некорректное поведение учеников. Многие учителя жалуются на хамство, грубость, провокации, срыв уроков. Это особенно актуально в 7–9-х классах и, безусловно, имеет также несколько оснований и причин.
Об одной из них мы говорили - неизбежная, при прохождении подросткового кризиса, тенденция к отделению от всего взрослого мира, сопровождающаяся проявлениями различных форм агрессии. Часто учителя воспринимают враждебные выпады учеников очень персонально и, что называется, «близко к сердцу». Большинство же из подростковых «выкрутасов» направлены на взрослый мир в целом, и не нацелены на конкретного человека.
Иногда внезапные комментарии на уроке, вызывают в классе, бурную и не всегда нужную учителю, реакцию. Это - проявление демонстративности подростка, потребности быть все время в центре внимания, что объясняется характерологическими особенностями ребенка, ставшими в определенном возрасте акцентуациями (то есть очень выраженными чертами личности). И опять же поведение такого демонстративного подростка направлено отнюдь не на разрушение авторитета учителя и мотивируется не желанием его обидеть или унизить, а необходимостью утолить собственную потребность во внимании. В таких ситуациях поступают по-разному: можно строго поставить на место, высмеяв его желание быть «выскочкой», или наоборот, с юмором, пониманием, использовать демонстративность ученика в мирных целях: в спектаклях, проектах, выступлениях, шоу. Утоленная потребность быть в центре внимания будет значительно меньше мешать на уроке.
Опять же, если в семье со строгим воспитанием демонстративность такого ребенка будет «в загоне», то школа станет тем самым местом, где это качество характера неизбежно проявится.
В некоторых случаях школа - то место, где ребенок реализует накопившуюся агрессию. Как правило, все: учителя, одноклассники, да и сам подросток - страдают от такого несправедливого поведения. Разобраться в этом бывает довольно трудно, если ребенок не хочет довериться кому-то из взрослых, что случается нечасто, поскольку агрессия - это показатель страха и недоверия.
Иногда учитель сталкивается с агрессивным всплеском на уроке из-за собственной несправедливости, неуважения, некорректного комментария, адресованных ученикам. Педагог, поглощенный содержанием урока, и не замечающий процессов, происходящих в классе (скуку, выяснение отношений, увлеченность не относящейся к предмету темой), также не избежит агрессивного выпада: за игнорирование потребностей класса.
Новых учителей дети, как правило, тоже проверяют нехитрой провокацией на устойчивость психологических границ. И совсем не потому, что они озлобившиеся «исчадия ада», им необходимо понять, кто находится перед ними и сориентироваться в ситуации неопределенности. Учитель, остро реагирующий на провокации криком, оскорблениями, обидой, будет подвергнут агрессии снова и снова, пока не сможет, с достоинством и уважением к себе и детям, отстоять свои границы.
Учителю, как правило, бывает трудно помочь подростку разобраться с неадекватным поведением, поскольку он сам становится участником происходящего. Обида или злость взрослого мешает ему обнаружить и устранить причины агрессии. Психологу сделать это значительно проще, поскольку он, во-первых, не был включен в происшествие, во-вторых, знает о особенности и сложности личности подростка. Психолог способен выстроить не осуждающий, равный контакт, который поможет ребенку лучше осознать истоки своей враждебности, научиться управлять собственным поведением и выражать свою злость в приемлемых обстоятельствах и в адекватной форме.
Проблемой для учителя могут стать сильные эмоциональные проявления детей: слезы, драки, истерики, страхи. Часто педагоги испытывают сильное замешательство, сталкиваясь с подобными ситуациями. В каждом таком случае есть, как правило, своя предыстория. Нередко видится только верхушка айсберга. Не зная всего, что скрывается под водой, легко ошибиться. В любом случае, не выяснив всех причин происшествия, лучше избегать каких-либо выводов и оценок. Это может ранить ученика из-за несправедливости, ухудшить его состояние, углубить его психологическую травму.
Основанием такого поведения может быть самый широкий спектр событий: от сугубо личных и весьма драматических, до иллюзорных, имеющих место только в детском воображении. Чтобы эти причины были озвучены и устранены, ребенку иногда не хватает доверия и чувства безопасности.
Если у учителя нет доверительных отношений с учеником, оказавшимся в трудном положении, стоит перепоручить его тому взрослому, общение с которым благотворнее всего. Таким человеком может быть и психолог, потому что он не участвует в учительско-ученических отношениях, но обладает, как правило, важной информацией о данном ребенке, знает, как установить контакт, внушить доверие и выйти из сложной ситуации.
Еще один пласт проблем: трудности в обучении. Неспособность отдельных детей отвечать требованиям школьной программы может быть также вызвана разными причинами: физиологическими, медицинскими, социальными, психологическими.
У ученика может быть, к примеру, индивидуальный темп восприятия и переработки информации. Зачастую, неизбежная в школе, усредненность темпа может мешать детям соответствовать общим требованиям системы. Ребята с флегматичным темпераментом делают, например, все медленно, но основательно. Меланхолики, бывает, отстают из-за того, что сосредоточены на своих переживаниях и старании сделать все на «супер-отлично». Холерикам темп может казаться слишком медленным, они неизбежно начинают отвлекаться, желая спасти себя от скуки, мешая остальным детям. Пожалуй, только сангвиники наиболее приспособлены к среднему темпу, при условии, что сегодня - не день их энергетического спада. Изменения в погоде, качество пищи, отдыха и сна, физическое самочувствие и перенесенные заболевания могут также в значительной мере влиять на способность ребенка воспринимать материал или отвечать на тестовые задания.
Некоторые дети не способны сосредоточиться в больших классах. Кого-то выбивают из состояния психологической стабильности постоянная смена учителей, частые изменения в расписании, непрерывные нововведения и изменения в требованиях.
К психологическим причинам также относятся: сложности в общении, непростая семейная ситуация, низкая самооценка и отсутствие веры в себя, высокая тревожность, сильная зависимость от внешних оценок, страх перед возможными ошибками, боязнь потерять уважение и любовь родителей или других значимых взрослых. К нейропсихологическим: недоразвитие определенных зон мозга и, как следствие, отставание в нормальном развитии психических функций: внимания, логики, восприятия, памяти, воображения.
Школа с личностным, персональным подходом к обучению способна организовать помощь ребенку, имеющему трудности в обучении: проводить консультации и занятия с определенными специалистами, варьировать состав и количество учеников в классе, разделяя их на мини-группы определенного уровня, проводить в случае необходимости индивидуальные занятия. Все эти мероприятия дают возможность справиться с задачами учебного процесса, не чувствуя себя при этом неудачником и аутсайдером, не способным следовать за всеми.
Психолог в школе
У психологии длинное прошлое, но короткая история. Герман Эббингхауз
Психология, как помогающая профессия, уже давно сопровождает социальную жизнь во многих развитых странах. В России, после долгого перерыва в семьдесят лет, она снова стала не только предметом научного интереса, но и отдельно взятой сферой услуг, способной профессионально и целенаправленно осуществлять как диагностические, так и психотерапевтические функции. Долгое время работу психологов в школе, как могли, выполняли педагоги, врачи и администрация. Многих из них выручали интуиция, общечеловеческая мудрость, большое желание помочь. Поэтому ученики, чаще всего, не оставались без участия и поддержки. Но в школьной жизни всегда были и будут определенные проблемы и трудности, которые без профессионального психолога практически невозможно разрешить.
Психологической помощи, как услуге, не было места в советском авторитарном государстве. Идеология, считавшая человека не отдельно взятой персоной со своими правами, особенностями, взглядами на мир, а винтиком для определенных функций государства, не нуждалась в специалистах и опасалась их. Из всех методов, теорий и практических подходов, уже много лет применявшихся на Западе, в России осуществлялся лишь один: деятельностный подход, направленный на лечение трудом любых нарушений и дисфункций. Все что не исправлялось трудом, или не умещалось в идеологические рамки, объявлялось ленью, распущенностью или объектом психиатрического лечения.
Постепенно вопросы формирования личности человека, морали, нравственности и ценностных представлений стали самостоятельными и очень личными. И тогда психология как наука смогла продолжить изучать личность и ее проявления широко, не ограничиваясь рамками деятельностного подхода, а как сфера услуг стала помогать людям разбираться в собственных ценностях, решать вопросы их индивидуального, уникального бытия.
В начале своего пути по России, практическая психология мистифицировалась, ей придавался, на мой взгляд, оттенок чуть ли не тайного знания, способного какими-то особенными способами проникать в глубины человеческой души и оказывать на нее темное или светлое воздействие. Психолог приравнивался к шаману или к эзотерику, магу, способным таинственными манипуляциями решить все проблемы и справиться с трудностями жизни. Психология казалась непознанной землей, на которой могло вырасти все, что угодно. И, возможно, потому она внушала такие разные чувства: от трепета и неограниченной веры в ее возможности до недоверия и объявления всех психологов сектантами и шарлатанами.
Сейчас, на мой взгляд, психология постепенно освобождается от своего мистического шлейфа и становится тем, чем призвана быть: областью познания и сферой услуг, она внушает доверие и открывает возможности использовать научные знания и методы в поисках более качественной жизни.
Постепенно и в школе психолог перестал быть необычной фигурой, модной, пикантной приправой к обучающему процессу, как еще несколько лет назад. Он стал тем, кем и должен быть: профессионалом, предоставляющим услуги в соответствии с запросами данной школы.
Из опыта коллег в разных учебных заведениях я знаю, что запросы эти могут быть самыми разнообразными: проведение поголовного тестирования иногда с неясными целями, составление отчетов, позволяющих поддержать статус отдельно взятого руководителя или учреждения, индивидуальная и групповая работа с учениками, помощь родителям, тренинги для учителей. В любом случае, психолог, пришедший на работу в школу, должен понимать, на что направлена здесь его деятельность, и соответствовать поставленным задачам.
Некоторые молодые психологи приходят в школу и сразу пытаются подчинить налаженную систему своим психологическим целям. Нередко их начинания не находят поддержки администрации и терпят крах, что совершенно закономерно. Школа как система и отдельные ее части являются клиентами, объектами психологических услуг. Если удается ясно и точно определить потребности заказчика, а это, как правило, администрация школы или представители педколлектива, то у психолога появляется возможность решить, может и хочет ли он выполнять предлагаемую работу.
Иногда представители школьной системы не могут ясно сформулировать свой заказ. Порой не знают, какой результат можно получить от работы психологической службы, не хотят элементарно разобраться, доверяют психологу самому выбирать, куда приложить свои знания и умение. В таком случае, психологу школы приходится самостоятельно очерчивать круг полномочий и обязанностей. С чем большинство успешно справляется. Но, тем не менее, мне кажется очень важной периодическая, а лучше постоянная обратная связь с администрацией и согласование дальнейшего направления совместной работы.
В школы любят идти работать начинающие психологи, но реализовать себя здесь - вовсе не простая задача. Молодой специалист, как правило, приходит в коллектив, где трудятся более зрелые люди, занимающие совсем другую профессиональную нишу. Учителям, кратко изучавшим психологию, бывает трудно, а некоторым и невозможно предоставить новоиспеченному коллеге право занимать экспертную позицию в своей специальности. Такие педагоги волей-неволей начинают конкурировать с психологами не только по вопросам общего порядка, но и по узкоспециальным темам, на изучение которых психологи тратят не один год.
Еще одна проблема состоит в том, что большинство психологов не ведут уроки, а именно эта деятельность является в школе основной. Многие педагоги считают, что не участвующий в учебном процессе психолог не заслуживает поощрения, поскольку занимается только «бессмысленными разговорами». И это, конечно, несправедливо. Во-первых, психологу не стоит заниматься обучением, если в этом нет особой необходимости, поскольку смешение ролей чаще всего сказывается отрицательно на построении хороших психотерапевтических, помогающих отношений. А во-вторых, вербальная коммуникация, в просторечии разговор, является основным методом работы психолога, не считая игр и методов арт-терапии (рисование, лепка, оригами и т.д.).
Следующей проблемой могут оказаться различия в профессиональной позиции. Система преподавания, принятая практически повсеместно, до сих пор признает эффективными неравные «Я-Ему» отношения, где существует экспертная позиция учителя и внимающая позиция ученика. Такой тип отношений всегда выстраивает значительную дистанцию, может вызывать не самые позитивные чувства у того, кто «снизу». А связь «Я-Ты» между психологом и тем, кто обратился к нему за помощью, строится на равенстве, обоюдном активном участии и разделении ответственности. Такие равные отношения часто вызывают у детей позитивный отклик, желание общаться, благодарность, а иногда и привязанность. Нередко это порождает ревность и подозрительность педагогического состава. Только поистине настоящему Учителю удается равная позиция, которая гарантирует не только постоянный интерес учеников к его предмету, но и человеческую близость, глубокое уважение, признание.
Другая сложность возникает из-за постановки разных целей. От психологической службы, призванной помогать школе и следовать ее обучающим потребностям, часто ожидается немедленный результат или окончательное разрешение всех назревших проблем. Но психолог работает в системе, где очень много основных и дополнительных переменных (если так можно назвать учителей, родителей и других служащих школы). Очень часто усилия одного специалиста или даже всей службы не могут увенчаться успехом, поскольку требуется участие всех звеньев системы. Нежелание родителя вносить изменения в собственную жизнь или неумение педагога посмотреть на проблему ребенка под другим углом могут привести к тому, что работа психолога будет малоэффективной.
Одному ребенку достаточно простого разговора или возможности излить накопившиеся чувства, на помощь другому потребуется не один год еженедельных занятий с привлечением лиц из системы. Каждая проблема индивидуальна и не приемлет типовых решений, какими бы очевидными они не казались на первый взгляд.
Но все вышеописанные вопросы становятся легко разрешимыми, если психолог и представители школы находятся в постоянном контакте. Если психолог способен разъяснить специфику своей работы, рассказать о ее возможностях, трудностях и перспективах, а учителя и администрация способны услышать, принять во внимание и наладить взаимодействие, то вместе они смогут работать на общие цели, и выполнять свою работу не только эффективно, но и с удовольствием, позволяя ученикам получать не только образование, но в определенном смысле заботу и участие.
В этой статье мы хотим поговорить о современных школах.
У многих родителей есть представление о школе с одной стороны, со стороны получателя услуг. Мы же хотим осветить то, как все это выглядит с другой стороны, со стороны школы.
Итак, 3 главных проблемы директора современной школы.
Проблема 1 — Недостаток квалифицированного персонала
Дуг Лемов, профессор и педагог, в своей книге “Мастерство учителя” доказал, что не важно, сложная программа или простая, интересная на первый взгляд или скучная, ребенок из богатой семьи или бедной, все результаты класса и каждого ребенка в целом зависят прежде всего от мастерства учителя.
Сегодня учителя “от Бога” встречаются редко, хороших учителей также очень мало, не больше 30%
А остальные учителя — люди, которые попали в школу случайно.
Случайно поступили в педагогический вуз (там дешевле всего учиться) и не нашли другую работу.
Выбрали работу рядом с домом.
Выбрали самый простой способ устроиться в бюджетную организацию.
Поступили в педагогический ВУЗ, потому что в другой не прошли по баллам.
Сейчас для многих это просто работа. Причем та, которая не сильно и нравится.
И эти факторы очень сильно влияют на знания детей.
Большинство учителей сегодня когда составляют планы уроков, преследуют при этом одну-единственную цель – удовлетворить требования, предъявляемые к отчетности.
В результате у учителей уроки получаются описательно-повествовательными, неинтересными и зачастую не достигающими цели.
Система вынуждает учителя все так же соблюдать правила, но не стремиться к совершенству.
Из этого следует вторая проблема:
Проблема 2 — Неинтересный материал, который должны использовать учителя
Сегодня школа — это образовательная услуга.
Услуга, которая за бюджетные деньги оказывается населению. Задача учителя все больше сводится к тому, чтобы выдать согласно регламенту материал учебника. И… задать объемное домашнее задание.
Новые программы, переписанные не в лучшую сторону учебники, увеличившийся объем нагрузки для ребенка — одно из следствий ухудшения качества образования.
Многие учителя просто перекладывают понятное объяснение материала на родителей, на уроке проговаривая материал из методички.
Но в методичке все очень сухо и неинтересно.
А ведь очень важно правильно подбирать материал!
Я пришла к осознанию данного постулата в результате личного, причем не слишком удачного опыта.
В свое время, начав преподавать в четвертом классе, который собрали учеников по принципу “не успевают в основном”, я решила, что мне следует выбирать материал, «привлекательный» для учеников и не прогадала.
Потому что уже через полгода дети, успеваемость которых была ранее только между “двойкой и тройкой”, стали увереннее в себе и написали проверочные работы наравне с “сильными детьми” из параллельного класса.
Например, уравнения мы решали с помощью кружки и яблока. Задачи на движения с помощью “треугольника”, стихотворения “рисовали”.
Да, бывали темы сложные. Но убежденность в том, что преподаваемый материал скучен, работает как самосбывающееся пророчество.
Великие учителя превращают в захватывающее и вдохновляющее событие буквально каждую тему, даже ту, которую другие педагоги считают скучной до зевоты.
Какие слова можно использовать, чтобы заинтересовать детей?
- У нас сегодня такая-то тема. А может пропустим ее? Как вы думаете, зачем ее вообще изучать? (здесь дети сами отвечают на вопрос, зачем это и связывают с жизнью)
- Многие люди в этом не разбираются до тех пор, пока не начнут изучать эту тему в шестом классе, а вы узнаете сейчас. Разве не круто?
- Изучать этот материал будет трудно, но весело и интересно.
- Многие люди боятся этой темы, поэтому, освоив этот материал, вы будете знать больше, чем большинство взрослых.
Но чтобы это делать, нужен индивидуальный подход к детям.
А это как раз и есть третья проблема:
Проблема 3 — Отсутствие возможности индивидуального подхода к ребенку, из-за большого числа учеников в классах
Например, учителя исправляют ошибки или наоборот, рано принимают неправильный ответ, т.к у него просто нет времени докручивать каждого ученика.
Приведу пример. Когда я начала работать в классе, который собрали из “слабых детей”, для меня частой была ситуация, когда ученик не знает ответ или не хочет отвечать.
На одном из первых занятий по математике я спросила Максима О., сколько будет 7 умножить на 8.
Максим ответил — “не знаю”.
Почему он так ответил? Отказываться отвечать на заданный вопрос ребенок может по многим причинам, в том числе:
- привык так отвечать, и таким ответом хочет быстрее сесть на место, чтобы вернуться в “серую зону”. Потому что чаще, когда он так отвечал, ему говорили: “Садись, два”
- действительно не знает ответа
- стесняется того, что не знает ответа
- не хочет выделяться среди одноклассников
- не слышал, о чем его спросили
- не понял, о чем его спросили
“Серая зона” — это возможность “отсидеться”, ничего не делать и не пытаться делать. Дети рассуждают так: «Мне все-равно ничего не будет, максимум привычная “двойка”, зачем напрягаться»
Что делать?
Улыбка – наилучший инструмент обучения, а радость – наилучшая учебная среда.
Используем прием “до результата”.
Как это сделать?
Способ первый — Дать ответ самостоятельно, чтобы ребенок его повторил
Максим, семью восемь будет 56. А теперь ты мне скажи, сколько будет семь умножить на восемь?
Способ второй — попросить ответить другого ученика, и попросить повторить
Способ третий — показать интересную и новую методику, которая может помочь ребенку найти правильный ответ. Например, систему умножения “по-японски”:
Способ четвертый — дать подсказку, пояснить вопрос
А что значит 7*8? Чем можно заменить? Сложением? Отлично. Давай запишем и посчитаем.
Итак, Максим, сколько будет 7*8? 56! Правильно.
Только один этот простой прием позволяет по-настоящему учить детей, а не создавать иллюзию обучения.
Но все это возможно только при индивидуальной работе с учениками, а учителям просто некогда этим заниматься.
К сожалению, современная школа — это типовая услуга.
С шаблонным подходом ко всем детям.
Это продиктовано законодательством, большими классами, маленькой зарплатой, большим количеством лишней работы, которую делает учитель(отчеты, бумаги, совещания…)
Поэтому талантливые учителя редко задерживаются в системе образования. Ведь вместо реализации своих способностей они должны быть как все и делать массу ненужных действия.
Но что делать, если хочется, чтобы ребенок учился у талантливых учителей?
Что делать, если хочется дать ребенку лучшее образование?
Я тоже в свое время не смогла найти хорошее образование для своих детей.
Поэтому мы создали такую школу, она называется «Школа 60 минут»
- Уроки школы «Шестьдесят минут» разработаны и записаны специально для детей, с учетом их личных особенностей: ведущий тип восприятия, способность концентрировать и удерживать внимание, необходимость переключения внимания и конечно, поддержание интереса.
Все объяснение и отработка проходит прямо во время занятия, поэтому ребенку не требуется выполнять домашнее задание.
Мы обучаем по собственной программе, которая учитывает все требования ФГОС, однако не останавливаемся на одном УМК и позволяем детям получать информацию в интересном для них ключе: создаем и рисуем графических роботов, внедряем «паук-карты» и интеллект-карты, играем в игры и проводим исследования.
В нашей школе совсем нет домашних заданий, а вся отработка проходит прямо на уроке. Мы используем авторские и мировые техники эффективного обучения, что позволяет учиться быстро и интересно.
При этом учиться можно из любой точки мира!
Школа 60 минут рассчитана на то, чтобы дети могли усвоить всю школьную программу за 100 дней по 60 минут в день.
Уроки выглядят следующим образом:
1. Каждый день ребенок получает миссию. В ней три образовательных учебных видео и три предмета.
Всего в школе изучаем: русский язык, математику, английский, окружающий мир. Развиваем память, внимание и изучаем техники эффективного обучения.
2. Уроки по техникам, памяти и вниманию, или приходят отдельным днем, или сразу встроены в расписание.
После каждого учебного видео есть миссия-задание, выполняя которое ребенок закрепляет материал.
3. Миссия задание может быть: аудио (и тогда ребенок в паузы отвечает, после слышит правильный ответ), видео (ставит на паузу в процессе просмотра, выполняет расчет или задание и смотрит правильный ответ), текстовое (создать карту, помогатор или что-то написать)
Так вся школьная программа проходит с интересом, увлечением и за 100 дней. То есть начав обучение в сентябре, к декабрю ребенок полностью будет владеть материалом.
Сейчас проходит акция на «Школу 60 минут». До конца недели «Школа 60 минут» в 2 раза дешевле.
При оплате участия Вы получаете доступ к системе обучения, рассчитанной на сто дней:
А именно: объяснение материала и практические занятия по предметам (русский язык, математика, окружающий мир, английский язык) без ограничений по времени, начиная с 1 сентября.
Уже сейчас доступна библиотека с книгами для изучения.
Присоединяйтесь к программе прямо сейчас.
На ближайшие 11 лет это будет самой главной вашей заботой: школа. Как помочь ребенку, чтобы он хорошо учился, как избежать конфликтов, на что обращать внимание, чтобы не упустить проблему…
Разложим по полочкам и постараемся разобраться. Вот самые частые темы, с которыми родители обращаются к детскому психологу.
Начальная школа
Как понять, что ребенок готов/не готов к школе?
Самый главный параметр, на который я обращаю внимание – физическое развитие малыша . Сильная/слабая конституция, насколько развита координация и мелкая моторика, состояние нервной системы, количество постоянных зубов. Попросту говоря, насколько ребенок созрел для школы физически. Вы, наверное, не помните, но всего 100 лет назад дети шли учиться только в 9 лет, до этого они считались «малышами». Вспомните литературу 19 века: «В комнату вошла маленькая девочка лет восьми». «Она осталась одна с младенцем семи лет на руках». Нормы изменились, а физиология – не очень. Сделайте так называемый «филиппинский тест» : ребенок, у которого уже прошел полуростовой скачок, должен накрывать ладошкой руки ухо с противоположной стороны ЧЕРЕЗ голову. Это подтверждает, что пропорции тела у него уже не младенческие, а ближе у подростковым. Зубы тоже должны начать меняться, хотя бы две дырки должны светиться в улыбке первоклассника.
Хотя родители мальчиков зачастую не хотят прислушиваться к рекомендациям «оставьте его еще на год в детском саду», но я все равно призываю вас не торопиться. Этот последний подготовительный год может оказаться решающим. Разница очень видна, поверьте мне,
когда ребенок готов к школе, он учится с удовольствием и без напряжения, сам делает домашнюю работу, практически не болеет.
А малышок-Филлипок, который вроде бы и читать уже умеет, и считать, но психологически мал и слаб для целого дня в стрессовой обстановке, быстро сойдет с трассы, начинаются бесконечные ОРЗ и слезы по утрам (особенно зимой). Это не учеба, а мучение одно.
Второе, что у всех на слуху, но никто не понимает, что эти слова обозначают: «учебная мотивация преобладает над игровой» . На практике это означает, что ребенок предпочитает читать, слушать, разглядывать, а не возить машинки по ковру, играть в куклы, строить башни из конструктора. И в 6 лет учебная мотивация встречается очень редко, а к полным 7 годам должна (в идеале) быть почти у всех.
На деле, с подготовительной группе детского сада мы видим очень усидчивых, спокойных, внимательных девочек, которые играют «в школу», и крайне подвижных, разболтанных, энергичных мальчиков, для которых проблема посидеть смирно хотя бы 15 минут. И никакие занятия по подготовке к школе не могут эту ситуацию изменить, поскольку речь идет о состоянии нервной системы, а вовсе не о поведении и «правильных привычках».
Отсюда мы переходим к третьему пункту: гиперактивность и дефицит внимания .
Даже если у вашего подготовишки нет диагноза СДВГ (который, скажу сразу, имеет право ставить только детский психоневролог или нейропсихолог с большим опытом работы, и желательно после обследования, а ни в коем случае не садовский психолог или учитель), детей с гиперактивностью, с незрелостью центральной нервной системы в последние лет 15 стало значительно больше. И чтобы ребенку было комфортно в школе, чтобы он мог полностью реализовать свой потенциал, родителям придется приложить дополнительные усилия.
Из области неврологических проблем – дислексия, дисграфия и дискалькулия, т.е. невозможность читать, считать и писать. Именно невозможность, крайняя затрудненность распознавания символов, а не лень, капризы и нежелание учиться. Отличить одно от другого можно, но лучше, если это сделает специалист. Все вышеперечисленные дисфункции исправляются занятиями с нейропсихологом.
Смотрите, что получается.
Чрезвычайно редко учебные проблемы в начальной школе связаны с неправильным поведением, воспитанием или чем-то еще. Чаще всего причина неудач – неврологический статус ребенка, незрелость или повреждение нервной системы, т.е. органические неполадки, которые необходимо обнаружить и исправить (если возможно).
Ну, а если доктора ничего не находят? Тогда стоит подумать, а достаточно ли безопасно психологически ребенку в школе, в семье, нет ли каких-то постоянно действующих источников напряжения: кто-то угрожает малышу, родители ссорятся или проходят через развод, кто-то в семье серьезно болен, родился новый ребенок. Дети сами не могут связать, например, недосып из-за младенца и плохое запоминание на уроках. Не скажу ничего нового, но режим сна и питания оказывает гораздо более сильное влияние на работу мозга, чем мы обычно полагаем.
Средняя школа
К 11-12 годам дети переходят в предподростковый возраст, когда на первое место в их внутреннем мире выходят отношения со сверстниками (а не внутрисемейные, как было раньше). Теперь важно учиться, чтобы быть не хуже других. Или НЕ учиться – чтобы не сочли ботаником. На самом деле, так было раньше. В списке приоритетов современных детей учеба стоит на сто пятнадцатом, примерно, месте. Сразу после «слушаться старших».
Сейчас дети учатся только в каких-то совсем уж экстремальных случаях, мотивировать обычным «учись, а то в ПТУ пойдешь» никого не удается. И этому есть (опять) внятные биологические объяснения.
С точки зрения биологии, подростковый возраст – самое неудачное во всей жизни время для учебы.
Префронтальная кора головного мозга залита густым сиропом из половых гормонов, что делает крайне затруднительным любое целенаправленное действие, запоминание, концентрацию на абстрактных предметах. Единственное, чем занят организм в этот период – поиск подходящего полового партнера. Все. По уму, так следовало бы подростков срочно женить/выдавать замуж в хорошую семью, пристраивать к любой физической работе, учить вести дом и ходить на охоту. Ну, как это было принято во всем мире вплоть до Второй Мировой войны. А кое-где и до сих пор практикуется.
Я понятно объясняю? То, что учителя называют «ленью» или «совсем распустился» - всего лишь сложная и чрезвычайно энергозатратная операция по перестройки всего организма из детского во взрослый. Это требует колоссальных усилий, калорий, строительных материалов. А все вот эти ваши физики-математики, обществоведение и великая русская литература, с точки зрения Матери Природы, не более чем нарисованные ромашки на танке. Не нужно это эволюции.
Поэтому самое главная моя рекомендация родителям подростков: снизьте требования. Вы сэкономите себе кучу нервов, если на время перестанете ЖДАТЬ от своего внезапно выросшего чада прежнего усердия и сметливости. Нет, требовать, чтобы домашнее задание было сделано, и вовремя, и в надлежащем объеме – это святое, это просто обязательно, иначе все полетит под откос. Но вот ожидать, что мальчик будет это все выполнять добровольно и с песнями я бы не стала. Ваше дело – контролировать, заставлять, проверять, а его дело – отлынивать, морочить вам голову, увиливать и валяться на диване.
(Я довольно подробно описала весь процесс в , а скоро будет вебинар на эту же тему. Подробности на сайте.)
Если же ваш ребенок со всей очевидностью не вступил еще в фазу преображения, т.е. не прибавил внезапно в росте и весе, не появились вторичные половые признаки, нет резких колебаний настроения, а учеба все равно съехала?
Или пропустил что-то важное и установочное по болезни, или конфликтует с кем-то в школе, с преподавателем или классом.
Как выяснить?
Самое простое, но неприятное действие: берем учебник, открываем параграф и просим ответить на вопросы в конце. Все сразу становится понятно. Если на вопрос «Чем кислота отличается от соли» ребенок отвечает бодро «Кислота кислая, а соль соленая» (как я в свое время), ясно же, чем он занимался на уроках химии последние полгода? Дальше можете или сами нагонять, или кого-нибудь пригласить в помощь. Не обязательно профессионального репетитора, соседка, старшеклассник, дедушка – инженер со стажем вполне справятся с программой примерно до 8 класса.
Если вы обнаружили, что ребенок в предмете разбирается, но в дневнике одни двойки, а объяснить он ничего толком не может, стоит сходить к детскому психологу. Не знаю, остались ли еще где былинные бабушки-дедушки, которым было можно спровадить страдающее чудовище на выходные, а получить совершенно расколдованного добра молодца. Раньше были. Теперь их место заняли арт- и сказко-терапевты, по сути выполняющие ту же самую работу: выслушать, не перебивая, не оценивая, погладить по спинке, попарить в баньке, уложить на печку и сказать «Утро вечера мудренее».
Может обнаружиться весьма запутанная история болезненных отношений с одноклассниками, тягостная травля, преследование учителем, да хоть бы по национальному признаку. И все это сказывается на учебе.
Если вы абсолютно уверены, что со стороны психологии все в порядке – сходите к врачу, сдайте анализы, просто так, ни с того ни с сего успеваемость не падает. Даже простой гемоглобин может влиять на память, а что уж говорить о зрении или слухе?
Старшие классы
Ко всему вышеперечисленному хочу добавить вот что: завышенные ожидания. Как ни печально, но не всем детям необходимо высшее образование, не всем оно по зубам. Да, кажется – чего там сложного! Но, благодаря все тем же половым гормонам, а также исходным данным, которые заложены генетически, многим детям было бы полезнее и здоровее уйти из школы в профессию после 9 класса. Я видела много таких примеров, когда родители бились до последнего, буквально за шкирку втаскивая ребенка в вуз. Который потом все равно бросался, ибо – «не тяну!». И наоборот, очень и очень благополучные истории, когда в 18 лет человек уже начинал работать, и делал это С УДОВОЛЬСТВИЕМ, потому что «получается!».
Иногда мы (учителя) видим, что по своим интеллектуальным данным ребенок мог бы учиться на отлично, но что-то мешает. Обычно это или депрессия (очень частая в старших классах), или поиски себя. Старшеклассник мечется, не понимая еще как следует, чего от него ожидают, чего он хочет сам. Тут поможет консультация по профориентации, с тестами, с разговорами, с посещением вузов по разным специальностям.
Есть исследования, которые показывают, что наиболее успешными становятся люди, воплощающие мечту раннего детства.
Так что вспоминайте, о чем грезил ваш малыш в возрасте между 3 и 6 годами, и пытайтесь приложить это к сегодняшней реальности.
В общем и целом можно сказать следующее: если у вашего ребенка серьезно снизилась успеваемость
- Во-первых, сверяемся с возрастными границами
- Во-вторых, проверяем состояние физического здоровья
- И только в-третьих начинаем подозревать психологические проблемы.
– В чем основная проблема старших школьников?
– Хочу, начиная заключительную часть нашего разговора, подчеркнуть, что речь в наших статьях идет, конечно, о детях, которые учатся в крупных городах, и об их проблемах, потому что в сельских школах другая специфика. И если в младшей школе все более или менее одинаково, то дальше накапливаются расхождения, и они уже видны в средней школе, и особенно заметны в старшей.
Первая и самая большая беда учащихся старших классов – это фактическое отсутствие профориентации. Системы профориентации, которая худо-бедно была в Советском Союзе, больше не существует, но даже если бы она существовала, то никуда бы не годилась, потому что все очень сильно изменилось.
Сегодня человек, оканчивающий школу, абсолютно не представляет, как выглядит хотя бы какая-нибудь профессия.
В последние пару-тройку лет в частном психологическом и в коучинговом секторе в больших городах это поняли и пытаются удовлетворить существующий запрос, но это психологическое профориентирование, конечно, очень относительное.
Я не поддерживаю идею профориентирования по опросникам, хотя она самая популярная в этих секторах, но, возможно, для некоторых это лучше, чем ничего. Мы ждем, что этим будет заниматься семья, но многие семьи либо заменяют выбор ребенка собственным выбором, либо предлагают помощь, но не помогают, не проясняют ребенку его собственные профессиональные предпочтения.
Из-за того, что, как мы говорили в прошлый раз, очень большая инфантилизация, ребенок сейчас несамостоятельный, он до старшей школы сам не перемещается, не принимает решения по своей программе дополнительных занятий, если они есть.
Кроме того, есть проблема виртуализации.
У старшеклассников нет простроенной внешней профориентации, и дети теперь ориентируются в основном на блогеров. Это, конечно, ужасно, это такая новая штука, появившаяся 5-6 лет назад, но главные профориентаторы сегодня – это уже не медийные звезды, а блогеры.
Взрослые, как правило, это не смотрят, потому что это сложно смотреть, видеоблоги рассчитаны на подростков. И решение о профориентации у ребенка складывается стихийно, под влиянием таких блогов.
И поскольку у нас нет ориентации на выбор профессии, на ее смысл, на то, чтобы профессия была полезна стране, у старшеклассников при выборе часто возникает ориентация на заработок: «Не важно, кем я буду работать, важно то, сколько я буду зарабатывать». А это поколение не готово зарабатывать мало – они в принципе не рассматривают профессии, где заработок сразу не миллион.
– Что семье делать в этой ситуации?
– Нужно знакомить с максимально возможным количеством разных профессий через людей, любящих свое дело, включенных в него, чтобы дети знали не только о существовании дизайнеров, менеджеров и финансистов. Сейчас на рынок труда мощно выходят профессии, подкармливаемые государством, и все больше людей выбирают государственное управление – это сейчас одна из самых востребованных специальностей, многие идут в школу ФСБ, я это прямо вижу. Это такой социальный лифт, который настраивается все лучше и который реально работает, и дети на него клюют, особенно те, кто хочет перебраться в Москву и кому очень интересны стипендии и гарантированные общежития, и впоследствии – возможность ипотеки на льготных условиях.
В больших городах как-то стараются решить проблему профориентации – устраивают фестивали профессий, дни открытых дверей в вузах, прочие мероприятия перед поступлением, но это очень узкий слой занятий, и гигантский круг профессий просто выпадает из поля зрения ребенка, поэтому его выбор очень сужен. Очень часто дети совершают незрелый выбор и идут в вуз вместе с другом, идут в институт, потому что он расположен близко к дому, потому что это престижно…
Екатерина Бурмистрова. Фото: Facebook
– Кризис профориентации в старших классах закладывает институтский кризис, потому что на 1-2-м курсе у вчерашних школьников происходит приземление. Тут еще сыграл свою роль ЕГЭ: когда мы поступали, мы готовились в конкретный институт, шли именно в него, и у нас не было большого выбора, а они сдают ЕГЭ и расслабленно выбирают институт.
И когда дети поступили, начинаются проблемы с выбором. Часто студент на середине первого курса, на втором курсе понимает, что он не там, что ему это вообще не интересно, что нет никаких перспектив с работой по этой специальности, и начинает думать, куда идти дальше. Поэтому очень важно, чтобы в старших классах ребенок видел мир не через экран компьютера, смартфона и телевизора, чтобы он путешествовал, видел профессии, людей, не был замкнут, чтобы он максимально познакомился со страной, с регионом, культурой, со спортом, потому что у многих школа и интернет создают ограниченный ареал обитания.
– Есть ли еще сложности, связанные с отсутствием профориентации?
– Отсутствие у детей опыта ответственной работы. В Советском Союзе в 9-10-м классе нужно было сколько-то отработать на учебно-производственном комбинате. Для многих это было очень важным шагом. Отсутствие опыта заработка не позволяет ценить деньги, а материальное расслоение создает эффект перевернутого бинокля, и заработки в семье кажутся маленькими.
От этого есть хорошее лекарство: организовать ребенку возможность заработать первые деньги, чтобы этот заработок был совместим с учебой. Это здорово ставит мозги на место – и в плане отношения к родителям, и отношения к профессии, и ценности того, что ребенок имеет в семье.
Естественно, это должно подстраховываться родителями, естественно, это должно быть не абы куда, не на полную рабочую неделю, но это избавит ребенка от многих вещей, связанных с отсутствием профориентации и возрастным неуважением родителей.
Проблема, характерная не для всех, но для тех, кто ориентирован на лучшее из возможного образования и пытается поступать в гимназии, колледжи и лицеи: раннее профилирование. Это когда ребенок выбирает профиль в 7-8-м классе, если есть возможность выбора, или уходит в специализированный колледж.
Часто этот выбор тоже делают родители на основе представлений о престижности. И, соответственно, в такой школе профильные предметы сильные, а все непрофильные оказываются слабыми. И поэтому если к 11-му классу человек понимает, что он хочет поменять профиль, то ему очень сложно нормально сдать те предметы, которые он не изучал углубленно, но если даже этого не происходит, то страдает широта образования.
Почти все более или менее сильные школы предлагают профилирование, за редчайшим исключением – кроме, может, одной-двух-трех школ России. Поэтому ребенку предлагается либо более высокий уровень профилирования, либо средний, либо профильное заведение, типа техникума или колледжа, где обучают конкретной специальности.
– То есть лучше отказаться от идеи идти специализироваться по определенному профилю?
– Мне кажется, что выбирать это нужно тогда, когда у человека уже сформировались предпочтения, либо выбирать такой профиль, который не помешает всему остальному, типа математического, чтобы он не загрузил человека настолько, что на все остальное у него не останется ни времени, ни сил, и бороться с тем, что человек делает то, что по профилю.
Подростки ведь черно-белые, они говорят: «Если я математик, то я не буду смотреть спектакли», «Если я филолог, то мне не нужно уметь считать и логически думать», «Зачем мне знать основы физики, мне это вообще не надо». И задача родителей – спасти ребенка от такого сужения выбора.
Еще одна проблема старшей школы – когда человеку вообще ничего не интересно. У него может все хорошо получаться, по всем предметам 4-5, но при этом нет выраженного поля интереса ни к чему.
– Почему это происходит?
– Это может быть следствием разных причин – как несамостоятельности, так и перегруженности на предыдущих ступенях. Другой вариант – ребенок от всего отказывается, либо прогуливает школу, либо присутствует, но ничего не делает, он протестует против требований родителей – например, говорит, что не пойдет учиться дальше, а пойдет работать.
Такое бывает, когда родители потеряли управление, а у ребенка яркое взросление. Конечно, надо следить, чтобы не было каких-то совсем экстремальных вариантов, бывает, что все это происходит резко, а потом к 11-му классу они успевают очнуться и чего-то захотеть. И чем больше вы вступаете в конфронтацию, тем больше удлиняется период конфликта, так что этого делать не надо.
– Как быть – оставаться в стороне?
– Настолько, насколько это не опасно для жизни и здоровья ребенка и других членов семьи.
– Есть ли проблемы, которые продолжаются со средней школы?
– Мы уже говорили в прошлый раз о зависимостях, и к старшей школе они могут либо развиться, и ребенок продолжает быть очень-очень зависимым, либо он уже это увидел и начал с этим бороться.
Вопрос в том, как все повернется с виртуальностью – начнет ли ребенок понимать, что это действительно штука, которая отнимает у него все время, и выходить к реальным людям, в реальные события, в реальные отношения, или он будет погружаться в это все больше, это вопрос индивидуальный.
Это может стать пройденной точкой, ребенок скажет: «Мама, положи телефон и поговори со мной, я знаю, у тебя зависимость, у меня у самого зависимость», либо, наоборот, он туда углубился и будет проводить все время в Инстаграме, ВКонтакте или в какой-то онлайн-игре. Это тот возраст, когда уже никто не сможет контролировать его интернет, это битва, которую родители проиграли.
Ребенок должен к старшей школе уже начать контролировать время, которое он проводит в интернете, самостоятельно, начать отвечать за время, когда он ложится и встает, за то, что он ест.
Повышается риск наркотиков и психоактивных веществ. Этот риск в разы выше, чем в нашей юности. Мы часто просто недооцениваем доступность и легкость доставания наркотических веществ даже за небольшие деньги.
Так или иначе соприкоснется с этим каждый: кто-то с прямым предложением, кто-то с тем, что это употребляют друзья. И тут вопрос: сможет ли ребенок сказать «нет» или он пойдет на поводу у компании и попробует это вещество.
Если попробует, он не обязательно станет наркоманом, это вопрос иммунитета, который должен выращиваться со средней, может, даже с начальной школы, и мне кажется, что формирование позиции по отношению к наркотикам и СПИДу – это так же важно, как и профессиональная ориентация.
Мы в прошлый раз говорили о том, что у детей происходит гормональный скачок, часто это очень бурное, резкое изменение: в мае это были еще деточки, а в сентябре уже пришли юноши и девушки.
Этот скачок происходит в 5-7-м классе. В 8-9-м и тем более 11-м классе это уже взрослые люди с бородами и усами. И это тот возраст, когда у людей в силу биологических особенностей не учеба на первом месте.
Многие дети в старших классах уже ведут взрослую интимную жизнь, и это, к сожалению, не редкость, и у них часто возникает конфликт между не по мере взрослой физической жизнью и статусом ученика. Взрослые не любят это слышать и понимать, но можно поднять статистику и обнаружить, что процент таких старшеклассников немалый.
– Но вряд ли родители могут на это повлиять?
– Это дело случая, темперамента, среды, но запреты здесь уже, конечно, не работают. Когда школа стала длиннее на год и появился 11-й класс, у детей, с одной стороны, появился лишний год, чтобы развиться, а с другой – получается, что в последнем классе за партой сидят взрослые люди, которые не мотивированы на учебу, у которых довольно взрослые мысли, не находящие никакого воплощения, и эти мысли про отношения и влюбленности сильно оттягивают внимание от учебы.
А если это школа, где не модно учиться, куда люди ходят, только чтобы общаться, то межличностные разборки занимают все мышление и воображение детей, и учеба у них по остаточному принципу.
С этим ничего не сделаешь, надо только, чтобы у человека, помимо такой школы, были летние лагеря, театры, студии, танцы, а еще лучше – что-то социально полезное, какое-то волонтерство, чтобы эта взрослость находила воплощение в чем-то реальном.
Человек находится в роли ученика 10-12 лет, не считая подготовку к школе, и даже если он мотивирован на учебу, ему в конце уже довольно скучно. И при этом учеба может быть такого размера, что она занимает абсолютно все его время, но от этого ее эффективность не растет.
Мне кажется, что у старших классов должны быть какие-то реальные дела, и они делают учебу эффективней. Это организуется не во всех школах, это то, что раньше называлось внешкольной, внеклассной жизнью. Если ученики старшей школы делают что-то социально полезное, то это вообще замечательно – они настроены не на получение удовольствия. Это очень важно, и мы переходим к следующей проблеме.
Современный старшеклассник – совершенно взрослый человек, который уже выше и сильней родителей, – абсолютный получатель, и у него в результате его школьной жизни и гиперопекающего, подталкивающего родительского настроя часто отсутствует потребность выгрызать знания у учителя, искать большего, чем дают.
Обычно, если с этим ничего не попытались сделать в средней школе, то он уже не видит, что что-то не так, он привык. И это очень ему мешает, потому что программа старшей школы, если она усваивается хорошо, предполагает активность, инициативу в решении не совсем линейных задач. Это, конечно, можно освоить пассивно, но тогда это будет скорее имитация учебы, когда человек сдал и забыл или сдал по минимуму, списал.
У детей в этом возрасте есть очень мощный, огромный источник энергии, и как только появляется либо яркий педагог, либо какой-то интерес, они включаются, и это выглядит очень здорово и очень ярко, а в остальное время они как будто с отключенным двигателем: они приползают в школу, перебираются с урока на урок, они переписываются, они делают уроки не по всем предметам, а по одному-двум, и иногда родители ничего с этим сделать не могут.
– Что еще изменилось у детей старшего возраста естественным образом, в силу взросления?
– Время, когда родители могли что-то всерьез менять в детях, прошло. У детей еще есть авторитет наставника, группы сверстников, они еще очень ориентированы на семью, включены в нее, любят родителей, однако ребенок часто изолируется от близких, уходит в свою раковину, потихоньку формируя какую-то свою систему ценностей.
– Почему это произошло?
– Это естественная потребность возраста. Конечно, причиной может быть травматичный разрыв с семьей из-за конфликта или несходства ценностей, но часто это просто возраст, когда человеку действительно нужно уже стать самостоятельным. Это происходит, если у него нет никаких увлечений, которые он сам изобрел, какой-нибудь, с точки зрения взрослых, ерунды – моделирования, возни с мотоциклами, конструирования одежды, литературного кружка – а есть довольно скучная школа, более-менее развернутая среда общения и родители, которые давят и хотят от него больше, чем он хочет делать, хотят, чтобы он учился на 5, а он хочет на 4, имеет другое представление о том, что ему надо.
– Что с этой изоляцией делать?
– Чем больше вы долбитесь в эту раковину, тем больше она закрывается. Нужно создать условия для совместных дел, придумывать, чем вы можете заниматься вместе, нужно понимать, что это возраст, это должно пройти, и если вы будете не давить, а предлагать ему что-то, что его может впечатлить, то это сработает.
У него должны быть самостоятельные поездки, разрешения на что-то, что он считает признаком взрослости – покрасить волосы в синий цвет, проколоть еще одну дырку в ухе. Надо идти навстречу и налаживать диалог, понимая, что эта изоляция отчасти нормальная.
К старшей школе ребенок уже хорошо видит социальное расслоение, и это как раз универсальная вещь и для деревень, и для городов, она является мощнейшим фактором взросления. Если ребенок не ездит все время в машине и не живет в инкубаторе, то он видит, насколько по-разному живут люди – некоторые ездят, условно говоря, на «порше» и живут в пентхаусе с зимним садом, а другие ездят на работу на метро и на автобусе и считают деньги до зарплаты.
Как правило, ребенок понимает, какое место занимают его родители в этой иерархии. И это тянет за собой следующее важное для ребенка открытие: социальный статус и оценка родителей. Какими бы богатыми, востребованными и успешными родители ни были, старшая школа – это возраст, когда успехи родителей ставятся под очень большое сомнение. Ребенок может быть радикально настроен по отношению к родителям еще в средней школе, а в 10-11-м классе уже, наоборот, смягчиться. И это может сильно влиять на отношения.
Чего бы вы ни достигли, вы можете услышать: «Ну и о чем была вся ваша жизнь?» – а если вы, наоборот, чего-то достигли, то он может сказать: «До меня тебе дела не было, ты занимался своей работой, карьерой, призванием, а на меня плевал».
Это тоже часть взросления, это пересмотр договора с родителями. Чтобы найти себя, чаще всего нужно отвергнуть родительские достижения.
С родителями может быть также сильная конфронтация и отторжение тех ценностей, которые у них есть, в частности по отношению к учебе. Например, «вы всю жизнь занимались наукой, а у вас даже нет дачи», или «вы всю жизнь зарабатывали деньги и не знаете, кто такой Бродский».
– Что делать родителям, если они это слышат в свой адрес?
– Бесполезно доказывать, что вы на самом деле чего-то достигли. Конечно, это очень больно слышать, это вызывает непрогнозируемую, чуть не до драки, реакцию, но надо это пережить.
Не пытаться доказать в конфликтные моменты, что вы чего-то достигли, потому что это только увеличивает боль. Помогает, когда о ваших успехах говорят третьи люди: друзья, коллеги, когда вы берете ребенка на работу и он видит то уважение, с которым к вам относятся.
Особенно, конечно, сложно неработающим женщинам – у них это вообще больное место, и это для них не первое, а еще одно обесценивание того, что они делают, и нужно вести себя очень аккуратно, чтобы не ранить себя об эту возрастную особенность. Через десять лет ребенок будет относиться к вашим успехам очень внимательно, просто должно пройти время. Ему кажется, что он взрослый и все понял, а на самом деле он пока еще ничего не понял.
Проблемы школьников - достаточно серьезное испытание, как для наших детей, так и для нас, их родителей, ведь каждый из нас хочет видеть своего ребенка веселым и счастливым . Одно дело если проблемным вопросом становится «домашка» по английскому и уже совсем другое, если ребенок вообще не хочет идти в школу, которая становится для него символом испытаний, унижений и синонимом плохого настроения. Что делать, если родители понимают, что посещение ребенком учебного заведения превратилось в пытку? Давайте обсудим и попробуем в нашем сегодняшнем материале найти решение самых главных школьных проблем.
Ребенка обижают одноклассники
К сожалению, почти в каждом детском коллективе есть ребенок, который по той или иной причине исполняет роль «изгоя». Его обижают, над ним смеются, издеваются, в лучшем случае - просто не дружат или коллективно не обращают внимания.
Часто причиной такого отношения одноклассников становится какая-то весьма заметная внешняя особенность ребенка .
Да и зачастую не все ребята в классе настроены против ребенка. В таких группировках стоит только лидеру невзлюбить кого-то по той или иной причине (даже если ребенок просто гораздо умнее признанного обществом гения), и тот становится аутсайдером.
Согласитесь, чувствовать себя в такой роли не очень приятно и понимание, что каждый день несет тебе очередную порцию издевательств не вызывает ни малейшего желания переступать порог класса.
Часто ребенок даже сам себе боится признаться в том, что он оказался в такой, тупиковой с его точки зрения, ситуации.
Из-за этого он активно игнорирует проблему, и как правило если и жалуется, то не на неприятие одноклассниками, а на то, что у него не получается найти общий язык с или говорит, что в школе просто скучно.
Однако с каждым днем уговорить ребенка встать утром с постели становится все труднее и труднее. Нередко в работу включается и : буквально «на ровном месте» у ребенка может начат болеть голова, живот, повышается температура.
Что делать, если ребенка обижают одноклассники
- Заподозрили неладное - главное, не вмешиваться «напрямую».
Если вы, в пылу эмоций, влетите в класс с целью разобраться с обидчиками сына или дочери раз и навсегда, ситуация только ухудшится.
Ведь вы не сможете находиться с ним всегда рядом, а как только уйдете, его начнут дразнить с удвоенной силой, теперь еще и потому, что он «маменькин сыночек» и «ябеда». - Конечно, мы все любим давать друг другу советы, но ребенку от наших «умностей» легче не станет. Взрослые советы пока совсем неэффективны по той просто причине, что у 10-ти летнего человека пока еще нет нашей 30-ти летней уверенности и силы, а также нашего, отточенного с годами, умения отгораживаться от проблем монолитной стеной или игнорировать обидчиков ледяным молчанием.
Если бы он мог так поступать - проблем с переживаниями из-за отношения одноклассников у него бы вообще не возникало. - Самое верное - оказывать ребенку максимальную поддержку. Выслушивайте его, когда он будет жаловаться, говорите, что вы его понимаете и любите.
Возможно, такая ситуация - явление временное. В роли изгоя, согласно психологическим исследованиям, в той или иной степени побывал каждый четвертый ребенок. И благополучно из нее вышел!
Поэтому не лишайте сына или дочь уникального шанса получить ценный опыт преодоления недоброжелательного отношения окружающих. Такое в жизни точно пригодится. - Параллельно с родительским пониманием старайтесь повысить самооценку ребенка. Для этого ему необходимо почувствовать себя признанным и популярным.
Причем не только родителями, а такими же детьми, как он сам. Необходимо найти детское общество, в котором его индивидуальность будут ценить, а не отторгать.
Театральная студия поможет разговорить молчуна и найти применение слишком болтуну, секция баскетбола покажет, что рост это круто ребенку, который на голову выше своих сверстников, а заучка и ботан, над любовью которого к энциклопедиям смеются в обычной школе, будет незаменимым кадром в команде юных интеллектуалов во время турнира «Что? Где? Когда?». - Увидев, что его особенностью можно гордиться, его будут гораздо меньше задевать насмешки одноклассников, чего, собственно, и необходимо было достигнуть.
- Если же ситуация развивается не так радужно, а отношения с одноклассниками становятся все хуже и даже доходят до рукоприкладства, стоит подумать о том, чтобы перевести ребенка в другую школу.
Чтобы еще раз не наступить на те же «грабли», лучше предварительно уточнить, занято ли в новом классе место изгоя, а также понять, насколько в новом детском коллективе сильна группировка, направленная на учебу, а не на травлю неугодных ребят.
Ребенок слишком сильно переживает из-за плохих оценок
Как давно ваш ребенок приходил из школы в слезах или прятал от вас дневник, в страхе, что родители увидят его плохую оценку? Его вообще не волнует успеваемость? Конечно, разгильдяйство - тоже форма защиты от внешнего мира, но и слишком сильные переживания по поводу собственной успеваемости также являются сигналом, что далеко не все идет так, как надо.
Что делать, если ребенок слишком переживает из-за плохих оценок
В 99% из 100, такое отношение ребенка - отзеркаливание вашего, взрослого, субъективизма. Ведь это мы, родители, безапелляционно говорим своим детям, что учиться необходимо только на «отлично», намекаем, что вот «Леночка уже давно освоила задачи по физике» или пугаем, что в случае плохих оценок ребенка ожидает будущее дворника.
Но, согласитесь, выполнять учебные задания на высший бал получается не всегда. Ведь мы с вами тоже не всегда пребываем в «полной боевой готовности» на работе.
Иногда хочется расслабиться, поболтать с коллегой, чуть дольше погулять в обеденный перерыв или заглянуть в интернет вместо заполнения злополучного отчета для начальства.
Правда, ведь, мы позволяем себе такие вольности хотя бы время от времени? А вот наши дети, как стойкие оловянные солдатики, должны всегда быть «на высоте».
Да что там оловянные - олово ведь достаточно плавкий металл, скорее титан.. Наши дети должны быть титанами в мире знаний. Не отвлекаться, не шалить, не расслабляться, задания выполнять только на «отлично»! А за невыполнение - суровое наказание…
Как думаете, уютно ли ребенку в таких условиях? Может ли он полюбить сам процесс обучения, если в его голове невыносимой занозой сидят родительские слова «и только попробуй мне принести другую оценку». Оценка…
Именно на ней сфокусировано все внимание ребенка. Она должна быть самая максимальная, ведь иначе его ждет суровое разбирательство дома, холодное презрение от перфекционистки-мамы или скандал от вспыльчивого отца.
.jpg)
А разве так должно быть? Родители обязаны транслировать ребенку мысль, что да, хорошие оценки это замечательно и очень важно, но гораздо важнее - интерес к предмету и учебе в целом. Хвалите ребенка за приложенные усилия и сравнивайте не с отличницей Катенькой, а с ним самим только год, месяц, день, неделю назад. Подчеркивайте, что его почерк стал лучше, что ему уже удается прочитать стихотворение с выражением, решить такую сложную задачку (а ведь в прошлой четверти не получалось!).
Психолог Наталья Карабута рассказывает :
«Часто именно такие, принципиально бескомпромиссные в отношении оценок ребенка родители, вырастают из тех самых детей, которые сами в детстве регулярно получали нагоняй за успеваемость. Хотите ли вы, чтобы ваш ребенок также боялся вашего праведного гнева, а потом, 30 лет спустя, все также сотрясал дневником над головой неразумного чада, зачастую не понимая, зачем он это делает? Вряд ли… Ведь именно так мы лишаем ребенка самого главного - понимания, что родители любят их не за что-то, а просто так. Что родительскую любовь ненужно заслуживать - она безусловна. А оценки - это, конечно, важно, но ведь теплые отношения между дочкой и мамой, сыном и папой - гораздо важнее. Стоит только вам, родителям, самим в это поверить».
У ребенка нет друзей в школе
Проблемы с отношениями в школе не всегда связаны с тем, что ребенка кто-то обижает - иногда окружающие ребята его просто игнорируют. Чаще всего с такой проблемой сталкиваются в двух случаях:
- ребенок достаточно скромный, с трудом вступает в разговор, не инициирует общение, говоря современным языком - интроверт;
- когда ребенок был вынужден поменять школьный коллектив и перейти в другой класс или школу.
Если в новый коллектив приходит бойкий и общительный новый ученик, для него часто не составляет труда найти новых друзей. Он просто начинает разговаривать сразу и со всеми. На различные темы. Постоянно. Это срабатывает!
А если новенький стоит и жмется тихонько в уголочке или стеснительно проходит мимо играющей кутерьмы одноклассников, хотя в его глазах и читается искренняя заинтересованность процессом - его вряд ли позовут. В таких случаях важно самому проявлять инициативу. И если сложно сразу входить в самую гущу событий, то, по крайней мере, дружелюбно заговорить с парой таких же тихонь, как и он - ребенок может. Его просто необходимо на это настроить.
Что делать, если у ребенка нет друзей в школе
Для начала удостоверится в том, что ребенок вообще хочет заводить новых друзей. Конечно, необщительные дети - это исключение из правил, но такое бывает.
Однако большинство детей испытывают необходимость быть частью коллектива и свободно общаться с одноклассниками. И родители могут ему в этом помочь. Несколько простых ситуаций помогут растопить лед между вашим ребенком и одноклассниками.
Курс на детей .
Устройте какое-нибудь небольшое веселое мероприятие - вылазку на природу, мастер-класс, пикник, небольшой поход, экскурсию. Пригласите ребят из класса своего ребенка. За стенами школы в ситуации, когда все расслаблены и отдыхают, дети более расположены к контактам, поэтому наладить общение ребенку удастся немного проще.
Желаем вам поменьше проблем и побольше счастливых школьных дней!