моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб; с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим

Я родился в 1632 году в городе Йорке в зажиточной семье иностранного происхождения. Мой отец был родом из Бремена и основался сначала в Гулле. Нажив торговлей хорошее состояние, он оставил дела и переселился в Йорк. Здесь он женился на моей матери, родные которой назывались Робинзонами - старинная фамилия в тех местах. По ним и меня назвали Робинзоном. Фамилия отца была Крейцнер, но, по обычаю англичан коверкать иностранные слова, нас стали называть Крузо. Теперь мы и сами так произносим и пишем нашу фамилию; так же всегда звали меня и мои знакомые.

У меня было два старших брата. Один служил во Фландрии, в английском пехотном полку, - том самом, которым когда то командовал знаменитый полковник Локгарт; он дослужился до чина подполковника и был убит в сражении с испанцами под Дюнкирхеном. Что сталось со вторым моим братом - не знаю, как не знали мои отец и мать, что сталось со мной.

Так как в семье я был третьим, то меня не готовили ни к какому ремеслу, и голова моя с юных лет была набита всякими бреднями. Отец мой, который был уж очень стар, дал мне довольно сносное образование в том объеме, в каком можно его получить, воспитываясь дома и посещая городскую школу. Он прочил меня в юристы, но я мечтал о морских путешествиях и не хотел слушать ни о чем другом. Эта страсть моя к морю так далеко меня завела, что я пошел против воли - более того: против прямого запрещения отца и пренебрег мольбами матери и советами друзей; казалось, было что то роковое в ртом природном влечении, толкавшем меня к горестной жизни, которая досталась мне в удел.

Отец мой, человек степенный и умный, догадывался о моей затее и предостерегал меня серьезно и основательно. Однажды утром он позвал меня в свою комнату, к которой был прикован подагрой, и стал горячо меня укорять. Он спросил, какие другие причины, кроме бродяжнических наклонностей, могут быть у меня для того, чтобы покинуть отчий дом и родную страну, где мне легко выйти в люди, где я могу прилежанием и трудом увеличить свое состояние и жить в довольстве и с приятностью. Покидают отчизну в погоне за приключениями, сказал он. или те, кому нечего терять, или честолюбцы, жаждущие создать себе высшее положение; пускаясь в предприятия, выходящие из рамок обыденной жизни, они стремятся поправить дела и покрыть славой свое имя; но подобные вещи или мне не по силам или унизительны для меня; мое место - середина, то есть то, что можно назвать высшею ступенью скромного существования, которое, как он убедился на многолетнем опыте, является для нас лучшим в мире, наиболее подходящим для человеческого счастья, избавленным как от нужды и лишений, физического труда и страданий, выпадающих на долю низших классов, так и от роскоши, честолюбия, чванства и зависти высших классов. Насколько приятна такая жизнь, сказал он, я могу судить уже по тому, что все, поставленные в иные условия, завидуют ему: даже короли нередко жалуются на горькую участь людей, рожденных для великих дел, и жалеют, что судьба не поставила их между двумя крайностями - ничтожеством и величием, да и мудрец высказывается в пользу середины, как меры истинного счастья, когда молит небо не посылать ему ни бедности, ни богатства.

Стоит мне только понаблюдать, сказал отец, и я увижу, что все жизненные невзгоды распределены между высшими и низшими классами и что меньше всего их выпадает на долю людей среднего состояния, не подверженных стольким превратностям судьбы, как знать и простонародье; даже от недугов, телесных и душевных, они застрахованы больше, чем те, у кого болезни вызываются пороками, роскошью и всякого рода излишествами, с одной стороны, тяжелым трудом, нуждой, плохим и недостаточным питанием - с другой, являясь, таким образом, естественным последствием образа жизни. Среднее состояние - наиболее благоприятное для расцвета всех добродетелей, для всех радостей бытия; изобилие и мир - слуги его; ему сопутствуют и благословляют его умеренность, воздержанность, здоровье, спокойствие духа, общительность, всевозможные приятные развлечения, всевозможные удовольствия. Человек среднего состояния проходит свой жизненный путь тихо и гладко, не обременяя себя ни физическим, ни умственным непосильным трудом, не продаваясь в рабство из за куска хлеба, не мучаясь поисками выхода из запутанных положений, лишающих тело сна, а душу покоя, не снедаемый завистью, не сгорая втайне огнем честолюбия. Окруженный довольством, легко и незаметно скользит он к могиле, рассудительно вкушая сладости жизни без примеси горечи, чувствуя себя счастливым и научаясь каждодневным опытом понимать это все яснее и глубже.

Затем отец настойчиво и очень благожелательно стал упрашивать меня не ребячиться, не бросаться, очертя голову, в омут нужды и страданий, от которых занимаемое мною по моему рождению положение в свете, казалось, должно бы оградить меня. Он говорил, что я не поставлен в необходимость работать из за куска хлеба, что он позаботится обо мне, постарается вывести меня на ту дорогу, которую только что советовал мне избрать, и что если я окажусь неудачником или несчастным, то должен буду пенять лишь на злой рок или на собственную оплошность. Предостерегая меня от шага, который не принесет мне ничего, кроме вреда, он исполняет таким образом свой долг и слагает с себя всякую ответственность; словом, если я останусь дома и устрою свою жизнь согласно его указаниям, он будет мне добрым отцом, но он не приложит руку к моей погибели, поощряя меня к отъезду. В заключение он привел мне в пример моего старшего брата, которого он также настойчиво убеждал не принимать участия в нидерландской войне, но все его уговоры оказались напрасными: увлеченный мечтами, юноша бежал в армию и был убит. И хотя (так закончил отец свою речь) он никогда не перестанет молиться обо мне, но объявляет мне прямо, что, если я не откажусь от своей безумной затеи, на мне не будет благословения божия. Придет время, когда я пожалею, что пренебрег его советом, но тогда, может статься, некому будет помочь мне исправить сделанное зло.

Я видел, как во время последней части этой речи (которая была поистине пророческой, хотя, я думаю, отец мой и сам этого не подозревал) обильные слезы застроились по лицу старика, особенно, когда он заговорил о моем убитом брате; а когда батюшка сказал, что для меня придет время раскаяния, но уже некому будет помочь мне, то от волнения он оборвал свою речь, заявив, что сердце его переполнено и он не может больше вымолвить ни слова.

Я был искренно растроган этой речью (да и кого бы она не тронула?) и твердо решил не думать более об отъезде в чужие края, а основаться на родине, как того желал мой отец. Но увы! - прошло несколько дней, и от моего решения не осталось ничего: словом, через несколько недель после моего разговора с отцом я, во избежание новых отцовских увещаний, порешил бежать из дому тайно. Но я сдержал первый пыл своего нетерпения и действовал не спеша: выбрав время, когда моя мать, как мне показалось, была более обыкновенного в духе, я отвел ее в уголок и сказал ей, что все мои помыслы до такой степени поглощены желанием видеть чужие края, что, если даже я и пристроюсь к какому нибудь делу, у меня все равно не хватит терпения довести его до конца и что пусть лучше отец отпустит меня добровольно, так как иначе я буду вынужден обойтись без его разрешения. Я сказал, что мне восемнадцать лет, а в эти годы поздно учиться ремеслу, поздно готовиться в юристы. И если бы даже, допустим, я поступил писцом к стряпчему, я знаю наперед, что убегу от своего патрона, не дотянув срока искуса, и уйду в море. Я просил мать уговорить батюшку отпустить меня путешествовать в виде опыта; тогда, если такая жизнь мне не понравится. я ворочусь домой и больше уже не уеду; и а давал слово наверстать удвоенным прилежанием потерянное время.

Из докладов, представленных на Дне учителя географии
8 апреля в Московском городском доме учителя

Реконструкция острова Робинзона Крузо

Проектная деятельность учащихся
при изучении начальных курсов
географии

А.И. САВЕЛЬЕВ
учитель географии школы № 983, г. Москва

Одна из проблем современной школы - оптимальное сочетание традиционной и новационной деятельности учащихся и учителя. В «Географии» (№ 33/99) я предложил в качестве размышления некоторые подходы к проектированию учебных ментальных карт в курсе «География России». Время идет, а вопрос «Что делать и нужно ли делать?» - реально встает перед учителем, заболевшим проектированием карт. Вопросы, которые задают мне учителя на занятиях Московского городского института открытого образования, затрагивают в основном следующие проблемы: 1. Как совместить проектную деятельность учащихся и выполнение обязательной государственной программы? 2. Проектирование - революция или эволюция современной методики? 3. Как оценивать? 4. Как подготовить географическую базу проекта? А главное - с чего начать? Поэтому считаю необходимым определить свои постулаты проектирования: 1. Проектирование - не основа учебной деятельности. 2. Новое - хорошо и вовремя добытое старое. 3. Оценка - не обязательно отметка. 4. Самое ценное для учителя то, что ученик делает самостоятельно. 5. Проектирование начинается с себя, с постановки вопроса: «А будет ли это интересно мне?» И оно немыслимо без географической романтики, без совместного с учеником поиска, ошибок и открытий.

Автор статьи Андрей Игоревич Савельев выступает перед учителями со своими разработками
в области создания ментальных карт и творческого проектирования на уроках географии

У меня в руках книга, которую обычно вместе с произведениями Ж. Верна и Р.Л. Стивенсона относят к географической, приключенческой классике; это известный всем с детства роман Даниеля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо...» (М.: Издательский дом «Оникс, 21 век», 2000. - /«Золотая библиотека»/. - По этому изданию далее указаны страницы). Все началось со злополучной страницы 93, помеченной закладкой, видно, предыдущим читателем. Робинзон, перечисляя «мелкие, не особенно ценные вещи», которые он переправил с погибшего корабля, называет «три или четыре компаса» и «некоторые астрономические приборы». Собственно, меня обидело не столько принижение роли географии (Р. Крузо впервые вспоминает о назначении компаса лишь на 23-м году своего заточения), сколько неумение расшифровать тайну «некоторых астрономических приборов» XVII века. Простейшими угломерными инструментами того времени были астролябия и грандшток, но... На этой же странице Дефо предлагает Крузо определить географическую широту острова с точностью до минуты без географических карт. Сомневаюсь в способности современного географа повторить вычисления Робинзона. В книге Комиссаровой «Картография с основами топографии» (М.: Просвещение, 2001) указывается, что определение географической широты производили по Полярной звезде, то есть ночью. Но ни разу Дефо не рассказывает о ночных приключениях своего героя. Даже не героя, а этакого супермена XVII века. Судите сами, за один год заточения на острове Крузо успевает: а) определить основные особенности климата, выделив периоды дождливые и засушливые; б) одомашнить диких коз, которых здесь, согласно всем биогеографическим справочникам, просто быть не может; в) обработать деревянной лопатой участки земли, засеять их и получить первый урожай двух несовместимых культур - риса и ячменя (взять хотя бы условия посадки, не говоря уже о требованиях к температуре и влажности в период вегетации); г) сшить одежду, обувь и головной убор, построить «дом» и т. д.

В географическом смысле Дефо изображает Робинзона в антимасштабе. Реальный прототип скитальца, Александр Селкерк, не терпел кораблекрушения, а был матросом на судне У. Дампира - ученого, литератора и капера. Именно У. Дампир отправляет бунтаря на необитаемый остров (архипелаг Хуан-Фернандес) на 4 года 4 месяца в ссылку, после которой и появилась эта удивительная книга. Но Селкерк через 52 месяца «был одет в козьи шкуры и так одичал, что почти разучился говорить» (И.П. Магидович, В.И. Магидович. Очерки по истории географических открытий. - М.: Просвещение, 1984. - С. 258).

Но о каком же времени пишет книгу Дефо и для чего?

Ах, хитрюга! Сравните даты жизни писателя и Робинзона: он переносит своего героя на 100 лет назад, за сорок три года до открытия Королевской обсерватории в Гринвиче. Еще долготу определяют по меридиану Ферро (Канарские острова, Испания), но Англия уже выходит сотнями кораблей в океан и тысячами переселенцев в Новый Свет. И, хотя Дефо скромно пишет, что остров Робинзона располагался «вдали от интересов Англии», я понял - писателю нужен символ эпохи величия Англии. И Дефо преувеличивает реальность... Что я и попытался изобразить на рисунке «Антимасштаб Дефо».

Пора было прекращать «бегать» по страницам, требовалось нечто другое - погружение в книгу... Я начал коллекционировать географические открытия и ошибки Дефо. Они и явились для меня провоцирующими факторами создания карты «острова Отчаяния». Увы, реальность школьного бытия не позволяет учителю надеяться на стопроцентное прочтение книги учениками 6-х классов... Поэтому я выбрал из нее наиболее существенный географический материал, который и занес в таблицу «Страницы книги Дефо глазами географа».

Книгу я как бы разделил на две части: 1) путешествия Робинзона, которые я рассматриваю вместе с романом Ж. Верна «Дети капитана Гранта» на уроке «По следам великих капитанов» (проектирование маршрута) и 2) приключения Робинзона на острове. Это позволяет мне организовать для учеников и 6-х, и 7-х классов интересный географический поиск через проекцию современного географического материала на описание природы острова и жизни Робинзона. В таблице 1 приведены некоторые примеры того, как можно обогатить уроки в 6-7-х классах.

Таблица 1
Вопросы и задания для исследователей

К ласс	Тема урока		Вопросы и задания для исследователей	Источник получения информации
6-й	Обобщающее повторение и контроль знаний по темам	План местности и геогра- фическая карта	Почему Робинзон К рузо не составил карту острова Отчаяния?	С. 79, 93, 148, 174, 176...*
		Землетрясения, вулканы, гейзеры	Определите, какой примерно силы землетрясение пережил на острове К рузо?	С. 116, а также: География. Начальный курс. 6 класс. Учебный атлас. - М.: Дрофа; ДиК, 2001. - С. 27
		Приливы и отливы	К акую ошибку в описании приливов допустил Дефо?
7-й	Атлантический океан		На контурной карте мира, используя карту океанов своего атласа, проложите путь путешествия письма Робинзона в Англию. Подпишите морские течения, определите возможное время «бутылочного» послания (среднюю скорость Гольфстрима, Антильского и Северо-Атлантического течений условно считать равной 0,2 м/с, или около 17 км/сут.)
	К лимат Южной Америки		На климатограмме района нижнего течения р. Ориноко покажите выпадение осадков по месяцам, отмеченное Робинзоном К рузо. Определите, какие сезоны года «пересушил», а какие «переувлажнил» Робинзон**	С. 143, 145, 146.К лиматограмму см. в кн.: Задачи по географии/Под ред. А.С. Наумова. - М.: МИРОС, 1993

* Страницы (как уже отмечалось выше) даны, если не указано иное, по изданию: Д. Дефо. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо... - М.: Издательский дом «Оникс, 21 век», 2000. - («Золотая библиотека»). См. далее таблицу 2 «Страницы книги Дефо глазами географа» (c. 19-21).

** Вот отрывок из романа, на основании которого решается поставленный вопрос:

«По моим наблюдениям на моем острове времена года следует разделить не на холодные и теплые, как они делятся у нас в Европе, а на дождливые и сухие, приблизительно таким образом:

Дождливое время года может быть длиннее или короче в зависимости от направления ветра, но в общем приведенное деление правильно. Изведав на опыте, как вредно для здоровья пребывание под открытым небом во время дождя, я теперь всякий раз перед началом дождей заблаговременно запасался провизией, чтобы выходить пореже, и просиживал дома почти все дождливые месяцы».

Вот ожидаемый результат наложения двух климатограмм района - реальной и Робинзона Крузо (при выполнении задания по теме «Климат Южной Америки» из табл. 1)

При выполнении «заданий для исследователя» ученики видят не только климатологические ошибки Дефо, но, проецируя рисунок на текст (например, с. 143), заочно участвуют в споре с Крузо: «Когда же на острове Отчаяния нужно сажать рис?» Кстати, противоречия в описании природы можно открывать и по-другому. Если перечислить фрагменты и предложить группе исследователей самим определить ошибку (с. 68, 69, 136), может возникнуть дискуссия, циркулирующая в основном вокруг стержневого вопроса: «Можно ли в середине дня в одном и том же месте из ручья, впадающего в море, пить соленую и пресную воду?».

Создавая базу проектирования острова Отчаяния, естественно, нельзя останавливаться на Дефо. Поиски источников информации определяет программа, то есть базовые знания учеников по теме «План и карта». Поэтому к основным источникам проектирования, естественно, надо отнести учебник географии 6-го класса и атлас, например: «География. Начальный курс. 6-й класс» (М.: Дрофа; ДиК, 2001). Ученики, например, могут оценить высоту холма, где на северо-западном склоне располагалась усадьба Робинзона. Для этого им следует сопоставить материалы «Глазомерная оценка расстояния» и «Расширение горизонта при поднятии наблюдателя на высоту» в Атласе (с. 2, 10) с фрагментом из книги Дефо на с. 76, а также с определением понятия «холм» в учебнике. Сконцентрировав всю эту информацию, ученики приблизительно устанавливают относительную высоту холма в 100 м.

Таким образом, база проектирования карты включает: а) источники информации; б) знания учеников по теме «План и карта»; в) картографическую основу (условные знаки); г) приемы; д) алгоритмы; е) математическую основу (масштаб); ж) предполагаемый конечный результат (карта острова, составленная учителем). Понятно, что ничто так не подрывает свободу детского творчества, как жесткие границы проектного коридора. Но без них не обойтись. Вот почему одним из инструментов проектирования становится математическая основа «фантазий». В данной системе проекта единица измерения расстояния - 1 миля » » 1,7 км (Дефо не указывает в каких милях, сухопутных или морских, измеряет расстояния Робинзон); масштаб будущей карты выбирается учеником самостоятельно.

Наиболее сложный момент в проектировании - выработка оптимального алгоритма деятельности. Сам урок обобщающего повторения по теме «План и карта» немыслим без предварительной подготовки. Готовить его я начинаю в 5-м классе, когда в качестве летнего задания предлагаю будущим географам прочитать «Робинзона». В 6-м классе примерно за неделю до урока четырем группам исследователей раздаю в качестве материала, провоцирующего поисковую деятельность, таблицы «Страницы книги Дефо глазами географа», карты «Ошибки острова Радости». О работе с таблицей расскажу ниже, а сейчас кратко остановлюсь на формировании проблемной ситуации как на основе проектирования. Я предлагаю ребятам поразмышлять над вопросом: «Почему, обладая навыками работы с картами, имея приборы не только для ориентирования, но и для определения широты, прожив на острове более 28 лет, Робинзон не составил его карты?» (С. 76, 93, 136, 137, 150...) Далее предлагаю обсудить в группах карту «Ошибки острова Радости» (Карта 1 на с. 22), составленную неизвестным географом за Робинзона Крузо. Вот некоторые вопросы, которые я предлагаю исследователям для поиска ошибок:

1. Сколько горизонталей показано на карте (обычно ребята забывают про нулевую горизонталь и получают 4, а не 5 горизонталей)?

2. Где правильно на острове должны располагаться точка Спасения (точка 1), палатка Робинзона, «Календарь»? Обычно этот вопрос не вызывает затруднений, ибо понятно, что эти 3 точки должны располагаться рядом, согласно Дефо, и на берегу. Но на каком? И может ли «Календарь» Робинзона находиться там, где указан на карте? Предлагая эти вопросы для дискуссии, я, конечно, не ставлю задачи получить только результат в поиске ошибок картографа, который, например, забыл про приливы и отливы, размещая «Календарь» на берегу океана. Для меня важнее, выявив ошибки в географическом положении точек «Карты острова Радости», подвести ребят к выбору отправной точки проектирования «Карты острова Отчаяния». Выбор стартовой точки проекта почти всегда приводит к точке Спасения, потому что собственно алгоритм проекта определен алгоритмом жизни Робинзона на острове и его приключениями.

3. Р. Крузо определил протяженность острова с севера на юг примерно в 6 миль. Следовательно, масштаб этой карты надо: а) укрупнить; б) уменьшить; в) сохранить. Предложите свой вариант масштаба будущей карты.

Предлагаю ребятам подобрать из окружающих объектов тот, который по размерам близок к острову Радости. Среди называемых обычно лидирует кабинет географии, а фантазии исследователей: «Как на таком острове прожить более 340 месяцев?», придают обсуждению ошибки юмористическую окраску.

Кроме «карты ошибок» группа получает «Страницы жизни Робинзона» (таблица 2 на с. 19-21), которые нужно прочитать «географически»*, то есть подчеркнуть в тексте линиями разного начертания (тонкой, волнистой, жирной) или цвета:

а) географические объекты, которые обязательно должны попасть на будущую карту;

б) их образное описание Даниелем Дефо (какими они казались Робинзону);

в) направление передвижения Робинзона по острову и расположение точек проекта относительно друг друга (стороны горизонта и расстояния).

Как выполняется домашнее задание, я показываю на фрагменте 63 (далее фрагменты нумеруются по номерам страниц книги), одновременно заполняя с помощью ребят пятую колонку (образы, ассоциации). Получается некая картографическая новация:

Проектантам предлагается всем стать Робинзонами и с помощью Дефо «ощутить» эту землю. Заполнение колонки условных знаков (четвертая колонка в таблице 2) обычно не вызывает трудностей; главное - это выдержать «пропорцию творчества»: основными условными знаками должны быть мигранты с топографической карты, а не собственные фантазии. Итак, группа проектантов должна географически обработать фрагменты книги, подобрать условные знаки опорным географическим ориентирам, представить их образно. И это надо сделать обязательно по алгоритму проектирования будущей карты.

И тогда урок обобщающего повторения начинается с подведения итогов работы групп, и собственно процесс проектирования выглядит так. Каждому ученику выдается проектная бланковка, на которую к концу урока он должен нанести примерные границы острова, семь точек проекта, масштаб.

Проектирование точек. (Последовательность проектирования показана на карте 2 на с. 23.)

1. Спасение. Начальной точкой будущей карты считаю т. 1, располагающуюся на южном берегу острова (с. 63, 136, 137, 190). Само утверждение, что Робинзон спасся на крайней южной точке, является, конечно, спорным, но надо сделать первый шаг, чтобы, оттолкнувшись от места спасения, пойти дальше.

2. Север. Используя таблицу (фрагмент 190), определяю примерное протяжение острова: не менее 6 миль (1,7 км ґ 6 » 10 км). Ребятам же предлагаю по линии картографической сетки от т. 1 на север «прошагать» 6 миль и отметить т. 2 - крайнюю северную точку острова.

3. Определение границ острова. Прочитайте фрагмент 76 и выберите наиболее вероятную форму острова: округленную, вытянутую с запада на восток или с севера на юг. Поразмышляв над предполагаемой формой, ученики обычно указывают, что она должна быть скорее округлой, чем явно вытянутой, ибо это заметил бы Робинзон. Затем предлагаю ребятам соединить две точки острова линиями так, чтобы получить округлую форму объекта. Воссоздав примерные границы острова, можно заняться проектированием «в глубину».

4. Ручей. По фрагменту 68 определите вероятный маршрут Робинзона к ручью, его примерный азимут. На схеме отложите 1/4 мили от т. 1 вглубь. Отметьте т. 4, а по таблице (отсылка к с. 68 романа) предложите название этого места.

5. Дерево. Проектируется относительно т. 1 (68). Расстояние между ними ребята оценивают как очень незначительное, а ассоциация «колючая гостиница» или другая, возникшая в ходе дискуссии «Чем было это дерево для бедного Робинзона?», делает путешествие по острову увлекательным.

6. Вершина. Вершина холма наносится на схему согласно с. 76, 84 точкой, расположенной недалеко от т. 1, так как Дефо ни разу не упоминает о ее большом удалении от берега моря, и на одном берегу ручья с местом спасения, ибо в противном случае Робинзон был бы вынужден постоянно переправляться через него. Наиболее спорный момент - определение расположения холмов: Дефо умудряется подкинуть порцию пороха в разгорающийся костер сомнения относительно правильности каркаса будущей карты. Внимательно прочитайте с. 340 и задайте вопрос себе и ученикам: «Так где же должен находиться холм, если с его вершины Крузо примерно определяет расстояние до корабля пиратов в 8 миль, и с этой же точки он измеряет на глаз дистанцию между берегом и кораблем в 5 миль?»

Возникает желаемый результат - укрепление карты, оценка географического положения проектируемых точек относительно полученных ориентиров. И, следовательно, т. 6 нужно, не увеличивая значительно расстояния от т. 1 и т. 5, переместить на северо-запад, получив примерно величину 5 км от юго-восточного берега острова. Вот наконец исследователи выполнили основное задание на уроке. В качестве подведения итогов я предлагаю:

а) определить масштаб будущей карты;

б) подобрать условные знаки топографической карты, которые можно использовать для составления карты;

в) предложить достопримечательности острова, без которых он потеряет своеобразие и литературный колорит и которые обязательно нужно показать на карте.

Группам, которые готовились к проектированию и анализировали карту «Ошибки острова Радости», я предлагаю дома закончить проект, нанеся на карту острова объекты, повлиявшие на жизнь Робинзона, показать самостоятельно выбранными условными знаками разные части страны Р. Крузо, дав им образные названия, основываясь на книге Дефо. Вот тогда и появятся: «лесная дача» (209), «широкая котловина» (150), «худшее место» (139), «след людоеда» и т. д. (карта 3 на с. 24).

А на следующем уроке... Впрочем, взгляните на получившуюся карту острова, на ней лучшие идеи, открытия проектантов и их ошибки... Как жаль, что на защиту проектных работ так мало времени...

Но ведь звонок не означает окончания творчества! Проектирование карты нельзя превратить в занудную обязаловку. Это совместная с ребенком деятельность с наивысшей степенью риска в результате. Перечитать Дефо - это вернуться в детство, проектировать по географической классике - это возвращение детства детям.

Таблица 2
Страницы книги Дефо глазами географа
(таблица представлена частично)

Страницы по книге	Приключения Робинзона на острове	Номер точки по алгоритму проекта	Условные знаки	Формула образа, ассоциации
	«Был настоящий ураган. Он начался с юго-востока, потом пошел в обратную сторону и, наконец, задул с северо-востока с такой ужасающей силой, что в течение двенадцати дней мы могли только носиться по ветру и, отдавшись на волю судьбы, плыть, куда нас гнала ярость стихии»
	«Какой был перед нами берег - скалистый или песчаный, крутой или отлогий, - мы не знали... впереди не было видно ничего похожего на залив, и чем ближе подходили мы к берегу, тем страшнее казалась земля - страшнее самого моря»	1		Неизвестный берег, страшная земля
	Счастье на стороне Робинзона. Он побеждает волны-преследователи, чудом избегает удара о риф. И вот наконец чувствует под ногами землю. Он спасен! Но его очень мучает жажда - хочется пить	1		Коварный риф, место спасения
	«Я прошел с четверть мили в глубь страны посмотреть, не найду ли я пресной воды, и, к великой моей радости, нашел ручеек»	4		Радостная находка, утолитель жажды
	Утолив жажду, обессиленный Робинзон ищет место, где можно переночевать. «Единственное, что я мог тогда придумать, - это взобраться на росшее поблизости толстое, ветвистое дерево, похожее на ель, но с колючками... и от крайнего утомления крепко заснул»	5		Колючая гостиница
	«Когда я проснулся... меня крайне поразило то, что корабль очутился на другом месте, почти у самой той скалы, о которую меня так сильно ударило волной: должно быть, за ночь его приподняло с мели приливом и пригнало сюда»			Корабль-призрак
	Неутомимый Робинзон не может жить в неведении. Он начинает знакомиться с неизвестной страной и хочет увидеть ее сверху... «Когда я взобрался на вершину холма (что стоило мне немалых усилий), мне стала ясна моя горькая участь: я был на острове, кругом со всех сторон тянулось море, за которым нигде не видно было земли, если не считать торчащих в отдалении нескольких скал да двух маленьких островков, поменьше моего, лежащих милях в десяти к западу»	3		Вершина Потерянной надежды
	Но надо жить. И Крузо недалеко от места спасения строит палатку, в которую «перенес все, что могло испортиться от солнца и дождя...»			Камера хранения богатств
	Робинзон начинает привыкать к необычной природе острова. Но ему не нравится местность, где находится его палатка, ибо слишком: а) влажно; б) близко море; в) далеко пресная вода. И он ищет место для нового дома			Нездоровая низина, противное болото
	«Расположен был этот уголок на северо-западном склоне холма. Таким образом, он был в тени весь день до вечера...»*	7		Прохладный уголок
	«...Я вдруг сообразил, что потеряю счет времени... Для предупреждения этого я водрузил большой деревянный столб на том месте берега, куда меня выбросило море...»			Островной календарь
	Робинзон - хороший экономист, он не только охотится на диких коз, но и приручает их. Приводит в порядок свой дом и оценивает свое богатство. «Перечисляя предметы, перевезенные мною с корабля... я не упомянул о многих мелких вещах, хотя и не особенно ценных, но сослуживших мне тем не менее хорошую службу»: 1) чернила, перья и бумагу; 2) три или четыре компаса; 3) некоторые астрономические приборы; 4) подзорные трубы; 5) географические карты; 6) книги по навигации...
	Робинзон удивлен природе острова: «Земля подо мной колебалась, и в течение каких-нибудь восьми минут были три таких сильных толчка, что от них рассыпалось бы самое прочное здание... Море тоже страшно колыхалось и бурлило; мне даже кажется, что в море подземные толчки были сильнее, чем на острове»
	«Пройдя мили две вверх по течению, я убедился, что прилив не доходит дальше, и, начиная с этого места и выше, вода в ручье была чистая и прозрачная...» По берегам ручья тянулись красивые луга, покрытые травой			Дорога исследователя, ручей-хамелеон
	Он продолжает путешествие по ручью, протекающему в долине: «...прошел немного дальше, туда, где кончался ручей и луга и начиналась более лесистая местность... Виноградные лозы вились по стволам деревьев, и их роскошные гроздья только что созрели. Судя по длине долины, я прошел еще мили четыре в прежнем направлении, то есть на север, сообразуясь с грядами холмов на севере и на юге. Вся окрестность зеленела, цвела и благоухала, точно сад, насаженный руками человека»			Райская долина, виноградная земля
	Робинзону так понравилась эта местность, что он строит здесь дачу (шалаш). «Пройдя то место долины, где стоял мой шалаш, я увидел впереди на западе море, а дальше виднелась полоса земли. Был яркий солнечный день, и я хорошо различал землю, но не мог определить, материк это или остров. Эта земля представляла высокое плоскогорье, тянулась с запада на юго-запад и отстояла очень далеко (по моему расчету, миль на сорок или на шестьдесят от моего острова)»
	Неутомимая душа путешественника зовет его к открытиям. »Остров сам по себе и невелик, но когда я приблизился к восточной его части, то увидел длинную гряду скал, частью подводных, частью торчащих над водой...» Р. Крузо решает использовать увиденное течение и на своей лодке попытать счастья в океане
	«Встречное течение принесло меня прямо к острову, но милях в шести севернее того места, откуда меня угнало в море, так что, приблизившись к острову, я оказался у северного берега его, то есть противоположного тому, от которого я отчалил»	2
	Робинзон - хозяин острова. Но судьба продолжает испытывать его. «Не успел я взобраться на холм, как тотчас увидел корабль. Он стоял на якоре у юго-восточной оконечности острова, милях в восьми от моего жилья. Но от берега до него было не более пяти миль»

* Более чем сомнительное утверждение: в тропических широтах солнце поднимается очень высоко, склон холма тени не даст. - Прим. ред.

* На чтение всей книги при разумных темпах должно уходить несколько дней, но для большинства учеников современной муниципальной школы это малореальный срок. Поверхностное же погружение с помощью таблицы в жизнь Робинзона на острове возможно произвести за 30 минут.

Литературный герой может стать новым туристическим брендом Коми

Сложно встретить человека, который бы не знал, кто такой Робинзон Крузо. Если кто и не читал книгу о моряке из Йорка, то хотя бы видел фильм о его приключениях. Но мало кто знает, что Робинзон Крузо путешествовал по России, и во время этой поездки побывал в Коми крае. А кого, как не Робинзона, можно назвать бывалым туристом? Во многих российских регионах имя этого литературного героя уже стало своего рода туристическим брендом. Только вот в Коми о Робинзоне, кажется, напрочь забыли. «Республика» вспоминала историю его российского вояжа.

Три тома
Робинзона
В 1719 году Даниель Дефо издал роман с длинным названием «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устья великой реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами. Написано им самим». Но лишь знатоки литературы вспомнят, что плодовитый автор написал более трехсот различных произведений, а Робинзон Крузо у него стал героем не одного романа, а целой литературной трилогии. Первое издание «Робинзона» было раскуплено за несколько дней. И это при том, что книга была очень дорогой и стоила как хороший костюм джентльмена. Чтобы удовлетворить читательский спрос, пришлось срочно выпустить еще несколько тиражей издания. Коммерческий успех первой книги превзошел все расчеты автора и книгопродавца. Это подтолкнуло писателя к мысли написать ее продолжение.
Предприимчивый Дефо принялся за вторую часть. И уже через несколько недель продолжение под названием «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо, составляющие вторую и последнюю часть его жизни, и захватывающее изложение его путешествий по трем частям света, написанные им самим» («Farther Adventures of Robinson Crusoe…») было уже готово. Продолжение романа разделило успех первой части и было прочитано с таким же интересом. Любимый герой снова отправляется в скитания: посещает свой остров, совершает круго-
светное путешествие, в конце которого оказывается в далекой и загадочной России. В завершение этого путешествия он и побывал в Коми крае. В подлинность всех совершенных Робинзоном путешествий читатели той эпохи верили совершенно так же, как и в реальность его существования. Книгу читали, следя по карте за маршрутом Робинзона.
Тем не менее описанию путешествия Крузо вокруг света суждена была гораздо менее завидная судьба, чем рассказу о его одинокой жизни на острове. Второй том был практически забыт. Иногда в некоторых изданиях Дефо вдруг появлялись отрывки о пребывании Робинзона в Сибири, но то, как он туда попал, оставалось совершенно неясным. Хотя в мировой практике до сих пор существует традиция издавать обе части вместе. Первый полный перевод двух частей «Робинзона» на русский язык вышел в 1843 году. В СССР было академическое издание 1935 года, а следующее – только спустя 60 лет, в 1996 году. В последние годы книгу стали переиздавать чаще. Можно найти ее и в интернете.
В 1720 году вышла третья часть трилогии – «Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо, включающие его видения ангельского мира». Но это уже было не художественное произведение, а эссе на социально-философские и религиозные темы. Видимо, поэтому коммерческого успеха книга не имела, и о ней помнят только литературоведы.
Как погиб
Пятница
Вторая часть «Робинзона» написана в форме путевого дневника. Новое путешествие, предпринятое героем уже в преклонном возрасте, длилось десять лет и девять месяцев. Покинув свой остров, Робинзон вернулся в Англию и разбогател, но вскоре начал тяготиться размеренностью буржуазной жизни. Возраст и уговоры жены до поры до времени удерживали Крузо на родине. Он покупает ферму, намерен заняться сельским трудом, к которому он так привычен, но смерть жены ломает эти планы. Больше его ничто не держит в Англии.
«В начале 1693 года вернулся домой из первого своего небольшого путешествия в Бильбао мой племянник, которого, как я уже говорил раньше, я сделал моряком и капитаном корабля, – рассказывает Робинзон. – Он явился ко мне и сообщил, что знакомые купцы предлагают ему съездить за товарами в Ост-Индию и Китай. Племянник предложил поехать с ним и посетить остров. Я недолго раздумывал. Неожиданное предложение племянника так соответствовало моим собственным стремлениям, что ничто не могло воспрепятствовать мне принять его».
В начале 1694 года 61-летний путешественник, оставив дома малолетних детей, отплывает из Англии, чтобы вернуться в Лондон только в январе 1705 года. Вместе с ним в путешествие уплывают верный Пятница, два плотника, кузнец, портной и некий «один ловкий смышленый малый – мастер на всякие механические работы».
Робинзон путешествует по Южной Америке, затем отправляется на свой остров, находит там достаточно многочисленную колонию поселенцев, состоящую из испанцев и англичан. Крузо проводит на острове социально-экономические реформы, разруливает конфликты, передает поселенцам инструменты и технологии и отбывает путешествовать дальше. Его путь лежит теперь в восточные моря. Робинзон огибает Африку у мыса Доброй Надежды, затем посещает Мадагаскар и Индию. На море в схватке с дикарями гибнет Пятница – в него попало три выпущенных из лука стрелы. Оставшийся без спутника путешественник оседает в крупном городе на берегах Бенгальского залива. Во время очередной торговой операции он оказывается с грузом опиума в Китае, где лишается корабля. Однако он узнает, что в Пекин прибыл караван московских купцов, и решает отправиться с этим караваном на родину по суше. Ему нужно пересечь всю Азию, Сибирь, Европейский север России и возвратиться в Англию через Архангельск.
«Первый город или селение, который мы встретили во владениях московского царя, насколько помнится, носит название Аргуни», – пишет герой. Караван движется по степям и лесам до Нерчинска (Nertznskoy), переправляется через огромное Чекс-озеро (Schaks-oser) и достигает Енисейска на реке Енисей (Janesay), затем попадает в Тобольск. В Тобольске Крузо проводит зиму.
«Морозы были так сильны, что на улицу нельзя было показаться, не закутавшись в шубу и не покрыв лица меховой маской, или, вернее, башлыком с тремя только отверстиями: для глаз и для дыхания, – описывает Дефо жизнь сибиряков. – В течение трех месяцев тусклые дни продолжались всего пять или шесть часов, но погода стояла ясная, и снег, устилавший всю землю, был так бел, что ночи никогда не были очень темными. Наши лошади стояли в подземельях, чуть не околевая от голода; слуги же, которых мы наняли здесь для ухода за нами и за лошадьми, то и дело отмораживали себе руки и ноги, так что нам приходилось отогревать их. Правда, в комнатах было тепло, так как двери в тамошних домах закрываются плотно, стены толстые, окна маленькие с двойными рамами. Пища наша состояла главным образом из вяленого оленьего мяса, довольно хорошего хлеба, разной вяленой рыбы и изредка свежей баранины и мяса буйволов, довольно приятного на вкус. Пили мы воду, смешанную с водкой, а в торжественных случаях мед вместо вина – напиток, который там готовят прекрасно. В общем, жили мы очень весело и хорошо».
Сибирские краеведы даже нашли «дом Робинзона». Особенно близко сходится Робинзон с опальным министром князем Голицыным. Он предлагает содействовать его бегству из Сибири, но старый вельможа отказывается, и путешественник увозит из России его сына.
Сибирь, по описаниям Крузо, это хорошо населенная страна, в городах и крепостях которой русские гарнизоны охраняют дороги и караваны от хищнических набегов татар. В свою очередь, Робинзон сам нападает на аборигенов-татар и сжигает около Нерчинска татарского деревянного идола Чем-Чи-Таунгу (Cham-Chi-Tanngu). При виде идолопоклонства туземцев ярый протестант Крузо не выдерживает и решает искоренить сибирское язычество. Ночью, подкравшись к идолу вместе со своими спутниками, Робинзон сжигает его. После этого «миссионерам» приходится поспешно бежать и искать защиты у русского воеводы. Кстати, всю Сибирь и Урал Робинзон Крузо называет Великой Татарией и почти все этносы этих регионов – татарами. Дело в том, что на западноевропейских картах той эпохи эти территории и их жители назывались именно так.
Маршрут
Избранта Идеса
В реальности никакого Робинзона Крузо и его путешествия в Россию не было. Все это только литературный вымысел. Но ведь даже в первой, «островной», части робинзонады автор взял за основу реальный случай – приключения на необитаемом острове моряка Селькирка. Поэтому неудивительно, что некое путешествие по России тоже может быть реальным.
Тема Сибири в XVIII веке была «коммерческой», англичане живо интересовались далекой страной, поэтому автор рассчитывал на хороший сбыт своей книги. Сам Дефо вообще не совершил ни одного продолжительного путешествия. Наиболее дальняя от Англии страна, где он побывал, это Испания. Поэтому, чтобы написать вторую часть «Робинзона», ему пришлось пользоваться книжными справками. Писатель всегда интересовался всем, что касается торговли, и стремился подробно ознакомиться с сухопутной дорогой в Китай через Сибирь. Ко времени написания романа из России в Китай было отправлено три посольства и около дюжины караванов.
Голландец Избрант Идес, посланный московским правительством в Китай в 1692 году для подтверждения некоторых торговых привилегий и установления более тесной торговой связи между обоими государствами, стал одним из первых иностранцев, подробно описавших свое путешествие. Его рассказ был издан на английском языке в 1698 году и пользовался огромной популярностью как подлинный дневник путешественника. И весьма правдоподобно, что именно маршрут Избранта взял Дефо за основу сибирской робинзонады. Ведь Робинзон точно следует по пути голландца, только едет в обратном направлении. Поэтому Дефо удалось избежать небылиц, которые ходили о Сибири в европейском обществе XVIII века. Стоит отметить и тот факт, что Избрант Идес стал одним из первых европейцев, написавших о коми народе. Этот факт заставил побывать в Коми крае и Робинзона.
Робинзон в Коми
«Наконец, переправившись через Каму, которая в тех местах служит границей между Европой и Азией, мы вступили в Европу; первый город на европейском берегу Камы называется Соликамском, – пишет Робинзон в дневнике о своем прибытии в земли Перми Великой. – Мы думали увидеть здесь другой народ, другие обычаи, другую одежду, другую религию, другие занятия, но ошиблись. Эта мрачная местность мало чем отличалась от монголо-татарских областей; население, большей частью языческое, стояло немногим выше американских дикарей: их дома, их города полны идолов, образ жизни самый варварский; исключение составляют только города и близлежащие селения, жители которых являются христианами или мнимыми христианами греческой церкви, но религия их перемешана со столькими суевериями, что в некоторых местах едва отличается от простого шаманства».
В пермских лесах на караван Робинзона нападают разбойники. Язык их был непонятен даже проводникам, хорошо знавшим языки сибирских народов. Англичанин этих разбойников тоже назвал татарами, как и всех остальных. От «татар» Робинзон и его спутники спрятались на берегу притока Вишеры (Wirtska), где им пришлось в импровизированной крепости держать осаду. Ночью путешественники развели большой костер, навьючили лошадей и верблюдов и ушли на север. Им удалось скрыться в русской деревне Кермазинское. Отдохнув, перебрались через речку Киршу и прибыли в русский город Озомы.
«Через пять дней мы прибыли в Вестиму (Усть-Вымь) на реке Вычегде, впадающей в Двину, и таким образом счастливо приблизились к концу нашего сухопутного путешествия, ибо река Вычегда судоходна, и нас отделяло только семь дней пути от Архангельска, – завершает Робинзон свое краткое знакомство с Коми краем. – Из Вестимы мы прибыли третьего июля к Яренску, где наняли две больших баржи для наших товаров и одну для себя, прибыли в Архангельск, проведя в пути один год пять месяцев и три дня, включая восьмимесячную остановку в Тобольске». После Архангельска были Гамбург, Гаага и родной Лондон. Кстати, прибыль Крузо от десятилетней поездки составила 3475 фунтов, 17 шиллингов и три пенса.
Завершается дневник путешественника так: «И в Лондоне здесь, порешив не утомлять себя больше странствованиями, я готовлюсь в более далекий путь, чем описанные в этой книге, имея за плечами 72 года жизни, полной разнообразия, и научившись ценить уединение и счастье кончать дни свои в покое».
В реальности на территории Коми края во время путешествия Робинзона в 1702 году на реке Цильме нашли медную руду. И сюда для организации медеплавильного производства была направлена экспедиция под руководством дворянина Федора Огарева. Через год стала действовать приказная изба в Усть-Сысольске. В 1704 году яренский торговец Григорий Осколков ездил торговать в Китай (практически по маршруту Крузо). В 1712 году построен первый каменный храм в Коми крае – Вознесенская церковь в Усть-Выми. А через год на Нижней Печоре появились первые старообрядцы.
Приманка
для туриста
Как-то, будучи в музее Усть-Выми, журналист «Республики» посоветовал тамошним сотрудникам сделать хотя бы небольшой стенд, посвященный визиту Робинзона в это старинное село. Это бы не только заинтересовало местных школьников, но и могло бы привлечь туристов. А если наладить еще производство сувениров или магнитиков «робинзоновской» тематики, то они бы явно не залеживались на прилавке. Гости из Москвы и большинства крупных городов страны не могут же похвастаться тем, что на их родине бывал сам Робинзон. Да и остров Робинзона находится слишком далеко. А здесь, совсем рядом, можно купить меховую шапку или зонтик «а ля Робинзон» и похвастаться тем, что лично прошел по пути Робинзона Крузо. Туристов могла бы заинтересовать такая возможность. Увы, идея сделать Усть-Вымь меккой для туристов – любителей робинзонады не нашла отклика в сердцах сотрудников музея. К тому же, как оказалось, они ничего не знали про путешествие через их село столь популярного литературного героя.
В соседнем с Коми архангельском селе Яренск, наверное, уже все жители знают, что у них побывал Робинзон. Летом 2004 года в селе торжественно отметили трехсотлетие визита литературного путешественника. Праздник прошел с парусником, дикарями, и главное – с Робинзоном Крузо и его верным спутником Пятницей. Крузо, как и подобает истинному англичанину, держался с достоинством лорда, и это несмотря на то, что костюм его почти наполовину состоял из козьей шкуры. Многочисленные Пятницы устроили танец под бой барабанов и метание деревянных копий. С тех пор в Яренске проводятся летние робинзонады, а на День города яренцев приветствует наряженный Робинзоном актер с попугаем. Любителям активного отдыха в этом селе предложен речной маршрут «Робинзонада» – это несложный сплав по реке Яреньге на надувных лодках. В программе маршрута есть и посвящение в Робинзоны.
Традиционная летняя «Робинзонада» ежегодно проходит вблизи Архангельска на острове Житова Кошка. На острове все лето живут путешественники и любители северной природы. В Тюмени (по Сибири тянулся маршрут Робинзона) проходит областной туристический слет среди лиц с ограниченными возможностями здоровья «Робинзонада-2015». В рамках его проходят соревнования по спортивному ориентированию, туристскому многоборью и водному туризму, а все участники живут в условиях палаточного лагеря. Даже в далеком от маршрута Робинзона Новгородском крае проходит «Валдайская Робинзонада».
В Тобольске, где, судя по роману Дефо, Робинзон провел зиму, в 2007 году был установлен памятник известному литературному персонажу. Он представляет собой три вылитые из бронзы фигуры – самого Робинзона Крузо, его спутника Пятницы (хотя он тут и не был) и для сибирского колорита – собаки породы лайка. Памятник расположен в одном из скверов города по улице Семена Ремезова.
Несколько лет назад с идеей установить памятник Робинзону выступили и жители Архангельска. Здесь согласно книге Дефо Робинзон пробыл пару недель. Памятник путешественнику намеревались установить на набережной Северной Двины, недалеко от Гостиных дворов, которые были построены при «жизни» литературного героя. Ведь именно на этом месте в то время находились голландский и английский деревянные причалы, от одного из которых и отправился в Европу гамбургский корабль с Робинзоном Крузо на борту. По проекту Робинзон должен был предстать горожанам и гостям Архангельска в костюме английского купца начала XVIII века смотрящим в речную даль. Сообщений о том, что памятник уже установлен, пока не было.
Удивительно, что в Республике Коми, столь озадаченной сейчас развитием внутреннего туризма, проходят мимо уже, казалось бы, готового бренда. Ведь можно не только поставить памятник Робинзону в Усть-Выми и открыть в местном музее его «уголок», но и проложить речные маршруты для активного отдыха, построить на каком-то речном острове гостевую «пещеру» Робинзона Крузо, продавать сувениры с робинзоновской тематикой. Туристы это оценили бы.
Артур Артеев

О том, как литературная известность небольшого городка может привлечь туристов, отлично демонстрирует столица горномарийского края – Козьмодемьянск. Казалось бы, что делать туристам в этом городе на Волге? Но они едут и едут туда. Все дело в том, что жители Козьмодемьянска уверили себя, а затем и весь мир, что именно их городок стал прототипом шахматных Васюков из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» (это оспаривается только жителями расположенного выше по течению Васильсурска). В городе есть памятники литературным героям. В музее Остапа Бендера представлены инсталляции и предметы быта, так или иначе касающиеся событий романов Ильфа и Петрова «12 стульев» и «Золотой теленок». Более того, в Козьмодемьянске ежегодно с 1995 года проводится юмористический фестиваль «Бендериада». Местные умельцы предлагают купить разнообразные сувениры с Остапом Бендером или шахматами. Есть чем приманить туристов.

Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен корабле­крушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим.

Робинзон был третьим сыном в семье, баловнем, его не готовили ни к какому ремеслу, и с детских лет его голова была набита «всякими бреднями» - главным образом мечтами о морских путешествиях. Старший его брат погиб во Фландрии, сражаясь с испанцами, без вести пропал средний, и поэтому дома слышать не хотят о том, чтобы отпустить последнего сына в море. Отец, «человек степенный и умный», слёзно умоляет его стремиться к скромному существованию, на все лады превознося «среднее состояние», уберегающее человека здравомыслящего от злых превратностей судьбы. Увещевания отца лишь на время урезонивают 18-летнего недоросля. Попытка несговорчивого сына заручиться поддержкой матери тоже не увенчивается успехом, и ещё без малого год он надрывает родительские сердца, пока 1 сентября 1651 г. не отплывает из Гулля в Лондон, соблазнившись бесплатным проездом (капитан - отец его приятеля).

Уже первый день на море стал предвестьем грядущих испытаний. Разыгравшийся шторм пробуждает в душе ослушника раскаяние, впрочем, улёгшееся с непогодой и окончательно развеянное попойкой («как обыкновенно у моряков»). Через неделю, на ярмутском рейде, налетает новый, куда более свирепый шторм. Опытность команды, самоотверженно спасающей корабль, не помогает: судно тонет, моряков подбирает шлюпка с соседнего судёнышка. На берегу Робинзон снова испытывает мимолётное искушение внять суровому уроку и вернуться в родительский дом, но «злая судьба» удерживает его на избранном гибельном пути. В Лондоне он знакомится с капитаном корабля, готовящегося идти в Гвинею, и решает плыть с ними - благо, это ни во что ему не обойдётся, он будет «сотрапезником и другом» капитана. Как же будет корить себя поздний, умудрённый испытаниями Робинзон за эту свою расчётливую беспечность! Наймись он простым матросом, он научился бы обязанностям и работе моряка, а так он всего-навсего купец, делающий удачный оборот своим сорока фунтам. Но какие-то мореходные знания он приобретает: капитан охотно занимается с ним, коротая время. По возвращении в Англию капитан вскоре умирает, и Робинзон уже самосто­ятельно отправляется в Гвинею.

То была неудачная экспедиция: их судно захватывает турецкий корсар, и юный Робинзон, словно во исполнение мрачных пророчеств отцa, проходит тяжёлую полосу испытаний, превратившись из купца в «жалкого раба» капитана разбойничьего судна. Тот использует его на домашних работах, в море не берет, и на протяжении двух лет у Робинзона нет никакой надежды вырваться на свободу. Хозяин между тем ослабляет надзор, посылает пленника с мавром и мальчиком Ксури ловить рыбу к столу, и однажды, далеко отплыв от берега, Робинзон выбрасывает за борт мавра и склоняет к побегу Ксури. Он хорошо подготовился: в лодке есть запас сухарей и пресной воды, инструменты, ружья и порох. В пути беглецы постреливают на берегу живность, даже убивают льва и леопарда, миролюбивые туземцы снабжают их водой и пищей. Наконец их подбирает встречный португальский корабль. Снисходя к бедственному положению спасённого, капитан берётся бесплатно довезти Робинзона в Бразилию (они туда плывут); более того, он покупает его баркас и «верного Ксури», обещая через десять лет («если он примет христианство») вернуть мальчику свободу. «Это меняло дело», благодушно заключает Робинзон, покончив с угрызениями совести.

В Бразилии он устраивается основательно и, похоже, надолго: получает бразильское подданство, покупает землю под плантации табака и сахарного тростника, в поте лица трудится на ней, запоздало жалея, что рядом нет Ксури (как помогла бы лишняя пара рук!). Парадоксально, но он приходит именно к той «золотой середине», которой его соблазнял отец, - так зачем было, сокрушается он теперь, покидать родительский дом и забираться на край света? Соседи-плантаторы к нему расположены, охотно помогают, ему удаётся получить из Англии, где он оставил деньги у вдовы своего первого капитана, необходимые товары, земледельческие орудия и хозяйственную утварь. Тут бы успокоиться и продолжать своё прибыльное дело, но «страсть к скитаниям» и, главное, «желание обогатиться скорее, чем допускали обстоятельства» побуждают Робинзона резко сломать сложившийся образ жизни.

Все началось с того, что на плантациях требовались рабочие руки, а невольничий труд обходился дорого, поскольку доставка негров из Африки была сопряжена с опасностями морского перехода и ещё затруднена юридическими препонами (например, английский парламент разрешит торговлю рабами частным лицам только в 1698 г.). Наслушавшись рассказов Робинзона о его поездках к берегам Гвинеи, соседи-плантаторы решают снарядить корабль и тайно привезти в Бразилию невольников, поделив их здесь между собой. Робинзону предлагается участвовать в качестве судового приказчика, ответственного за покупку негров в Гвинее, причём сам он не вложит в экспедицию никаких денег, а невольников получит наравне со всеми, да ещё в его отсутствие компаньоны будут надзирать за его плантациями и блюсти его интересы. Конечно, он соблазняется выгодными условиями, привычно (и не очень убедительно) кляня «бродяжнические наклонности». Какие «наклонности», если он обстоятельно и толково, соблюдая все канительные формальности, распоряжается оставляемым имуществом! Никогда прежде судьба не предостерегала его столь внятно: он отплывает первого сентября 1659 г., то есть день в день спустя восемь лет после побега из родительского дома. На второй неделе плавания налетел жестокий шквал, и двенадцать дней их трепала «ярость стихий». Корабль дал течь, нуждался в починке, команда потеряла троих матросов (всего на судне семнадцать человек), и было уже не до Африки - скорее бы добраться до суши. Разыгрывается второй шторм, их относит далеко от торговых путей, и тут в виду земли корабль садится на мель, и на единственной оставшейся шлюпке команда «отдаётся на волю бушующих волн». Даже если они не перетонут, гребя к берегу, у суши прибой разнесёт их лодку на куски, и приближающаяся земля кажется им «страшнее самого моря». Огромный вал «величиной с гору» опрокидывает лодку, и обессилевший, чудом не добитый настигающими волнами Робинзон выбирается на сушу.

Увы, он один спасся, свидетельством чему выброшенные на берег три шляпы, фуражка и два непарных башмака. На смену исступлённой радости приходят скорбь по погибшим товарищам, муки голода и холода и страх перед дикими зверями. Первую ночь он проводит на дереве. К утру прилив пригнал их корабль близко к берегу, и Робинзон вплавь добирается до него. Из запасных мачт он сооружает плот и грузит на него «все необходимое для жизни»: съестные припасы, одежду, плотницкие инструменты, ружья и пистолеты, дробь и порох, сабли, пилы, топор и молоток. С неимоверным трудом, каждую минуту рискуя опрокинуться, он приводит плот в спокойный заливчик и отправляется подыскать себе жилье. С вершины холма Робинзону уясняется его «горькая участь»: это остров, и, по всем признакам, - необитаемый. Оградившись со всех сторон сундуками и ящиками, он проводит на острове вторую ночь, а утром снова вплавь отправляется на корабль, торопясь взять что можно, пока первая же буря не разобьёт его в щепки. В эту поездку Робинзон забрал с корабля множество полезных вещей - опять ружья и порох, одежду, парус, тюфяки и подушки, железные ломы, гвозди, отвёртку и точило. На берегу он сооружает палатку, переносит в неё от солнца и дождя съестные припасы и порох, устраивает себе постель. Всего он двенадцать раз наведался на корабль, всегда разживаясь чем-нибудь ценным - парусиной, снастями, сухарями, ромом, мукой, «железными частями» (их он, к великому огорчению, почти целиком утопил). В свой последний заезд он набрёл на шифоньерку с деньгами (это один из знаменитых эпизодов романа) и философски рассудил, что в его положении вся эта «куча золота» не стоит любого из ножей, лежавших в соседнем ящике, однако, поразмыслив, «решил взять их с собой». В ту же ночь разыгралась буря, и наутро от корабля ничего не осталось.

Первейшей заботой Робинзона становится устройство надёжного, безопасного жилья - и главное, в виду моря, откуда только и можно ожидать спасения. На скате холма он находит ровную полянку и на ней, против небольшого углубления в скале, решает разбить палатку, оградив её частоколом вбитых в землю крепких стволов. Войти в «крепость» можно было только по приставной лестнице. Углубление в скале он расширил - получилась пещера, он использует её как погреб. На эти работы ушло много дней. Он быстро набирается опыта. В самый разгар строительных работ хлынул дождь, сверкнула молния, и первая мысль Робинзона: порох! Не страх смерти напугал его, а возможность одним разом потерять порох, и он две недели пересыпает его в мешочки и ящички и прячет в разные места (не менее сотни). Заодно он знает теперь, сколько у него пороха: двести сорок фунтов. Без цифр (деньги, товары, груз) Робинзон уже не Робинзон.

Приобщённый исторической памяти, возрастая от опыта поколений и уповая на будущее, Робинзон хоть и одинок, но не затерян во времени, отчего первейшей заботой этого жизнестроителя становится сооружение календаря - это большой столб, на котором он каждый день делает зарубку. Первая дата там - тридцатое сентября 1659 г. Отныне каждый его день назван и учтён, и для читателя, прежде всего тогдашнего, на труды и дни Робинзона падает отсвет большой истории. За время его отсутствия в Англии была восстановлена монархия, и возвращение Робинзона «подгадает» к «Славной революции» 1688 г., приведшей на трон Вильгельма Оранского, доброже­ла­тельного патрона Дефо; в эти же годы в Лондоне случится «Великий пожар» (1666 г.), и воспрянувшее градостро­и­тельство неузнаваемо изменит облик столицы; за это время умрут Мильтон и Спиноза; Карл II издаст «Хабеас корпус акт» - закон о неприкос­но­венности личности. А в России, которой, как выяснится, тоже будет небезразлична судьба Робинзона, в это время сжигают Аввакума, казнят Разина, Софья становится регентшей при Иване V и Петре I. Эти дальние зарницы мерцают над человеком, обжигающим глиняный горшок.

Среди «не особо ценных» вещей, прихваченных с корабля (вспомним «кучу золота»), были чернила, перья, бумага, «три очень хороших Библии», астроно­мические приборы, подзорные трубы. Теперь, когда быт его налаживается (с ним, кстати, живут три кошки и собака, тоже корабельные, потом прибавится в меру разговорчивый попугай), самое время осмыслить происходящее, и, покуда не кончились чернила и бумага, Робинзон ведёт дневник, чтобы «хоть сколько-нибудь облегчить свою душу». Это своеобразный гроссбух «зла» и «добра»: в левой колонке - он выброшен на необитаемый остров без надежды на избавление; в правой - он жив, а все его товарищи утонули. В дневнике он подробно описывает свои занятия, производит наблюдения - и примеча­тельные (относительно ростков ячменя и риса), и повседневные («Шёл дождь». «Опять весь день дождь»).

Случившееся землетрясение вынуждает Робинзона задуматься о новом месте для жилья - под горой небезопасно. Между тем к острову прибивает потерпевший крушение корабль, и Робинзон берет с него строительный материал, инструменты. В эти же дни его сваливает лихорадка, и в горячечном сне ему является «объятый пламенем» человек, грозя смертью за то, что он «не раскаялся». Сокрушаясь о своих роковых заблуждениях, Робинзон впервые «за много лет» творит покаянную молитву, читает Библию - и по мере сил лечится. На ноги его поднимет ром, настоянный на табаке, после которого он проспал две ночи. Соответ­ственно из его календаря выпал один день. Поправившись, Робинзон наконец обследует остров, где прожил уже больше десяти месяцев. В его равнинной части среди неведомых растений он встречает знакомцев - дыню и виноград; последний его особенно радует, он будет сушить его на солнце, и в межсезонье изюм подкрепит его силы. И живностью богат остров - зайцы (очень невкусные), лисицы, черепахи (эти, наоборот, приятно разнообразят его стол) и даже вызывающие недоумение в этих широтах пингвины. На эти райские красоты он смотрит хозяйским глазом - делить их ему не с кем. Он решает поставить здесь шалаш, хорошо укрепить его и жить по нескольку дней на «даче» (это его слово), основное время проводя «на старом пепелище» вблизи моря, откуда может прийти освобождение.

Непрерывно трудясь, Робинзон и второй, и третий год не даёт себе послабления. Вот его день: «На первом плане религиозные обязанности и чтение Священного Писания ‹…› Вторым из ежедневных дел была охота ‹…› Третьим была сортировка, сушка и приготовление убитой или пойманной дичи». Прибавьте к этому уход за посевами, а там и сбор урожая; прибавьте уход за скотом; прибавьте работы по хозяйству (сделать лопату, повесить в погребе полку), забирающие много времени и сил из-за недостатка инструментов и по неопытности. Робинзон имеет право погордиться собой: «Терпением и трудом я довёл до конца все работы, к которым был вынужден обстоятельствами». Шутка сказать, он будет испекать хлеб, обходясь без соли, дрожжей и подходящей печи!

Заветной его мечтой остаётся построить лодку и добраться до материка. Он даже не задумывается над тем, кого и что он там встретит, главное - вырваться из неволи. Подгоняемый нетерпением, не обдумав, как доставить лодку от леса к воде, Робинзон валит огромное дерево и несколько месяцев вытёсывает из него пирогу. Когда же она наконец готова, ему так и не удастся спустить её на воду. Он стоически переносит неудачу: Робинзон стал мудрее и выдержаннее, он научился уравновешивать «зло» и «добро». Образовавшийся досуг он благоразумно употребляет на обновление износившегося гардероба: «строит» себе меховой костюм (брюки и куртку), шьёт шапку и даже мастерит зонтик. В каждодневных трудах проходит ещё пять лет, отмеченных тем, что он-таки построил лодку, спустил её на воду и оснастил парусом. К далёкой земле на ней не добраться, зато можно объехать вокруг острова. Течение уносит его в открытое море, он с огромным трудом возвращается на берег недалеко от «дачи». Натерпевшись страху, он надолго утратит охоту к морским прогулкам. В этот год Робинзон совершен­ствуется в гончарном деле и плетении корзин (растут запасы), а главное, делает себе царский подарок - трубку! На острове пропасть табаку.

Его размеренное существование, наполненное трудами и полезными досугами, вдруг лопается как мыльный пузырь. В одну из своих прогулок Робинзон видит на песке след босой ноги. Напуганный до смерти, он возвращается в «крепость» и три дня отсиживается там, ломая голову над непостижимой загадкой: чей след? Вероятнее всего, это дикари с материка. В его душе поселяется страх: вдруг его обнаружат? Дикари могут его съесть (он слышал про такое), могут разорить посевы и разогнать стадо. Начав понемногу выходить, он принимает меры безопасности: укрепляет «крепость», устраивает новый (дальний) загон для коз. Среди этих хлопот он опять набредает на человеческие следы, а затем видит и остатки каннибальского пира. Похоже, на острове опять побывали гости. Ужас владеет им все два года, что он безвылазно остаётся на своей части острова (где «крепость» и «дача»), живя «всегда настороже». Но постепенно жизнь возвращается в «прежнее покойное русло», хотя он продолжает строить кровожадные планы, как отвадить дикарей от острова. Его пыл охлаждают два соображения: 1) это племенные распри, лично ему дикари не сделали ничего плохого; 2) чем они хуже испанцев, заливших кровью Южную Америку? Этим примири­тельным мыслям не даёт укрепиться новое посещение дикарей (идёт двадцать третья годовщина его пребывания на острове), высадившихся на сей раз на «его» стороне острова. Справив свою страшную тризну, дикари уплывают, а Робинзон ещё долго боится смотреть в сторону моря.

И то же море манит его надеждой на освобождение. Грозовой ночью он слышит пушечный выстрел - какой-то корабль подаёт сигнал бедствия. Всю ночь он палит огромный костёр, а утром видит вдалеке остов разбившегося о рифы корабля. Истоско­вавшись в одиночестве, Робинзон молит небо, чтобы «хоть один» из команды спасся, но «злой рок», словно в издёвку, выбрасывает на берег труп юнги. И на корабле он не найдёт ни единой живой души. Примечательно, что небогатая «добыча» с корабля не очень его огорчает: он крепко стоит на ногах, вполне себя обеспечивает, и радуют его только порох, рубахи, полотно - и, по старой памяти, деньги. Им неотвязно владеет мысль о бегстве на материк, и поскольку в одиночку это неисполнимо, на подмогу Робинзон мечтает спасти предназна­ченного «на убой» дикаря, рассуждая в привычных категориях: «приобрести слугу, а может быть, товарища или помощника». Он полтора года строит хитроумнейшие планы, но в жизни, как водится, все выходит просто: приезжают каннибалы, пленник сбегает, одного преследователя Робинзон сваливает прикладом ружья, другого застреливает насмерть.

Жизнь Робинзона наполняется новыми - и приятными - заботами. Пятница, как он назвал спасённого, оказался способным учеником, верным и добрым товарищем. В основу его образования Робинзон закладывает три слова: «господин» (имея в виду себя), «да» и «нет». Он искореняет скверные дикарские привычки, приучая Пятницу есть бульон и носить одежду, а также «познавать истинного бога» (до этого Пятница поклонялся «старику по имени Бунамуки, который живёт высоко»). Овладевая английским языком. Пятница рассказывает, что на материке у его соплеменников живут семнадцать спасшихся с погибшего корабля испанцев. Робинзон решает построить новую пирогу и вместе с Пятницей вызволить пленников. Новый приезд дикарей нарушает их планы. На этот раз каннибалы привозят испанца и старика, оказавшегося отцом Пятницы. Робинзон и Пятница, уже не хуже своего господина управляющийся с ружьём, освобождают их. Мысль собраться всем на острове, построить надёжное судно и попытать счастья в море приходится по душе испанцу. А пока засеивается новая делянка, отлавливаются козы - пополнение ожидается немалое. Взяв с испанца клятвенное обещание не сдавать его инквизиции, Робинзон отправляет его с отцом Пятницы на материк. А на восьмой день на остров жалуют новые гости. Взбунто­вавшаяся команда с английского корабля привозит на расправу капитана, помощника и пассажира. Робинзон не может упустить такой шанс. Пользуясь тем, что он тут знает каждую тропку, он освобождает капитана и его товарищей по несчастью, и впятером они разделываются с негодяями. Единственное условие, которое ставит Робинзон, - доставить его с Пятницей в Англию. Бунт усмирён, двое отъявленных негодяев висят на рее, ещё троих оставляют на острове, гуманно снабдив всем необходимым; но ценнее провизии, инструментов и оружия - сам опыт выживания, которым Робинзон делится с новыми поселенцами, всего их будет пятеро - ещё двое сбегут с корабля, не очень доверяя прощению капитана.

Двадцати­вось­милетняя одиссея Робинзона завершилась: 11 июня 1686 года он вернулся в Англию. Его родители давно умерли, но ещё жива добрая приятельница, вдова его первого капитана. В Лисабоне он узнает, что все эти годы его бразильской плантацией управлял чиновник от казны, и, поскольку теперь выясняется, что он жив, ему возвращаются все доходы за этот срок. Состоятельный человек, он берет на своё попечение двух племянников, причём второго готовит в моряки. Наконец Робинзон женится (ему шестьдесят один год) «небезвыгодно и вполне удачно во всех отношениях». У него два сына и дочь.

Старшее поколение в детстве наверняка читали занимательный приключенческий роман Д.Дефо “Робинзон Крузо”. Ну или смотрели фильм… У младшего поколения с этим есть проблемы, но большинство, наверное, тоже слышали о знаменитом романе.
Все читатели наверняка задумывались о том, реальна ли такая история, есть ли такой остров на самом деле… Так кто же стал прототипом Робинзона Крузо, и существует ли этот остров на самом деле?

История.

Посмотрите на карту. Примерно в 650 км к западу от побережья Чили вы увидите группу небольших островов Хуан-Фернандес, которые названы в честь испанского путешественника, открывшего их в 1563 г. В группу островов Сан-Фернандес входят такие вулканические острова, как Мас-а-Тьерра, (исп.”ближе к берегу”), остров Мас-а-Фуера (исп. «дальше от берега”), и остров Санта-Клара. Все три острова принадлежат Чили. Первый из них, Мас-а-Тьерра и есть тот самый остров Робинзона Крузо. В 70 года ХХ века остров переименовали в остров Робинзона Крузо.

Это гористый остров, его наивысшей точкой является г.Юнке высотой 1000м.
Климат острова мягкий, океанический. В самом холодном месяце года, августе средняя температура воздуха достигает +12, а в самом тёплом месяце, феврале – +19.

Александр Селькирк.

Именно к острову Мас-а-Тьерра 2 февраля 1709 г. причалили два английских военных корабля “Дюк” и “Дюшес”. Несколько матросов и офицеров на шлюпке отправились к берегу и вскоре вернулись на корабль в сопровождении одетого в одежду из козьих шкур мужчины, заросшего длинными волосами и густой бородой. Мужчина поведал историю своих необычных приключений. Его звали Александр Селькирк. Родился он в 1676 г. в маленьком шотландском городке Ларго. В 19 лет ушел из дома. Оказавшись предоставленным самому себе, он служил матросом на кораблях, принадлежащих английскому военному флоту. В итоге нанялся на пиратский корабль в команду капитана Пиккеринга.

В сентябре 1703 г. пиратские корабли отправились в путь. Эскадра захватывала у берегов Перу набитые золотом испанские корабли, направляющиеся в Европу. Селькирк к тому времени уже был вторым помощником капитана. В мае 1704 г. корабль попал в сильный шторм, и команде пришлось стать на якорь неподалёку от острова Мас-а-Тьерра. Корабль нуждался в ремонте, делать который капитан не желал, и из-за этого между ним и его помощником возник конфликт. В результате Селькирк был высажен на необитаемый остров. Ему оставили самое необходимое – ружье с запасом пороха и пуль, нож, топор, подзорную трубу, немного табака и одеяло.

Сначала Селькирку пришлось трудно. Некоторое время он провёл в отчаянии. Но, понимая, что отчаяние – это путь к гибели, он заставил себя заняться работой. “Если меня что-то спасло, – говорил он позже, – так это труд”. В первую очередь, Селькирк построил хижину.

Блуждая по острову, он нашел множество вкусных и питательных злаков, фруктов, которые когда-то здесь посадил Хуан-Фернандес. Со временем Селькирку удалось приручить диких коз и научиться охотиться на морских черепах и ловить рыбу.

В 1712 г. Селькирк наконец вернулся на родину. Поведанная им история стала основой, ставшей в последствии знаменитой, книги Д.Дефо. Название книги было очень длинным: “Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет на безлюдном острове”.

Александр Селькирк умер 17 декабря 1723 г., будучи первым помощником капитана корабля “Веймут”. Подвиг Селькирка был увековечен – к 100-летию со дня его смерти ему был установлен памятник в Ларго, ну а в 1868 г. была установлена мемориальная доска на скале острова Мас-а-Тьерра, на которой и находился наблюдательный пункт, с которого Селькирк высматривал корабли.

Туристы.

В настоящее время любой турист, посетивший Остров Робинзона Крузо, может попробовать пожить почти той же жизнью, что и шотландец Александр Селькирк. Те, кому нравится ненавязчивый познавательный туризм, может осмотреть местные достопримечательности. Острова Хуан Фернандес не для массового туризма, так как самолеты летают только на соседний остров. После перелета из Сантьяго, который продолжается 3 – 3,5 часа, вас ожидает двухчасовое путешествие по морю вдоль береговой линии на лодке до единственного поселка острова Сан-Хуан-Баутиста

Post Views: 2 029