Место захоронения известного ивановского мецената Дмитрия Геннадьевича Бурылина известно всем ивановским краеведам - это кладбище в местечке Балино. Однако не все так просто и эта тема для очередной городской легенды.
На это современное кладбище останки, если они были, перенесены в 1970 году в связи с тем, что старое кладбище около церкви на улице Парижской Коммуны было ликвидировано.Сейчас на этом месте расположен комплекс РИАТа. И это Дмитрию Геннадьевичу еще можно сказать повезло, так как останки остальных покойников просто выбросили или закатали в асфальт.
По вероисповеданию Бурылины были старообрядцами, но в 1825 г. Диодор, дед Дмитрия Геннадьевича, перешёл в единоверие. Будучи очень религиозным человеком, он на свои средства и с помощью некоторых шуйских, ивановских, юрьевецких и суздальских купцов в 1839 г. выстроил в с.Иванове единоверческую церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. При церкви находилось и родовое кладбище семьи Бурылиных. Позднее тут была построена колокольня в 40 сажен. Благодаря пожертвованиям прихожан храм был богато украшен. В 1857 году Диодор Андреевич совместно с купцом И.А.Батуриным вблизи Благовещенского храма выстроил два каменных одноэтажных дома для бедных престарелых людей (богадельни) и содержал их.
Тем не менее, традиции старообрядчества были сильны, ведь православие многие принимали только ради того, чтобы власти косо не смотрели на их образ жизни. Поэтому все очевидцы сходятся в одном - хоронили Дмитрия Геннадьевича не в обычном гробу, а в традиционной для старообрядцев выдолбленной из цельного ствола лиственницы или дуба колоде. Причем, в закрытом виде. Тут же поползли слухи, что вместо него в ней была... обычная тряпичная кукла.Чтобы понять, почему такие слухи поползли, нужно вернуться к последним годам жизни фабриканта.
Семейная жизнь Бурылина складывалась трагично. В 1884 году в возрасте 28 лет умерла его жена Мария Степановна, оставив четверых детей: Александру, Ивана, Елизавету и Елену. Спустя два года, 12 января 1886 года, Дмитрий Геннадьевич женился вторично, на дочери небогатого ярославского торговца сукном Анне Александровне Носковой. Ей тогда едва исполнилось 19 лет, она была на 14 лет моложе мужа. Брак оказался счастливым, родились ещё пятеро детей: Ксения, Сергей, Милица, Софья, Диодор. Благодаря мужеству и сердечности Анны Александровны и доброте Дмитрия Геннадьевича их семья оказалась на удивление дружной. Детей воспитывали гувернантки, одна из которых, Мария Павловна Бернгардт, служила в семье очень долго и пользовалась полным доверием. Девочки учились в женской гимназии, мальчики – в реальном училище. Но главным воспитателем был отец. Он был человеком передовых взглядов, не препятствовал высшему образованию дочерей, хотя тогда это не очень поощрялось. Дмитрий Геннадьевич не выдавал дочерей замуж без их согласия.
Особое внимание Дмитрий Геннадьевич уделял сыну Ивану – своему первому наследнику и главной надежде. С детских лет он готовил его к самостоятельной жизни, с 12-летнего возраста Иван выезжал с товаром на ярмарки, принимал участие в фабричных делах. Своё дело Дмитрий Геннадьевич собирался оставить Ивану Дмитриевичу.
У Дмитрия Геннадьевича было ещё два сына: Сергей и Диодор. Сергей рос очень болезненным мальчиком, страдал нервным заболеванием. Его много лечили, показывали специалистам в Москве, Петербурге, Берлине, возили на курорты. Но трагический конец был неизбежен: в апреле 1914 года двадцатилетний Сергей умер.
К этому времени уже почти все дети вылетели из отцовского гнезда. Самая старшая дочь, Александра Дмитриевна, ещё в 1897 году вышла замуж за купца Ивана Митрофановича Жаворонкова и жила с семьёй в городе Ельце Орловской губернии. Дочь Елизавета Дмитриевна вышла за дворянина, офицера русской армии Алексея Кузьмича Семёнова, Ксения Дмитриевна – за кандидата экономических наук Льва Германовича Пебалка. Семёнов и Пебалк помогали тестю в делах. Милица Дмитриевна стала женой офицера В.К.Сарандинаки, а Софья вышла за врача Д.Н.Кузьмина. К 1917 году в семье Дмитрия Геннадьевича из сыновей остался лишь младший – Диодор. Зато появились внуки.
Однако новая власть в 1919 году национализировала фабрику и музей Бурылина, описала и личное имущество семьи. В том же году Бурылиных постигло большое горе – внезапно умерла молодой жена Ивана Дмитриевича, Анна Николаевна, урождённая Зубкова, оставив троих малолетних детей. Иван уехал в Москву, работал там инженером, дети остались у дедушки. В 1921 году в Ельце умерла Александра Дмитриевна, тоже оставив троих детей. Приходилось Дмитрию Геннадьевичу помогать и больной дочери Елене, подолгу лечившейся в Ялте. По семейным обстоятельствам жила у родителей и Милица Дмитриевна с двумя детьми.
Вся семья вынуждена была ютиться в полуподвале бывшего родового дома. Другие дети Дмитрия Геннадьевича обосновались в Москве. Младший сын, Диодор Дмитриевич, мечтавший поступить в политехнический институт в Иванове, из-за происхождения был вынужден отказаться от этой мечты и пошёл рабочим на один из московских заводов. Впоследствии Диодор Дмитриевич Бурылин погиб на фронте в Великую Отечественную войну.
В 1923 году Д.Г.Бурылина ложно обвинили в сокрытии и расхищении музейных ценностей, и в 1924 году отстранили от должности главного хранителя когда-то созданного им музея. Этот жестокий удар окончательно подорвал здоровье Дмитрия Геннадьевича, и 13 сентября 1924 года его не стало.
Таким образом, обманутый властью, выброшенный из своего собственного дома и даже лишенный чисто декоративной должности смотрителя собственного же музея, старик медленно умирал. В последние годы он был просто одержим идеей мумификации. Говорят, что это началось с того дня, когда ему была доставлена в качестве экспоната колода с мумией славянской колдуньи, законсервированной в меду и пряных травах. Бурылин стал переписываться с разного рода сибирскими целителями, травниками. Они-то и подсказали ему рецепт сохранения после смерти нетленности тела.
В последние месяцы своей жизни в крохотном домике зятя, Дмитрий Геннадьевич практически ничего не ел, высох, изменился до неузнаваемости. Как только он скончался, два дюжих мужика привезли в домик заранее приготовленную и оплаченную колоду, забальзамировали там тело бывшего фабриканта и... похоронили в тайном месте. Что же касается сомнений в том, что публично могли похоронить тряпичный манекен, то, учитывая все грустные обстоятельства жизни Бурылина последних лет, скорее всего, на траурной процедуре присутствовали лишь члены его семьи, которые могли заранее знать о тайне колоды.
Итак, мы насчитали уже три могилы Дмитрия Геннадьевича Бурылина. Но известный в прошлом краевед и философ Беневоленский, посвятивший много лет своей недолгой жизни исследованию истории коллекции Бурылина, доказывал, что на самом деле могила Бурылина находится на... нынешней площади Пушкина, примерно в районе здания Главпочтампта. Там ранее стояла красивая часовня, около которой, как он считал, и завещал тайно похоронить себя меценат.
В роду Бурылиных детей было немного. Во всяком случае, на их родословном древе вырастало лишь по одному наследнику, и только у Геннадия Диодоровича появилось два - Николай и Дмитрий.
Зато много ветвей на этом древе дала семья Дмитрия Геннадьевича, хотя его семейная жизнь складывалась нелегко, даже трагично. В 1884 году, когда ему было 32 года, в возрасте 28 лет умерла его жена Мария Степановна, урожденная Романова. Осталось четверо детей: Александра, Иван, Елизавета, Елена.
Спустя два года, 12 января 1886 года, Дмитрий Геннадьевич сочетался вторым браком с Анной Александровной Носковой, дочерью небогатого ярославского торговца сукнами А. В. Носкова. Перед бракосочетанием он писал своей невесте в Ярославль. «Дорогая моя Аня! Воскресенье у Вас я провел счастливый день и сюда приехал с веселой душой. ...Если и в самом деле я тебе нравлюсь, то знай: я любить тебя буду как жизнь свою! Сумею оценить, что ты решилась и на детей идти. Знаю, что это нелегко. Но зато и за твое спокойствие это моя будет забота... С какой радостью дети мои встретились с тобой и сейчас спрашивают, когда ты приедешь...»
Анне Александровне исполнилось тогда 19 лет, она была на 14 лет моложе Дмитрия Геннадьевича. А старшей его дочери было всего 6 лет, младшей - год и 8 месяцев.
Брак оказался счастливым. У Бурылиных родилось еще пятеро детей: Ксения, Сергей, Милица, София, Диодор. Благодаря добрейшему сердцу Дмитрия Геннадьевича и мужеству Анны Александровны, их семья была удивительно дружной, и все в ней любили друг друга.
Детей воспитывали гувернантки, старшей была Мария Павловна Бернгардт, служившая в семье очень долго и пользовавшаяся полным доверием. Девочки учились в женской гимназии, мальчики - в реальном училище. Но самым главным их воспитателем был Дмитрий Геннадьевич.
Свое отношение к детям он высказал в 1899 году в своем завещании: «...Я прошу тебя, добрая жена моя, дать детям нашим надлежащее воспитание и образование, приучить их к труду, быть всегда справедливыми и честными, а вам, дети мои, вменяю в обязанность оказывать матери своей беспрекословное во всем послушание, повиновение, уважение, исполнять все ее распоряжения и жить между собою и с нею, матерью, в полном согласии и любви».
В 1964 году дочери Д. Г. Бурьшина Ксения Дмитриевна Пебалк и Софья Дмитриевна Кузьмина передали Ивановскому областному краеведческому музею свои воспоминания об отце.
К. Д. Пебалк так начинает свои воспоминания. «Мне хочется написать о моем отце, которого мы любили, уважали и ценили за его добрый, отзывчивый и энергичный характер. Несмотря на его вспыльчивость, он быстро отходил, никогда не помнил зла и ни о ком плохо не отзывался. Нам, детям, он всегда старался привить любовь к труду, к товариществу и ко всему прекрасному, особенно к искусству и старине».
А вот что рассказала младшая дочь Софья Дмитриевна Кузьмина:
«....Мой отец горячо любил свою многочисленную семью; он всю жизнь относился с уважением к памяти первой жены Марии Степановны и горячо любил вторую жену Анну Александровну. Он был строг и вспыльчив, но справедлив и быстро отходчив; относился ко всем детям с большой любовью, вниманием, исключительной сердечностью и добротой. Он умел расположить к себе и подходил по-дружески, давая каждому из нас развиваться по способностям и наклонностям.
По тому времени он был человеком передовых взглядов, не препятствовал высшему образованию дочерей, несмотря на то, что в то время это не было принято, а также не выдавал своих дочерей по сватовству. Отец говорил: «Не нам жить, а им - пусть идут по влечению сердца». Отец всегда проявлял живой интерес к успехам детей в учении; он воспитывал в нас любовь к людям и труду. Отец часто говорил нам, что труд в жизни необходим каждому, творческий же труд - счастье; каждый человек должен найти свое место в жизни так, чтобы быть полезным членом общества и быть патриотом своей отчизны. Отец... выписывал много газет, журналов, книг... Прививал нам любовь к книге, предлагал выписывать каждому по его желанию. Я всегда поражалась, что отец, будучи так занят на фабрике, в музее, общественной работе, находил время быть внимательным к нам, успевал приласкать, а когда надо, и побранить нас... За чаем справлялся о здоровье всех домочадцев, если кто был болен, он тотчас же навещал его и давал указание вызвать врача, а по возвращении с фабрики к обеду и вечером перед сном всегда навещал, стараясь подбодрить и принести лакомства или какую-либо забавную вещицу... Меня очень тянуло к отцу, и он любил своего «золотничка». Отец так называл меня и говорил «Мал золотничок, да дорог; вот и ты у меня такая».
Особое внимание Дмитрий Геннадьевич уделял старшему сыну Ивану - первому своему наследнику, своей надежде. С детских лет он готовил его к самостоятельной жизни, и с 12 лет Иван выезжал с товаром на ярмарки, принимал участие в фабричных делах. Об этом красноречиво свидетельствуют письма сына к отцу. Вот одно из них - от 27 июля 1894 года с Нижегородской ярмарки:
«Дорогой папа! Письмо Ваше получил. Вы пишете, что мы плохо торгуем, но на торговлю нельзя жаловаться, кроме воскресенья (400 р.). Все дни торговали хорошо, большинство под 1000 рублей, а вчера продали 25 кип... Я думаю числа первого или второго выехать потому, что нужно делать уроки... По-моему, цены надо ставить подходящие. Любящий Вас сын Иван».
В июне 1897 года Дмитрий Геннадьевич находился на лечении в Крыму, а в конторе работал 16-летний Иван. В письме от 26 июня он докладывает отцу:
«Дорогие папа и мама!.. Сегодня на ткацкой стоит около ста станков. Половина из них - за неимением ткачей, остальные благодаря пьянству проборщиков... Посылаю при письме телеграмму и публикацию из «Русских Ведомостей», относящуюся к устройству электрической дороги и освещения в Иванове. Однажды, сидя дома вечером с Птицыным, мы от нечего делать начали рассуждать об электрической предполагаемой дороге. Конечно, для дороги нужно расширять и поднимать Туляковскую дамбу, а потому землю лучше всего брать около нас и срыть по обеим сторонам так, чтобы сравнять со срединой, от этого получится: во-первых, красивая улица, во-вторых, наш дом аршин на два выше. Если уж подвести фундамент, то вместо подвала получится прекрасное помещение, которое можно отделать или для музея, или для кухни... Может быть, это и праздные мысли, но все-таки осуществимые».
Иван Дмитриевич в письме упоминает про музей. Это закономерно, так как он знал, что у отца в подвальном этаже родового дома находится множество интереснейших книг, монет, старинных и редких вещей. Ведь у Дмитрия Геннадьевича еще в 1885 году только в его нумизматической коллекции насчитывалось до 100 тысяч монет, орденов и медалей XVI-XIX веков из 236 государств и городов.
Дмитрий Геннадьевич в Иване видел продолжателя своего дела. Будучи человеком не очень здоровым, он в 1893, 1896, 1899 годах оставлял духовные завещания. В последнем из них, от 18 мая 1899 года, говорилось:
«..Прошло почти тридцать лет непрерывного труда… Приготовясь ко всему и на случай смерти, желаю сим моим духовным завещанием объявить положение всего состояния и дела и высказать последнюю волю свою.
По имперским конторским книгам, по папкам сия 1899 года состоит капитал, заключенный в фабрике, всего 324 тысячи 650 рублей и 30 копеек. И как видно из торговых книг (которые ведутся уже 15 лет по правилам и бухгалтерами), что дело идет весьма разнообразно, что прибыль не всегда бывает. А то и убытки непредвиденные. И почему и состояние обозначить невозможно. В виду сего я и желаю предоставить сыновьям-наследникам принять, что будет на сей год дело и соразмерно его вести, и продолжать, и никоим образом не разделять, и не делить.
Сознавая в том, что и продолжать дело, не имея свободного капитала и средств, одними трудами вести очень трудно, но при Божьей помощи и добрых людей возможно и трудами, можно обеспечивать средства к жизни.
Вести дело предоставляю старшему сыну Ивану Дмитриевичу».
В этом же завещании он отдавал должное и брату Николаю Геннадьевичу, у которого не было детей:
«Для руководства в вашей жизни и во всех делах прошу всегда и за всеми советами или какой-либо помощью обращаться к первому доброму и дорогому брату моему и вашему родному дяде Николаю Геннадьевичу и его дорогой супруге вашей тете Надежде Харлампиевне. Они как самые близкие к нам и в продолжение всей моей жизни всегда помогали мне как добрыми советами, так и значительно средствами. И никогда, мои дети, я не имел отказа от них. Их помощь для меня была необходима и значительна. За что ваша теперь и вечно первая молитва за них. Создай им Бог долгие лета. И вы, мои дети, и жена всегда должны быть обязаны им и благодарны».
После окончания реального училища старший сын Иван поступил в Московское императорское техническое училище. Когда он вернулся домой, отец отправил его в Европу. Сначала Иван пробыл там два месяца: Лодзь, Париж, Лондон, Манчестер. О своих дедах писал отцу из Лондона:
«Дорогой папа! Во время переговоров с заводчиками я узнал, что спрос на концы за границей очень большой и почти подорожали на 50 процентов. Осмотреть заводы они дают только после того, как только мы им закажем 500 тонн по цене 50 фунтов стерлингов за пуд. В этом случае они предлагали даже жить у них и изучать дело в течение всего времени работы».
Самое хорошее впечатление у Ивана Дмитриевича осталось от посещения крупной фабрики в польском городе Лодзь, где ему молодой сотрудник любезно показал все производство.
Иван Дмитриевич как мог помогал отцу в делах его производства. Но основная его работа была в «Товариществе Куваевской мануфактуры», где он занимал должность инженера-механика, а затем был избран директором «Товарищества».
В октябре 1907 года Николай Геннадьевич Бурылин направил племянника в Европу, где он за два месяца посетил 25 различных фабрик и заводов в Германии, Австрии, Франции, Швейцарии. В письме от 22 ноября 1907 года из Берлина Иван пишет:
«Дорогой папа! Вы пишете, что Вам все нездоровится, что меня сильно беспокоит, и я просил бы Вас заняться лечением, если советуют врачи, и не торопиться выходить из дома... Очень рад, что моей поездкой для фабрики доволен Николай Геннадьевич. Да я и сам сознаю, что виденным мною многим можно воспользоваться... Любящий Вас Иван Бурылин».
Женился Иван Дмитриевич на дочери ивановского фа6риканта Н.Н. Зубкова. Для его семьи был построен особняк на Ивановской улице (ныне в нем Дворец бракосочетания). Чертежи плана этого здания и других подсобных построек готовили английские специалисты, а по строительным документам он назывался домом директор «Товарищества Куваевской мануфактуры».
у Дмитрия Геннадьевича было еще два сына Сергеи и Диодор. Сергей рос очень болезненным мальчиком - у него было нервное заболевание. Лечили его много, показывали специалистам в Москве, Петербурге, Берлине, возили на курорты. Но трагический конец был неизбежен: в апреле 1914 года двадцатилетний Сергей умирает.
К этому времени уже почти все дети вылетели из отцовского гнезда. Старшая дочь Александра Дмитриевна еще в 1897 году вышла замуж за потомственного почетного гражданина купца Ивана Митрофановича Жаворонкова и жила с семьей в Ельце Орловской губернии. Мужья Елизаветы и Ксении - Алексей Кузьмич Семенов (личный дворянин - офицер русской армии) и кандидат экономических наук Лев Германович Пебалк помогали тестю в его делах. Милица стала женой офицера русской армии В. К. Сарандинаки, а Софья вышла замуж за врача Д. Н. Кузьмина.
Не забывал Дмитрий Геннадьевич и своего побочного сына Петра Семеновича Федотова - крестьянина деревни Степаново Шуйского уезда. Он помог ему получить образование, определил его дальнейшую судьбу, умный, энергичный, деловой П. С. Федотов стал заместителем директора «Товарищества мануфактур Д. Г. Бурылина». В государственном архиве хранится около двух тысяч писем П. С. Федотова к Д. Г. Бурылину, великолепно характеризующих этого незаурядного человека.
К 1917 году в семье Дмитрия Геннадьевича остался лишь один младший сын Диодор. Но появились внуки. Связи с многочисленными родственниками оставались крепкими. В роду Бурылиных оказались Жаворонковы, Семеновы, Бакулины, Лопашевы, Поляковы, Дилигенские, Новгородские, Левенстерн, Фокины, Шапшы, Барановы. Дмитрий Геннадьевич по своей тогдашней тяге к истории рода в 1910 году разра6отал устав «Союза Бурылиных» - потомков Диодора Андреевича в память основания им в бывшем селе Иванове ситценабивной фабрики, открывшей начало промышленной деятельности Бурылиных. В состав Союза вошло 55 человек: дети и внуки Дмитрия Геннадьевича, его сестры и брать, дети и внуки сестер.
Сохранился проект устава, отпечатанного в типографии А. И. Дилигенского. В нем так формулировалась цель Союза:
«1. Содействовать развитию ситцевого производства, основанного дедом Д. А. Бурылиным.
2. Поддерживать между членами рода Бурылиных чувство родственного единения и общности.
3. Путем материальной и нравственной взаимопомощи способствовать поддержанию родовой чести, достоинства и благосостояния отдельных членов Союза...».
На прошение об утверждении проекта устава «Союза Бурылиных» 3 июня 1914 года Д. Г. Бурылин получил ответ от Владимирского вице-губернатора. «С ходатайством об утверждении проекта устава названного Союза Вам надлежит обратиться в губернское управление по делам об обществах присутствия». Однако проект устава так и не был утвержден.
Центром родственного единения Бурылиных были два брата-фабриканта, которые оказывали родственникам моральную и материальную поддержку. Они постоянно заботились о благосостоянии семей своих сестер А. Г. Дилигенской и О. Г. Шагиной. Ольге Геннадьевне ежегодно выделяли определенную сумму на воспитание детей, оплачивали чета за приобретенную мебель и даже за продукты питания. Племянники Дилигенские учились в Московском университете, находясь на полном содержании Н. Г. Бурылина. В 1905 году он помог Крониду и Валериану Дилигенским продолжить учебу в Германии, в Мюнхенском университете.
Хотя Носковы - родители, семь сестер и братьев Анны Александровны Бурылиной - не входили в состав рода Бурылиных, но и они пользовались материальной поддержкой со стороны Д. Г. Бурылина. В этом смысле показательны его отношения с двумя братьями Анны Александровны - Владимиром Александровичем и Василием Александровичем Носковыми - участниками революционного движения в России c 90-х годов.
Владимир Александрович (1878-1913 гг.) в период учебы в Иваново-Вознесенском реальном училище жил в семье Д. Г. Бурылина, затем учился в Петербургском технологическом институте, получая материальную поддержку от Дмитрия Геннадьевича. Он был одним из организаторов «Северного рабочего Союза» - социал-демократической организации, руководившей в 1901-1903 годах рабочим движением в промышленном районе трех губерний - Владимирской Костромской, Ярославской. От «Северного рабочего Союза В. А. Носков выезжал за границу для встречи с В. И. Лениным.
Н. К. Крупская в своих воспоминаниях писала: «...приехал из Иваново-Вознесенска представитель «Союза» Носков. Более российский тип трудно было себе представить. Голубоглазое, блондинистое лицо, немного сутулый, он говорил на «о». Приехал он за границу с узелком договориться обо всем... За границу он приехал за связями. Собирание связей было его профессией. Помню, как он, усевшись на плиту, в нашей узенькой мюнхенской кухне, с блестящими глазами рассказывал нам о работе «Северного Союза».
Владимир Александрович был делегатом II съезда РСДПР, председателем комиссии по выработке устава партии и докладчиком от нее на съезде, его избрали членом центрального комитета. После съезда занял примиренческую позицию по отношению к меньшевикам и выступил против созыва III съезда партии (1905 г.). Вел работу в Киеве, Иваново-Вознесенске, Ярославле. С 1907 года отошел от партийной деятельности.
Василий Александрович - студент медицинского факультета Московского университета - в письмах к любимой сестре откровенно высказывал свои мысли:
«Дорогая Анечка! Спасибо за письмо... В сентябре я поеду с товарищами за границу... Снова приниматься за новую жизнь. Изучаю немецкий язык... Что у Вас хорошего? Поди, снова начались постоянные хождения гостей и в гости? Я бы не вынес такой жизни... занимать пустых людей пустыми разговорами, интересоваться платьями и прочей ерундой. Это даже нельзя называть жизнью... Уж ты прости меня, но, право, ваших дачников я представляю себе только стадом, которое довольно своим кормом и в нем находит весь смысл жизни... Любящий тебя Василий».
«22 мая 1902 года. Дорогая сестра Анечка! Обращаюсь к тебе с просьбой, не будешь ли так добра выслать мне взаймы до осени рублей 25... Я обратился бы с этой просьбой к родителям, но знаю, что у них в настоящее время нет денег. Хотелось бы мне с ней повидаться (с Машей, которая очень больна), но ведь наш ярославский губернатор не пустит меня в свою губернию, уж больно он зол на всех нас. Твое же предложение - пожить бы у Вас, на даче, без сомнения, тоже одна розовая мечта. Но меня уже радует и твое предложение. Отрадно становится на душе, когда видишь, что для своих родственников ты такой же близкий, родной человек, как и прежде. Мне кажется, что та и другая сторона должны сильно страдать... Любящий тебя твой брат Василий».
А вот его письмо к Дмитрию Геннадьевичу:
«9 февраля 1915 года. Дорогой Дмитрий Геннадьевич! Поздравляю Вас с днем Вашего Ангела... Да ниспошлет Вам Бог еще многие годы встречать и проводить этот день в радости и в счастии. Да будет для Вас каждая утренняя Заря как бы началом жизни, а каждый закат Солнца как бы концом ее, и пусть каждая из этих коротких жизней оставляет по себе след добрых дел, совершенных для других».
Эти искренние слова как нельзя лучше характеризуют большое сердце Дмитрия Геннадьевича Бурылина.
Дмитрий Геннадьевич Бурылин - фабрикант, меценат и коллекционер из Иваново-Вознесенска
Дмитрий Геннадьевич Бурылин - иваново-вознесенский фабрикант, меценат и коллекционер из купеческой династии Бурылиных. Видный общественный деятель Иваново-Вознесенска в конце XIX - начале XX века. Старообрядец.
Детство
Родился 16 февраля 1852 года в Вознесенской слободе в семье вознесенского промышленника Геннадия Диодоровича Бурылина.
Получил домашнее образование. С 14 лет вместе со своим братом Николаем руководил работой ситценабивной фабрики, доставшейся в наследство от деда.
Помимо фабрики, дед Диодор оставил в наследство сначала своему сыну, а потом и внуку, лист бумаги со следующим наставлением:
«Жить не зависит от нас, а хорошо жить от нас зависит. Познания свои должно употреблять на истинную пользу и благо своих ближних и Отечества. Доверчивость, качество благородное и великодушное, существует в одних чистых душах. Тщетно суетный и развращенный свет старается делать её смешною, опасность её предпочтительнее несчастий, следующих за противным ей пороком. Доверчивые люди бывают иногда обмануты, но те, кои проводят жизнь в недоверчивости, находятся беспрестанно в жалостном состоянии. Надежда на Бога есть лучшая подпора в жизни. Несчастия научают нас Благоразумию.»
Фабричная деятельность
В 1876 году вступил во Вторую купеческую гильдию. В том же году построил каменное здание красильно-набивной мастерской.
В 1899 году стал купцом Первой гильдии.
В 1909 году основал «Товарищество мануфактур Д. Г. Бурылина в Иваново-Вознесенске» с капиталом в полмиллиона рублей и «Товарищество Шуйско-Егорьевской мануфактуры».
Общественная деятельность
В течение 28 лет избирался гласным городской думы. Занимал различные общественные должности в городских и общественных учреждениях.
В 1902 году получил звание Потомственного Почётного гражданина города Иваново-Вознесенска.
Коллекционная деятельность
Всю свою жизнь Дмитрий Бурылин собирал коллекцию редкостей и древностей, которая позже стала основой для музея.
Страсть к коллекционированию досталась Бурылину, как и фабрики, от деда. В 1864 году бабушка Евдокия Михайловна передала Дмитрию Бурылину всю коллекцию деда - старинные книги, монеты, редкие вещи… Доставшуюся ему в наследство коллекцию Бурылин стал преумножать, выкупая редкие вещи у известных музейщиков и коллекционеров. Для поиска редких вещей Бурылин не раз выезжал за пределы страны - в Германию, Англию, Турцию, Египет, Грецию, Италию, Францию, Финляндию, Бельгию.
В апреле 1903 года коллекция Бурылина впервые была показана публике в здании женской профессиональной школы.
В 1913 году Бурылин привёз из Египта древнюю мумию, которая сейчас является экспонатом Ивановского художественного музея (древнеегипетский саркофаг XXI династии).
В 1912-1915 годах Бурылин для своей коллекции выстроил здание музея (изначально экспонаты хранились прямо в доме Бурылиных), которое вскоре перешло в собственность города. О нём Бурылин говорил: «Музей - это моя душа, а фабрика - источник средств для жизни и его пополнения».
Всё собранное Дмитрием Бурылиным состояло из следующих самостоятельных коллекций:
- Археологическая коллекция
- Этнографическая коллекция
- Нумизматическая коллекция
- Коллекция курительных трубок
- Коллекция чернильниц
- Коллекция игральных карт
- Коллекция одежды
- Коллекция женских украшений
- Коллекция икон
- Коллекция редких книг
- Коллекция часов
- Коллекция картин и гравюр
Помимо этих коллекций Бурылин собрал также так называемую «масонскую коллекцию», в которой были масонские знаки разных стран, символические одежды, рукописи, книги, а также оружие и предметы для посвящения в рыцари. В 20-х годах XX века эта коллекция была передана в Эрмитаж и впоследствии распылена по нескольким музейным собраниям, среди которых Музей религии в Петербурге.
Благотворительная деятельность
Для детей небогатых родителей Бурылин организовывал за свой счёт благотворительные бесплатные обеды и выделял средства для оказания помощи беднякам, а детям из приютов на Новый год закупал подарки.
Почетный гражданин города Иванова
Звание присвоено решением Ивановской городской Думы N349 от 27.06.2000г. (посмертно)
Личность богатая и неординарная, он тонко чувствовал искусство, сам писал стихи, долгое время работал над книгой по истории Иванова - Вознесенска, много путешествовал, приобретая для любимого детища своего - музея, ценные экспонаты. По духовному завещанию Д.Г.Бурылина его коллекции передавались городу.
...“Мое любимое собрание книг, монет и вещей... должно быть достоянием нашего родного города Иваново - Вознесенска и никогда не должно быть распродано или расхищено (приобреталось оно большой нуждой и трудами) ”.
Бурылин Дмитрий Геннадьевич (1852 - 1924 гг.). Потомственный почетный гражданин города Иваново-Вознесенска. Фабрикант. Меценат. Коллекционер “редкостей и древностей”. Основатель Ивановского музея.
Купеческий род Бурылиных - коренные ивановцы, выходцы из крепостных крестьян. Дед Дмитрия Геннадьевича - Диодор, будучи набойщиком - крепостным графа Шереметева, приобрёл светёлку и в 1812 г. основал набивную фабрику, став родоначальником предпринимательского и фабричного дела Бурылиных.
Примечательно, что именно дед основал традицию семейного коллекционирования. После его трагической смерти, в 1864 г. коллекция “славянорусских книг церковной печати”, “старинные рукописи и древние иконы” перешли 12 летнему внуку Дмитрию. Собирательство “редкостей” становится смыслом всей жизни Д.Г. Бурылина. Позднее он сказал: “Музей - это моя душа, а фабрика - источник средств для жизни и его пополнения”. Получив только домашнее образование, Бурылин по своим способностям был настоящим русским самородком. Пытливый ум, кипучая энергия; трудолюбие были главными движущими силами его деятельности.
В 1876 г. Д.Г. Бурылин вступил в купеческое сословие II гильдии, а в 1899 г. - в первую гильдию. В 1909 г. в Иваново-Вознесенске создается "Товарищество мануфактур Д.Г. Бурылина" и в этом же году - "Товарищество Шуйско-Егорьевской мануфактуры", учредителем и основателем которого также был Д.Г. Бурылин.
В личной жизни Дмитрия Геннадьевича Бурылина постигло немало трагичного. В 1884 году в возрасте 28 лет умерла его жена Мария Степановна (Романова). Осталось четверо малолетних детей. Спустя 2 года состоялось бракосочетание Бурылина с Анной Александровной Носковой. Семья увеличивалась и в доме уже было 9 детей. Детей воспитали в труде и Дмитрий Геннадьевич сделал все возможное, чтобы дать им образование.
Бурылин с огромным интересом относился к историческому прошлому села Иванова, всю жизнь мечтал издать большой собранный материал по истории Иванова, но эта его мечта так и не сбылась. Его жизнь была чрезвычайно активна. Участие в общественной жизни Иваново-Вознесенска (организация благотворительных акций, окзание помощи по благоустройству города, организация 4-х классного училища), в различных научных обществах Москвы и Санкт-Петербурга …
Но самой серьезной жизненной страстью Д.Г. Бурылина было коллекционирование "редкостей". С этой целью он выезжал в Германию, Ангилию, Турцию, Египет, Грецию, Италию, много путешествовал по России. Он вел обширную переписку. Среди его адресатов Лев Николаевич Толстой, София Андреевна Толстая, Иван Владимирович Цветаев, Д.В. Цветаев, князь Н.С. Щербатов - директор императорского Московского исторического музея, В.А. Рышков - академик Всероссийской Академии наук, представители высшего духовенства России, коллекционеры…
17 декабря 1914 г. усилиями Дмитрия Геннадьевича был открыт "Музей промышленности и искусства" в Иваново-Вознесенске. До конца жизни Д.Г. Бурылин был предан своему музею и родному городу. После революции он работал в Музее главным хранителем, принимал участие в общественной жизни уже советского города, являясь в частности членом комитета по учреждению Иваново-Вознесенского политического института.
Бережно хранил Д. Г. Бурылин лист бумаги с записью деда. «Жить не зависит от нас, а хорошо жить от нас зависит. Познания свои должно употреблять на истинную пользу и благо своих ближних и Отечества. Доверчивость, качество благородное и великодушное, существует в одних чистых душах. Тщетно суетный и развращенный свет старается делать ее смешною, опасность ее предпочтительнее несчастий, следующих за противным ей пороком. Доверчивые люди бывают иногда обмануты, но те, кои проводят жизнь в недоверчивости, находятся беспрестанно в жалостном состоянии. Надежда на Бога есть лучшая подпора в жизни. Несчастия научают нас Благоразумию».
Двенадцатилетний Дмитрий вложил этот листок в свою ученическую тетрадь по чистописанию, сделав на нем пометку о своем понимании дедушкиных слов: «Написано для науки Геннадию Диодоровичу Бурылину. Подписано сие лично дедушкою Диодором и следует сохранить».
Сохранять память действительно было о чем. В Иваново-Вознесенске немало мест, так или иначе связанных с именем Диодора Бурылина. Он впрямую причастен к основанию Вознесенского посада, принимал участие в строительстве торговых рядов, Дмитриевского моста и в создании народного театра.
В 1871 году село Иваново и Вознесенский посад были объединены в город Иваново-Вознесенск, вошедший в Шуйский уезд Владимирской губернии.
По вероисповеданию Бурылины были старообрядцами, но Диодор в 1825 году перешел в единоверие, получив при этом имя Диодор вместо Федора. Будучи очень религиозным человеком, он на свои средства и с помощью некоторых шуйских, ивановских, суздальских, юрьевецких купцов в 1839 году выстроил в селе Иванове единоверческую церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Рядом находилось и родовое Бурылинское кладбище (ныне это территория Ивановского авторемонтного завода).
Позднее тут была построена колокольня в 40 сажен. Благодаря пожертвованиям прихожан храм был богато украшен. В 1857 году Диодор Андреевич совместно с купцом И. А. Бабуриным вблизи Благовещенской церкви построил два каменных одноэтажных дома для престарелых бедных людей - богадельни - и содержал их (в 1970 году церковь и кладбище разрушили в связи со строительством нового заводского корпуса - еще один тяжелый удар по памяти о Бурылиных, еще одна невосполнимая потеря).
Личные качества Диодора Андреевича - ум, энергия, предприимчивость и безупречная честность - вызывали уважение всех, кто его знал. Любопытное свидетельство о нем сохранилось в «Памятной книге» крестьянина села Иванова Абрама Филипповича Полушина, опубликованной его внуком Н. Я. Полушиным в «Русском архиве» за 1898 год:
«С любовью останавливаемся на фамилии последнего лица (Д. А. Бурылина). Никто с такой готовностью не посвящал себя на общественное служение, как Д. А. Бурылин, и никто так строго не относился к своим действиям, как тот кроткий, честный и незлобивый человек».
А еще он был умелым во всем: мог работать и набойщиком и резчиком, и красковаром - всем этим ремеслам он научился у деда и отца. В Государственном архиве Ивановской области хранится рецептура Д. А. Бурылина - «красочные секреты» набоек платков, а также фотографии образцов тканей, выработанных на его фабрике.
Много тревог доставила деду большая семья его непутевого сына Геннадия. Занятый производством и торговлей, он вынужден был заботиться о воспитании малолетних внуков и внучек. В этом ему помогала жена Евдокия Михайловна, отличавшаяся добротой и трудолюбием. Особые надежды возлагал дед Диодор на мальчиков, с малолетства старался приблизить к текстильному делу Николая и Дмитрия, что, впрочем, отвечало и интересам внуков, которые охотно приходили на фабрику и знакомились с производством
Диодор Андреевич был грамотным и по тем временам даже образованным человеком. Любил читать, имел небольшую библиотеку. Выписывал газеты «Мануфактурные и горнозаводские известия», «Вестник Европы» и даже «Репертуар русского театра». Получал журналы «Мануфактура и торговля», «Современник», «Общеполезные сведения». В 50-х годах переписывался с известным московским архимандритом Саввой, который в знак искреннего уважения направлял Диодору Андреевичу свои книги.
А еще он собирал старинные книги церковной печати XVII столетия, старинные монеты и редкие вещи, которые называл сокровищами и бережно хранил в особом помещении своего дома. Дмитрий часто просил показать ему эти сокровища, с большим интересом их рассматривал и внимательно слушал рассказы Диодора Андреевича о собранных им вещах. Кстати, бабушка Евдокия Михайловна заметила тягу внука к коллекционированию и в 1864 году передала Дмитрию все дедовы редкости.
Жизнь Диодора Андреевича кончилась трагически. Поскольку на сына Геннадия надеяться было нельзя, ему приходилось заниматься делами самому, хотя с возрастом это становилось все труднее. В свои 70 лет он стал опять выезжать на ярмарки с товаром что по тем временам было небезопасно. Ехать приходилось на лошадях через леса, где нередко орудовали разбойничьи шайки. На дороге в Ростов, на ярмарку, 22 февраля I860 года Диодор Андреевич Бурылин был ограблен и убит.
Деловой хваткой и увлеченностью Дмитрий пошел в деда.
Дмитрий Геннадьевич Бурылин - фабрикант, меценат и коллекционер из Иваново-Вознесенска