Это было почти ровно 100 лет назад. Шел 1915 год. Первая мировая война была в разгаре. Германский флот рвался к Петрограду. Однако почти вся Балтийская броненосная эскадра погибла за десяток лет до того при Цусиме, а новые линкоры-дредноуты только вступали в строй, и по личному приказу Николая II вводить их в бой запрещалось. И тогда против целой флотилии немецких кораблей отправили «Славу» — старый броненосец, создававшийся еще для войны с Японией, но не успевший к отправке на Дальний Восток.
Командовал «Славой» капитан 1-го ранга князь Сергей Сергеевич Вяземский — потомок царственной династии Рюриковичей по крови и ковровский дворянин по происхождению. Центром вотчины Вяземских, которой владел еще отец моряка генерал-майор князь Сергей Сергеевич-старший Вяземский являлось село Алачино — ныне на западной окраине Ковровского района близ автотрассы Москва-Нижний Новгород. Под командой князя Вяземского «Слава» успешно отражала натиск многократно превосходящего врага, нанося немцам потери и наглухо перекрыв им путь к северной столице. Для того чтобы увеличить дальность действия орудий старого броненосца Вяземский приказывал затопить часть отсеков противоположного борта. Из-за крена угол возвышения орудийных башен возрастал. Германские адмиралы, досконально изучившие данные по каждому русскому кораблю, удивлялись: «Слава» била по ним дальше всех расчетных дистанций! Об «изобретении» Вяземского они не могли даже подумать.
Эскадренный броненосец «Слава»
Носовая башня главного калибра «Славы»
Князь Сергей Вяземский - командир броненосца
Офицеры «Славы» со своими женами. Снимок на память перед уходом в дальнее плавание
Отдых команды броненосца
12 сентября 1915 года во время боя в Ирбенском проливе немецкий 150-мм снаряд ударил в боевую рубку русского броненосца. Броня Балтийского завода выдержала удар. Но осколки сквозь смотровые щели смертельным дождем поразили находящихся внутри. Среди погибших был и 46-летний князь Сергей Вяземский. На борт «Славы» поднялся капитан 1-го ранга Александр Колачак, подошедший к броненосцу на эсминце. Колчак организовал погребение убитых моряков, которых по обычаю похоронили в море. Командира князя Вяземского он распорядился отправить в Петроград. Там отважный моряк, до конца выполнивший свой долг, 14 сентября 1915-го нашел место последнего упокоения на кладбище Александро-Невской лавры. По стечению обстоятельств в день его гибели Николай II подписал указ о пожаловании князя Сергея Вяземского в контр-адмиралы. Поэтому хоронили командира «Славы» уже в адмиральской форме с массивными золотыми эполетами.
Совсем недавно, в 2008-м состоялась премьера фильма режиссера Андрея Кравчука «Адмирал» о жизни Александра Колчака. Сценаристы весьма вольно следовали исторической канве. Для пущего эффекта актер Константин Хабенский, игравший Колчака, во время тяжелых боев с германцами командовал именно «Славой», фактически подменив собой князя Вяземского. Кстати, киношный командир броненосца, тоже вопреки правде, остался жив.
Князь Сергей Вяземский не единственный выходец из Владимирской губернии из экипажа броненосца «Слава», вступившего в строй Балтийского флота в 1905 году. Среди наших земляков там служил лейтенант Борис Карпинский. Он уцелел в боях Первой мировой, а после революции 1917 года командовал линкором «Севастополь» Красного флота. В 1921-м «Севастополь» поддержал выступление матросов в Кронштадте против Советской власти. После подавления восстания 32-летний Карпинский был расстрелян по приказу Льва Троцкого. Впрочем, в вину ему поставили даже не участие в мятеже, а тот факт, что на линкоре он произнес тост за Антанту!
Старшим минным офицером на «Славе» служил Владимир Леонтьев — потомок старинного владимирского рода, из которого вышли Михаил Леонтьев — предводитель дворянства Владимирской губернии и Иван Леонтьев — владимирский губернатор в 1900-е годы. Герой русско-японской войны, он плавал на броненосцах и линкорах, а в 1917-м командовал эскадренным миноносцем «Изяслав». Во время Гражданской войны Владимир Леонтьев служил в Белой армии у адмирала Колчака. Однако в отличие от адмирала он избежал гибели, и остаток дней провел в эмиграции в США. Бывший минный офицер «Славы» капитан 1-го ранга Леонтьев скончался в Калифорнии в 1959 году в возрасте 78 лет.
Василий Черникеев — кондуктор броненосца «Слава»
«Слава», затопленная на фарватере в Мондзундском проливе
Служил на «Славе» кондуктором (сверхсрочным унтер-офицером) уроженец Вязников, выходец из мещанской семьи Василий Черникеев. Ветеран русско-японской войны, награжденный Георгиевским крестом за бой на броненосце «Адмирал Ушаков», он стал кадровым моряком, а потом сдал экзамен на звание капитана гражданского флота. «Славу» он покинул еще до начала Первой мировой войны в звании подпоручика по Адмиралтейству. Талантливый изобретатель, В.Черникеев эмигрировал после революции и основал в Англии собственную фирму по производству навигационного оборудования. Морской офицер и талантливый изобретатель Василий Черникеев скончался в 1949 году в пригороде английской столицы на 74-м году жизни и был погребен на одном из кладбищ в окрестностях Лондона.
Во время Первой мировой войны на «Славе» служил ковровчанин Александр Николаевич Бурматов. Он честно и самоотверженно выполнял свой воинский долг, хотя высокими наградами отмечен не был. А вот его сын Владимир Бурматов, встретивший начало Великой Отечественной краснофлотцем батальона связи Балтийского флота, позже стал военным летчиком, сражался на Севере и получил Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Броненосец «Слава» не зря называют балтийским «Варягом». 4 октября 1917 года броненосец-ветеран вступил в неравный бой с двумя новейшими немецкими линкорами «Кронпринц» и «Кениг», под прикрытием которого корабли врага пытались прорваться к Питеру, преградив путь врагу в Мондзундском проливе. Сбив гидросамолет, потопив тральщик и отогнав целую эскадру, русский броненосец получил несколько попаданий ниже ватерлинии. Из-за увеличившейся осадки «Слава» не могла уйти мелководным фарватером. И тогда команда решила затопить корабль на пути германского флота. Попытки обойти «Славу» закончились подрывом на мине и гибелью немецкого эсминца. Так корабль-ветеран в последний раз оставил за собой поле боя.
После революционных потрясений корпус «Славы», который возвышался над поверхностью Балтийского моря, оказался в водах получившей независимость Эстонской республики. Эстонцы разобрали остатки броненосца на металлолом. Однако подвиг героического корабля не был забыт. 35 лет назад в 1976-м на стапеле Николаевского судостроительного завода был заложен ударный ракетный крейсер советского ВМФ, получивший название «Слава». Этот корабль сегодня является флагманом российского Черноморского флота. А вот его имя в угоду политической конъюнктуре поменяли. Так как столица взяла шефство над моряками-черноморцами, то «Слава» стала крейсером «Москва».
Константин Хабенский в фильме «Адмирал» сыграл одновременно адмирала Колчака и капитана 1-го ранга князя Вяземского
Германский линкор-дредноут «Кронпринц» — противник «Славы» в последнем бою
Крейсер Черноморского флота «Слава»
У Вас недостаточно прав для добавления комментариев.
Возможно, Вам необходимо зарегистрироваться на сайте.
Разобран на лом в 1930-х
полное - 15 520 тонн
пояс - 145…194 мм;
палуба - 25,4…51 мм;
башня - 254 мм;
барбеты - 178…229 мм;
рубка - 203 мм.
6 × 2 - 6" (152 мм);
20 × 3" (76,2 мм);
4 × 47 мм ;<
Во время Первой мировой войны входил в состав Балтийского флота , действуя в основном в Рижском заливе. Затоплен во время Моонзундского сражения . В 1930-х годах «Слава» разобрана эстонцами на металл.
Описание
Схема бронирования и вооружения из Brassey’s Naval Annual за 1906 год.
Силовая установка
Главные механизмы «Славы» воспроизводили таковые «Князя Суворова».
Котельная установка состояла из 20 котлов Бельвиля (без экономайзеров) с давлением пара 21,1 кг/см² и суммарной нагревательной поверхностью 3739 м². Силовая из двух четырёхцилиндровых агрегатов тройного расширения по 7900 и. л. с. Диаметр цилиндров составлял - высокого давления, среднего и обоих низкого - 838, 1372 и 1575 мм, ход поршня равнялся 1143 мм.
Проектная мощность силовой установки составляла 15 800 л. с. , но на испытаниях она развила 16 378 л. с., что позволило броненосцу иметь ход в 17,64 узла (32,67 км/ч).
С полной загрузкой угля, - 1372 тонны, - корабль имел запас хода в 2590 морских миль 10-узловым ходом.
Вооружение
Четыре 12-дюймовых (305 мм) орудия главного калибра были расположены в двухорудийных башнях , размещённых в диаметральной плоскости корабля. Скорострельность орудий составляла порядка 1 выстрела в минуту, а после модернизации системы подачи боеприпасов около 1914 года возросла до 1 выстрела в 40 секунд. 305 мм пушки имели составной ствол с кольцевым скреплением длиной 40 калибров (12 200 мм ) и поршневой затвор с ручным приводом. Дульная энергия 106,1МДж. Артустановки имели мощное противоснарядное бронирование, электроприводы горизонтального и вертикального наведения в секторе 270° по горизонтали и от −5° до +15° по вертикали. Артустановки имели механизм заряжания который состоял из двух пробойников, основного и резервного и системы подачи боеприпасов. Открывание и закрывание затворов производилось при нулевом угле возвышения, а заряжание при фиксированном угле возвышения +5°. Для стрельбы первоначально использовались относительно легкие бронебойные, фугасные, картечные и сегментные снаряды обр. 1907 г. массой 331,7 кг. Снаряды имели баллистические наконечники. Суммарный боекомплект корабля - 248 снарядов. Пушки сообщали им начальную скорость 792,5 м/с. Дальность ведения огня на наибольшем угле возвышения 15° составляла 80 кб. Артустановки имели три поста управления и два оптических прицела (по одному на орудие). Бронебойные снаряды имели хорошую баллистику и большую дальность прямого выстрела, но при этом уступали более куда тяжелым снарядам аналогичного калибра западных стран в бронепробиваемости на больших дистанциях и плохо пробивали палубную броню.
152-мм пушки системы Канэ, по аналогии с главным калибром имели составной ствол с кольцевым скреплением длиной 45 калибров (6840мм) и поршневой затвор . Артустановки имели противоснарядное бронирование и электроприводы горизонтального и вертикального наведения. При этом для 1,2,5,6-й артустановок обеспечивался угол горизонтального наведения около 160°, а для 3,4-й - 180°. Угол вертикального наведения был в пределах от −5°, до +20° для всех 152 мм артустановок. Артустановки имели только механизм подачи боеприпасов, а заряжание производилось вручную заряжающими. Максимальная скорострельность 4-5 залпов/60сек. Для стрельбы использовались 152 мм снаряды патронного типа обр.1907г массой 41,5 кг тех же типов, что и 305 мм. Кроме того в качестве средства ПЛО корабль имел специальные ныряющие снаряды, действующие по принципу глубинных бомб. Суммарный боекомплект - 1564 снаряда. Пушки обеспечивали 41,5-кг снарядам начальную скорость 792,5м/с и максимальную дальность 14,45 км (78 кабельтовых). Оптические прицелы и посты управления аналогичны АУ ГК.
Для защиты от эсминцев броненосец имел 12 75-мм орудий Канэ с боезапасом в 300 снарядов на каждое., по 6 на борт, расположенных в центральной казематной батарее. 75 мм пушки имели ствол длиной 50 калибров (3750 мм), ручные приводы наведения и механизированную подачу боекомплекта. Снаряды массой 4,92 кг имели максимальную дальность 6,5 км (35 кабельтовых). Скорострельность 6-8выст/мин. Четыре из них были расположены в носовом каземате , прямо под передней орудийной башней главного калибра, по два на борт, и были в достаточной степени подняты над ватерлинией для того, чтобы вести огонь при любом волнении. Остальные располагались в казематах кормовой части корабля вдоль борта, из-за чего при сильном волнении вести из них огонь было проблематично.
Винты, руль и кормовой торпедный аппарат.
Все предусматривавшийся проектом 47-мм скорострельные пушки Гочкиса кроме четырёх были убраны в процессе постройки корабля, а оставшиеся использовались как салютные.
Кроме артиллерийского вооружения, корабль имел четыре 15-дюймовых (381 мм) торпедных аппарата - по одному надводному в форштевне и ахтерштевне и два подводных по бортам. Боекомплект 8 торпед Лесснера (образца 1898 года). 381-мм торпеда имела массу 430 кг, БЧ 64 кг и дальность хода 0,9 км на 25 узлах или 0,6 км на 30 узлах.
Вначале Первой мировой войны, на корабль были установлены два 47-мм зенитных орудия. На начало 1917 года корабль имел четыре 76-мм зенитки. С 17 июля по 4 августа 1914 года на «Славе» были сняты все 12 орудий центральной батареи и оставлено по четыре 75-мм орудия в носовом и кормовом казематах (всего восемь). Кроме того, в 1916 году были внесены изменения в конструкцию башен главного калибра, благодаря которым максимальный угол возвышения стволов 12-дюймовок достиг 25°, а их дальнобойность возросла до 21 км.
Видео по теме
Бронирование
Бортовой пояс имел толщину 194 мм (против 250 на у прототипа французской постройки) по ватерлинии в средней части корпуса и 145 мм в оконечностях. Состоял из плит высотой 2 м. Верхний пояс состоял из плит толщиной 152 мм и 102 мм высотой 1,67 м. Продольная броневая переборка имела толщину 40 мм, батарейная палуба прикрывалась броней толщиной 65 и 47 мм. Самым главным отличием от «Цесаревича» стало введение броневого скоса нижней палубы к нижней кромке бортовой брони, как на «Пересвете». Нижняя палуба «Славы» выполнялась из двух слоёв судостроительной стали общей толщиной 39,7 мм и переходила у бортов в скосы той же толщины. Казематы 75-мм орудий (центральный, носовой и кормовой) бронировался с бортов и по траверзам крупповскими нецементированными плитами толщиной 76 мм. Броня башен 305-мм орудий - 254 мм (их подачных труб - 229 мм), башен 152-мм орудий- 152 мм (подачных труб -152 мм) боевой рубки и трубы под ней - 203 мм. Крыши рубок и башен имели толщину брони 50,8 мм. Общий вес брони составил 4535 т, или 33,5 % от нормального проектного водоизмещения в 13 516 т.
Служба
«Слава» была построена на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге. Броненосец был заложен 1 ноября 1902 года, спущен на воду 19 августа 1903, строительство завершено в октябре 1905. К этому времени, после Цусимы, корабль уже считался устаревшим.
Броненосец в Средиземном море.
После этого «Слава» была приписана к отдельной учебной эскадре.
Русские моряки разбирают завалы в Мессине.
В 1910 году на корабле произошла серьёзная авария в котельном отделении, после чего он был отбуксирован «Цесаревичем» в Гибралтар , а затем - отправлен в Тулон , где в 1910-1911 был проведён капитальный ремонт броненосца на заводе фирмы «Форж э Шантье» (фр. Forges et Chantiers de la Méditerranée ), занявший около года. После возвращения в Кронштадт , корабль был выведен из состава учебной эскадры и зачислен в состав Балтийского флота.
На начало Первой мировой войны, на Балтике Россия имела только четыре устаревших додредноута , из которых была сформирована бригада броненосцев; четыре дредноута типа «Гангут» находились в стадии окончания постройки. После того, как они вошли в строй и могли приступить к охране входа в Финский залив , «Слава» прошла Ирбенским проливом и присоединилась к силам, действовавшим в Рижском заливе .
Битва за Рижский залив
|
8 августа 1915 года немецкая эскадра начала траление минных заграждений в Ирбенском проливе. «Слава» и канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый» подошли к месту работ; канонерки открыли огонь по тральщикам. Им ответили с большого расстояния немецкие додредноуты «Эльзас» и «Брауншвейг» , но «Слава» , несмотря на повреждения, полученные от близких разрывов снарядов, не уходила с позиции. Согласно одним источникам , «Слава» не отвечала на их огонь из-за недостаточной дальнобойности орудий, а немцы отступили, так как русских мин оказалось намного больше, чем они рассчитывали встретить. По иной информации, «Слава» вступила в артиллерийскую дуэль с немецкими броненосцами, и, потеряв два тральщика, T-52 и T-58 , на минах, немцы временно отказались от попытки прорыва.
Вторая попытка была предпринята немцами 16 августа, в этот раз - под прикрытием дредноутов «Нассау » и «Позен » . Экипаж «Славы» затопил часть отсеков одного борта, создав искусственный крен в 3° - это позволило довести дальность стрельбы главного калибра до порядка 16 500 м. Однако и в этот раз до прямого столкновения с линкорами дело не дошло, «Слава» лишь обстреляла тральщики, а также вела огонь по другим немецким силам, в частности - броненосному крейсеру «Принц Адальберт» , когда они приближались к другим русским кораблям.
На следующий день немцы вновь вернулись к тралению, на этот раз «Слава» получила три прямых попадания 283-мм снарядов. Первый пробил броневой пояс и взорвался в угольной яме; второй пробил палубу, попав в подающую трубу задней 6-дюймовой орудийной башни левого борта, и начал пожар в её погребе боеприпасов, который пришлось затопить. Третий снаряд снёс несколько шлюпок корабля и взорвался в воде у борта. Тем не менее, этими попаданиями кораблю не было нанесено существенного урона, и «Слава» оставалась на месте вплоть до приказа об отступлении.
На следующий день немецкие силы вошли в Рижский залив, но после того, как 19 августа британская подводная лодка E-1 торпедировала немецкий крейсер «Мольтке » , они были вынуждены уйти, тем более что русская береговая артиллерия всё ещё контролировала Ирбенский пролив, делая нахождение немцев в заливе весьма рискованным.
Отступление немецких сил позволило «Славе» переключиться на задачу огневой поддержки сухопутных войск. Во время бомбардировки позиций немцев около Тукумса , попаданием в боевую рубку стоящего на якоре корабля были убиты командир и ещё пять человек. По данным МакЛофлина , это было попадание снаряда немецкой полевой артиллерии, но в книге Некрасова утверждается, что в рубку попала 10-килограммовая бомба с одного из немецких морских самолётов . Так или иначе, «Слава» осталась на позиции и продолжила бомбардировку. Броненосец продолжал поддерживать огнём сухопутные войска вплоть до того времени, когда воды Рижского залива стали покрывать льдом, после чего он ушёл на зимовку на остров Муху .
12 апреля 1916 в корабль угодили три лёгкие бомбы, сброшенные с немецких морских самолётов; они практически не нанесли вреда кораблю, но убили нескольких матросов. 2 июля броненосец продолжил бомбардировку наступающих немецких войск, неоднократно повторяя обстрел на протяжении июля и августа, несмотря на попадание 8-дюймового (203 мм) снаряда в броню в районе ватерлинии, впрочем, не нанёсшее никакого ущерба.
12 сентября немецкие крейсеры выманили «Славу» в открытое море; немцы попытались потопить сильно досаждавший им броненосец при помощи скоординированной атаки подлодки UB-31 и низколетящих торпедоносцев , но все торпеды прошли мимо цели. Это была первая атака торпедоносцев на движущийся броненосец.
Модернизация
«Слава» после модернизации.
В 1916 году броненосец прошёл ремонт и модернизацию. С 3 по 16 ноября силами 40 мастеровых Путиловского завода и артиллеристов корабля на линкоре были заменены все 305-мм орудия.
Был снят один ярус кормовой надстройки, увеличены секторы обстрела 152-мм башен. Угол возвышения стволов у орудий главного калибра был доведён до 25 градусов (вместо 15°), что увеличило дальность огня до 115 кабельтовых . На крышах башен главного калибра установили 76,2-мм зенитные пушки .
Моонзундское сражение
|
На начальных стадиях немецкой операции «Альбион» в октябре 1917 года, «Слава» находилась на позиции у острова Эзель , охраняя вход в Рижский залив и Кассарский плёс , отделяющий острова Эзель и Даго . 15 и 16 октября она открывала огонь по немецким миноносцам, атаковавшим русские лёгкие силы в Кассарском плёсе, но без успеха.
Взорванный броненосец, лежащий на грунте.
Утром 17 октября немцы приступили к тралению русских мин у южного входа в Моонзундский канал. «Слава» , додредноут «Гражданин» (бывший «Цесаревич» ) и броненосный крейсер «Баян II» по приказу вице-адмирала Михаила Бахирева отправились навстречу немецким силам и открыли огонь по тральщикам в 8:05 по центральноевропейскому времени , а в 8:12 «Слава» с дистанции, близкой к предельной, обстреляла немецкие линкоры König и Kronprinz , прикрывавшие тральщики. «Гражданин» , башни которого не прошли модернизации, и «Баян» продолжили в это время обстрел тральщиков. Немецкие линкоры ответили, но их выстрелы не достали до позиции «Славы» . «Слава» также ни разу не попала, хотя некоторые из её снарядов упали всего в 50 м от «Кёнига» . В итоге немцы, видя неудобство своей позиции в узкости, затруднявшей маневрирование, отступили.
Между тем, немецкие тральщики достигли большого успеха, несмотря на постоянный обстрел со стороны русских кораблей и береговой батареи. Кроме того, в это время носовая башня «Славы» вышла из строя после 11 выстрелов из-за деформации бронзового зубчатого венца и заклинивания механизма горизонтальной наводки. Эскадрой был получен приказ отойти к северу для завтрака экипажей. К 10:04 русские корабли вернулись на позицию, «Слава» открыла огонь кормовой башней с дистанции порядка 11 км. Между тем, пока русские завтракали, тральщики проделали в северной части минного заграждения проход, после чего немецкие дредноуты смогли подойти ближе и вступить в бой. «Кёниг » обстрелял «Славу» в 10:14, и с третьего залпа накрыл русский броненосец тремя попаданиями. Первый снаряд попал в носовую часть, прошив броню под ватерлинией и взорвавшись в помещении носовой динамо-машины, в результате чего оно, а также погреб боеприпасов носовых 12-дюймовых орудий и другие отсеки в носу, были затоплены. Корабль принял 1130 тонн воды, получил дифферент на нос и накренился на 8°, позднее крен удалось уменьшить до 4° благодаря действию помп. Третий снаряд попал в броневой пояс левого борта напротив машинного отделения, но не пробил его. В 10:24 в корабль попало ещё два снаряда; угодив в район передней дымовой трубы, они повредили погреб шестидюймовых снарядов и переднее котельное отделение; начался пожар, который удалось потушить через 15 минут. Погреб передней 6-дюймовой башни левого борта пришлось затопить. В 10:39 ещё два снаряда своим попаданием убили двоих человек в котельной и затопили угольный бункер . Примерно в то же время «Славе» и второму броненосцу было приказано отступить у северу, их отход прикрывал «Баян».
Течь в трюмах «Славы» усиливалась настолько, что корабль не мог уйти вместе с остальным флотом через Моонзундский пролив между островами Даго и Вормси ; экипажу было приказано после прохода флота затопить броненосец у входа в пролив. Однако созданный на корабле после Февральской буржуазной революции Комитет приказал экипажу покинуть машинное отделение из-за угрозы затопления; вскоре корабль лёг на подводные камни к юго-востоку от входа в пролив. Эсминцы сняли с корабля экипаж, после чего в 11:58 был взорван погреб снарядов кормовой 12-дюймовой башни. Взрыв посчитали недостаточно сильным, поэтому трём эсминцам было приказано добить корабль торпедами. После попадания одной из шести выпущенных по «Славе»
Литература
- Gray, Randal (ed). Conway"s All The Worlds Fighting Ships, 1906-1921. - London: Conway Maritime Press, 1985. - 439 p. - ISBN 0-85177-245-5 .
- Halpern, Paul G. A Naval History of World War I. - Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1995. - ISBN 1557503524 .
- McLaughlin, Stephen. Russian & Soviet Battleships. - Annapolis, MD: Naval Institute Press, 2003. - ISBN 1-55750-481-4 .
- Nekrasov, George M. Expendable Glory: A Russian Battleship in the Baltic, 1915–1917. - Boulder, CO: East European Monographs, 2004. - Vol. 636. - ISBN 0-88033-534-3
Эскадренный броненосец «Слава»
Построен на Балтийском заводе в 1903 году.
Водоизмещение - 14826 т.
Вооружение - 58 орудий калибром от 12 дюймов до 37 мм и 4 торпедных аппарата.
Толщина бронирования 254 мм - 31 мм.
Экипаж - 825 человек.
В Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге в 9 зале экспозиции есть картина. На ней изображен русский броненосец, ведущий огонь по врагу.
Подпись под картиной «Бой линейного корабля «Слава» с немецкими кораблями» не дает исчерпывающего ответа на возникающие вопросы.
Бой линейного корабля «Слава» с немецкими кораблями в Моонзундском проливе 17 октября 1917 г. Художник Г. В. Горшков, 1947 г.
Броненосец «Слава» - это последний эскадренный броненосец русского Балтийского флота, спущенный на воду накануне Цусимы и вступивший в строй в 1906 году, когда в Англии уже появились на свет первые линкоры нового поколения -дредноуты...
Он опоздал на свою войну. Четыре однотипных со «Славой» броненосца: «Князь Суворов», «Бородино», «Орел» и «Александр III» - участвовали в Цусимской битве. С тех пор трое - на дне, один - в плену, носит странное на русском слуху имя «Ивами».
«Слава» Цусимы не видел. Зато уже обожжен Свеаборгом. Тогда, в 1906 году, новичков балтийской эскадры правительство бросило на подавление мятежа в старинной морской крепости. И нет хуже приметы во флоте, нежели начинать свою боевую карьеру со стрельбы по соотечественникам...
Летом 1915 года немецкие войска вышли к Рижскому заливу. Для содействия своей армии их флот 19 июля получил приказ прорваться в Рижский залив. Предвидя это, русские выставили минные заграждении в Ирбенском проливе. Эскадренный броненосец «Слава», четыре канонерские лодки, четыре подводные лодки и минный дивизион во главе с «Новиком» вошли в Рижский залив.
Чтобы попасть на Або-Аландские позиции, осадливый «Слава» должен был пройти через довольно мелководный Моонзундский пролив. Это, конечно, было чревато посадкой на мель. Но в Ирбенах - еще опаснее. Тральные работы прикрывают германские тяжелые корабли.
Как ни удивительно, «Слава» пошел именно через Ирбены. И уклонился от боя с превосходящими силами противника благодаря содействию... подводной лодки. Это была английская субмарина «Е-9», которая распугала своим появлением германские патрули и позволила «Славе» пробраться на Або-Аланд незамеченным.
«Слава» была броненосцем старого додредноутного типа, в бою в открытом море против дредноутов она не имела никаких шансов на успех и даже не смогла бы от них уйти.
Маяк «Михайловский» уже был захвачен неприятелем. Совершенно неожиданно, глазам германских наблюдателей предстала страшная картина: по заштилевшей акватории, буквально в нескольких кабельтовых от уже занятого немцами берега, неспешно и уверенно, словно по Маркизовой Луже в Кронштадте, полз русский броненосец. И его двенадцатидюймовые орудия уже качались в повернувшихся башнях, нащупывая цель....
Германское командование отдало приказ уничтожить «Славу». Расправиться с одиночным русским броненосцем должны были семь кораблей аналогичного класса - линкоры типа «Виттельсбах» и «Брауншвейг». Такой силой одного противника можно буквально «затоптать».
Впереди шли тральщики, чтобы сделать проходы в минных полях. Тральщиков прикрывали два легких крейсера - «Бремен» и «Тетис». Скажем прямо - не самые сильные крейсера в своем подразделении. Их главный калибр - 105-миллиметровая артиллерия, которой, зачастую, было недостаточно даже для борьбы с русскими легкими крейсерами. А для «Славы» попадание таким снарядом вообще малочувствительно. Русские канонерки и миноносцы пытались помешать им, но за передовыми отрядами следовали два броненосца - «Брауншвейг» и «Эльзас». Да и остальные пятеро были недалеко от места будущего боя - стояли в охранении эсминцев у входа в пролив.
Канонерки под огнем немецких броненосцев вынуждены были отойти.
Но и для немцев траление не проходило гладко. Попытка перейти к следующей линии минных заграждений закончилась почти мгновенной гибелью тральщика «Т-52» - со всем экипажем. А в 5 часов 38 минут «Тетис» тоже зацепила мину. Крейсер дернулся всем корпусом и завалился в крене. Пришлось срочно выводить его из зоны боя и отправлять на ремонт в Мемель в сопровождении одного из эсминцев. Через полтора часа та же участь постигла эскадренный миноносец «S-144». Но самое страшное для немцев было еще впереди....
К десяти часам утра со стороны Аренсбурга появился на горизонте густой дым это на помощь шла «Слава». Предельная дальность германских одиннадцатидюймовых орудий составляла около 110 кабельтовых. Русский линкор-ветеран был способен стрелять только на 80, и, казалось бы, неизбежно должен был потерпеть поражение.
«Эльзас» и «Брауншвейг» с расстояния 88 кабельтовых открыли по ней огонь. Трудно было сражаться «Славе» с германскими броненосцами: на их стороне численное превосходство и большая дальнобойность артиллерии. Минное заграждение не позволило «Славе» сблизиться с противником. Но русские моряки не отступили. Командир «Славы» капитан I ранга С. С. Вяземский нашел оригинальный выход –броненосец принял 300 тонн забортной воды на угольные ямы, подмочив часть топлива, но обеспечив себе крен в три градуса в противоположную от противника сторону. От этого пушки задрались вверх и дальнобойность увеличилась на 8 кабельтовых. Зато маневренность стала отвратительной, и заряжать орудия стало несколько неудобно. …
Бой «Славы» с двумя немецкими броненосцами длился 1 час 48 минут. «Слава» дала по противнику 16 залпов главным калибром, в то время как ее шестидюймовые пушки вели огонь по немецким тральщикам, не позволяя им тралить мины.
Подрыв на минах еще одного тральщика и решительное поведение «Славы» поколебали уверенность неприятеля в успехе операции, и в два часа пополудни немцы отступили.
При прорыве через Ирбенский пролив немцы понесли значительные потери на минах: погибли два тральщика, подорвались крейсер и миноносец.
Для второго прорыва немцы сосредоточили еще большие силы. Эта операция началась 16 августа в 4 часа утра. Опять вперед устремились тральщики, за ними - миноносцы и крейсера.
Отряд прорыва, идущий сразу за тральной партией, составляли линкоры-дредноуты - «Нассау» и «Позен», Разведку обеспечивали крейсера «Грауденц» и «Пиллау» - быстроходные современные корабли, из числа лучших в Гохзеефлотте. Из «старого» состава балтийской эскадры присутствовал легкий крейсер «Бремен» - в роли проводника по недавно протраленным фарватерам в русских минных полях. Поддерживал разведку «Аугсбург», бывший второй флагман Кильского учебного отряда, легкий крейсер со снайперскими артиллерийскими расчетами. Лучшего стрелка на свой 105-миллиметровый калибр в этих водах надо еще поискать!....
По флангам эскадры в качестве защиты от подлодок носилось около трех десятков эсминцев. У входа в пролив стоял отряд содействия в составе шести линкоров-дредноутов типа «Рейнланд» и «Гельголанд». С ними - на всякий случай - явились и два додредноута, все те же «Эльзас» и «Брауншвейг». А через Кильский канал из Северного моря пришли линейные крейсера Первой Разведывательной группы - «Зейдлиц», «Мольтке» и «Фон дер Танн». Пришли со своими легкими крейсерами и эсминцами противолодочного прикрытия.....
Путь германскому соединению преградил «Слава».
Свинцово-серая тень медлительного одинокого броненосца возникла из утренней полумглы почти неожиданно. «Слава» начала обстрел немецких тральщиков. Впереди головного тральщика в серую воду тяжело рухнул, вздымая высокий белый фонтан, первый двенадцатидюймовый снаряд....
«Нассау» и «Позен» не спеша развернулись для бортового залпа. Германским дредноутам некуда было спешить: по существовавшим до войны тактическим предположениям, корабль предыдущего линейного поколения не мог продержаться против них долее нескольких минут. Или погибнет - или отступит, если успеет, конечно... «Славе» некуда было отступать.
Русский броненосец, умело маневрируя, не прекращал обстрела немецких тральщиков своим вспомогательным калибром. В то же время, опять затопив бортовые отсеки, «Слава» вела огонь главным калибром по немецким дредноутам. Вскоре немецкие тральщики покинули район минного заграждения.
«Слава» в бою с германскими линкорами получила три попадания одиннадцатидюймовых снарядов. Первый снаряде попал в основание левой 6-дюймовой башни. Начался пожар. Боезапас, подготовленный для подачи к орудиям, чуть было не воспламенился. Но через 9 минут благодаря решительности командира башни н смелости ее личного состава пожар был потушен. Своевременное затопление погреба спасло корабль от гибели. Дважды в ходе боя выходил
К 17 часам бой закончился и германские корабли отошли. «Слава» продолжала удерживать свою позицию. Для уничтожения броненосца немцы послали ночью два своих новейших эсминца - V-99 и V-100. На рассвете они встретили русский эсминец «Новик», который, вступив в бой, через десять минут добился трех попаданий в эсминец V-99. Уходя от преследования, V-99 попал на русские мины. После взрыва двух мин корабль погиб.
На следующий день 17 августа немцы опять предприняли попытку прорыва. Погода благоприятствовала наступающим, из проливного створа в сторону обороняемой «Славой» минно-артилерийской позиции полз утренний туман тусклого, жидкого, молочного цвета. В этом тумане, двигаясь малыми ходами и стараясь меньше дымить, «Нассау» и «Позен» неслышно подползли к позиции. И «Слава» на этот раз проспал опасность...
Одиннадцатидюймовый бронебойный снаряд с германского линкора пропорол обшивку и 152-миллиметровую броню верхнего пояса «Славы». Провалился в низы сквозь проломленную палубу. Разорвался в полупустой угольной яме, запалив топливо, и разрушил прибортовой коридор. В нескольких отсеках, расположенных поблизости от района попадания, погасло освещение, затруднив работу ремонтно-спасательной партии. В корабельный лазарет поступили первые раненые. Но никакие жизненно важные системы линкора повреждений еще не получили, и первая кровь не могла деморализовать экипажа.
Перестрелка устаревшего броненосца с двумя дредноутами продолжалась. «Слава» получил еще два попадания - оба с большой дистанции, через палубу. Один из снарядов перебил подпалубный бимс и деформировал барбет бортовой шестидюймовой башни, дугой разорвался возле ростров и выбросил за борт несколько шлюпок.
Германские линкоры пристрелялись, и стоило им попытаться сократить дистанцию - «Слава» не устоял бы. Но в это утро действующая в Балтике британская подлодка «Е-9» торпедировала «Мольтке». Попадание торпеды было довольно опасным, и немцам пришлось организовывать целую спасательную операцию по доставке поврежденного линейного крейсера в док. В результате «отряд содействия» почти полным составом оттянулся к Данцигу.
Той же ночью германские линейные силы расправились с двумя русскими канонерками. «Сивуч» будет потоплен. А его напарник, «Кореец» - Второй, под огнем линкоров выбросился на скалы. И в штаб германских военно-морских сил на Балтике ушло донесение - о том, что будто бы в этом ночном бою погиб и «Слава»... Они приняли «Сивуч» за русский броненосец.
«Слава» числился в погибших почти неделю. Кайзер успел даже подписать представления к наградам для отличившихся артиллеристов в экипажах «Нассау» и «Позена» - «за потопление линейного корабля неприятеля»... Ордена уже покоились в бархатных коробочках, готовые к торжественному вручению, когда разведка доесла в ставку Вильгельма, что двухтрубный русский броненосец снова обстреливает флотилию тральщиков под Моонзундом...
В сентябре 1915 года германским линкорам удалось вытеснить «Славу» под огонь береговой батареи. И от пушки, замаскированной на скальном склоне, русский броненосец получил 7 снарядов, попавших, в основном выше ватерлинии. В экипаже были тяжелые потери, но корабль в очередной раз сохранил боеспособность и решимость сражаться....
Он еще долго будет удерживать свою позицию. Даже потеряв командира - С.Вяземского... Будет держаться насмерть в буквальном смысле слова - наскоро, по ночам, эвакуируя на берег убитых и раненых. На ходу отливая воду из затопленных отделений и силами экипажа устраняя повреждения артиллерии...
Под давлением превосходящих сил противника русские вынуждены были отойти в Моонзундский пролив.
Осенью 1917 года германское командование начало операцию по захвату Моонзундских островов с расчетом входа в Рижский и Финский заливы. Немцы решили уничтожить русский флот и захватить Кронштадт и Петроград. Командование операцией было возложено на вице-адмирала Шмидта, имевшего теперь уже около 500 кораблей и судов, в том числе десять дредноутов.
На пути немцев снова встала «Слава»….
«Слава» трижды подверглась атакам немецких миноносцев, трижды их отбивала и вывела трех из строя. Во время боя на ней обнаружилась неисправность механизмов замков 12-дюймовой башни ввиду небрежной их выделки на заводе, когда осенью 1916 года на броненосце меняли артиллерию. Но, лишившись половины своих тяжелых орудий, «Слава» не вышла из боя: командир корабля Л. В. Антонов решил сражаться до конца.
«Слава» получила три попадания. Два снаряда разорвались ниже ватерлинии, сделав громадную подводную пробоину. Корабль принял более 1100-тонн воды, получил дифферент на нос 5 футов и крен в 8°.
Потом в «Славу» попали еще два снаряда, которые вызвали пожары. Благодаря смелости и настойчивости команды, они быстро были ликвидированы. Старшему трюмному механику Милавскому и его команде удалось, затопив отсеки противоположного борта, уменьшить крен до 4°. Центральный пост вышел из строя, и кормовая башня перешла на самостоятельный огонь.
Когда «Слава» получила еще два попадания, в кормовую кочегарку стала поступать вода: часть топок пришлось погасить. Крен затруднял управление, кораблем, но «Слава» продолжала вести огонь. Русские корабли отходили на север под непрерывным вражеским огнем. В 12 часов 50 минут немцы, наткнувшись на новое минное заграждение, прекратили огонь.
«Слава» села носом настолько, что Моонзундский канал уже пройти не могла. Командир принял решение затопить корабль на фарватере канала, тем самым закрыв врагам проход на север. Одновременно была дана команда подготовить корабль к взрыву. Команду «Славы» сняли наши миноносцы. В 13 часов 30 минут командир «Славы» застопорил машины и приказал зажечь фитили подрывных зарядов. Затем, обойдя палубы и убедившись, что никого из живых на корабле не осталось, Антонов последним сошел, на миноносец. В 13 часов 58 минут последовал взрыв. Прочно севшая на дно фарватера «Слава» горела до следующего утра. Немцы хотя и захватили Моонзундский архипелаг, но прорваться в Финский залив, к Петрограду, не смогли. Сделать это им не позволили стойкая оборона балтийцев и особенно мужество и героизм моряков броненосца «Слава».
Послесловие:
Подвиг эскадренного броненосца "Слава", его командиров и экипажа вызывает гордость за силу русского оружия и силу русского духа, но одновременно возникает очень много вопросов по использованию однотипных кораблей в Цусимском сражении. И самый главный вопрос: почему четыре броненосца типа "Бородино" не смогли переломить ход Цусимского сражения, ведь по итогам боев за Моонзунд, такой тип кораблей показал свою живучесть и возможность сражаться с превосходящими силами противника!
Может все дело в профессионализме командира соединения? Было бы интересно выслушать мнение читателей.
На долю линкора «Слава» выпала богатая событиями судьба. Последний из пяти броненосцев серии «Бородино», корабль опоздал с завершением работ ко времени ухода на Дальний Восток в составе 2-й Тихоокеанской эскадры и вступил в строй в 1905 г. Первой его большой службой, растянувшейся на три года (1906–1909), стали дальние плавания с выпускниками Морского корпуса и Морского инженерного училища – корабельными гардемаринами, кандидатами в офицеры.
К августу 1914 г. линкор уже девять лет находился в составе флота, и, начав службу в канун эпохи дредноутов, подошёл к началу Первой мировой войны совершенно устаревшим морально. С 1911 г. он, вместе с ветераном Порт-Артура «Цесаревичем» и додредноутами «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» составил бригаду линкоров Морских сил Балтийского моря. В то время это была единственная сила, которая могла встать на пути противника в случае его операции прорыва морем к российской столице. После вступления в начале 1915 г. в строй четвёрки дредноутов типа «Севастополь», которые отныне становились «щитом Петрограда», боевое значение «Славы» было окончательно определено как второстепенное.
Однако именно подобный статус позволил ему исчерпывающе проявить себя на передовой морской войны на Балтике и стать в итоге самым известным кораблём российского флота. В июле 1915 г., после занятия германской армией Курляндии и выхода на южное побережье Рижского залива, а также вследствие возросшей активности противника на море, возник план усиления корабельной группировки морских сил в заливе тяжёлым кораблём. По замыслу такой корабль, являясь опорой разнородных лёгких сил – миноносцев, канонерских лодок, тральщиков – был призван эффективно обеспечивать их действия против неприятельского приморского фланга, обладая подавляющим превосходством в артиллерии. На него также возлагалась основная задача противодействия своей дальнобойной тяжёлой артиллерией попыткам противника проникнуть, под проводкой тральщиков, через минные поля Ирбенского пролива в Рижский залив.
Именно эта роль досталась «Славе», которой предстояло окунуться в рутину периферийной морской войны у мелководного побережья Курляндии и Лифляндии. Переведённый в залив 18 июля 1915 г., линкор превосходно справлялся с этой задачей. Удачно используя свою мощную артиллерию, проявляя здравую инициативу (крен для увеличения дальности стрельбы), он успешно освоился с ролью составного элемента обороны на минно-артиллерийской позиции, став настоящим камнем преткновения для германских сил прорыва в залив с 26 июля по 4 августа 1915 г.
В течение всего периода пребывания «Славы» в составе Морских сил залива «Слава» она являлась становым хребтом русских лёгких сил. Именно её действиями объясняется 10-дневное «топтание у Ирбен» многократно превосходящих сил противника летом 1915 г., именно «Слава» возглавляла давление на приморский фланг неприятельского сухопутного фронта с моря, к западу от Риги остаток 1915 и в 1916 г. Пройдя интенсивный ремонт зимой 1916/1917 гг., обновлённая «Слава» летом вновь перешла в Рижский залив. Здесь же ей было суждено погибнуть 4 октября 1917 г. при обороне Моонзунда в бою с многократно сильнейшим противником.
Теме «Славы» в боях 1915–1917 гг. в отечественной историографии флота посвящено немало работ. Хронологически они делятся на несколько волн, отражающих периоды всплеска интереса к истории корабля. Первой крупной публикацией стала помещённая в 1923 г. в «Морском сборнике» работа Д. П. Малинина «Линейный корабль „Слава“ в составе Морских сил Рижского залива в войну 1914–1917 гг.; по личным документам, воспоминаниям и материалам Морской исторической комиссии» (№№ 5, 7). В 1928 г. увидел свет крупный труд Военно-морской академии «Борьба флота против берега в мировую войну», том IV которого был написан А. М. Косинским и посвящался Моонзундской операции 1917 г. В 1940 г. вышла монография К. П. Пузыревского «Повреждения кораблей от артиллерии и борьбы за живучесть», систематизировавшая опыт воздействия орудийного огня на корабли по материалам Первой мировой войны.
Особенностью этих работ «первой волны» являлось то, что они были написаны бывшими морскими офицерами – современниками боевых действий на Балтике в 1914–1917 гг., а Д. П. Малинин непосредственно участвовал на линкоре в боях 1917 г. в Моонзунде в должности старшего штурманского офицера. Достаточно полная, информативная и написанная хорошим языком образованного человека «старого времени», работа Малинина в основном посвящалась общему изложению обстоятельств обороны Рижского залива в кампаниях 1915–1917 гг. и отводила действиям «Славы» значительное место. Обстоятельный труд А. М. Косинского был посвящён как действиям в обороне Моонзундского архипелага морских сил, так и сухопутных частей. По причине неизбежной для столь обстоятельной работы необходимости сжатости повествования материал Косинского в части «Славы» в целом излагается аналогично Д. П. Малинину. Как и его предшественник, А. М. Косинский использовал документы Морской исторической комиссии, (в т. ч. донесения о бое 4 октября 1917 г. офицеров «Славы» и существовавший тогда в рукописи отчёт вице-адмирала М. К. Бахирева об операции). Что касается работы К. П. Пузыревского о воздействии на корабли артиллерии по опыту Первой мировой войны, то в ней приводилось информативное, хотя и сжатое описание повреждений «Славы». Несмотря на имеющиеся в описании боя 4 октября некоторые нестыковки, в целом картина повреждений и борьбы за живучесть представлена весьма подробно. Это указывает на использование автором рапортов офицеров линкора, поэтому описание можно считать наиболее полным с точки зрения состояния материальной части исследованием. Работы всех трёх вышеупомянутых авторов, непосредственно использовавших документы (отчёты, рапорта, акты повреждений) и являвшихся современниками событий могут поэтому рассматриваться как достаточно надёжные и полные исследования о действиях «Славы» в боях 1915–1917 гг.
Взгляд на действия «Славы» «с той стороны» нашёл отражение в работах германской официальной истории, изданных в СССР в 30-е гг.: А. Д. Чивиц. Захват балтийских островов Германией в 1917 г. (– М: Госвоениздат, 1931), Г. Ролльман. Война на Балтийском море. 1915 год. (– М: Госвоениздат, 1935). В работе Ролльмана подробно разобраны действия германского флота при прорыве в Рижский залив в августе 1915 г., бои на приморском фланге осенью 1915 г. и роль в них «Славы». В обстоятельном труде Чишвица, посвящённом операции «Альбион» (автор состоял начальником штаба группировки вторжения и получил за операцию высший прусский орден «Пур ле Мерит»), подробно описываются прорыв дредноутов вице-адмирала П. Бенке к Моонзунду и бой, ставший последним для «Славы». Известно, что Чишвиц также пользовался работой Д. П. Малинина.
В послевоенное время настрой отечественных публикаций упростился и политизировался – в вышедшем в Воениздате в 1951 г. сборнике «Русское военно-морское искусство» был помещён материал капитана 3 ранга В. И. Ачкасова «Революционный Балтийский флот в сражении за острова Моонзундского архипелага» (с. 445–455), где отводилось место и бою «Славы» у Куйваста 4 октября 1917 г. Эпоха располагала к преувеличениям, поэтому повествование перемежалось цитатами из Ленина и Сталина, а действия «Славы» 4 октября открывались потоплением («первым же залпом») головного немецкого эскадренного миноносца, гибель которого, а также «отход остальных немецких эскадренных миноносцев заставили линейные корабли противника также повернуть к югу» (т. е. ретироваться). Подобные утверждения, появившиеся в угоду господствовавшей в те годы политической конъюнктуре, безусловно, не могут считаться серьёзными. В духе руководящей и направляющей роли ВКПб повествует в своей монографии о Моонзундской операции и другой советский историк (А. С. Пухов. Моонзундское сражение. – Л: Лениздат, 1957).
| Заложен: | 1 ноября 1902 года |
| Завод: | Балтийский завод |
| Спущен на воду: | 29 августа 1903 года |
| Введен в строй: | 12 июня 1905 года |
| Водоизмещение: | |
| - стандартное | 14 646 т |
| - полное | 15 520 т |
| Размеры: | |
| - длина | 121,1 м |
| - ширина | 23,2 м |
| Осадка: | 8,9 м |
| Знергетическая установка: | |
| - двигатели | 2 вертикальные паровые машины тройного расширения Балтийского завода, 20 водотрубных котлов системы Бельвиля |
| - мощность | 15 800 л. с. |
| Скорость: | 18 узлов |
| Дальность плавания: | 2590 морских миль ходом 10 узлов |
| Экипаж: | 867 офицеров и матросов |
| Вооружение: | |
| - артиллерия | 2 × 2 - 12" (305 мм); 6 × 2 - 6" (152 мм); 20 × 3" (76,2 мм); 4 × 47 мм; (скорострельные пушки Гочкиса) |
| - минно-торпедное | 4 × 381-мм торпедных аппарата |
| Бронирование: | крупповская броня пояс - 145…194 м; палуба - 25,4…51 мм; башня - 254 мм; барбеты - 178…229 мм; рубка - 203 мм. |
| Исключен: | 29 мая 1918 года |
Эскадренный броненосец «Слава» принадлежал к наиболее крупной и ставшей самой трагичной в истории российского флота серии линейных кораблей
- пяти единицам типа «Бородино». Постройка этих, по классификации того времени, «эскадренных броненосцев» была предпринята на рубеже XIX - XX веков в рамках создания мощной военно-морской группировки на дальневосточных рубежах Российской империи.
После «Императора Александра III» и «Князя Суворова» броненосец «Слава» представлял собой третий по счёту корабль, который строился фактически по тем же чертежам, а потому все работы по его постройке шли быстро и чётко.
Строителем эскадренного броненосца «Слава» стал 39-летний корабельный инженер К.Я. Аверин, до этого состоявший строителем броненосцев «Князь Суворов» и «Император Александр III», а также больших крейсеров
«Россия» и «Громобой».
18 января 1900 года Главным управлением кораблестроения и снабжения (ГУКиС) был выдан наряд Балтийскому заводу на постройку «броненосца №8» для дальневосточной программы. Стоимость эскадренного броненосца «Слава» определялась в 13 840 804 рублей, однако в процессе постройки в связи со многими дополнительными работами она оказалась существенно превышенной. 1
Артиллерия для броненосца в полном объёме изготавливалась на Обуховском сталелитейном заводе. Кроме всего, этот же завод, изготовлявший в то время также и поверхностно-упрочнённую броню по методу Круппа, выполнял для «Славы» по наряду ГУКиС № 36598 от 15 ноября 1900 года и основную часть её броневой защиты.
Бронирование вращающихся частей 6-дм башен - 30 плит общим весом 242,9 т - было поручено британской компании «Бирдмор» (W. Beardmore & Сo,), палубная легированная (хромоникелевая) броня, всего около ло 490 т - Никополь-Мариупольскому обществу.
Производство остатка поясной брони - 102-мм плит оконечностей верхнего пояса, 152-мм плит середины верхнего пояса и 194-мм плит по ватерлинии (всего 76 штук), 76-мм бортовых плит казематов и средней батареи, а также броневых траверзов было поручено Ижорскому заводу.
Корпус выполнялся из стали, которая поставлялась Александровским заводом.
Двигательную установку изготавливал генподрядчик - Балтийский завод, причём цельнотянутые трубки для 20 котлов поставлял Ижорский завод, гребные валы Обуховский сталелитейный завод, а коленчатые валы - немецкая компания «Крупп» (Friedrich Krupp).
Все башенные установки изготавливал Металлический завод (ПМЗ), электропривод руля и мусорные лебёдки - «АО Электромеханических сооружений» (бывший «Дюфлон и Константинович»), опреснители - «Роберт Круг», двигатели шпилей - «Сименс и Гальске», отливки фор- и ахтерштевня, а также кронштейны литой стали - Обуховский сталелитейный завод (все - Петербург), турбогенераторы - московская Компания электричества, 56-футовые минные катера - завод Крейтона в Або (Финляндия).
Спуск на воду эскадренного броненосца «Слава» состоялся 16 августа 1903 года на Балтийском заводе в присутствии императора Николая II.
После спуска на воду начались достроечные работы броненосца, предполагавшие сборку механизмов, которые планировалось завершить весной 1905 года.
Однако из-за задержек в изготовлении комплектующих, устранении выявленных в ходе испытаний неисправностей, а также внесения некоторых конструктивных изменений броненосец был готов к выходу с завода значительно позже.
Экипаж броненосца «Слава» по штату 1904 года состоял из 744 человек команды (нижних чинов), а также 28 офицеров и классных чиновников (врачей и священника).
В процессе службы и внесения в конструкцию броненосца технических усовершенствований, изменений в составе вооружения количественный состав экипажа менялся.
Во время плаваний с гардемаринами и строевыми учениками унтер-офицерами на период 1906 - 1910 годов были оборудованы дополнительные места на 150 человек.
По предвоенной табели комплектации броненосца «Слава» его экипаж состоял уже из 27 штаб- и обер-офицеров, 21 кондуктора и 829 нижних чинов (унтер-офицеров и рядовых).
Броненосец «Слава» начал свою первую кампанию 1 мая 1905 года, когда еще не отменялся его поход вместе с броненосцем «Император Александр II», а также крейсерами «Память Азова» и «Адмирал Корнилов» на Дальний Восток в составе так называемой «4-ой Тихоокеанской эскадры».
С 16 мая в командование этим отрядом вступил контр-адмирал Н.А. Беклемишев, который поднял на «Славе» свой флаг, однако 27 мая, когда уже стали известны масштабы Цусимской катастрофы, выход отряда был отменён.
Контр-адмирал Беклемишев получил приказание готовить соединение, получившее название «Практический отряд Балтийского моря», для внутреннего плавания.
1 сентября на Транзундском рейде броненосец «Слава» посетили император Николай II и императрица Александра Фёдоровна. В 10 часов утра императорская чета, пребывшая на яхте «Полярная Звезда» в Транзунд, прибыла на линкор.
Царь Николай II подробно осмотрел корабль, был во всех палубах, спускался в машинное отделение и помещение подводных торпедных аппаратов.
Осмотром корабля царь остался очень доволен...
Однако, несмотря на недавнее вступление в строй, «Слава», единственный относительно новый балтийский броненосец, уже отличалась отчётливым моральным устареванием и это прекрасно понимали в российском Морском Генеральном Штабе, в докладе которого говорилось:
«...два эскадренных броненосца [«Слава» и вернувшийся в феврале 1906 г. в Либаву «Цесаревич»] теперь уже не могут считаться также удовлетворяющими всем требованиям линейных судов, ибо оба они обладают плохими мореходными качествами, выяснившимися у этого типа в бою и, кроме того имеют артиллерию (среднюю) 6”, которая признавалась слабою ещё до войны». 1
Скорее всего, именно этот факт, наряду с острейшей необходимостью подготовки офицеров для флота, заставил морского министра А.А. Бирилёва отрядить «Славу» и «Цесаревича» для продолжительных заграничных плаваний с выпускниками Морского корпуса перед производством последних в офицерский чин.
Для этой цели был создан «Отдельный отряд судов, назначенных для плавания с корабельными гардемаринами» (Гардемаринский отряд) в составе броненосцев «Цесаревич» и «Слава», а также крейсера «Богатырь».
20 августа 1906 года, после произведённого накануне императорского смотра, броненосец «Слава» в составе Гардемаринского отряда ушел из Кронштадта в заграничное плавание. Так начался 5-летний период дальних океанских походов, во время которых он побывал по всех омывающих европейский континент водах - от Арктики до Эгейского моря...
9 июля 1908 года отряд вышел в практическое плавание по Финскому заливу, а в середине месяца посетил Ревель, где 14 - 15 июля состоялась встреча царя Николая II с президентом Французской республики Арманом Фальером.
Лидер союзной державы пришёл на линкоре «Веритэ» в сопровождении броненосного крейсера «Дюпти Туар» и двух миноносцев.
Во время этой встречи броненосец «Слава» удостоился двух посещений императора.
Во время третьего похода, 15 декабря 1908 года в час ночи произошло страшное землетрясение, стёршее с лица земли итальянский курортный город Мессина. Русские корабли, стоявшие на рейде Августы, внезапно развернуло на 180°, до вахтенных донеслись приглушенные крики и шум с берега, затем всё стихло.
Командованием Гардемаринского отряда было принято решение оказать помощь населению Мессины, для чего был совершен переход с Августы до Мессины и на берег был отправлен весь экипаж «Славы» и «Цесаревича», за исключением лишь самых необходимых специалистов и больных.
Совершавший поход на «Цесаревиче» В.А. Белли позже вспоминал:
«На подходах к Мессине и в Тесинском проливе кругом видны были плавающие предметы обстановки и оборудования домов, смытых волной с берега: шкапы, двери, ящики, столы и т.п. Встали на якорь, отсалютовали. Какая-то батарея на холмах ответила на салют.
Офицеры и матросы с кораблей повахтенно свозились на берег днём и ночью для работ по спасению людей, засыпанных развалившимися домами. Люди трудились совершенно героически, не зная отдыха...
Город был совершенно разрушен, остались лишь остовы больших каменных зданий». 1
В мае 1911 года в составе эскадры действующего флота Балтийского моря была создана Бригада линейных кораблей, в которую вошли вступившие весной в строй «полудредноуты» «Андрей Первозванный» и «Император Павел I», а также ветеран Порт-Артура «Цесаревич», последний из «орлов» - броненосец «Слава» и броненосный крейсер «Рюрик».
29 июля 1912 года броненосец «Слава» принял участие в торжествах закладки в Ревеле новой крупной военно-морской базы - порта Императора Петра Великого.
В полночь с 16 на 17 июля 1914 года на кораблях Балтийского флота вскрывали «Большой мобилизационный конверт», что означало подготовку к боевым действиям.
С 15:30 17 июля 1914 года в подведённую к борту броненосца «Слава» баржу начали выгружать лишние вещи команды, отправили на берег половинный штат шлюпок - баркас, катер, вельбот, ял-шестёрку, а также нерегламентные плавсредства корабля: ял-четвёрку, лодку-«финку» и моторный катер «Ёж».
В 19:40, по команде командующего флотом вице-адмирала Эссена, выбрали якорь и, заняв своё штатное место в кильватер «Цесаревичу», пошли с бригадой линкоров и крейсерами в Ревель.
В 23:20 корабли стали на якорь в 1,3 мили к северу от маяка Нарген, ожидая неминуемый, как казалось в те дни, прорыв кайзеровского флота через горло Финского залива к Кронштадту и Петербургу.
19 июля пришла весть об объявлении Германией войны России. На «Славе», как и других кораблях, вечером прошёл молебен «о даровании победы».
26 июля последовала мобилизация шведского флота, что в перспективе затрудняло действия Балтийского флота.
28 июля броненосец «Слава» в составе бригады линкоров вышел в «шведский поход», который имел целью ультимативно принудить Швецию к нейтралитету, а в случае отказа уничтожить её флот. Однако, последовала отмена операции и бригада вернулась к Наргену.
В первых числах августа 1914 года на «Славе» демонтировали верхний кормовой мостик и 75-мм ариллерийские орудия средней батареи.
В начале кампании 1915 года «Слава» и «Цесаревич» были сведены в 4-ю маневренную группу и были избраны в качестве основного элемента устойчивости оперативного соединения из 2 линкоров-додредноутов, 2 крейсеров, 2 дивизионов миноносцев, кандолок, минных заградителей и подводных лодок.
Этому соединению предписывалось предотвратить возможную попытку занятия противником Або-Оландского района и создания здесь временной базы миноносцев и подводных лодок.
В июне 1915 года было принято решение привлечь «Славу» и «Цесаревича» для обеспечения операции по бомбардировке Мемеля, в которой основная роль отводилась крейсерам 1-й бригады контр-адмирала М.К. Бахирева.
19 июня, во время боя «Рюрика» с «Рооном», адмирал Бахирев, получив сведения, что из Данцига на поддержку последнего вышли два додредноута-«дойчланда», распорядился «Славе» и «Цесаревичу» немедленно выйти в море для поддержки. Прибывший вскоре на «Славу» флаг-офицер начальника VII дивизиона миноносцев доставил расшифрованную телеграмму с указанием срочно идти через банку Глотова на соединение с крейсерами.
Выйдя в море, корабли изготовились к бою, но померяться силами с противником «Славе» и «Цесаревичу» в этот день не довелось - была получена радиограмма с приказом командующего флотом идти в Ревель.
В июле 1915 года, после занятия германской армией Курляндии и выхода её на южное побережье Рижского залива, а также возросшей, начиная с конца мая, активности у Либавы и Виндавы лёгких морских сил противника, в штабе командующего флотом Балтийского моря возник план усиления корабельной группировки морских сил в заливе тяжёлым кораблём.
По замыслу такой корабль, являясь опорой разнородных лёгких сил - миноносцев, канонерских лодок, тральщиков, - был призван эффективно обеспечивать их действия против неприятельского приморского фланга, обладая подавляющим превосходством в артиллерии, а также поддерживать неприкосновенность минно-артиллерийской позиции в Ирбенах - основном входе в Рижский залив со стороны моря.
Из всех броненосцев Балтийского флота подобная задача могла быть возложена на «Цесаревич» или «Славу», так как они оба имели как относительно меньшую боевую ценность, так и существенно меньшую, по сравнению с более сильными «Андреем Первозванным» и «Павлом I», осадку (в полном грузу - 8,4 м против 9,1 м).
В конце концов выбор пал на «Славу» и с 20 июля новым местом его базирования стал Куйваст.
Дальнейшие события подтвердили то, что «Слава» была переведена в залив исключительно вовремя: не прошло и недели, как броненосцу представился случай вступить в бой с противником - 26 июля немцы приступили к операции по форсированию Ирбен.
Для прорыва в Рижский залив и обеспечения операции с моря противник развернул значительные силы - 8 дредноутов, 7 додредноутов, 3 линейных крейсера, 9 крейсеров, 54 эсминца и миноносца, 39 тральщиков, а также минные заградители и корабли обеспечения.
Эти силы в два с лишним раза превосходили весь русский Балтийский флот!
В состав же Морских сил Рижского залива (МСРЗ) входили додредноут «Слава», 4 канонерские лодки, дивизия эсминцев, 4 подводных лодки и минный заградитель «Амур».
На рассвете 26 июля 1915 года немцы приступили к прорыву. В 3:50 тралыцики начали траление фарватера в средней части Ирбен. Их действия прикрывали линкоры «Брауншвейг» и «Эльзас», крейсера «Бремен» и «Тетис». Мористее держались остальные 5 додредноутов и 4 крейсера.
После прохода первой линии заграждений тральщики попали под огонь русских канонерских лодок «Храбрый» и «Грозящий», подошедших из Моонзунда; по ним тотчас же открыли энергичный огонь главным калибром оба германских линкора прикры тия. Вскоре подорвался на мине и затонул тральщик Т-52, а затем крейсер «Тетис» и эсминец S-144.
Оба корабля остались на плаву и были отбуксированы в базу.
После подхода «Славы» немецкие линкоры «Брауншвейг» и «Эльзас» сразу перенесли огонь на неё, сделав с дистанции 87,5 кабельтовых по нескольку залпов.
Броненосец «Слава», имевший к этому времени фактическую дальность его сильно изношенных 12” орудий на наибольшем угле возвышения (15 o
) лишь 78 кабельтовых, не отвечал, а после шестого залпа он отвернул и вышел из зоны действия тяжёлой артиллерии германских линкоров.
Причина того, что молчали орудия «Славы» заключалась в нежелании командования броненосца демонстрировать противнику меньшую дальнобойность его орудий. На будущее же
было предложено, наскоро опробовано и позднее успешно применено на практике следующее оригинальное решение: заполнение водой трёх бортовых отсеков нестреляющего борта давало крен в сторону от противника 3‘, при этом дальность действия 12" артиллерии возрастала на 8 кабельтовых. Около 13 часов дня немецкие корабли, прошедшие две линии заграждений, наткнулись на третью, в результате подорвались на минах крейсер, эсминец и погиб тральщик.
Командующий немецким флотом вице-адмирал Шмидт отдал приказ прервать операцию и начать отход...
Позднее он отмечал, что, «может быть... удастся с большим риском и потерями в лёгких крейсерах и миноносцах уничтожить несколько неприятельских эскадренных миноносцев; большинство из них ускользнёт через Моонзунд.
Возможно... почти наверное уничтожить «Славу»». 1
Кайзер настаивал на потоплении «Славы» подводными лодками, а гросс-адмирал Генрих Прусский приписывал уничтожению «Славы» «моральное значение...
Через неделю была повторена попытка прорыва в Рижский залив
германских морских сил в составе дредноутов «Нассау» и «Позен», сменивших линкоры старого типа «Брауншвейг» и «Эльзас», лёгких крейсеров «Грауденц», «Пиллау», «Бремен» и «Аугсбург», 30 миноносцев и эсминцев (VIII, IX и X флотилии), 26 тральщиков, двух дивизионов катерных тральщиков, восьми сторожевиков, минного заградителя «Дойчланд» и трёх пароходов-брандеров для затопления в гавани Пернова.
Силы оперативного прикрытия вице-адмирала Хиппера остались почти теми же - три линейных крейсера, 6 дредноутов, два додредноута, 5 крейсеров, а также 32 миноносца и эсминца (I, III и V флотилии).
Однако первый день повторной операции прорыва снова закончился для немцев ничем - протралить заграждения в Ирбенах и войти в залив они не смогли. Камень преткновения определённо заключался в «Славе» - на протяжении дня 3 августа она не раз заставляла тральщики отходить, и только интенсивный огонь обоих дредноутов вынуждал её временами отходить к осту.
Немецкому командованию стало ясно, что без вывода из игры русского броненосца «топтание в Ирбенах» может продолжаться
долго, вновь ставя успех операции под вопрос...
В ночь на 4 августа силами двух эсминцев, V-99 и V-100, была предпринята экспедиция для поиска и уничтожения «Славы», однако его обнаружить не удалось.
Утром 4 августа в 5:03 броненосец «Слава» снялся с якоря и, конвоируемый эсминцами VIII дивизиона, полным ходом двинулся на позицию.
Далее события развивались следующим образом:
7:45 - противник сосредоточил огонь по «Славе», причём самих кораблей всё не было видно. После нескольких перелётов снаряды стали ложиться близко.
7:52 - после 5 залпов, огонь был прекращён. По приказу начальника МСБР броненосец лёг на остовый курс, выйдя из сферы неприятельского огня.
8:40 - дальномерщики на «Славе» усмотрели к западу от Михайловского маяка германские миноносцы и тральщики на дистанции около 85 - 90 кабельтовых.
8:45 - германские дредноуты залпами с больших перелётов открыли по «Славе» интенсивный огонь.
8:50 - «Слава» отвернул вправо на 8 румбов и, дав полный ход, лёг на нордовый курс. Вслед за этим в «Славу» одновременно попали 3 11” снаряда.
Первый снаряд попал в верхний броневой пояс толщиной 152 мм, пробил его («прошёл сквозь 6” броню как в масле» 1
) и, разорвавшись в бортовом коридоре, разрушил его внутреннюю переборку на протяжении около 8 метров.
После этого его осколки, разлетевшиеся в пустой угольной яме N26, пробили ниж нюю броневую палубу (2 слоя судостроительной стали по 19,85 мм) и под ней - масляную цистерну в левом машинном отделении, а также произвели пожар в месте разрыва.
Второй снаряд пробил верхнюю палубу, разворотил стрингер, ударился головной частью под углом около 20 о
в броню подачной трубы (152 мм) левой кормовой 6” башни.
Сдвинув трубу на полдюйма, он вдавил плиту броневой палубы. Отлетевшая при разрыве головная часть снаряда ударилась в 76-мм кормовой траверз батареи 75-мм орудий, не пробив его, но оставив выбоину около полдюйма глубиной.
Разрывом был вызван большой пожар, которым были совершенно уничтожены 4 офицерские каюты по левому борту.
Третий снаряд не наделал много бед: он пролетел над верхней палубой, немного задел паровой катер, пробил полубаркас и, пробив коечные сетки правого борта, вылетел наружу, не разорвавшись.
Угол его падения оценивался в 22 - 23 o
.
В результате попаданий перестал действовать рулевой привод и корабль пошёл, управляясь машинами.
Дредноуты не прекращали осыпать «Славу» снарядами.
8:58 - после 12 - го залпа немецкие дредноуты прекратили огонь.
На «Славе» быстро справились с пожарами и повреждением в руле, в связи с опасностью возгорания в погребе левой кормовой 6” башни его помещение пришлось затопить.
Убитых и раненых не было, имелись лишь обожжённые.
9:50 - с эсминца сопровождения было получено повторное приказание идти «Славе» в базу.
10.15 - броненосец «Слава» лёг на Аренсбург. В этот день он огня не открывал.
7 августа немцы, понесшие чувствительные потери в корабельном составе, находясь в отрыве от своих баз снабжения и не имея перспективы удержать за собой захваченный водный район в отсутствие оборудованного пункта базирования, увели свой флот вторжения назад в Балтику.
Боевые действия в Рижском заливе подтвердили невозможность конкурирования по дальнобойности 12-ти дюймовой артиллерии броненосца «Слава» с главным калибром германских линкоров.
Так как «Слава» на ближайшую перспективу оставалась основным элементом дальней артиллерийской обороны минных заграждений в Ирбенах и Рижском заливе, в Морском Главном Штабе, по настоянию командования флотом, был поднят вопрос о доведении материальной части её установок до соответствующего уровня, который решался по двум направлениям:
1. Модернизация 12-ти дюймовых установок с доведением угла вертикального наведения до 25°;
2. Создание снарядов, обладающих существенно повышенной дальнобойностью по сравнению с имевшимися.
Утром 12 сентября броненосец «Слава» выдвинулся на позицию у мыса Рагоцем для обстрела германских позиций. С ним были канонерские лодки «Храбрый» и «Грозящий», гидроавиатранспорт «Орлица» и 7 эскадренных миноносцев, среди них «Пограничник» под брейд-вымпелом нового начальника Минной дивизии А.В.Колчака,
Юоевым заданием «Славы» в предстоящей операции являлась бомбардировка города Тукум, находящегося на пределе дальности её 12” орудий, поэтому было решено приблизить корабль как можно ближе к берегу. Якорь был брошен только тогда, когда под килем остался лишь фут свободной воды: расстояние до берега составляло 8 кабельтовых.
Германские батареи, пристрелявшись, держали «Славу» в кольце всплесков, ложившихся иногда довольно близко, но командир линкора капитан 1 ранга Вяземский не хотел из-за них изменять план обстрела удалённой цели от побережья и продолжал готовить корабль к проведению стрельбы.
После постановки на якорь прошло около 15 минут, когда неприятельский снаряд (в донесениях его калибр определяется как 150 мм) попал в край отражательного козырька вертикальной брони бое вой рубки.
В ней в этот момент находились командир, флагманский артиллерист, два рулевых на штурвале и один на приборе Ивкова (курсовом указателе), а также старший штурман лейтенант А.П. Ваксмут, который, согнувшись над маленьким столиком, переносил расстояние до Тукума на карту.
Капитан 1 ранга Вяземский и капитан 2 ранга Свиньин «стояли сзади рулевого штурвала и, часто смеясь, о чём-то оживлённо разговаривали».
Разрыв снаряда уложил замертво всех, находящихся в рубке, кроме А.П. Ваксмута, которому в клочья разорвало пальто (шинель) на спине и сильно посекло ноги мелкими осколками.
На мостике, у входа в рубку, лежал с разбитой головой труп четвёртого рулевого, спускавшегося сверху в момент взрыва с пеленгатором в руке.
На мостике был ранен в голову и шею старший офицер корабля старший лейтенант В.Н. Марков.
В управление вступил А.П. Ваксмут, который немедленно приказал выбирать якорь и сниматься с позиции. Поскольку в боевой рубке было всё перебито, управление кораблём перевели в центральный пост. Переводом управления вместо четырёх убитых «старых опытных рулевых» занялись четверо молодых и выполнили свою задачу отлично.
«Слава» находилась уже в плотном круге накрытий; одним из разорвавшихся снарядов был убит минный унтер-офицер, руководивший подъёмом катера.
Третий снаряд попал в надстройку у камбуза и, разорвавшись, причинил лёгкие повреждения.
Всего разрывами неприятельских снарядов было легко ранено 14 человек.
Чудом оставшийся в живых лейтенант Ваксмут распоряжался отходом корабля «со свойственным ему спокойствием и хладнокровием» - машинам был дан ход, и «Слава», управляемая из центрального поста по единственной уцелевшей переговорной трубе, медленно развернулась через левый борт под огнём противника и начала отход в глубь залива.
Её 6" башни открыли огонь по батареям, быстро принудив их к молчанию.
Позднее броненосец «Слава» еше не раз принимал активное участие в операциях против приморского фланга немецкой армии под Ригой.
Чтобы не проводить в конце 1915 года сложную операцию по переводу «Славы» назад в Гельсингфорс, а весной обратно, командование Балтийского флота приняло решение оставить его на зимовку у входа в Моонзунд, обеспечив всем необходимым.
За время зимовки корабль был отремонтирован и обновлен.
Основной задачей «Славы», состоявшей в Отряде морских сил Рижского залива, на предстоящую кампанию являлась артиллерийская поддержка сухопутных частей приморского фланга XII армии.
14 апреля 1916 года на стоявшую неподвижно на бочках «Славу» совершили внезапный налёт два германских гидроплана, сбросивших 12 бомб.
Три из них попали в линкор, результатом чего стала гибель 1 матроса и ранение 9 (из них 4 впоследствии скончалось).
В конце июня 1916 года броненосец принял участие в нанесении комбинированного контрудара по скоплениям германских частей к западу от Риги, готовящихся перейти в наступление.
В течение трёх дней 19, 20 и 21 июня, «Слава», заняв огневую позицию у пунктов Шмарден, а затем Клапкальцем, выпустила по противнику 36 12" и 92 6" снаряда.
В начале июля «Слава» поддерживала, на этот раз гораздо более интенсивно, масштабное наступление частей XII армии к западу от Риги, имевшее целью вытеснение противника из Курляндии.
В конце лета и начале осени «Слава», совершая периодические переходы из Моонзунда в Аренсбург, проявляла эпизодическую активность.
2 марта 1917 года император Николай II отрекся от власти, последовала волна кровавых бунтов и массового убийства офицеров в Кронштадте и на кораблях Балтийского флота в Гельсингфорсе.
Обстрелянная, сплочённая команда «Славы», многие из которой за бои 1915-1916 годов стали георгиевскими кавалерами, а большинство нижних чинов удостоилось георгиевских медалей, не допустила массовых самосудов.
Единственной жертвой стал боцман Василенко...
3 марта офицеры были подвергнуты «мягкому» заточению в кают-компании с приставлением часового, матросский комитет составил список «желательных» офицеров, не включённые в который должны были покинуть корабль.
4 марта на общем утреннем сборе в церковной палубе экипаж объявил о верности своим офицерам и просил их вернуться к исполнению обязанностей.
Несколько «нежелательных» офицеров и командир корабля П.М. Плен, отправленные незадолго до этого на штабной «Кречет», после того как матросы-делегаты «Славы» «стали перед ними на колени и умоляли вернуться», вновь вечером 4 марта прибыли на корабль.
По свидетельству очевидца, «матросы встретили прибывших громовым «Ура». 1
В мае 1917 года, после окончания ремонта по всем частям, броненосец «Слава» вступил в кампанию.
Была произведена замена стволов 12” орудий, угол их возвышения довели до 25 о
, что увеличило дальнобойность до 115 кабельтовых, в крыше 12” башен выполнили вырезы для возможности подъёма орудий на увеличенный угол, у 12” и б” башен заменили прежние крупные броневые колпаки башенных наводчиков на мелкие, в надстройке спардека у концевых 6” башен сделали срезы, позволявшие увеличить углы наведения башен за траверз до 60".
Порты снятых 75-мм орудий на средней палубе были заделаны броневыми листами. Из 6 75-мм/50 «перевёрнутых» зенитных орудий ОСЗ два теперь располагались на крыше 12” башен и по два - на крыльях носового и кормового мостиков.
В судовом комитете росло влияние большевиков - в марте их насчитываось 52 человека, в июне - 73, а в сентябре уже 143. Кроме них, на корабле имелись также гораздо меньшие численно фракции эсеров и анархистов.
Председателем судового комитета стал большевик унтер-офицер гальванер Н.Н. Зуев.
В начале июня 1917 года «Слава» получила предписание штаба флота вновь готовиться к походу в Моонзунд на усиление корабельной группировки сил Рижского залива.
Этот приказ был встречен командой, что называется, "в штыки", и обосновывался предшествующей двухлетней вахтой корабля на передовой. В то же самое время оба её «собрата» по бригаде («Андрей Первозванный» и «Республика» - бывший «Павел») до сих пор ещё не принимали участия в боях, в то время как их команды «занимались лишь политикой, агитировали против войны и призывали брататься с немцами».
13 июня на митинге матросы «Славы» вынесли резолюцию:
«Весь личный состав... линейного корабля «Слава» признаёт назначение нашего славного корабля с нами вместе в Рижский залив несправедливым ввиду того, что «Слава» и вся команда защищала Рижские воды 16 месяцев, о чём знает не только Балтийский флот, а вся Свободная Россия, и теперь находит справедливым, чтобы пошли в Рижский залив исполнять святой долг перед Свободной Родиной один из кораблей «Республика» или «Андрей Первозванный», так как они тоже смогут пройти по каналу.
К тому же вся команда «Славы» никогда не отказывается, хотя бы в любой момент пришло назначение, идти в бой, который и выполнит, насколько хватит сил и насколько способна боевая мощь нашего славного корабля, но лишь только вне Рижского залива...
А также вся команда «Славы» готова идти в Рижский залив, но лишь тогда, когда будет там защищать один из выше названных кораблей, и если ему будет нужна боевая помощь, тогда наш доблестный корабль пойдёт и проявит свою боеспособность, как уже и проявлял во время 16-месячного защищения Рижского побережья, хотя и считают наш корабль вооружённым слабее других и ввиду этого посылают нас вторично в Рижский залив. Нет, мы не допустим этого, чтобы мы и наш корабль был слабее других; мы уверены, что и здесь сумеем проявить доблесть нашего корабля, и будем стоять, а если будет нужно, то и помрём за свободу России». 1
Однако Центральный комитет Балтийского флота (ЦКБФ) занял по отношению к этой резолюции команды «Славы» резко отрицательную позицию.
Весь июнь на «Славе» бурлили митинги - идти или не идти в Моонзунд. Потребовались многодневные увещевания офицеров в необходимости следования приказам, разъяснения того, что более крупные «Андрей» и «Республика» до сих пор не в состоянии пройти Моонзундским каналом.
И только лишь после заявления командира корабля капитана 1 ранга В.Г. Антонова о его твёрдом намерении покинуть корабль, запятнавший себя государственной изменой в виде невыполнения боевого приказа, команда, вразумлённая твёрдой позицией выбранного ею же командира и настояниями ЦКБФ, наконец приняла 24 июня резолюцию о выступлении в Рижский залив и заявила командиру «Славы» о том, что «с ним она готова идти куда угодно».
Покинув 12 июля 1917 года Гельсингфорский рейд, броненосец «Слава» 24 августа перешёл к Вормсу и уже 26 августа, пройдя «под тремя буксирами» Моонзундским каналом, прибыл, наконец, в Куйваст.
К тому времени в Куйвасте уже находились броненосец «Гражданин» (бывший «Цесаревич»), крейсера «Баян», «Адмирал Макаров» и «Диана», 21 эсминец IV, V, VI, XI.XII и XIII дивизионов, 3 канонерские лодки, минные и сетевые заградители, сторожевики, подводные лодки и транспорта - многочисленная, но, увы, совершенно лишённая хотя бы нескольких линкоров с дальнобойной артиллерий группировка. Командовал Морскими силами Рижского залива вице-адмирал М.К. Бахирев, боевой флагман, в 1914 - 1915 годах командовавший на Балтике бригадой крейсеров, а с января 1915 по май 1917 года - бригадой дредноутов.
Ранним утром 29 сентября 1917 года германский флот начал обстрел русских береговых артиллерийских батарей на Даго и Эзеле и высадку десанта на последний. Немцы приступили к выполнению плана «Альбион» - комбинированной операции по овладению островами Моонзундского архипелага и прорыву через Ирбены в Рижский залив.
Днём 2 октября 1917 года броненосец «Слава» по приказу командующего перешел на рейд Шильдау для готовности оказать огневую поддержку действующим на Кассарском плёсе эсминцев-«новиков» XIII дивизиона, а также для обстрела, при необходимости, перекидным огнём через остров Моон германских пехотных частей у Ориссарской дамбы (единственной сухопутной коммуникации Эзель-Моон) и кораблей противника в Малом Зунде.
4 октября 1917 года состоялся последний бой броненосца «Слава»...
Основными источниками по ходу боя «Славы» с германскими силами являются рапорта командира и офицеров броненосца, отчёт командующего Морскими Силами Рижского Залива вице-адмирала Бахирева, донесение о бое 4/17 октября германского флагмана вице-адмирала П. Бенке, а также сведения из «Боевых журналов» обоих его дредноутов.
В 8:10 4 октября 1917 года, с восходом солнца германские корабли в окружении тральщиков двумя колоннами двинулись нордовым курсом, держась на меридиане маяка Патерностер.
В правой колонне, охраняемые 8 большими миноносцами, шли дредноуты «Кёниг» и «Кронпринц», в левой - крейсера «Кольберг» и «Страсбург».
Около 9:00 немецкие тральщики упёрлись в юго-западный угол заграждения, наткнулись на мины и приступили к работе.
С 9:15 до 9:23 дредноут «Кёниг» безрезультатно выпустил 14 12 - дюймовых снарядов с дистанции 86 - 97 кабельтовых по двум русским дозорным миноносцам XI дивизиона «Дельный» и «Деятельный», которые полным ходом на зигзаге ушли на норд.
В 9:55 немецкие корабли разделились - крейсера «Кольберг» и «Страсбург» отделились от отряда и, предшествуемые 6 судами 8-й полуфлотилии тральщиков и 9 судами 3-го дивизиона катерных тральщиков отвернули на северо-запад в Малый Зунд. Отсюда им предстояло прикрывать высадку сухопутных войск на Моон.
10 судов 3-ей полуфлотилии тральщиков повернули на 8 румбов
на восток к банке Ларина. Вслед за ними малым ходом, каждый в сопровождении двух миноносцев, державшихся по левому борту, двинулись дредноуты «Кёниг» и «Кронпринц».
Ночевавшие у острова Шильдау русские броненосцы «Слава» и «Гражданин» по приказу вице-адмирала М.К. Бахирева перешли на рейд Куйваста.
Ввиду срочности приказания, канаты были отклёпаны, поэтому кораблю при остановке приходилось держаться на месте, управляясь машинами.
В 9:00 «Слава» и «Гражданин» прибыли на рейд Куйваста. В это же время вице-адмирал Бахирев поднялся на мостик крейсера «Баян».
В 9:12 показался дым и мачты немецких кораблей. На всех трёх русских кораблях сыграли боевую тревогу и подняли стеньговые флаги.
Вскоре последовал налёт на Куйваст неприятельских аэропланов, не оказавший влияния на подготовку к бою больших кораблей.
Когда дистанция до тральщиков сократилось до 110 кабельтовых, вице-адмирал Бахирев отдал распоряжение о переходе на боевую позицию - к северной кромке русского минного поля в 30 кабельтовых к югу от параллели Куйваста.
В этот момент произошел инцидент, который очень хорошо был описан в воспоминаниях С.Н. Тимирёва:
«...Одновременно с сигналом «Баян» снялся с якоря и поднял шары «на стоп».
По за ранее составленному плану предполагалось, что по сигналу «буки», «Слава» и «Гражданин» идут полным ходом на позицию; «Баян» же, следуя за ними, должен был поместиться несколько сзади, в расстоянии 1,5 кб от позиции.
Следует заметить, что роль «Баяна» была чисто моральная, т.к. дальность его пушек была на 10 - 12 кб менее, чем на броненосцах.
Прошло несколько томительных минут после спуска сигнала: «Слава» и «Гражданин» подняли якоря, спустили шары на «средний ход», но... не двигались: ни малейшего буруна не было заметно под их носом.
Неужели опять «моральный элемент»?
Ужасный момент!
А неприятель всё приближался, и с минуты на минуту можно было ожидать, что он откроет огонь из своих 12” башен; нам было ясно, что тогда уже никакими силами не вытащить корабли на позицию.
Бахирев подошёл ко мне и процедил сквозь зубы: «Они не желают идти! Что нам делать?».
Мне пришло в голову, что если мы пойдем вперед, то корабли последуют за нами - отчасти в силу привычки «следовать движению адмирала», а отчасти из чувства стыда, что их «ведёт» слабейший корабль.
Я высказал это Бахиреву. Так и сделали.
Мы спустили шары и дали полный ход, повернув на позицию. Хитрость удалась - большие корабли также спустили шары и под носами у них забурлило.
У Бахирева и меня отлегло от сердца...» 3
На параллели Патерностера крейсер «Баян» уменьшил ход, отвернул на ост и, пройдя ещё несколько кабельтовых, остановился, пропуская вперёд броненосцы.
«Гражданин», дальность стрельбы 12" орудий которого не превышала 88 кабельтовых (против почти 116 кабельтовых «Славы»), обошёл её и вышел вперёд, заняв место мористее «Славы» ей в кильватер. В процессе выполнения перестроения корабли слишком растянулись, на что в 9:50 последовал сигнал командующего «Держаться ближе к адмиралу».
В 10:00 «Гражданин» и «Славы» начали поворот для приведения
противника на кормовой курсовой угол. Таким образом, русский флагман, маневрирование которого было существенно затруднено отмелями островов Моон и Вердер, намеревался вести бой на кормовых углах левого борта, в случае необходимости действуя на от ходе в направлении север - северо-запад.
Ю.Ю. Рыбалтовский в своём рапорте обращает внимание на одно обстоятельство, не позволявшее «Славе» вести огонь прямо по корме. По штату корабль имел три 9-футовых (база 2,7 м) дальномера «Барр энд Струд», которые располагались на носовом и кормовом мостиках, а также на площадке между дымовы ми трубами.
За три дня до боя кормовой дальномер был передан на артбатарею № 43 на Цереле, обратно он получен не был.
Однако на «Славе» не позаботились оперативно перенести средний дальномер на корму, вследствие чего теперь обоим оставшимся дальномерам препятствовали обзору прямо по корме дымовые трубы, при этом «теневая зона» составляла около 45 o
.
10:05 - «Слава» с предельной дистанции открыла огонь дальнобойными снарядами по западной группе германских тральщиков.
Первый залп дал перелёт, второй недолёт и третий накрыл их, после чего тральщики, под прикрытием дымовой завесы, отошли.
Огонь был приостановлен.
10:15 - по кораблям М.К. Бахирева с предельной дистанции открыли огонь германские дредноуты, продолжавшие двигаться на восток малым ходом вдоль южной кромки минного поля.
Первый залп «Кёнига», состоявший из трёх всплесков, лёг впритирку к корме «Баяна», оказавшегося южнее всех.
10:18 - дредноут «Кронпринц» открыл огонь по «Гражданину» пятиорудийными залпами, давшими небольшие недолёты.
Сделав 5 залпов, он прекратил огонь.
«Слава», таким образом, на этом этапе боя оставалась необстрелянной.
Крейсер «Баян», оказавшийся между ней и германскими линкорами, чтобы не мешать огню «Славы», по приказанию вице-адмирала Бахирева отвернул влево и отошёл на несколько кабельтовых на восток.
Дождавшись сближения на дальность действия его 12” орудий, «Гражданин» открыл огонь главным калибром также по западной группе тральщиков. Из-за меньшей дальности его орудий он, получая недолёты, приостанавливал стрельбу, выжидая, пока тральщики приблизятся, чтобы вновь открыть огонь.
6-ти дюймовым противоминым калибром броненосец «Гражданин» пытался обстреливать тральщики у восточной кромки заграждения.
10:50 - немецкие тральщики, отошедшие и перестроившиеся под прикрытием дымовой завесы, вновь приступили к работе. «Слава» возобновила по ним огонь с дистанции в 98,25 кабельтовых, уменьшившейся постепенно до 96 кабельтовых, вновь добившись накрытий.
В этот период боя огонь 12” орудий «Славы» был разделён: носовая башня стреляла по миноносцам, державшимся за западной группой тральщиков на меридиане Патерностера, а кормовая вела огонь по дредноутам, непрерывно обстреливавшим наши корабли, однако безрезультатно.
«Кёниг» и «Кронпринц», связанные отсутствием свободы маневрирования у южной кромки минного заграждения, при том, что все тральщики были высланы на его прорыв, оказались в рискованном положении.
Германская официальная история свидетельствует:
«Русские линейные корабли перенесли свой огонь на III [линейную] эскадру [т.е. на дредноуты] и очень быстро к ней пристрелялись. Они держались очень умело на границе дальности огня нашей тяжёлой судовой артиллерии (20,4 км ).
Положение эскадры было крайне неудачным: она не могла ни приблизиться к противнику, ни, стоя на месте, уклониться от его огня». 4
Вице-адмирал Бенке, сознавая невозможность неподвижного нахождения под огнём «Славы», приказал своим дредноутам развернуться на правый борт и лечь на вестовый курс «с целью выйти за предельную дальность неприятельского огня».
Успешный огонь броненосцев «Слава» и «Гражданин» уже дважды заставлял катера-тральщики 8-й флотилии и тральные корабли 3-го дивизиона отходить, прикрывшись завесой. Согласно русским отчётам о бое, в этот период был потоплен один германский тральщик и один повреждён.
Германская официальная история этих фактов не подтверждает, но сдержанно отмечает, что «8-я полуфлотилия искателей мин, шедшая курсом NNW, вперёд не продвигалась. Она очутилась в тяжёлом положении и попала под огонь русских боевых кораблей и [береговой] батареи [у деревни] Вой.
Ей удалось отойти, прикрывшись дымовой завесой.
3-й дивизион тральщиков, производивший тральные работы позади (южнее) 8-й полуфлотилии искателей мин, тоже попал под обстрел и был вынужден прекратить работы.
Русские перенесли огонь ещё южнее - на миноносцы и крейсера [»Кольберг» и «Страсбург»], которым, в свою очередь, пришлось отойти, чтобы не изображать собой мишени.
Таким образом, попытка прорваться между заграждениями... и минами, поставленными германскими подводными лодками, не удалась, от неё пришлось совершенно отказаться». 4
Капитан I ранга Антонов - командир «Славы» - так описывает этот момент боя:
«Было замечено, что на меридиане Пакерорта курсом N идут несколько больших миноносцев. По ним был дан один выстрел из носовой 12” башни, который накрыл сразу их и произвёл на одном из ми ноносцев взрыв или пожар, после чего миноносцы в
беспорядке бросились к югу.
Падения неприятельских снарядов были всё это время около наших кораблей, но после нашего попадания в миноносец и ввиду того, что наши снаряды стали ложиться близко около крейсеров, весь отряд противника около 11 час. 10 мин. начал отходить к югу и с дистанции 128 кб прекратил огонь».
Неудача немцев с прорывом вдоль западной кромки заграждения выводила на первое место запасной вариант - мимо банки Ларина в северном направлении. Сюда в помощь 3-й полуфлотилии катеров-тральщиков были переброшены с основного направления ещё 9 катеров 3-го дивизиона и число тралящих судов доведено до 19.
Таким образом, окончательный успех прорыва в Моонзунд теперь зависел от упорства германских тральщиков и того, насколько долго они смогут продержаться под огнём «Славы» и «Гражданина» до тех пор, пока дредноуты по протраленному проходу не смогут выйти на сближение и нанести по ним сокрушительный артиллерийский удар.
На последних минутах этого боя, закончившегося отступлением немцев для перегруппировки сил, на «Славе» возникла первая большая проблема - вышла из строя носовая 12” установка. Причине заключалась в том, что, как указывает в своём рапорте командир линкора В.Г. Антонов, «у обоих орудий сдали двойные
бронзовые шестерёнки и немного опустились рамы замков, т.к. перекосились их валы».
Таким образом, закрыть замки было нельзя: шестерёнки зубчаток не двигали их из-за перекоса своих валов.
Правое орудие успело сделать за бой четыре выстрела, левое семь. Оба они были установлены на корабль в ноябре 1916 года и дали (считая и бой) практических 34 и боевых 45 выстрелов. Оба артиллерийских офицера «Славы», Ю.Ю. Рыбалтовский и В.И. Иванов, были уверены, что вся вина за поломку ложилась исключительно на Обуховский завод, который «небрежно выделал зубчатки из плохого металла».
11:20 - на крейсере «Баян» был поднят сигнал «Полубригаде линейных кораблей адмирал изъявляет своё удовольствие за отличную стрельбу».
11:30 - на крейсере «Баян» был поднят сигнал «Стать на якорь». «Слава» просила разрешения остаться под машинами, поскольку оба якорных каната были отклёпаны.
11:35 - сигналом с «Баяна» командующий приказал миноносцам VI дивизиона держаться около кораблей, охраняя их. Диспозиция русских сил в это время была следующей.
Мористее всех, на параллели Патерностера, стоял на якоре «Гражданин», в двух кабельтовых к северу от него «Баян».
11:40 - броненосец «Слава» начал спускаться задним ходом к Вердеру, по направлению к противнику «для более благоприятного маневрирования на случай возобновления боя».
Из 6” башен были выброшены за борт все ныряющие снаряды, приготовленные для отражения возможных атак неприятельских подводных лодок. Приказание об этом было отдано ввиду того, что атаки лодок сочли маловероятными, «опасность же от взрыва их при попадании в корабль была очень велика».
11:50 - ввиду приближения тральщиков, командующий Морскими Силсми Рижского Залива отдал приказание сниматься с якоря.
После семафора «Если тральщики будут приближаться, открывать огонь» «Гражданин», ввиду меньшей дальности действия его артиллерии, спустился к зюйду.
12:04 - азвернувшись левым бортом к противнику, «Гражданин» начал обстреливать 12” и 6” калибром тральщики, шедшие в следующем ордере: 4 катера строем фронта, два им в кильватер, миноносец с правого траверза.
12:08 - завершение маневра «Славы».
12:10 - застопорившая ход «Слава» начала стрельбу из кормовой 12” башни с дистанции 115 кабельтовых.
В это же время в обозначенном буями фарватере начался «рывок на север» немецких кораблей. Германские линкоры шли в строе пеленга - «Кронпринц» за «Кёнигом» и несколько левее его курса. Ход был 18 узлов, который перед самым открытием огня сбавили до 17, поскольку при большем возникала необъяснимо сильная вибрация, которая затрудняла использование оптики для прицеливания.
Набрав ход, оба германских дредноута шли на сближение.
12:13 (согласно вахтенному журналу «Славы» - в 12:15) - сократив дистанцию до 90 кабельтовых, «Кёниг» открыл огонь по «Славе». К нему через две минуты присоединился «Кронпринц».
12:22 - на немецких дредноутах была пробита минная тревога и они уменьшили ход до малого.
12:30 - «Кёниг» и «Кронпринц» остановились в северо-восточном углу заграждения 1916 года и, развернувшись к русским лагом, открыли огонь полными 5-орудийными залпами на левый борт.
12:40 - дредноуты прекратили стрельбу.
На броненосце «Слава» события развивались так.
По получении сообщения с марса о быстром приближении германских дредноутов, корабль открыл по ним с дистанции 112 кабельтовых беглый огонь из кормовой 12" башни.
Из рапорта о бое командира линкора В.Г. Антонова:
«Неприятель, быстро пристрелявшись, осыпает корабль снарядами. Большинство снарядов падает кругом носа.
В неприятельском залпе пять снарядов, редко четыре.
Дал малый ход. В 12:18, чтобы несколько сбить пристрелку неприятеля, прибавил ход до среднего, положив немного право руля».
Первые десять минут боя не приносили немцам результата, однако в 12:25 очередной залп «Кёнига» лёг накрытием, давшим три попадания. Броненосец «Слава» испытал сильнейшее сотрясение («сильно вздрогнул и раскачался»), очевидцы говорят об ощущении мгновенного приподнимания его вверх и быстрого проседания вниз.
Все три германских снаряда попали в подводную часть левого борта: два в нос ниже шельфа и один против левого машинного отделения в кромку броневого пояса.
Попадание одного из снарядов пришлось на 3 - 3,5 метра ниже брони против 25 шпангоута, в помещение двух носовых боевых динамо-машин. Разрыв последовал или у самого борта, или в бортовом коридоре и произвёл, по мнению тех, кто был на борту, «громадную пробоину около 1,5 сажень диаметром». Электричество во всей носовой части сразу погасло.
Два машиниста, находившиеся у динамо-машин, едва успели выбраться из отсека среди потоков воды, которая моментально затопила всё помещение и дошла до батарейной палубы, экстренный выход и люк которой был немедленно задраен (подпоры на люк поставили заранее).
Ситуация фатально осложнилась тем, что в темноте, а также, видимо, по причине сильнейшего испуга, люди не успели задраить двери в переборке подбашенного отделения 12” установки и вода затопила также носовые погреба.
Вместимость всех затопленных отделений составила около 840 тонн.
Через центральный пост командир линкора В.Г. Антонов передал приказание выровнять крен затоплением кормовых бортовых коридоров правого борта.
Приказание было продублировано посылкой ординарца к трюмному инженер-механику К.И. Мазуренко.
Из воспоминаний последнего:
«Корабль в это время быстро кренился на левый борт... я бросился к задраенному люку 12” носовых погребов на батарейной палубе с тем, чтобы спуститься вниз через открытую горловину его, обследовать пробоину и изолировать затопленную часть отсека.
Заглянувши в горловину, я, к прискорбию, увидел, что уровень воды в 12" отсеке уже достиг уровня моря и отстоял от горловины футов на шесть. Оставалось лишь задраить её на случай возможного погружения корабля от дальнейших пробоин в бою.
Судя по значительной скорости затопления большого отсека 12” погребов, имевшего в длину почти 48 футов, можно легко понять, что пробоина в нём по размеру почти такая же, как и при минном взрыве.
Как впоследствии выяснилось, она имела в диаметре около 15 футов...
Мне оставалось лишь выровнять опасный крен в 9‘ и принять меры к тому, чтобы вода не распространилась и не просачивалась в отделения соседнего отсека носовых 6" погребов.
Я приказал затопить для выравнивания крена наружные бортовые коридоры по правому борту против кочегарных и машинных отделений - и трюмные немедленно приступили к выполнению трафаретной работы, хорошо им знакомой по прежним боям в 1915 году».
Вторым попаданием немецкого снаряда было затоплено верхнее носовое отделение мокрой провизии и шкиперская между 5-13 шпангоутами. Вместимость обоих помещений составляла 287 т воды.
В результате этих двух попаданий и вызванного ими поступления в носовую часть в общей сложности около 1130 т воды сразу образовался крен в 4,5°, дошедший менее чем через 10 минут до 8°.
Для выравнивания крена и дифферента в отсеки правого борта от 32 шпангоута в корму была принята вода и крен быстро уменьшен до 3 - 4°.
Третий снаряд, попавший в подводную часть броневого пояса против левой машины, борт не пробил, но вызвал нарушение его целостности, «поскольку в машинном отделении была замечена только фильтрация воды и вода в трюм прибывала настолько медленно, что с ней могли справиться одни осушительные средства».
Попадание в борт у отделения динамо-машин, происшедшее под очень острым углом (около 30 - 35°), также затронуло отсек погребов левой носовой 6” башни, где в штурвальном отделении возник пожар - загорелись маты и бушлаты матросов расчёта подачи погреба.
Из рапорта мичмана Шимкевича, командира башни:
«Подбашня наполнилась дымом, люди надели маски и тушили пожар. Находившиеся там гальванеры (два человека) и один строевой потушили пожар и, когда прислуга питателя хотела покинуть подбашню, уговорили их остаться на местах.
По словам гальванера Чайкова, они сообщили о пожаре в башню, но не получили никакого ответа, очевидно, была перебита переговорная труба».
Тогда матросы, не имея связи с начальником, по своей инициативе затопили погреб.
В результате полученных повреждений и принятых для борьбы с ними мер состояние «Славы» к 12:30 определяется следующим. Вся носовая часть линкора до 26 шпангоута от киля до нижней палубы, за исключением нескольких мелких отсеков, заполнилась водой.
Корабль сел носом на 1,5 м, увеличив среднее углубление почти на 0,5 м; углубление носа стало около 10 м и среднее углубление около 8,9 м.
Переборки держали хорошо, отмечалась лишь фильтрация воды через сальники электропроводов. Остойчивость в целом не уменьшилась, поскольку выше броневой палубы вода не проникла.
Получив пробоины и крен, «Слава», осторожно кладя право руля, чтобы не увеличивать крена, легла на курс 330°.
В этот момент германские дредноуты оказались у неё точно по корме, получив возможность поражать своего тяжело повреждённого противника продольным огнём.
В сражении наступил критический момент. Так как немцы остановились и больше не шли на сближение, единственный шанс уцелеть для обоих русских броненосцев и «Баяна» под интенсивным и прицельным огнём германских дредноутов заключался в возможно скором отходе на север.
Из отчёта о бое вице-адмирала Бахирева:
«Около 12 час. 30 мин., чтобы вывести из огня неприятеля охранявшие отряд миноносцы VI и IX дивизионов, так как надобности в охране не было, и чтобы наши заградители и другие суда, стоявшие на якоре к N от Шильдау, заблаговременно вышли из сферы обстрела и не мешали маневрированию больших кораблей, я сделал общий сигнал «Б», который потом подкрепил по радио: «МСРЗ отойти».
Вот как описывает эти драматические минуты Г. К. Граф:
«Возле «Славы»... вставали громадные столбы воды, в её борту, около носовой башни, отчётливо виднелось несколько пробоин. С большим креном на левый борт и сев носом, она большим ходом шла на север.
«Баян», которому удалось выйти из-под обстрела сравнительно благополучно, шёл с пожаром на баке, держа «Славе» сигнал «С», т.е. «стоп машины». По-видимому, адмирал Бахирев опасался, что она, сев в канале, закупорит выход всем остальным.
Последним медленно отходил на север «Цесаревич», который энергично отстреливался из своих 12” орудий. Он также имел несколько попаданий».
12:29 - сразу после отдачи приказания на отход в «Славу» попало ещё два снаряда - «один в церковную палубу, другой в батарейную палубу, почти в одном месте, около вентиляторной шахты первой кочегарки.
Снаряды разворотили рундуки, пожарные рожки, лагуны, трап, соединяющий обе палубы, шахты в погреба мелкой артиллерии, кочегарную шахту и произвели в обеих палубах пожар командных шкафов и рундуков.
Благодаря энергичной и самоотверженной работе старшего офицера капитана 2 ранга Галлера и трюмно-пожарного дивизиона пожар был ликвидирован минут через 10 - 15, несмотря на трудности работы вследствие массы дыма и газов и трудностей поэтому ориентировки» (из рапорта командира броненосца В.Г. Антонова).
12:39 - находясь уже на выходе из зоны действия 12” орудий германских дредноутов, «Слава» получила последнюю серию попаданий. До сих пор не представляется возможным ясно уточнить, было их два или три, поскольку оба последних (или одно) пришлись практически в одну точку.
Первое попадание было в церковную палубу - снаряд пробил палубу полубака и разорвался «около судовых образов».
Здесь было всё разрушено, верхняя палуба разворочена в нескольких местах и найдено убитыми три человека, фамилии их установить не удалось. А.М. Косинский в своей работе упоминает, что у них были оторваны головы.
Второй снаряд (или два) попал в броню у радиорубки, пробил её и разворотил переборку бортового коридора, прогнув силой взрыва переборки соседних угольных ям.
Больших пожаров от этих попаданий не последовало.
Эти последние попадания существенно не сказались на состоянии «Славы», но положение её и без того было критическим. Корпус, расшатанный попаданиями и близкими разрывами германских 12” снарядов, дал сильную течь, с которой едва справлялись насосы корабля.
Воду, поступавшую в левое машинное отделение, пытались откачивать имевшимися водоотливными средствами (насосом и турбиной), но их работа оказалась недостаточно эффективной и «положение становилось угрожающим, т.к. работавшая машина мотылями погружалась в воду и разбрызгивание последней создавало фонтаны, затруднявшее управление главными механизмами».
По мере поступления воды в котельные отделения котлы приходилось выводить из действия, в результате чего давление пара постоянно падало, и ход корабля всё уменьшался.
Командир линкора Антонов семафором запросил у командующего разрешения «ввиду того, что корабль сильно сел носом и Большой канал стал для корабля непроходим, снять людей и взорвать корабль».
12:41 - были уничтожены все секретные документы.
12:43 - последовала атака шести неприятельских аэропланов, которая была отбита огнём зенитной артиллерии броненосца.
12:45 - «Слава» прекратила огонь, дав с дистанции в 115,5 кабельтовых ряд недолётов.
12:47 - крейсер «Баян», также имевший повреждение от 12” снаряда, разорвавшегося в носу под мостиком, обогнал оба броненосца и стал головным.
При проходе крейсера командир «Славы» в мегафон вновь доложил вице-адмиралу Бахиреву о бедственном состоянии корабля, на что последовало приказание «пропустить «Гражданин» вперёд, затопить корабль у входа в канал и, сняв команду на миноносцах, взорвать погреба».
12:46 - 13:13 - «Слава» держалась у входа в канал под машинами, ожидая прохода вперёд «Гражданина», которого с броненосца семафором несколько раз просили поторопиться. Капитан 1-го ранга Антонов, приказав горнисту сыграть «Слушайте все», отдал приказание команде, кроме расчётов зенитных орудий, минёров и боевой смены машинистов, переходить на миноносцы, вынеся в первую голову раненых.
13:02 - начали подходить миноносцы: первым подошёл «Сильный», затем «Войсковой», «Донской Казак», а также буксир «Москит» и один тральщик. Началась посадка команды на миноносцы и здесь произошло то, что впоследствии легло единственным пятном на достойное поведение команды «Славы» в неравном бою.
Свидетельствует лейтенант Малинин:
«Сильная расшатанность дисциплины, бывшая в команде до начала Моонзундской операции, совершенно исчезла в боевой обстановке: наблюдалось полное подчинение командному составу и доблестное исполнение своих обязанностей, благодаря которым первые внутренние повреждения корабля не повлекли за собой его немедленную гибель.
Однако к моменту подхода миноносцев и посадки людей вновь наступила реакция в настроении команды: дисциплина нарушилась и инстинкт самосохранения овладел людьми». Внезапно разнёсся слух, что корабль через 2 минуты взорвётся; он превратил до этого стойких и спокойных людей в неорганизованную толпу, пытавшуюся в панике перебраться на подходившие корабли.
На миноносцах энергично воспрепятствовали этому, причём вахтенный начальник «Донского Казака» мичман В.В. Гедле, угрожая револьвером, приказал первыми переносить со «Славы» раненых.
И всё же, согласно рапорту старшего офицера «Славы» Л.М. Галлера, «удержать бросавшихся в беспорядке на миноносцы не было возможности, и посадка произошла панически, причём стоило больших усилий вынести из операционного пункта раненых и водворить их на миноносцы...».
13:20 - «Слава» застопорила ход, медленно идя вперёд по инерции; лейтенант Зиберт получил приказание зажечь фитили. На это потребовалось 2 минуты.
13:22 - капитан I ранга Антонов отпустил всю машинную команду, рулевых и сигнальщиков, оставив лишь 5 офицеров, несколько ординарцев и «охотников».
13:30 - «Слава», всё ещё двигаясь по инерции, подошла к входу в канал. На руле стоял старший штурман броненосца лейтенант Д.П. Малинин, который, «подойдя к каналу, боясь врезаться в корму державшегося близко впереди «Гражданина», положил несколько право руля», затем снова взяв немного влево.
В.Г. Антонов в отчёте указывает, что «корабль был введён точно в канал и упёрся в грунт».
13:40 - командир «Славы» собирает на шканцах летучий судовой совет из старшего офицера и старших специалистов (Ю.Ю. Рыбалтовский, А.Ф. Зиберт, Д.П. Малинин, К.И. Мазуренко) которые кратко доложили о положении в своих частях, а затем все покинули корабль.
13:52 - расчетное время взрыва корабля. Поскольку взрыва «ввиду затянувшегося го рения бикфордова шнура» в расчётное время не последовало, командующий Морскими Силами Рижского Залива приказал эсминцам «Амурец», «Москвитянин» и «Туркменец Ставропольский» произвести по нему торпедную атаку.
Каждый из этих кораблей выпустил по «Славе» по две торпеды. Неясно, успели ли миноносцы управиться до взрыва, или выполняли стрельбу по уже погружающемуся кораблю.
Однако так или иначе, из торпед «Москвитянина» одна не взорвалась, другая не попала в цель, обе торпеды «Амурца» попали, но тоже не дали разрыва, а из торпед «Туркменца» взорвалась одна.
13:58 - раздался взрыв кормовых погребов «Славы», который сопровождался столбом дыма высота которого «превышала 100 сажень» и сильным пожаром в корме.
14:12 - последовал второй взрыв.
14:20 - третий взрыв, которым совершенно оторвало корму, после чего корабль погрузился кормой до орудий 12” башни. Пожар на «Славе» всё усиливался.
Впоследствии с ещё остававшихся в Моонзунде миноносцев и крейсера «Адмирал Макаров» сообщили, что «корабль продолжал гореть до 3 часов утра 5 октября, причём пожар сопровождался всё время взрывами, из которых некоторые были очень сильными». 1
Выгоревший остов «Славы», как только позволил остывший металл, подвергся набегу местных рыбаков, которые «тащили с корабля всё, что только можно».
Позднее их сменили германские «трофейщики», демонтировавшие более крупногабаритные части, преимущественно бронзу и, в первую очередь, винты корабля.
В 1926 году эстонское правительство дало концессию частному судоразделочному обществу на разрезку корабля на месте. К 1931 году от «Славы» остался только «железный, фута на два покрытый водой, остов».
Впоследствии, разделяя его на части подрывом пиропатронами, подняли наверх отдельные фрагменты корпуса и внутренних конструкций.
Статья взята с сайта: http://ship-all.ru/