Ровно сто лет назад в Петрограде произошло вооруженное восстание, закончившееся взятием Зимнего дворца, арестом членов Временного правительства и провозглашением власти Советов, которая просуществовала в нашей стране семьдесят с лишним лет.
Праздновать 7 ноября стали сразу же после революции; этот день отмечался в СССР как главный праздник страны – День Великой Октябрьской социалистической революции. При Сталине окончательно оформился и праздничный канон: демонстрация трудящихся, появление вождей на трибуне Мавзолея, и, наконец, военный парад на Красной площади, ради которого специально были реконструированы въезды на главную площадь столицы. Этот канон соблюдался неукоснительно, и даже 7 ноября 1941 г., когда на Москву наступали немцы, не стало исключением: полки, прошедшие по Красной площади, шли прямо на фронт. Парад 1941 г. по силе воздействия на ход событий приравнивается к важнейшей военной операции.
В 1970-х годах ситуация начала меняться. День Октябрьской революции перестал восприниматься как полноценный праздник, уступив место народным Дню Победы и Новому году.
После распада Советского Союза президент уже новой страны - России - Борис Ельцин 13 марта 1995 г. подписал федеральный закон «О днях воинской славы (победных днях) России», в котором 7 ноября был назван Днем освобождения Москвы силами народного ополчения под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского от польских интервентов (1612 г.).
29 декабря 2004 г. президент России Владимир Путин подписал федеральный закон, в соответствии с которым 7 ноября стал Днем воинской славы России - Днем проведения военного парада на Красной площади в Москве в ознаменование двадцать четвертой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (1941 г.). 7 ноября перестал быть выходным днем. Вместо него выходным стал День народного единства, отмечаемый 4 ноября.
Сегодня праздник отмечают по всей стране и даже за ее пределами.
В Москве прошел торжественный марш, посвященный легендарному параду 1941 г. Кроме того, сегодня в столичном метро показали панорамные ролики из серии «Революция 360». На видео, созданных в рамках международного проекта #1917LIVE, воссозданы эпизоды революционных событий 1917 г. В съемках приняли участие Александр Адабашьян, Олег Гаркуша, Захар Прилепин, Александр Баширов и другие деятели культуры. Закадровый текст читали Гарик Сукачев и Сергей Гармаш. Съемки проходили сразу в нескольких местах, исторически связанных с революционным Петроградом.
Более восьми тысяч гвоздик привезли и принесли петербуржцы и гости города на Петроградскую набережную, к месту вечной стоянки легендарного крейсера «Аврора». Организаторы акции по возложению цветов к «кораблю революции» рассказали, что красные гвоздики, символизирующие революционное движение, были приобретены на деньги обычных людей, собранные через интернет. Объявления о сборе средств распространялись в социальных сетях.
В ходе акции «Три гвоздики для Авроры» было собрано 211 200 рублей, на эти деньги у оптовиков закуплено 7150 гвоздик. Для доставки такого количества гвоздик к «Авроре» понадобился микроавтобус. Еще несколько сотен цветов было добавлено со стороны самих организаторов и обычных горожан, решивших лично присоединиться к акции.
Торжественное шествие по случаю 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции прошло и в Симферополе. Собравшиеся прошли по центральному проспекту крымской столицы, после чего провели митинг на площади имени Ленина. Организатором мероприятий выступило крымское отделение Коммунистической партии Российской Федерации.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко поздравил соотечественников со 100-летним юбилеем Октябрьской революции, отметив, что сформированные в период Советского Союза социально-экономические принципы легли в основу потенциала современного белорусского государства. По словам президента, сформированные «в период Советского Союза социально-экономические принципы легли в основу развития промышленного, научного, сельскохозяйственного и социального потенциала современного белорусского государства».
События октября 1917 года стали переломными для многих. Россия в начале прошлого века, впрочем, как и сейчас – огромная страна, где проживают более 190 народов. Об отношении новой власти к национальному вопросу – корреспондент «МИР 24» Нахид Бабаев.
К 1917 году на территории Российской империи проживало около 200 народов и национальностей.
Одним из первых декретов молодой советской власти была «Декларация прав народов России». Она опубликована в газете «Известия» за пятницу, 3-го ноября 1917-го года. Пункт второй декларации: Право народов России на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.Но процесс начался еще раньше. В европейской части сразу после свержения самодержавия Польша и Финляндия потребовали независимости.
В центральных районах страны советскую власть установили быстро. В большинстве промышленных городов она и так уже принадлежала местным Советам.
На не оккупированных немцами территориях Эстонии и Латвии, а также в Беларуси советская власть установилась в октябре-ноябре 1917-го.
В Киеве Центральная Рада провозгласила создание Украинской народной республики. Отметив, однако, что выходить из состава России не хотят и готовы стать частью федеративного государства.
В Средней Азии в ответ на созвали общемусульманский съезд в Коканде и решили добиваться автономии. В то же время в Ташкенте уже действовал Совнарком Туркестана.
«Национальные интеллигенции, сформировавшиеся в регионах, получили уникальный шанс для завоевания независимости или хотя бы широкой автономии внутри обновленного российского государства», – поясняет историк Егор Яковлев.
Большевики ответили, как сказали бы сейчас, талантливым пиар-ходом. Они отправили из Петрограда в проблемные регионы более 600 революционных агитаторов.
Первым делом советская власть на местах начинала выполнять данные обещания: землю крестьянам, фабрики рабочим, мир солдатам. Кроме того, большевики освобождали политзаключенных. Например, из одной только Минской городской тюрьмы выпустили более 1000 человек.
Октябрьский переворот случился 100 лет назад, а историки до сих пор спорят о его причинах и последствиях.Выяснилось, что во многом делалась на немецкие деньги.
В кошелек революции попадали средства от продажи женских чулок, презервативов и красной икры. Эти и другие товары реализовывала коммерческая фирма, которую немцы создали в Дании – чтобы незаметно перекачивать деньги большевикам.
Торговали также техническими приборами, медикаментами для царской армии и сырьем для военного производства.
Товары вывозили в Россию, Германию, скандинавские страны, Англию.
Также у немцев появились новые каналы для поставки оружия.
Инициатором открытия компании был Александр Парвус – известный российский миллионер и авантюрист. Он мечтал о российском перевороте и предложил немцам грандиозный план. Германия согласилась, у нее был свой интерес – вывести Россию из Первой мировой войны.
С 29 по 31 марта в Шуваловском корпусе Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова пройдет международная конференция "Столетие Революции 1917 года в России".
Декан исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор Иван Тучков говорит, что идея конференции возникла давно: ″Это была инициатива двух факультета политологии и исторического факультета. Когда мы задумали эту конференцию, мы прекрасно себя отдавали отчет в том, что юбилейная дата позволяет понять и оценить это событие, сделать объективные выводы. Это огромное событие для истории ХХ века по-прежнему обладает удивительной актуальностью, политической, человеческой и культурной остротой. Мы постараемся отойти от такой политической заостренности этого события и дать ему более взвешенную, спокойную, научно обоснованную и фундаментальную оценку″.
По словам Тучкова, на конференцию приедут ученые, которые уже не первый год занимаются этой проблемой: ″Более 350 участников приезжает из разных стран, из разных городов, это повод для того, чтобы открыть новые подходы, новые принципы, новые интерпретации для этого события и заложить тот фундамент, который будет определять изучение проблемы революции 1917 года в дальнейшем″.
Иван Тучков
Оценка тех событий самого Тучкова такова: ″Нельзя сказать, любим мы греко-персидские войны, Льва Толстого или Рафаэля. Они есть, это данность культурного и человеческого исторического развития. Любая революция, будь то английская, будь то французская Великая революция, будь то наша революция, это всегда огромный трагический переворот, потому что он касается человеческих судеб. Наша революция вместе с Первой мировой войной - это огромный рубеж в европейской культуре и в европейском сознании, который принципиально повлиял на изменение осознания мира, человека, бога, природы. Но давайте вспомним, сколько памятников погибло в Великую французскую революцию - разрушались соборы, скульптуры, библиотеки, музеи, усадьбы, виллы. Любая революция - трагедия. В этом отношении русская революция не хуже и ни лучше″.
Андрей Шутов
Декан факультета политологии, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Шутов убежден, что оценки событий февраля и октября 1917 года, которые содержались в советской историографии, имели политические перекосы: ″Ключевое событие, Февральская революция, которая была отмечена обвалом всей политической системы, в советской историографии в немалой степени замалчивалась. Давалась другая интерпретация, акцент делался на октябрьские события 1917 года. Между тем, большевики, авторы октябрьского переворота, с самого начала октябрьскую революцию полагали переворотом. Достаточно вспомнить статью Льва Троцкого, которая была опубликована через год после событий 1917 года в газете "Правда" под названием "Октябрьский переворот". Великая октябрьская социалистическая революция - эта трактовка возобладала в советской историографии в начале 1930-х годов и просуществовала вплоть до времен перестройки. Сейчас многие историки настроены на то, чтобы эти вот стереотипы, которые тогда были заложены, внедрять в современную историографию″.
По мнению Шутова, необходимо поднять ряд очень важных, серьезных мировоззренческих вопросов, связанных с исторической ответственностью элит: ″Те, кто подтолкнули государя к отречению, поставили политические свои интересы выше интересов государственных. Целились в государя, а попали в государство. И случившееся после отречения так называемое стихийное или хаотичное многовластие, благодаря определенной политической силе, обладавшей волей к власти, обладавшей военизированными отрядами, привело к пролетарской диктатуре″.
Сергей Девятов
Заведующий кафедрой истории России XX-XXI веков исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор Сергей Девятов заявил, что революция 1917 года произошла по объективным причинам, которые привели к социальному взрыву. Главной причиной историк считает тот факт, что государство - Российская Империя - не выполнило свои функции по поддержанию общественного согласия в самом широком смысле. Среди других причин Девятов выделил распад высшего дворянского общества на две противоборствующих стороны. По его словам, произошедшее в 1917 году было, с одной стороны, закономерно, но с другой стороны, носило спонтанный характер: ″Этот процесс, который остановить принятием или непринятием короны Михаилом было невозможно. Процесс поднял столь мощные тектонические силы внутри общества, затронул до такой степени широкие массы активной части общества, что здесь что-либо сделать было просто нереально″.
Лев Белоусов
По мнению заведующего кафедрой новой и новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессора Льва Белоусова, революционные события 1917 года до сих пор продолжают будоражить умы всего мирового сообщества: ″Интерес к этому событию мы можем зафиксировать сейчас в странах Европы, Америки и Азии. Сразу после революции, в межвоенный период, после Второй мировой войны сложились определенные историографические школы, которые так или иначе оценивали те события. Русская революция 1917 года, началась в феврале, затем большевистский переворот. Что они дали миру? Было ли действительно всемирно историческое значение Великой октябрьской социалистической революции, о котором во всех наших школьных учебниках и в кратком курсе истории КПСС шла речь? Если было, то каково? Этот вопрос до сих пор обсуждается с нашим коллегами за рубежом, но обсуждается в несколько ином ключе. Прежде всего, речь идет о том, где та красная черта, которая отделяет развитие общества от революционных потрясений. Можно ли избежать революционных потрясений и достигнуть тех же самых целей мирными способами? Может ли общество найти такой механизм разрешения внутренних конфликтов, который позволяет двинуться дальше, но без революционных потрясений, без пролития крови, без гражданской войны? Эти дискуссии разворачивались и продолжаются в зарубежной историографии″.
По мнению Белоусова, осмысление тех событий и их воздействие на общий мировой процесс будет продолжаться: ″При этом прежние оценки сохранят свое значение. Есть уже принятые в историографии позиции - нужно говорить о том, что русская революция подтолкнула правящие круги стран Запада к поиску амортизаторов революционного движения, по сути дела все буржуазные государства, в том числе фашистские государства, развернули большие социальные программы. Считается, что во многом именно события в России подтолкнули правящие круги Запада к тому, чтобы они начали уделять этому серьезное внимание. Отсюда новая роль государства, которая обозначается в межвоенный период и становится постоянным фактором общественной жизни после Второй мировой войны″.
Остались считанные дни до 100-летней годовщины великого потрясения, затронувшего Россию, мир и весь ХХ век. Есть время задуматься: что это было – новая степень свободы, упущенный шанс, трагическая гибель или заря нового мира? Кто вершил революцию – подручные богов, демоны или ни в бога ни в черта не верящие пассионарии? Какими оказались ее первые итоги? Кто стал никем, а кто зазвучал гордо?
Попробуем рассмотреть хотя бы главные, знаковые зарубки, которые оставила на входной двери ХХ века Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года.
Кто сверг царя
Один из самых распространенных мифов об октябре 1917-го – «большевики царя-батюшку свергли». Однако Николая Второго сместили отнюдь не большевики, его отречение стало следствием предшествующей, Февральской революции, когда к власти пришло Временное правительство. Не пользовавшееся, кстати, популярностью ни у простого народа, ни у офицерства.
И Керенского в России не любили и не хотели видеть у власти, и его думских депутатов, примелькавшихся за последние десять лет и совершенно не вызывавших доверия. Опираться на них в критическое для страны время было невозможно. Свидетель событий, будущий патриарх Московский Алексий I (Симанский) главу Временного правительства Александра Керенского называл «авантюристом под внешней формой государственного деятеля».
Следствием Февральского переворота стало отречение последнего русского царя – Николая II, ликвидация монархии и установление республиканского строя. «Долой самодержавие!» – это оттуда. Красные банты, обращение «товарищ» и термин «старый режим» – тоже. Октябрьская революция стала продолжением и углублением Февраля, расширением его социальной базы. И не стоит думать, что если бы большевикам не представилась возможность свергнуть царя, они ею не воспользовались бы.
Революция или переворот?
Поздравляя своих товарищей с успехом, Владимир Ленин в первый же день, 25 октября (7 ноября) 1917 года на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов произнес: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась» . Однако многие соратники и сторонники большевиков первые лет десять называли случившееся Октябрьским переворотом и не видели в этом слове ничего плохого. Об Октябрьском перевороте писали Троцкий, Луначарский, Сталин . Термин «революция» обосновали позже, оценив масштаб произошедших изменений, а главное, их последствия: возникновение новой политической системы и нового, небывалого типа государства.
О том, что вся власть в стране переходит к Советам, россияне узнали из «Обращения к народу России», которое прозвучало по радио – в 5 часов 10 минут утра 26 октября.
Большевики разрушили империю
Они ее, скажем так, пересобрали. То, что мы сегодня назвали бы сепаратистскими процессами, к 17-му году на периферии России расцветало буйным цветом. Уже создавала собственные военные формирования будущая Украина, уже защелкивали замки на чемоданах Финляндия и Польша (собственно, Польша была потеряна еще в 15-м), Литва и Латвия вышли из-под контроля в феврале 17-го...
Большевики взяли на себя роль собирателей – или, по дословной цитате Ленина, «превратились в главных защитников Отечества», предложив народам, желавшим самоопределения, достойную альтернативу сепаратизму. Вспомним, что та же Украина, входя в СССР, имела собственное представительство в ООН, например. И между собой «пятнадцать республик – пятнадцать сестер», несмотря на отдельные проявления бытового национализма, жили дружно до самого распада СССР.
«В строительстве жизнеустройства СССР, на фронтах и в тылу Великой Отечественной войны, в восстановлении страны люди были едины, и раны закрылись...»
Сергей Кара-Мурза, историк
Церковь большевиков сразу прокляла
Православная церковь революцию поначалу вообще игнорировала. Москва готовилась к Поместному собору и предстоящему избранию патриарха и все внимание иерархов церкви было сосредоточено именно на этом событии. На Петроградский переворот Собор отреагировал через четыре дня, издав обращение «Ко всем чадам церкви», в котором осуждалось кровопролитие – правда, вообще не упоминались большевики. Игнор, кстати, был взаимным: новая власть к избранию патриарха тоже отнеслась равнодушно. Даже государственное финансирование церкви продолжалось до января 1918-го – когда вышел Декрет об отделении церкви от государства.
Что дала революция
Революция – радикальное, коренное изменение устоев – не случайно называлась социалистической. Именно с изменения общества и положения в нем трудящихся, обычных, рядовых людей большевики и начали. Первые декреты новой власти – о бесплатном образовании и медицинском обслуживании, о 8-часовом рабочем дне, о страховании рабочих и служащих; о свободе совести и отделении церкви от государства; о равных правах для женщин; о ликвидации сословий, чинов и званий и приведении всех жителей бывшей Российской империи к одному общему знаменателю – званию гражданина Российской Республики.
Изданные большевиками декреты о мире и о земле сами по себе были революционны.
Куда девался праздник
Почему революция – Октябрьская, а на демонстрации советские люди ходили в ноябре? Из-за перехода на Григорианский календарь. Дата начала революции сместилась на 13 дней, с 25 октября на 7 ноября.
День 7 ноября, который с размахом отмечали в СССР, перестал быть «красным» с 2005 года, когда в России учредили новый государственный праздник, День народного единства. Однако по данным соцопросов, годовщину великой революции продолжают отмечать около 36% населения. В Белоруссии, Киргизии и Приднестровье этот день до сих пор входит в число официальных государственных праздников.
В Российской Федерации 2017-й объявлен годом Великой российской революции. Именно так – слово «социалистической» из названия исчезло. Почему – тоже повод для размышлений.
«Кровавый Октябрь»
Начнем с того, что кровавым был скорее Февраль – жертвами Февральской революции около 300 человек со стороны восставших и 100 офицеров Балтийского флота, около 1200 человек были ранены. Что касается Октября, то кровавым был не сам переворот, а его закономерное последствие – Гражданская война, общие потери которой (у всех участников – «красных», «белых» и «зеленых») составили, по разным оценкам, 5-7 миллионов человек.
А непосредственно в ночь переворота пострадали всего 6 человек, причем согласно документам ВРК – от несчастных случаев (получили ранения по неосторожности). Юнкеров и офицеров, не говоря уж о солдатах, защищавших Зимний, отпускали под честное слово: после того, как они обещали не оказывать вооруженного сопротивления. А «Аврора» по Зимнему дворцу стреляла холостым зарядом – возможно, как раз потому, что большевики не жаждали кровопролитий и «десять дней, которые потрясли мир», были окрашены благородным романтизмом. Революционный террор начался позже – и это отдельная история. Новая жизнь рождалась мучительно, кроваво, некрасиво – как это всегда и бывает. Но крик новой жизни был победным.
Историки задают этот сложный вопрос политикам, и похоже, ни у кого нет однозначного ответа. Эхо колоссальных перемен того времени до сих пор имеет политическое значение и делает поиск ответа на вопрос отношения к надвигающемуся празднику очень сложным.
Этому посвящена статья Игоря Торбакова — старшего научного сотрудника университета Упсалы (Uppsala University) и Шведского института международных отношений (Swedish Institute of International Affairs) в Стокгольме «Россия: Призрак революции». Автор достаточно взвешенно постарался оценить вызовы, стоящие перед правящей элитой России сейчас, и те решения, которые она выбирает.
Россия: Призрак революции
Столетие революционных событий 1917 года создало для Кремля сложную дилемму. Режим Владимира Путина не может просто игнорировать один из ключевых периодов российской истории, но ему, судя по всему, также не удается найти политическому перевороту 1917 года подходящее место в предпочитаемом Кремлем историческом нарративе, в котором особый акцент делается на стабильность.
Как говорится, революции начинают политики, а заканчивают историки. Революции часто окутаны мифами, и историкам приходится удалять слои басен и лжи, чтобы добраться до фактов, которые порой развеивают давно закрепившиеся представления. Именно это произошло с Французской революцией: выдающийся французский историк XX века Франсуа Фюре поставил под сомнение революционные мифы в серии своих очень влиятельных книг и любил заявлять, что «Французская революция» закончилась. Такая же участь постигла Американскую революцию. Понимание американского восстания против короля Георга III претерпело за последние 50 лет значительную трансформацию благодаря историку Бернарду Бейлину, который
представил революцию как войну не только за самоуправление, но также за то, кому достанется власть после обретения независимости
Между тем в современной России в процессе интерпретации событий прошлого задают тон совсем не историки. Выработку «правильной» версии российской истории поручили политической и силовой элите.
Российский лидер Владимир Путин на встрече в Кремле с разработчиками концепции нового учебно-методического комплекса по истории России. (Фото: пресс-служба президента РФ)
Вопросы истории нуждаются в защите от манипуляций
Согласно сообщениям российских СМИ, Кремль считает, что
выбор формата празднования столетия событий 1917 года является вопросом национальной безопасности
В конце прошлого года сообщалось, что эксперты научного совета Совбеза России обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что властям необходимо проконтролировать процесс, т. к., по их мнению, внешние силы стремятся намеренно исказить изложение событий революционной эры и прочих важных периодов российской истории. По сообщениям, совет установил, что историческая память стала объектом «целенаправленных деструктивных действий со стороны иностранных государственных структур и международных организаций, реализующих геополитические интересы в русле проведения антироссийской политики».
Кроме революций 1917 года Совет безопасности РФ также определил ряд других исторических тем, которые могут быть искажены и нуждаются в защите. Список включает в себя:
- политику Российской империи и СССР в отношении проживавших на их территории национальных групп,
- роль Советского Союза в разгроме нацистской Германии,
- пакт Молотова-Риббентропа
- реакцию советских властей на политические кризисы в ГДР, Венгрии, Чехословакии и прочих странах бывшего советского блока.
Весьма примечательным является то, что презентацию относительно последствий искажения истории для национальной безопасности готовил российский Генштаб. Столь же примечателен тот факт, что выступая в конце января на заседании Юбилейного комитета по подготовке к празднованию 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции, консервативный политический комментатор Виталий Третьяков прямо заявил, что для национальных интересов России будет полезным, если при оценке социально-политических последствий событий 1917 года историков отодвинут в сторону. По его словам, было бы «неразумно и несправедливо» позволять историкам формировать отношение общества к революции. «В большинстве своём сегодня, как и всегда, историки, во-первых, идеологически ангажированы, … а во-вторых, не являются политическими мыслителями», – заявил он.
Отмечать или нет столетие революций?
Какими бы ни были профессиональные недостатки историков, российские власти по всей видимости и сами пока не знают, как следует отметить столетие большевистского переворота, произошедшего в ноябре (октябре по старому календарю) 1917 года. Перед 90-летней годовщиной Кремль предпочел «легкий» на первый взгляд выход: в 2004 году было принято решение заменить отмечавшийся 7 ноября День революции новым придуманным национальным праздником, назначенным на 4 ноября – Днем народного единства, приуроченным к дате выдворения польских оккупационных войск из Москвы в 1612 году.
Данное решение совпало по времени с публикацией книги «Социософия революции» под авторством живущего в Германии российского литературоведа Игоря Смирнова. В своем труде Смирнов представил крайне расходящуюся с общепринятой интерпретацию событий периода царствования Лжедмитрия и Смутного времени. Он заявил, что тогда произошла первая в российской истории революция. Маловероятно, что книга Смирнова как-то повлияла на кремлевскую политику памяти, но установление после изгнания поляков автократии в виде воцарения правившей затем на протяжении 300 лет династии Романовых, очевидно, показалось хорошим поводом для праздника.
Однако новый праздник оказался весьма непопулярным, и Кремль, лишенный спокойствия цветными революциями в Грузии и Украине, сменил свой подход в явной попытке вызвать неприятие обществом подрывной революционной идеологии. 27 февраля 2007 года в государственной «Российской газете» была опубликована статья Александра Солженицына «Размышления над Февральской революцией». Для консервативного монархиста Солженицына февраль 1917 года был ничем иным, как губительной прелюдией к катастрофическим событиям октября. Поэтому в статье (изначально написанной в начале 1980-х годов) он недвусмысленно осудил весь период революции и выразил скорбь по поводу утраты «исторической Россией» стабильности, суверенитета и государственности.
Единого подхода пока нет
Сейчас политические перевороты по всему миру, включая украинский Евромайдан, указывают на то, что призрак революции игнорировать не следует. В то же время российским властям пока не удалось определиться с изложением событий, которое можно было бы представить общественности. Отражением их растерянности является недавняя статья Сергея Миронова, союзника Путина в Государственной Думе.., опубликованная в «Независимой газете» под названием «Февраль – предвестник Октября». …Признавая положительные достижения Февральской революции, включая введение республиканской формы правления и признание политических прав, Миронов одновременно выразил сожаление по поводу падения царизма, утверждая, что Февральская революция привела к эрозии традиционных российских ценностей. В 1917 году «власть растеряла свою сакральность», – посетовал он. Далее он добавил, говоря о последовавшем после развала СССР хаосе, что «такое же разрушительное действие духовного и идейного кризиса мы видели в 90-е годы ХХ века».
Основным выводом Миронова по результатам анализа событий 1917 года является то… что «Россия – это не та страна, которая может позволить себе иметь слабую власть, возглавляемую таким безвольным правителем, каким был Николай II», – написал он. – Благом является то, что в непростые нынешние времена во главе страны стоит столь сильная личность, как президент РФ Владимир Путин».
…Диссонанс между образом величия Российской империи и ее бесславно стремительным крушением должен вызывать у сторонников новой формы автократии в России неудобные вопросы. История XX века показала, что автократии и авторитаризм могут быть более слабыми и ломкими, чем прочие системы, позволяющие более широким слоям принимать участие в управлении государством».