Какими вопросами ведал посольский приказ кто возглавлял. Приказные дела старых лет. Становление и развитие дипломатической службы России в XVI -XVII веках

I. ЭТАПЫ ОРГАНИЗАЦИИ ВЕДОМСТВА

Посольский приказ как первое на Руси внешнеполитическое ведомство, дотоле в течение 500 лет отсутствовавшее и не имевшее никакого аналога или хотя бы прообраза, отдаленного подобия, сформировался не сразу, не на основе волевого решения царя или боярской Думы, а складывался и видоизменялся постепенно, в зависимости от конкретных потребностей в течение всего времени своего существования за более чем 150 лет, т. е. с 1549 по 1700 г. (фактически) и по 1717 г. (формально).

Изменялись за это время не только структура и объем работы этого учреждения, состав н звания должностных лиц, но менялось также и само наименование этого учреждения, которое, однако, стало принято называть в популярной и даже в научной исторической литературе одним термином - Посольский приказ, независимо от даты, когда он упоминается. В действительности и наименования этого ведомства менялись следующим образом.

Как видим, Посольский приказ как учреждение креп весьма быстро и существовал весьма длительно, стабильно, а его функции разрастались, что отражало степень расширения его задач, объема дел и личного состава.

Наиболее законченные, развитые формы Посольский приказ приобрел к 50-70-м гг. XVII в. Именно в этот период определились его структура, его службы, а состав персонала и его функции приобрели стабильный, традиционный характер, в силу чего о Посольском приказе и его деятельности чаще всего судят именно по этому периоду (особенно в исторической популярной и энциклопедической литературе) и нередко смешивают ее, контаминируют («объединяют») с деятельностью Посольского приказа в другие эпохи - ранее и позднее этого периода, - когда она выглядела несколько иначе. Уже в период десятилетия 1671 -1681 гг. руководители Посольского приказа обнаружили тенденцию еще более повысить ранг своего учреждения в государственном управлении, выделив его особым названием от других «министерств».

В популярной исторической литературе сохраняется также тенденция считать Посольский приказ единым учреждением за все время его 170-летнего существования или, во всяком случае, не подчеркивать, что внешнеполитические дела в Московском государстве наряду с Посольским приказом вели и другие ведомства, тесно связанные с ним, и что сам по себе Посольский приказ как центральное учреждение занимался не только чисто дипломатическими, посольскими делами, но и массой административных н хозяйственных, финансовых. Лишь реорганизация в начале XVIII в., перестройка Посольского приказа в Коллегию иностранных дел привела к «очищению» этого ведомства от ряда не свойственных ему функций и к превращению его (да и то не сразу) в чисто внешнеполитическое, дипломатическое ведомство. Ниже мы приводим структуру Посольского приказа в разные периоды (насколько для этого дают материал существующие источники), а также полный перечень учреждений, занимавшихся в XVI-XVII вв. внешнеполитическими вопросами наряду с Посольским приказом и примыкавших к нему по характеру своей деятельности, т. е. по связям с заграницей.

2. ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА И ЕГО ЛИЧНЫЙ СОСТАВ

Начальник Посольского приказа - глава внешнеполитического ведомства. Им мог быть думный дьяк (вначале) или затем все чаще - боярин, ближний боярин, т. е. особо доверенный царя человек. В начале XVIII в. - канцлер, т. е. высшее должностное лицо первого ранга в государстве, второй после царя человек в управлении. В этом наглядно проявляется возрастание роли внешнеполитических дел в общем государственном руководстве в России.

Товарищи начальника Приказа.

Вначале, в XVI в., - подьячие, в XVII в, - дьяки, но не думные, а только посольские, в конце XVII в, - бояре. Товарищ (т. е. заместитель) начальника Приказа был, как правило, один, хотя могло быть от одного до трех одновременно, или параллельно, или последовательно. По крайней мере один из них должен был обладать такой компетенцией, чтобы в случае необходимости суметь заменить начальника либо как и.о., либо как фактический начальник Приказа.

Повытья - отделы или управления Посольского приказа. Как правило,с середины XVII столетия существовало пять повытий, хотя вначале, в XVI в., их было всего два или три, в первой половине XVII в. - четыре, а к концу XVII - началу XVIII в. появилось даже шесть.

В то же время, несмотря на стабильное число повытий, дела между ними распределялись по-разному, т. е., во-первых, в состав отдельных отделов входили в разные периоды разные страны, во-вторых, по-разному распределялись и административно-хозяйственные функции между отделами в разные периоды. Однако основной принцип деления на отделы с самого начала существования русского внешнеполитического ведомства был страноведческий.

Во главе повытья стоял старый подьячий, т. е. старший из числа подьячих, работавших в повытьях. Всего старых подьячих в составе Посольского приказа было пять - строго по числу повытий. Каждому старшему подьячему подчинялись еще 4 младших подьячих, с последней четверти XVII в. они стали делиться на средних подьячих, младших (или молодых) подьячих и новых неверстан-ных, или «новеньких», - практикантов, стажеров, назначенных в повытья без жалованья, чтобы они «присматривались к делам», т. е. для обучения. Общее число персонала, занятого таким образом дипломатической работой в центральном аппарате Посольского приказа, было следующим: 5 старых подьячих - начальников отделов (повытий), 10-12 младших. С 1689 г. были установлены штаты: 5 старых, 20 средних и молодых и 5 новых, т. е. всего 30 человек. Однако на практике внешнеполитические кадры всегда недобирались из-за отсутствия подготовленных лиц, и их бывало в составе Посольского приказа в разное время от 18 до 28 человек. Именно на них, на этом небольшом числе людей, лежала главная тяжесть внешнеполитической работы в течение полутора веков.

При распределении функций от старого подьячего (начальника отдела) до референта (т. е, младшего подьячего, перешедшего в данный чин только что из числа практикантов-стажеров, или «новеньких») сохранялся последовательно проводимый принцип дифференциации в строгой зависимости от знаний и опыта работы. Это отражалось прежде всего в оплате труда дипломатов. Она колебалась от 1600 руб. (для начальника отдела) до 50 руб. в год (для референта) в сопоставимых ценах на конец XIX в. На последний год работы Посольского приказа (1701 г.), перед его фактической ликвидацией, в нем работали 6 старых подьячих, 7 средних и 11 молодых, что дает некоторое представление о распределении ролей.

Распределение обязанностей между повытьями. Повытья (отделы) занимались каждое определенным числом стран, как. правило, далеко не равным. Это зависело на каждом историческом этапе от конкретного состояния международных отношений, от наличия часто меняющихся контрагентов (партнеров), т. е. иностранных держав, с которыми Россия поддерживала отношения, от реального значения и отсюда от фактического объема работы с той или иной страной, от компетенции отдельных старых подьячих, от их конкретных знании определенных стран и, наконец, далеко не в последнюю очередь от воли царя и начальника приказа и их усмотрения насчет того, какова должна быть «равная» нагрузка для работников каждого повытья, какими критериями при этом руководствовались и по каким признакам она в каждый конкретный исторический период определялась и сопоставлялась.

Если учесть все эти сложные обстоятельства, то для нас станет объяснимой та структура повытий, которая никогда не была постоянной, а менялась и формировалась путано и бессистемно. Хотя в основе работы повытий уже с конца XVI в. явно возобладал принцип специализации отделов по странам, но сама компоновка этих стран в повытьях, их сочетание могут показаться нам бессмысленными, фантастическими и просто-таки неудобными, если мы не будем учитывать вышеизложенных обстоятельств и подходить к оценке работы тогдашних отделов Посольского приказа с современной точки зрения. Отделы (повытья) вначале назывались по фамилии их начальников-подьячих: повытье Алексеева, повытье Волкова, Губина, затем по номерам; 1-е, 2-е, 3-е, 4-е, Так, уже в середине XVII в. (1646 г.) существовало 4 повытья (в 70-х гг. - 5, в 90-х - 6). Обязанности между ними распределялись так:

1-е повытье: Кызылбаши (Дагестан, азербайджанские ханства, Персия), Дания, Голландия.

2-е повытье: Бухара, Юргенч (Хивинское ханство), Индия, Крым.

3-е повытье: Швеция, Молдавия, греческие власти (т. е. Константинопольский патриарх, Киевский митрополит) .

4-е повытье: Литва и турецкий султан.

«Непонятное» на современный взгляд включение отношений Москвы с Данией и Азербайджаном (Персией) в один отдел на самом деле объясняется тем, что эти страны находились в постоянно, стабильно дружественных отношениях с Россией, и поэтому работники этого отдела должны были выработать и культивировать определенный дипломатический язык, определенную мягкую, вежливую, уважительную форму обращения при составлении документов.

Наоборот, в 4-м повытье, где надо было говорить довольно жестко, но в то же время не срываясь и не допуская оскорблений, с двумя «вечными» врагами России - с султаном и великим герцогом литовским, с самыми непредсказуемыми соседями России, - естественно, должны были вырабатываться другие качества у дипломатов. Гибко менять на ходу форму отношений не позволяли ни традиции, ни предписания; и все, что касалось изменения политики, решалось царем, его Думой, а на долю чиновников Посольского приказа оставалось неукоснительное выполнение предписаний. Вот почему все оттенки дипломатических отношений - от враждебных до разной степени дружественных - были распределены по пяти наивозможным категориям, а уже распределение стран в этих категориях менялось в зависимости от конкретно-исторических обстоятельств. Так, например, поссорившись с молдавским господарем, царь мог распорядиться перевести ведение дел с Молдавией в 4-е повытье, и этого было уже достаточно, ибо чиновники этого повытья автоматически писали бы молдавскому господарю таким же тоном и в том же духе, как и турецкому султану или великому герцогу литовскому. Переучивать же сотрудников одного и того же отдела, менять формы работы в зависимости от конъюнктуры считалось в XVI и XVII вв. крайне неудобным и непрактичным: сами подьячие могли бы запутаться, да и для престижа царя это было бы ущербом. Царь не должен был менять свои распоряжения так, чтобы эта перемена политики была заметна его подданным: они привыкли, чтобы все было неизменным и стабильным, иначе они либо терялись, либо, наоборот, теряли уважение к власти как к стабильному институту. Лишь в 80-х гг. XVII в., когда во главе Посольского приказа начинают ставиться европейски образованные люди и когда сам характер и интенсивность европейских дел начинают слишком резко отличаться от дел азиатских да к тому же начинает играть все большую роль языковой фактор, знание отдельных европейских и азиатских языков, в то время как прежде достаточно было знания двух или трех «интернациональных» - церковнославянского (для всех славянских и православных стран), латинского (для всех западноевропейских) и греческого (для всех восточных и для сношений с церковными иерархами - патриархом Константинопольским и митрополитом Киевским), разбивка дел отдельных повытий начинает приобретать современный региональный характер.

1-е повытье: Папский престол, Священная Римская империя германской нации, Испания, Франция, Англия и все протокольные вопросы.

2-е повытье: Швеция, Польша, Валахия, Молдавия, Турция, Крым, Голландия, Гамбург, ганзейские города, греки и приезды «греческих властей» (Константинопольский патриарх).

3-е повытье: Дания, Бранденбург, Курляндия и все дела, относящиеся к ведению технического обеспечения сношений: переводчики, толмачи, драгоманы, переписчики, золотописцы.

4-е повытье: Персия, Армения, Индия, Калмыцкое государство, донские казаки, а также все, что относилось к связи: диппочта н почта в целом, курьеры, гонцы, вестовые, связные, служба обеспечения безопасности дипломатических работников («расправные дела») и торговое представительство.

5-е повытье: Китай, Бухара, Ургенч (Хива), сибирские калмыки (Чжунгарское государство), Грузия и обеспечение экипировки посольских работников и оформление приемов (суконное дело, позументное, полотняные заводы и т. д.).

Таким образом, в 80-е гг, XVII в, три отдела занимались европейскими делами, а два - азиатскими. Здесь уже была более рациональная организация дипломатической работы, при которой была возможна специализация работников не только на форме работы, но и на стране, на самом содержании дипломатической работы. И все же даже в конце XVII в. еще не пришли к решению об отделении от дипломатической работы всех вспомогательных отделов - безопасности, связи, хозяйственных служб, торгпредств. Их давали «в нагрузку» понемногу каждому из основных повытий, не догадываясь избавить дипломатов от не свойственных им функций завхозов или охранников.

Эта структура остается, по сути дела, до самого конца существования Посольского приказа, ибо еще в 1701-1702 гг. было следующее деление на повытья (отделы), где виден, с одной стороны, сдвиг в сторону еще большей рациональности в делении стран, а с другой - слепое следование традиции в сохранении старого порядка: 1-е повытье: Папский Престол, Германская империя, Франция, Англия, Португалия, Флоренция, Италия, Венеция, курфюрсты Германии, а также протокольное (церемониальное) дело и медицинское обеспечение (карантины, доктора, аптекари).

2-е повытье: Греческие вопросы (Константинополь), Дания, Бранденбург, Курляндия, а также вопросы безопасности (приставы и сторожа) и технического обеспечения (переводчики, толмачи, переписчики, золо-тописцы и т. д.).

3-е повытье: Польша, Швеция, Голландия, Турция, Крым, Молдавия, Валахия. (Нетрудно увидеть, что в этом отделе были объединены все важнейшие, ключевые внешнеполитические отношения того времени, этим повытьем интересовался и вел его дела нередко сам царь, и потому здесь объединялись и европейские, и азиатские дела, касающиеся военно-стратегических и военно-внешнеполитических вопросов: это был отдел стран-соседей на западной границе империи.) Голландия же попала в эту компанию по двум причинам: во-первых, это была страна, которую отличал в это время сам царь (Петр I), во-вторых, она была тесно связана с решением военно-дипломатических вопросов, оттуда шло все флотское снаряжение и обучение, необходимые для войн Петра I на море как с Турцией, так и со Швецией; кроме того, Голландия соперничала со Швецией в торговле на Балтике.

4-е повытье: Персия, Армения, донские казаки, ганзейские города, Рига, регулирование положения иностранных купцов в России - занималось делами нейтральных стран.

5-е повытье: Грузия - Карталиния и Грузия - Имеретия, Китай, Средняя Азия - Бухара, Ургенч (Хива) - носило чисто азиатский характер.

6-е повытье: Отдельно были выделены вопросы отношений с Севером и Сибирью, так наз. строгановские дела, т. е. впервые правительство брало в свои руки обширную область отношений с сибирскими и северными народами, которой стали ведать с XV в. фактически различные частные лица по личной доверенности царя. В результате отношения России с народами Сибири, в том числе с различными местными (туземными) государствами, приобрели искаженные, колониально-принудительные формы, исходившие при этом даже не от государства, а от частных, лиц, допускавших веками произвол в узкокорыстных целях. Таковы были отношения с Великопермскими, Вымскими, Пелымскими, Кондинскими, Ляпинскими, Обдорскими, Сургутскими «князьствами», т. е. с местными государственно-племенными образованиями мансийского (вогульского) и хантыйского (остяцкого) народов, а также с Чжунгарскими, Ойратскими и другими племенными союзами и государствами (ханствами), расположенными от Урала до границ Китайской империи. Начиная с 1700 г. отношения в этом регионе впервые ставились под непосредственный контроль государства и потому включались в ведение Посольского приказа, его особого, б-го, повытья.

Такова была структура внешнеполитического ведомства России перед реорганизацией его в Коллегию иностранных дел.

В Посольском приказе кроме собственно работников-дипломатов центрального аппарата работали постоянно и различные вспомогательные работники, обеспечивавшие техническое выполнение дипломатических поручений и актов.

1. Переводчики - так назывались только письменные переводчики с различных иностранных языков, изготовлявшие русские тексты иностранных грамот и сверявшие идентичность текстов русских договоров с их иностранной версией.

Помимо собственно дипломатической работы они были загружены и составлением различных справочных и познавательных «государственных книг». Так, именно в Посольском приказе были составлены «Титулярник», «Космография», сборник церковно-государственных канонических правил и законов «Василиологион» и другие книги, носившие непреходящий энциклопедический характер и к тому же связанные с обработкой и собиранием сведений из иностранных источников. Переводчики были, по сути дела, и первыми пресс-атташе тогдашнего внешнеполитического ведомства.

Число переводчиков с момента организации Посольского приказа и до его роспуска в начале XVIII в. Сильно колебалось, но все время росло по мере роста объема работы и числа стран, вступивших в дипломатические отношения с Москвой. Переводчиков с языков было от 10 до 20 (оплата от втрое до впятеро выше, чем толмачей, устных переводчиков):

1) греческого классического (древнегреческого, или эллинского);

2) греческого разговорного (новогреческого);

3) волошского (валахского, румынского);

4) латинского (классического);

5) цесарского латинского (т. е. с вульгарной латыни);

6) польского;

7) голландского;

8) английского;

9) цесарского (австрийско-немецкого);

10) татарского;

11) калмыцкого;

12) турского (турецкого);

13) арабского;

14) немецкого (нижнесаксонского);

15) шведского.

2. Толмачи - всего от 12 до 16. Каждый знал от 2 до 4 языков. Сочетания: татарский, турецкий и итальянский - обычные для того времени, а также латинский, польский, немецкий. Переводили со следующих языков:

1) татарский;

2) ногайский;

3) хивинский (узбекский);

4) персидский (фарси);

5) турский (турецкий);

6) итальянский;

7) голландский;

8) цесарский (австрийско-немецкий);

9) волошский (румынский);

10) французский;

11) греческий;

12) калмыцкий.

3. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, ВЕДАВШИЕ ИНОСТРАННЫМИ ДЕЛАМИ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ в XVI-XVII вв.

В Московском государстве в XVI-XVII вв. наряду с Посольским приказом, т. е. ведомством, занимавшимся дипломатической и политической деятельностью, постепенно сложились и действовали и другие учреждения, которым так или иначе приходилось вступать в контакт с зарубежьем по хозяйственным, пограничным, военным, административным и другим вопросам, носящим либо локальный, либо специфический характер. Эти учреждения работали независимо от Посольского приказа, многие из них были даже «старше» его, но всегда координировали свою деятельность с Посольским приказом. Так сложилась целая сеть из десятка ведомств, которые в совокупности образовывали государственный аппарат, державший в своем поле зрения все стороны отношений Московского государства с «заграницей». Вот перечень и характеристика всех этих учреждений:

1. Посольский приказ - главное ведомство по ведению иностранных дел. В его функции входили сношение с монархами иностранных государств, с их временными и постоянными представителями - гонцами, послами, посланниками и резидентами, отправка, встреча и оснащение посольств, придворный протокол, внешнеторговые дела (Подробнее см. раздел о структуре Посольского приказа.)

2. Панский приказ ведал делами, связанными исключительно с Литвой и Польшей. Выделение этого ведомства из состава Посольского приказа объяснялось своеобразием отношений Руси (Московского государства, России) с Польшей и Литвой как с соседями. Во-первых, это были основные ближайшие соседи Москвы с запада, которые с одной стороны загораживали выход России на Запад, а с другой - были постоянными открытыми воротами со стороны Запада в Россию. Во-вторых, это были древнейшие соседи Руси, с которыми уже с X-XI вв. существовали династические союзы и одновременно непрерывно шли войны. Это были «иностранцы», которые постоянно вмешивались в русские дела. В-третьих, с ХШ в. это были страны, которые включали в себя большую часть русской исторической территории, по сути дела, всю территорию Киевской Руси, как она сложилась до XI в. В-четвертых, на территории этих «иностранных» государств жила не только значительная часть русского населения (русского, белорусского в Литовско-русском государстве и южнорусского, украинского - в Польше), но и в церковном отношении Литовско-русское государство входило долгое время в Русскую митрополию, глава которой митрополит сидел в Москве. В-пятых, частые сношения с Москвой, смешанное русско-польское и русско-литовское население делали эти государства (Литву и Польшу) не такими неизвестными, как другие, для русских, и языковых препятствий для сношений с ними у Москвы, по сути дела, не возникало никогда и ни в какой степени - в Московском государстве было много людей, говоривших по-польски. Вот почему Литва и Польша и в глазах народа, и тем более в глазах великокняжеской и царской администрации были не иностранными, а как бы полуиностраннымн государствами. И для сношения с ними, для всех дел, касающихся их, был выделен поэтому Панский приказ из состава Посольского. Он активно действовал в 1614-1623 гг.

3. Такими же «полуиностранными» ведомствами с еще меньшей степенью «иностранных» дел, а с большей степенью хозяйственных и национальных вопросов были и примыкавшие к Посольскому приказу так называемые областные приказы: Новгородская четь, Смоленский приказ, Казанский дворец, Сибирский приказ, Малороссийский приказ, Литовский и Лифляндский приказы, ведавшие городами по Западной Двине. Два последних существовали в 1657-1674 гг. и в 1658-1662 гг.

Эти области, рассматриваемые как буферные, управлялись комплексно не центральными приказами, а едиными для каждой области специально приспособленными учреждениями. Так что принцип автономии этих территорий и одновременно их связь с Москвой имеют древние традиции,

4. Полонянничий приказ также имел отношение к иностранным проблемам, поскольку ведал делами о военнопленных, как русских в чужих государствах, так и иностранных военнопленных, содержавшихся в Московском государстве. Так как это ведомство вело учет, переписку, обмен, выкуп и сбор выкупных денег, а также обмен их на иностранную валюту (поскольку все расчеты велись в «ефимках», т. е. в талерах Германской империи), то и сношения Полонянничьего приказа с заграницей были довольно интенсивными и охватывали не только западные, но и азиатские страны - Орду, Ногаев, Крым, Турцию, Бухару, Хиву, Персию. Приказ литовских полонянничьих дел особо выделялся в 1634-1636 гг.

5. Еще одним «иностранным» приказом был Иноземный, «ведавший» в 1624-1701 гг. всех иностранцев, живших в России, т. е. купцов, ремесленников, медиков, художников, ученых, персонал посольских дворов, а также войска иноземного строя, т. е. наемную царскую гвардию и отборные (парадные) и технические войска, состоящие из иностранцев - немцев, западных славян, албанцев, отчасти швейцарцев и шотландцев. В этом ведомстве также работали люди, которые должны были знать иностранные языки, иностранные порядки, обычаи и не в последнюю очередь знакомые с экономической конъюнктурой в Европе (чтобы не переплачивать лишнего за услуги иностранных специалистов).

6. Приказ тайных государевых дел (1654-1676 гг.) вел фактически предварительную подготовку важнейших внешнеполитических вопросов. Его главой был сам царь. Ликвидирован после смерти Алексея I.

Первоначальное наименование всех этих центральных учреждений было Изба, т. е. каждое из них занимало с самого момента своего образования отдельны» дом - избу и вначале не совмещало своик помещений с каким-либо другим ведомством. Поскольку именно для этих «министерств» постарались в первую очередь соорудить более представительные каменные, а не деревянные здания (заботясь о сохранности документации, которой всегда угрожала опасность пожара в деревянных строениях), то они были вскоре переименованы из изб в палаты, а иные в дворцы, поскольку стали обрастать подсобными административными помещениями, и лишь после смерти Ивана IV Грозного, в 1587 г., им дано было общее наименование приказов, что на тогдашнем языке означало управление разрядом дел. Это название и Посольский приказ, и сопутствующие ему приказы, ведшие различные стороны сношений с иностранцами, сохранили вплоть до XVIII в.

Итак, наряду с Посольским приказом иностранными делами в разной степени ведали в XVI-XVII вв. следующие учреждения (в алфавитном порядке):

1. Иноземный приказ.

2. Казанский дворец.

3. Литовский приказ.

4. Лифляндский приказ.

5. Малороссийский приказ (1662-1722 гг.).

6. Новгородская четь.

7. Панский приказ.

8. Полонянничий приказ.

9. Сибирский приказ.

10. Смоленский приказ.

11. Тайных дел.

Таким образом, как главное внешнеполитическое ведомство фактически Посольский приказ, основанный в 1549 г., просуществовал до 1700 г., т. е. 151 год. На его месте было создано иное учреждение по структуре, но сохранившее свое главное назначение - внешнеполитического ведомства, - Посольская канцелярия при царской особе. Формально же Посольский приказ, т. е. его другие отделения (избы) и службы, кроме дипломатической, просуществовал до 15 дек. 1717 г.

4. РУКОВОДИТЕЛИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА В XVI-XVII вв.

Начальники Посольского приказа

2.1.1549-2.8.1562 – Висковатый Иван Михайлович: Посольского дела подъячий, с 1561 г. – печатник.

9.1562-28.8.1570 г. – Васильев Андрей: думный дьяк.

11.1570-17.6.1594 – Щелкалов Андрей Яковлевич: думный дьяк, с 1587 г. – Ближние думы «большой дьяк».

1572-1582 гг. (второй печатник), «разъездной» – Олферьев-Безнин Роман Васильевич: печатник с 1572 г., думный дворянин, позднее – посол по особым поручениям.

30.6.1594-5.1601 – Щелкалов Василий Яковлевич: ближний и посольский думный дьяк; посольский дьяк; печатник с 1595 г.

5.1601-8.5.1605 – Власьев Афанасий Иванович: думный дьяк.

8.5.1605-6.1606 (вторично в правительстве Лжедмитрия I) – Власьев Афанасий Иванович: канцлер, казначей и посольский дьяк; великий секретарь и подскарбий надворный (с июля 1605 г.).

8.1605-14.2.1606 – Грамотин Иван Тарасьевич (Курбатович): думный дьяк.

25.6.1608-8.1610 – Третьяков Петр Алексеевич: думный дьяк, руководитель внешней политики Лжедмитрия II (перебежчик от Шуйского).

8.6.1606-3.1611 – Телепнев Василий Григорьевич: думный дьяк, с 8.1610 – «канцлер», руководитель внешней политики Шуйского.

20.11.1611-9.1612 – Грамотин Иван Тарасьевич: печатник и думный дьяк.

1610-6.1613 – Андросов Федор: думный дьяк, и.о. нач. Посольского приказа в отсутствие печатников.

6.1613-16.5.1618 – Третьяков Петр Алексеевич: думный дьяк, первый глава Посольского приказа при Романовых.

5.1618-21.12.1626 – Грамотин Иван Тарасьевич: думный дьяк.

22.12.1626-30.7.1630 – Телепнев Ефим Григорьевич: думный дьяк, печатник.

21.9.1630-25.12.1631 – Лихачев Федор Федорович: думный дьяк (с 1629 г.).

1.10.1632-17.4.1634 – Грязев Иван Кириллович: думный дьяк.

19.5.1634-19.7.1635 – Грамотин Иван Тарасьевич: печатник и думный дьяк; думный дворянин.

21.9.1635-1.9.1643 – Лихачев Федор Федорович: думный дьяк; с 27.10.1641 г. – печатник; с 1643 г. – думный дворянин и печатник.

1.9.1643-27.12.1646 – Львов Григорий Васильевич: думный дьяк.

6.1.1647-2.6.1648 – Чистой (или Чистого) Назарий Иванович: думный дьяк, думный посольский дьяк, одновременно глава Новгородской чети.

4.7.1648-4.1653 – Волошенинов Михаил Дмитриевич: думный дьяк.

28.9.1653-10.3.1667 – Иванов Алмаз (Иван) Андреевич: думный дьяк, с 1648 г. – и.о. нач. Приказа, печатник с 1667 г. Одновременно управлял Печатным приказом.

1653-1665 (одновременно, в качестве и.о.) – Лопухин Ларион Дмитриевич: думный посольский дьяк, и.о.нач. Приказа в отсутствие А.Иванова и в походной царской канцелярии.

18.2.(15.7.)1667-21.2.1671 – Ордин-Нащекин Афанасий Лаврентьевич: ближний боярин. Царственные большие печати и государственных посольских дел оберегатель.

22.2.1671-3.7.1676 – Матвеев Артамон Сергеевич: думный дворянин, окольничий; боярин; с 1674 г. – ближний боярин; оберегатель посольских дел.

4.7.1676-21.12.1680 – Иванов Ларион Иванович: думный дьяк; врио.нач. Посольского приказа с помощниками – дьяками В.Бобининым, Ем.Украинцевым, П.Долгово и Домниным.

21.12.1680-6.5.1681 – Волынский Василий Семенович: ближний боярин, посольской печати оберегатель, наместник Обдорский; переведен на воеводство в Великий Новгород.

6.5.1681-15.5.1682 – Иванов Ларион Иванович: думный дьяк, и.о. нач. Посольского приказа.

17.5.1682-6.9.1689 – Голицын Василий Васильевич: ближний боярин; наместник Новгородский; царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель (с 1685 г.).

6.9.1689-19.4.1699 – Украинцев Емельян Игнатьевич: думный дьяк (с 1689 и.о., с 1697 – нач. Посольского приказа).

1697-1699, 1702-1705 – Нарышкин Лев Кириллович: боярин, заменял царя по всем иностранным делам в его отсутствие (1-м начальником Посольского приказа в этих случаях оставался Е.И.Украинцев); затем управлял Посольским приказом и Коллегией в отстутвие Ф.Ф.Головина.

19.4.1699-18.2.1700 – Головин Федор Алексеевич: управляющий посольскими делами; последний администратор Посольского приказа.

5. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ МОСКОВСКИМ ГОСУДАРСТВОМ И ЗАРУБЕЖНЫМИ СТРАНАМИ

А. Установление дипломатических отношений с европейскими странами и регулярных мирных (дипломатических или даннических) со странами Востока

За всю 150-летнюю историю своей деятельности Посольский приказ установил отношения с 10 новыми европейскими государствами и 8 азиатскими, в то время как до образования Посольского приказа всего за 70 лет, т. е. за вдвое меньший срок, были установлены отношения с 18 странами.

Если же учесть, что из 10 стран, вошедших в отношения с Россией в период деятельности Посольского приказа, реальными странами, с которыми «работал» Посольский приказ, можно считать лишь 5 (поскольку Мальтийский орден не мог считаться «страной», а Бавария, Ганновер, Генуя и Сардиния могут быть фактически записаны в актив Посольской канцелярии Петра I, а не аппарата Посольского приказа), то надо признать, что Посольский приказ почти… бездействовал. В Азии количественные результаты деятельности Посольского приказа по установлению дипотношений с новыми странами выглядят еще более обескураживающе: если исключить марионеточные полугосударства-полуколонии, которые спустя полвека были поглощены Москвой, то остаются Персия и Грузия, отношения с которыми поддерживались крайне нерегулярно и превратились в постоянные лишь с XVIII в., т. е. за хронологическими рамками деятельности Посольского приказа.

Эти количественные результаты работы Посольского приказа позволяют сделать вывод о характере и направлении деятельности этого ведомства. Ведомство, разумеется, не бездельничало, а работало в полную силу и даже, как мы знаем из документов, с большим напряжением. Но главной задачей русской дипломатии были контроль и наблюдение за сношениями с заграницей, а не поощрение этих сношений, не их развитие и стимуляция. Наоборот, ставилась задача держать сношения с любой державой в жестких, строго определенных рамках. И за соблюдением этих правил неусыпно следили дьяки и подьячий внешнеполитического ведомства.

Другая важная задача русской дипломатии заключалась в постепенном собирании державы, в неустанном приобретении и присоединении к Русскому государству новых территорий. В этом деле русские дипломаты проявляли исключительное рвение, настойчивость и целеустремленность, последовательность и терпение и нередко - самоотверженность, т. е. самые лучшие, самые светлые государственные и человеческие качества. Этот факт нельзя не отметить и не подчеркнуть, ибо памятником деятельности именно дипломатов Посольского приказа является Русское государство, Россия как великая держава.

Десятилетиями, даже порой полустолетиями, веками шли они упорно, настойчиво к поставленной цели, не форсируя событий, чтобы не допустить какой-либо промашки, что всегда считалось в русской дипломатии непростительной ошибкой. Лучше меньше, да лучше, тише едешь - дальше будешь - вот принципы, которыми всерьез руководствовались в Посольском приказе, никогда не стремясь к быстрому, но преходящему и эфемерному успеху, к внешним эффектам. Так, например, полное присоедине-ние племенных государств Приобья - задача, казалось бы, заранее «обреченная» на успех, - тем не менее растянулось на 50 лет, но прошло исключительно гладко, без всяких эксцессов; присоединение Грузии (Кахетии, Карталинии, Имеретии) потребовало столетия с лишним, но зато прошло в полном согласии и единстве с правящими кругами и сословиями этого государства, с согласия и одобрения всего грузинского народа.

Именно в этой поистине пчелиной, кропотливой работе по сбору и приобщению новых территорий к Русскому государству и состояли смысл и историческое значение всей деятельности Посольского приказа как внешнеполитического ведомства.

Особенно показательна деятельность Посольского приказа в отношении европейских стран. Она служит прекрасной иллюстрацией методов работы этого учреждения.

Если мы внимательно посмотрим вышеприведенную таблицу, то заметим, что установлению отношений с европейскими новыми странами в период существования Посольского приказа всегда предшествовали длительные, предварительные, «прощупывающие» переговоры, тянувшиеся нередко годами. Они шли о том, можно ли и стоит ли признавать то зарубежное государство, которое обращалось к царю с просьбой вступить в дипломатические отношения. Нередко на такое обращение следовала вообще резкая отповедь московских бояр, заявлявших от имени царя, что-де нашему государству «неподручное», невыгодное, ненужное дело - вступать с кем-то в отношения.

Посольский приказ выяснял, проверял и перепроверял всеми доступными тогда средствами, солидное ли это царство-государство, которое просит вступить в отношения с Россией, и не уронит ли «знакомство» с ним достоинство Московского царства и его царя.

В результате этой придирчивой, строгой политики Москва установила отношения с такими странами, как Великобритания (так она стала называться со времен Тюдоров!), Голландия - в то время владение Испании при Филиппе II и Изабелле Испанской, - т. е. с двумя крупнейшими государствами тогдашней Европы, политически сильными и экономически чрезвычайно полезными для сношений с Россией. Что же касается их политической ориентации, то реакционный режим Филиппа II в Европе (охватывающий Испанию, Португалию, Королевство Обеих Сицилии, Милан, Бельгию и Нидерланды) не нуждается в особой «презентации», его историческое значение хорошо известно.

В отношении «малых» государств - Тосканы и Швейцарии - и тут московские дипломаты показали себя полностью на высоте, не ошибившись в выборе друзей. Тоскана и Швейцария отвечали принципу «мал золотник, да дорог». Это были наилучшие в тогдашней Европе центры подготовки специалистов высочайшей квалификации. Именно отсюда вербовались в Московское государство военные, инженеры, архитекторы, строители, ремесленники, врачи, ученые, художники, артисты, используемые и непосредственно как специалисты своей профессии, и как учителя, подготавливающие русских специалистов той же отрасли.

В то же время такие страны, как Курляндия, которую московские дипломаты за государство совсем не считали, ибо ее территория равнялась всего-навсего двум уездам (Митавский и Голдингенский), а ее глава был вовсе не знатным человеком, а обедневшим внуком бывшего гермейстера Ливонии Готхарда Кеттлера, давнего врага Русского государства, были вовсе не нужны России в качестве «друзей», но могли стать, если бы их «приласкать», невыгодными нахлебниками. А посему московские дипломаты заставили герцога Якова I целых 11 лет уламывать подьячих Посольского приказа присылать им ценные подарки и иные «поминки», чтобы они только замолвили словечко о нем и его герцогстве перед Его Царским Величеством.

Так что «бедные родственники» и прочие ненужные «для дел», а лишь способные увеличить число иностранных контрагентов «невыгодные» государства отсеивались как пустой балласт для внешнеполитических дел России бдительными дипломатами Посольского приказа. Они вовсе не гнались за численностью дипкорпуса и не помышляли о расширении штатов своего ведомства, скромно работая над поддержанием отношений с тремя десятками стран, что было вполне тогда достаточно.

Основным направлением работы Посольского приказа било не допустить просачивания в Россию разной западной «крамолы», изолировать иностранцев в России и русских от иностранцев, а также собирание военных, политических и экономических данных о положении в странах Европы и Азии.

Лишь при Петре I, еще до полной ликвидации Посольского приказа, произошел перелом в прежних методах работы и в принципах установления дипотношений с зарубежными странами. Петр 1 внес во внешнюю политику массу субъективизма и волюнтаризма, не считаясь с прежними русскими традициями. Он устанавливал дипломатические отношения со всеми, кто о том либо просил, либо был ему лично так или иначе знаком. Вот почему он уже в первые годы своего правления установил отношения с массой мелких немецких монархов, с которыми он познакомился во время своего пребывания и наездов в Западной Европе (их мы даже не указываем, ибо большинство этих «государств» просто исчезло с политической карты после Северной войны и особенно после наполеоновских войн в конце XVIII - начале XIX в.). Именно в силу этих качеств Петра I в числе «друзей» России или стран, имеющих с ней дипотношения, оказалась всякая «шушера» вроде дряхлеющей Генуэзской республики, полумарионеточного «королевства» Сардинии и Сицилии, зажатой между Австрийской империей и Пруссией Баварии или крошечного Мальтийского ордена, отношения с которым могли щекотать лишь самолюбие таких монархов, как Петр I и его «правнук» Павел I. Старые подьячие Посольского приказа установления отношений с подобными странами не допустили бы. Они (т. е. аппарат Посольского приказа) обладали при старых царях, при всей своей якобы рабской подчиненности воле государя, умением заставлять монарха принимать лишь те решения, которые были традиционны для русской дипломатии, и имели полную возможность с фактами в руках доказать все невыгоды признания той страны, которая была не нужна, бесполезна или даже вредна для России.

Петр I сломал эту проверенную, работавшую безошибочно, хотя и страшно рутинную, медленно действующую машину. За время своей жизни он отстранил дипломатов-профессионалов от принятия решений во внешнеполитических делах. Но эта практика длилась недолго - всего четверть века.

Пришедшая на смену Посольскому приказу Коллегия иностранных дел вскоре после смерти Петра I превратилась, как мы увидим ниже, в орган полновластно планирующий, строящий и решающий принципиально все внешнеполитические дела, не считаясь вовсе с безвольными монархами-немцами на русском престоле. Причем все дела Коллегии решались вовсе не коллегиально, а абсолютно единолично самым властным и самым сильным в данной Коллегии лицом - ее главой или его заместителем. И руководствовался он исключительно историческими интересами России, хотя случалось и так, что попутно, но не нарушая государственных интересов, тот или иной канцлер решал и свои личные дела (например, А. И. Остерман, А. П, Бестужев-Рюмин, Н. И. Панин).

Б. Первые постоянные представительства иностранных государств в России, разрешенные Посольским приказом

1) Торговые агенты, консулы, но не дипломаты

1. Англия - 1585 г.

2. Дания - 1627 г

3. Франция - 1629 г. Первое ходатайство французского короля об открытии постоянного консульства. Отклонено Москвой- незачем, Франция далеко, французов в Москве мало

4. Голландия - 1631 г. Первая голландская просьба об открытии торгового агентства. Не отклонена официально, но оставлена без ответа

5. Швеция - 1631 г

6. Шлезвиг-Гольштейн - 1634 г. Договор об обмене постоянными агентами. Гольштинский агент с января 1639 г. в Москве. В 1641 г. представительство закрыто из-за невыгодности для Гольштинии

7. Бранденбург - 1675 г.

8. Голландия - 1678 г.

2) Первые постоянные дипломатические представительства в Москве иностранных государств

1. Швеция- сент. 1666 г. Резидент Юхан де (аф) Лилиенталь

3. Польша - Сент. 1673 г. Аблегат (посланник) Павел Свидерский

В. Создание первых русских постоянных миссий в европейских государствах Посольским приказом

1634 г. - Швеция (в Стокгольме).

1673 г. - Речь Посполитая (в Варшаве).

1699 г. - Голландия (в Гааге).

1700 г. - Дания (в Копенгагене).

1701 г. - Австрийская империя (в Вене).

1701 г. - Турецкая империя (в Стамбуле).

1702 г. - Франция (в Париже).

1706 г. - Великобритания (в Лондоне).

Практически до начала XVIII в. существовали лишь две постоянные миссии - в Швеции и в Польше, т. е. в двух важнейших соседних государствах. Как видим, в деле создания миссий, особенно постоянных, у Посольского приказа были иные принципы, чем при установлении дипломатических отношений. В дипотношения преимущественно и легко вступали с далекими, но крупными престижными странами. Однако держать там постоянные миссии считали бессмысленным именно из-за их отдаленности и ненужности разведданных одальних друзьях. Наоборот, миссии как аванпост внешнеполитической разведки и наблюдения считали нужным держать у близких соседей, притом у потенциальных врагов: здесь миссии были действительно необходимы «для дела», и поэтому на них не жалели расходов.

Петр I и в этом отношении поломал логичный, деловой, именно истинно русский порядок организации дипломатической службы, исходящий из соображений здравого смысла. Он установил постоянную миссию в самой дружественной ему и в самой отдаленной от России стране - в Голландии, притом в стране небольшой, вовсе не в великой державе. Ибо там у него было много знакомых и лично ему страна нравилась. Так субъективное, волюнтаристское решение царя поломало твердые принципы русской дипломатии, и она стала следовать западной «моде», западным принципам дипломатических отношений. Основание миссий в Копенгагене, Вене, Париже, Лондоне было явной данью западноевропейским дипломатическим обычаям и шло уже совершенно помимо Посольского приказа, ибо миссии эти и снабжались, и подчинялись исключительно царской Посольской канцелярии.

Новым было и основание постоянной миссии в Турции, в мусульманской стране. Это было новостью для русской дипломатии, но в принципе все же лучше отвечало ее внутреннему духу, чем создание миссий в Париже и Лондоне. Турция ведь была врагом и к тому же соседним государством, и держать там наблюдательный пункт было необходимо, логично и в целом все же выгодно, хотя русские дипломаты в мусульманской стране были весьма связаны.

Выводы

Подводя итоги деятельности первого внешнеполитического ведомства России - Посольского приказа от его создания в виде аппарата из 5-7 человек (включая самого «министра») и до передачи этим учреждением всех дел Иностранной коллегии, когда его штат достиг 75-80 человек, следует подчеркнуть, что, во-первых, Посольский приказ практически создал все основы дипломатической службы во всех ее проявлениях и передал своему преемнику - Иностранной коллегии фактически законченное учреждение, которое необходимо было лишь совершенствовать и дополнять, но в котором были уже созданы все основные части - центральный аппарат, его отделы - и разработаны принципы их работы, определен их персонал от министра до референта, переводчика и переписчика. Во-вторых, были установлены дипломатические отношения со всеми важнейшими и нужнейшими европейскими странами. В-третьих, были созданы постоянные дипломатические миссии во всех великих державах того времени - Австрии, Турции, Швеции, Великобритании, Франции, Дании и во всех главных соседних странах - в Швеции, Польше, Турции, т. е. был создан необходимый и достаточный минимум зарубежной сети дипломатических представительств, который можно было лишь дополнять по мере надобности и меняющейся международной конъюнктуры.

Следовательно, не будет преувеличением сказать, что Посольский приказ, несмотря на всю его архаичность, оказался эффективным и передовым учреждением и подготовил исподволь своей скромной, но целеустремленной работой основной хребет, крепкий фундамент внешнеполитического ведомства России, с которым было не стыдно и вполне надежно вступать в новый, просвещенный XVIII в. В своей дипломатии, в ее уровне Россия оказалась уже к началу этого века на самой совершенной высоте, и это лишь дало основу успехам Петра I, может служить им хорошим объяснением, но вовсе не было создано в результате его деятельности на этом поприще, а явилось следствием того, что во внешнеполитическом ведомстве в течение ряда предыдущих поколений, практически все полтора века работали и готовили кадры исключительно талантливые люди, цвет русской мысли, русской образованности и русского организаторского таланта.

Петр I что-то поломал в этом уже сложившемся здании, чему-то дал, наоборот, новые импульсы, где-то расширил, а чем-то сузил рамки его деятельности, но в целом не изменил то основное условие, что во внешнеполитическом ведомстве продолжала сохраняться традиция привлечения лучших сил в государственную администрацию, что сюда привлекались наиболее крупные и талантливые личности и здесь было, также традиционно, всегда больше свободы мысли и меньше бюрократии, чем в любом другом внутриполитическом учреждении России. Именно это обстоятельство и обеспечивало «выживание» российского внешнеполитического ведомства в его борьбе с дипломатией других стран. И именно это обеспечивало в целом успешную работу русских дипломатов, хотя риск личного свойства, «опасный характер» дипломатической службы отнюдь не уменьшился н в XVIII в.: опала, ссылка, аресты и казни ведущих дипломатов продолжались в течение всего следующего столетия, хотя и не в столь жестоких формах, как в период деятельности Посольского приказа.

Рассматривая дипломатическую и административную деятель­ность Посольского приказа в начале XVII в., следует охарактеризо­вать условия, в которых этому ведомству приходилось осуществлять свою работу. B настоящем разделе подняты вопросы о помещении и бюджете Посольского приказа в начале XVII столетия, об уровне информированности служащих приказа относительно событий за рубежом, а также о влиянии Смутного времени на деятельность российского дипломатического ведомства.

До наших дней не дошло описаний помещения Посольского при­каза начала XVII в., поэтому мы можем представить себе внутрен­нюю планировку и внешний облик этого заведения лишь в общих чертах, по отдельным упоминаниям в разрозненных источниках. B рассматриваемый период Посольский приказ не имел своего отдель­ного здания, а был расположен в одном из строений Кремля, зани­мая в нем первый этаж. B «Описи 1614 года» упоминается о «верхней полате», расположенной непосредственно над «Посольской полатой»; старые дела дипломатического значения были в 1614 г. перенесены со второго этажа вниз, в Посольскую палату80. Следовательно, второй этаж здания не относился к Посольскому приказу.

Войти в Посольский приказ можно было через крыльцо, выхо­дившее, по всей вероятности, к Успенскому собору Кремля. B столбце 1617 г. о приезде в Москву монгольских и киргизских по­слов упоминается о том, что 13 апреля 1617 г., в Вербное воскресе­нье, дипломаты с крыльца Посольского приказа наблюдали за тем, как царь шел «к Пречистой»81. Подниматься на крыльцо следовало по ступенькам: в 1607 г. шведский гонец сошел с коня у входа в Посольский приказ, «не доезжая приступу сажени с полторы»82.

Основное помещение Посольского приказа было разделено на три большие комнаты - «палаты»: переднюю, «середнюю подпис­ную» и заднюю. B «середней» палате сидели посольские дьяки, там же они принимали иностранных дипломатов. Что представляло собою рабочее место дьяка, точно установить не удается. По всей видимости, это были стол и скамья. При описании приемов иност­ранцев в Посольском приказе обычно указывалось, что дьяки встречали их, «выступя из своего места», или, встав, давали по­сланникам руки. B 1609 г. в Посольском приказе принимали швед­ских наемников: «А как вошли в полату, где сидит Василей [Телепнев, глава приказа. - Д.Л.], и Василей из места своего вы­шел»83; в 1615 г., принимая голландского гонца, П.Третьяков «на месте приподнявся немного, з гонцом витался {здоровался. - Д.Л.) и спрашивал его о здоровье»84. Данные указания позволяют пред­положить, что дьяки Посольского приказа работали сидя. B дьячьей палате также находились ящики и мешки, в которых хранились некоторые дипломатические документы85. Судя по тому, что палата именовалась «подписной», ее стены были украшены росписями. Можно предположить, что в «середней» палате Посольского прика­за находилась печь: среди расходов дипломатического ведомства указываются деньги на покупку дров86; вероятно, помещение, где сидели руководители приказа и где принимались иностранные дипломаты, должно было отапливаться лучше прочих комнат.

B документах начала XVII столетия упоминаются также пере­дняя и задняя палаты. Их функциональное назначение в сохра­нившихся материалах не раскрывается; можно предположить, что в одном из этих помещений работали подьячие, а в другом дежурили толмачи, которых периодически отправляли из Посольского прика­за с памятями и отписками в другие ведомства. Для работы подья­чих в данных помещениях должны были стоять столы и скамьи; «старые» подьячие имели также свои ящики, запиравшиеся на зам­ки - в ящиках хранилась дипломатическая документация и деньги.

Ящики «старых» подьячих известны уже в начале XVII в.: в «Описи 1626 года» упоминается ящик подьячего П.Палицына, ставшего дьяком при Лжедмитрии I, ящик подьячего М.Матюшкина, из ко­торого около 1615 г. были похищены деньги, ящики других старых подьячих с дипломатическими документами87. Если в Посольском приказе в один день принимали несколько миссий, то первого дипломата сразу проводили в «середнюю» палату, а прочие дожида­лись своей очереди в передней или задней. Передняя и задняя па­латы для дипломатов были также местом, где они дожидались приглашения на аудиенцию. Так, в 1619 г., бухарский и грузинский послы должны были дожидаться аудиенции в. Посольском приказе: «бухарскому сидети в середней в подписной полате, а грузинскому сидети в задней полате»88. Спустя год, в день приема черкесского мурзы и кумыцкого посла, «наперед шел к диаком в середнюю пола- ту черкасской Яным-мурза Канукин, а кумытцково Илдара-мурзы посол Мамеделей ждал по себя присьшки в передней полате»89.

Помимо указанных основных палат, в Посольском приказе так­же были и другие помещения. Так, в «Описи 1614 года» упомина­ется о «старонних полатках, что у Посольские полаты». B этих «сторонних» (боковых) палатках (небольших комнатах), вероятно, хранился архив Посольского приказа, поскольку в описи сказано, что там находилось четыре сундука с документами90. Помимо сун­дуков, дипломатическая документация хранилась в осиновых коро- бьях и ящиках: в расходном столбце Посольского приказа 1614­1615 гг. сохранились записи о выдаче денег на их приобретение «для посольских дел». Сколько было таких «сторонних палаток» и как они были расположены относительно основных помещений (слева, спра­ва или с обеих сторон), установить не удается. Наконец, к числу под­собных помещений должна быть отнесена «задняя казенка», запи­равшаяся на замок: в 1615 г. на изготовление ключа к этой казенке были выделены деньги91. Указанная «задняя казенка» была располо­жена, вероятно, за задней палатой; в ней под замком могли хранить казну, бумагу и свечи. Наконец, при Посольском приказе, вероятно, должна была быть пристройка для хранения дров.

Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют со­ставить представление о годовом бюджете Посольского приказа рассматриваемого периода. Так, в 1614/15 г. имевшиеся в Посольс­ком приказе деньги тратились на корм лицам, сопровождавшим дипломатические миссии, а также подьячим, толмачам, переводчи­кам и иностранцам, находившимся в ведении Посольского прика­за; деньги выделялись на приобретение бумаги, чернил и дров; в расходных статьях упоминаются также деньги, выданные на вос­становление гроба датского королевича Иоганна, а также уплачен­ные хивинскому послу за привезенный им ревень. Ha выплату жа­лованья служащим Посольского приказа и участникам дипломати­ческих миссий было потрачено 9.183 рубля и 33 алтына92. Сохра­нившийся расходный столбец 1614/15 г. позволяет несколько уточ­нить, как происходило расходование денег по указанным статьям. Столбец сохранился не полностью, в нем указаны денежные затра­ты с середины октября 1614 г. по конец марта 1615 г. (т.е. за пять месяцев). Упоминания о приобретении бумаги имеются за три ме­сяца (с 23 октября 1614 г. по 20 января 1615 г.) За указанное время Посольский приказ покупал бумагу в Овощном ряду девять раз. Всего за три месяца было приобретено 23 стопы на общую сумму 18 рублей и 94 копейки93; в течение года, таким образом, на бумагу должно было быть израсходовано около 80 рублей. Упоминание о покупке чернил в столбце встречается лишь один раз: на них было потрачено 30 копеек94. Упоминания о приобретении Посольским приказом свечей встречаются на временном отрезке в полтора ме­сяца (с 26 октября по 10 декабря 1614 г.) За полтора месяца По­сольский приказ купил 800 сальных свечей и 9 «гривенок» воско­вых общей стоимостью в 5 рублей 8 копеек95. По всей видимости, в указанный временной период свечи закупались активнее, чем в летнее время, когда световой день был длиннее. Для хранения дип­ломатической документации служащие Посольского приказа при­обретали в Коробейном ряду осиновые «коробьи» и ящики. B стол­бце упоминается о покупке 13 «коробей» и одного ящика96. Для отопления помещений Посольского приказа приобретались дрова, счет которых велся возами. Всего было куплено 19 возов дров на 2 рубля 47 копеек97. Помимо указанных расходов, деньги выплачи­вались служащим Посольского приказа (сверх их юклада или в счет будущих выплат)98.

Крупные суммы денег выделялись Посольским приказом на нужды российских посольств, отправленных в течение 1614/15 г. Ha Дон к казакам с посланником П.Мансуровым, ехавшим в Тур­цию, было послано 1.959 рублей жалованья; послам, выехавшим в Голландию и Францию, было дано 400 рублей; самую крупную сумму получило посольство Г.К.Волконского в Крым - 7.937 руб­лей, 4 алтына и 2 деньги. Самой крупной расходной статьей были отчисления на нужды других приказов - 33.364 рубля, 9 алтынов и 3 деньги". Значительные денежные суммы передавались из По­сольского приказа в Разрядный: с 24 сентября 1614 г. по 14 июля 1615 г. (т.е. за неполный год) в Разрядный приказ из дипломати­ческого ведомства было передано 13.952 рубля100. Кроме того, деньги передавались из Посольского приказа в Большой Приход, Большой Дворец, Стрелецкий и Ямской приказы101. Всего, соглас­но составленной в Посольском приказе ведомости, за 1614/15 г. было израсходовано 53.599 рублей, 28 алтынов и 3 деньги102.

Несколько сложнее обстоит дело с доходной частью бюджета Посольского приказа. B приходо - расходной ведомости источники основных поступлений в казну приказа не указаны: написано лишь, что в приходе числились средства общей суммой в 52.360 рублей, 1 алтын и 4 деньги. Кроме того, в приходе были записаны 600 рублей «сборных» денег. Сюда же были причислены 1.118 руб­лей, i7 алтынов и 5 денег остатков от кормовых денег, а также

1. 453 рубля, привезенные посольством Г.К.Волконского обратно из Крыма. От предыдущего года в казне Посольского приказа остава­лось 1.870 рублей и 6 денег. Всего, следовательно, в приходной час­ти бюджета Посольского приказа за 1614/15 г. числилось 57.401 рубль, 20 алтынов и 3 деньги. Приходная часть бюджета превысила расходную на 3.801 рубль, 25 алтынов и 2 деньги103. Следовательно, Посольский приказ в начале XVII в. распоряжался довольно круп­ными денежными суммами (более 50.000 рублей в год); за вычетом расходов, в казне дипломатического ведомства к концу года остава­лись значительные средства.

Рассматривая финансовую сторону деятельности Посольского приказа, следует учитывать и тот факт, что судье дипломатического ведомства в начале XVII в. практически постоянно был подчинен один или более других приказов. При этом соподчиненные прика­зы работали в тесном взаимодействии друг с другом, хотя полного слияния или подчинения одного ведомства другому не происходи­ло. B этом отношении интересна сохранившаяся в составе персидс­кого столбца 1616 г. память из Казанского дворца от думного дьяка Петра Третьякова в Посольский приказ к дьяку Савве Романчуко- ву: «Лета 7124-го февраля в 8 день по государеву... указу память диаку Саве Романчюкову. B приказ Казанского дворца к диаком к думному к Петру Третьякову да к Петру Микулину с товарыщи в памяти за твоею, Савиною, приписью написано: велено выписать... да та выписка велено прислати в Посольской приказ»104. B другом столбце имеется текст памяти из Посольского приказа в приказ

Казанского дворца к Петру Третьякову105. Тексты памятей свиде­тельствуют о том, что слияния двух ведомств, подчиненных одному дьяку, не произошло: Савва Романчуков по вопросу, находившему­ся в ведении Казанского дворца, вполне мог бы просто обратиться к руководителю этого ведомства и своему непосредственному на­чальнику - думному посольскому дьяку Петру Третьякову. Однако, вместо этого, Романчукову приходилось вести переписку с Казанс­ким дворцом по устоявшимся правилам.

Тем не менее, есть некоторые указания на то, что в отдельных случаях приказы, подчиненные одному судье, действовали «в ре­жиме слияния», причем именно по финансовым вопросам. Так, весной 1615 г., царь распорядился передать в Разрядный приказ из Устюжской чети, которой руководил П.А.Третьяков, 2.250 рублей. Однако большая часть указанной суммы была выдана не в Устюжс­кой чети, а в Посольском приказе, подчиненном Третьякову. Об этом свидетельствует помета на обороте памяти о выдаче денег: «По сей памяти Ивашко Грязев взял у Ивана Зиновьева тысечю триста рублев... Да у Онтона Подольского семьсот пятьдесят шесть рублев»106. Зиновьев и Подольский были подьячими Посольского приказа. Другой пример сотрудничества двух подчиненных одному лицу приказов можно найти в деле по челобитной подьячих По­сольского приказа 1620 года, просивших выплатить им «праздничные деньги». B деле были приведены примеры денежных выдач подьячим с сентября 1618 г., а затем помещена запись: «А что преж 127-го году Посольского приказу подьячим для государева ангела и по празником давано государева жалованья для бедности в приказ при думном дьяке при Петре Третьякове, и тому в Посольс­ком приказе записки нет, потому что давано из Устюжской че­ти»107. Следовательно, «праздничные деньги» выдавались подьячим Посольского приказа из подчиненной судье этого ведомства Ус­тюжской чети, причем в дипломатическом ведомстве в этих случаях не находили нужным документально фиксировать эти выдачи. За­писи о выдаче «праздничных денег» стали вести лишь в 1618 г., после смерти Петра Третьякова, когда Устюжская четь вышла из- под контроля посольских дьяков. Таким образом, можно сделать следующий вывод: в начале XVII в. Посольский приказ еще не сливался с другими ведомствами, подчиненными его судьям, одна­ко в финансовой сфере тенденция к слиянию соподчиненных ве­домств уже наблюдалась.

Для проведения продуманной внешнеполитической линии По­сольскому приказу необходимо было обладать информацией о вза­имоотношениях между зарубежными державами, важнейших собы­тиях, происходивших при иностранных дворах. Вопрос о степени осведомленности российского дипломатического ведомства об ос­новных происшествиях в жизни зарубежных стран в начале XVII в. остается спорным. B работах М.А.Алпатова (на материалах статей­ных списков второй половины XVII в.) и Н.М.Рогожина (по доку­ментации Посольского приказа XVI в.) было показано, что Посоль­ский приказ обладал всей необходимой информацией о междуна­родной жизни108. Однако, в историографии порой можно встретить и строго противоположные выводы. Так, Ю.Н.Достовалов в своей статье сделал вывод, согласно которому «отсутствие постоянных миссий за границей отражалось на деятельности русской диплома­тии, слабо осведомленной в иностранной политике»109. B настоя­щем разделе будут проанализированы источники информации, по­ступавшей в дипломатическое ведомство в начале XVII столетия, уровень осведомленности Посольского приказа о событиях за ру­бежом, степень достоверности получаемой информации.

Прежде всего следует выявить источники знаний служащих По­сольского приказа о международных отношениях и главных про­исшествиях за рубежом. Анализ материалов делопроизводства рос­сийского дипломатического ведомства начала XVII столетия пока­зывает, что достаточно целостная картина основных происшествий в зарубежных державах складывалась в Посольском приказе из све­дений, почерпнутых из самых разнообразных источников.

Текущая информация о событиях в сопредельных странах по­ступала от лазутчиков, посылаемых за рубеж воеводами погранич­ных городов. Практика отправления за границу разведчиков была к началу XVII столетия вполне устоявшейся, традиционной. Так, в 1606 г. смоленские воеводы в своей отписке в Москву упоминали, что им было предписано «послати... в литовские порубежные места лазучников тайно по прежнему обычею»110. Деньги на оплату услуг лазутчиков были специально включены в смету расходов при под­готовке в конце 1615 г. русского посольства на переговоры со шведскими дипломатами111. Некоторую информацию удавалось получить от иностранцев, оказывавшихся в Российском государ­стве. He всегда иностранцы подвергались прямым расспросам - часто сведения у них приходилось выведывать. Иностранные купцы также рассказывали о событиях за рубежом. Так, летом 1614 г. в Посольском приказе расспрашивали персидских купцов, от кото­рых удалось узнать о взаимоотношениях Персии с сопредельными азиатскими державами112. Одним из источников информации были допросы пленных. Так, в конце 1615 г. русские послы под Смолен­ском допрашивали немца, взятого «языком»113. Немало сведений приносили и перебежчики, переходившие на российскую службу: воеводы городов, куда приходили перебежчики, в обязательном порядке расспрашивали их, а «расспросные речи» пересылали в Посольский приказ114. B годы Смуты в Посольском приказе актив­но пользовались и таким источником информации, как перехва­ченные письма иностранцев. Подобные послания доставлялись в дипломатическое ведомство, переводились и в дальнейшем храни­лись в архиве приказа (до настоящего времени, в частности, сохра­нилось большое количество «перенятых» шведских писем)115. Цен­ные сведения удавалось получить и от осведомителей, продолжав­ших жить на оккупированных неприятелем территориях. Так, ста­рорусский подьячий Ф. Витовтов в челобитной на имя царя сооб­щал, что не раз посылал русским послам информацию о событиях, происходивших в контролируемых шведами городах «и в тайне от свийских послов к твоим государевым послом ночью приезжал»116. Информация поступала также и от выходцев из плена: так, в марте 1614 г. в Посольском приказе дьяк Петр Третьяков расспрашивал вышедших из турецкого плена людей об их проезде через земли Империи, о миссии находившегося там посланника С.Ушакова, о внутренней ситуации в Польше117. Некоторые сведения в Москве получали от иностранных дипломатов, присланных с официальны­ми миссиями в российскую столицу, а также от послов, следовав­ших в другие государства через земли Московского государства. K иностранным дипломатам направляли приставов, в обязанности которых, помимо обеспечения посольства всем необходимым, вхо­дило «проведывание вестей»; для приставов составлялись особые памяти, в которых содержался перечень вопросов, которые следо­вало задать иностранцам. По прибытии в Москву, иностранного дипломата расспрашивали о вестях уже служащие Посольского приказа. B ряде случаев зарубежные дипломаты сами предлагали свои услуги информаторов. Так, в январе 1615 г. голландский по­сланник И.Масса заявил в Посольском приказе: «толко будет госу­дарь изволит послати своих государевых послов или посланников к папе римскому, и x королю ишпанскому, и ко францовскому, и он государю служить рад, подлинно все роскажет, как в котором госу­дарстве чин ведетца, и чего в котором государстве от Московского государства хотят»118.

Пожалуй, главным источником сведений по интересующим ру­ководство страны и приказа вопросам были данные, полученные за границей русскими дипломатами. Отправляя за рубеж своего пред­ставителя, Посольский приказ снабжал его наказом. K наказу не­пременно примыкала особая «память», в которой содержались воп­росы о взаимоотношениях между зарубежными странами. Ответы на эти вопросы российские дипломаты должны были «проведывать всякими мерами», записывать в особые «вестовые списки», которые затем передавались в Посольский приказ119. Оказавшись за рубе­жом, посланники и гонцы приступали к сбору информации, источ­ником которой были личные наблюдения и результаты разговоров с иностранцами. Одним из способов получения сведений бьиі под­куп: в наказе русским послам в Швецию было записано: «о том о всем всякими мерами проведывати накрепко, хотя будет от того какой подарок дать, только б однолично про то про все... проведать подлинно»120. Одному из посланников, отправившемуся в 1618 г. за границу, выдали сорок соболей «на роздачю для проведыванья вся­ких вестей»121. Статейные и вестовые списки российских диплома­тов давали наиболее подробную и систематизированную информа­цию о событиях за рубежом.

Материалы делопроизводства Посольского приказа позволяют сделать вывод о том, что российская дипломатическая служба была хорошо осведомлена об основных событиях, происходивших за ру­бежом. Наиболее важными для дипломатического ведомства были сведения о международных отношениях. Информация подобного характера преобладает среди «проведанных вестей». Находившиеся в 1604-1605 гг. в Грузии русские послы собрали и переслали в от­писках в Посольский приказ подробные сведения о первом этапе ирано-турецкой войны, начавшейся в 1603 г.122 B июле 1606 г. в Посольском приказе получили информацию о заключении польс­ко-шведского перемирия на три года. Вернувшееся в феврале 1607 г. из Польши посольство доставило сведения о заключении в ноябре 1606 г. Сиваторокского мирного договора между Империей и Турцией123. B августе 1612 г. в результате расспроса англичанина, желавшего наняться на российскую службу, русские дипломаты узнали, что между Швецией и Данией шла война, причем успех сопутствовал датчанам124. Весной 1613 г. в Посольском приказе стало известно о войне между ногайцами и калмыками125. Летом 1613 г. из письма английского посла Дж. Меррика в Посольском приказе узнали о заключенном в том же 1613 г. при английском посредничестве датско-шведском мире126. Летом 1616 г. в Москве получили известие о нашествии персидских войск на Грузию127. B октябре 1616 г. в Посольский приказ поступили сведения о взятии запорожскими казаками турецкой крепости в Крыму Кафы128. Вер­нувшийся в 1617 г. из Империи гонец И. Фомин доставил подроб­ную информацию о взаимоотношениях между зарубежными держа­вами, в том числе и о таких локальных конфликтах, как осада бра­уншвейгским герцогом и датским королем города Брауншвейга и война Империи с Венецией129. B 1617 г. были получены сведения о войне между Венецией с одной стороны и Испанией и Флоренцией с другой, а также о том, что испанцы отняли у французов Ми- лан130. B конце 1618 г. русские послы доставили в Москву данные о возобновлении войны между Речью Посполитой и Османской им­перией131. Первые сведения о начавшейся в Империи Тридцати­летней войне (1618-1648 гг.) поступили в Посольский приказ уже в конце 1618 г. с отпиской возвращавшихся из Швеции послов. Из той же отписки стало известно о войне между Бременом и Ольден­бургом132.

B Посольском приказе были хорошо осведомлены не ТОЛЬКО O важнейших событиях в международной жизни, но и главных про­исшествиях в отдельных странах. Через русских лазутчиков в июле 1606 г. в Посольском приказе получили информацию о начавшемся в Польше рокоше133. B августе 1612 г. русские дипломаты узнали, что в Англии по-прежнему правил король Яков I, в Империи по смерти Рудольфа II на престол был возведен в том же 1612 г. Мат­вей Габсбург134. Летом 1614 г., отправляя посольство в Крым, руко­водство Посольского приказа располагало данными о борьбе за ханский престол ханаДжанибек-Гирея и царевича Шан-Гирея135. B конце 1614 г. от вернувшихся из Дании послов в Москве узнали о планирующемся браке Людовика XlIl и Анны Австрийской (заключенном в следующем, 1615 г.)136. Гонец И.Грязев, вернув­шийся в 1616 г. из Англии, привез любопытную информацию о заговоре графа Сомерсета и его сторонников, хотевших извести короля Якова и наследного принца Карла порчей137. Много сведе­ний доставили и послы, вернувшиеся в 1616 г. из Франции. B их статейном списке изложен порядок наследования французского престола начиная с гибели в 1559 г. короля Генриха II; подробно описаны обстоятельства убийства Генриха IV; удалось узнать о Юлих-Клевском конфликте, о современных событиях во Франции, в том числе о борьбе принца Конде в союзе с парижским парла­ментом против регентши Марии Медичи138. Эти же послы получи­ли сведения о проезде через французские земли в 1615 г. польского посла в Испанию с просьбой о помощи против Российского госу­дарства139. Факт отправления польского дипломата в Испанию под­тверждают материалы польских архивов: в 1615 г. с миссией в Мад­рид ездил посол Кшиштоф Корыцинский140.

B начале XVII в. в Посольский приказ поступили первые сведе­ния о некоторых европейских и азиатских странах. Вернувшиеся в

1616 г. из Франции послы сообщили данные о Швейцарии и ее жителях141. Интересна также информация, собранная в Посольском приказе о Китае и Монголии. От русских казаков, посетивших в

1617 г. Китай и Монголию, в Москве получили богатейшие сведе­ния о пути в эти страны, взаимном расположении дальневосточных держав, развитии торговли, природных богатствах и промыслах, городах, достопримечательностях (в их отчете описана, в частности, Великая китайская стена); особенно подробно описали русские путешественники религиозные системы Востока (прежде всего их обрядовую сторону)142.

Приведенная выше подборка указаний источников показывает, что Посольский приказ и московское правительство в начале XVII в. своевременно получало достаточно полную, подробную и достоверную информацию об основных событиях, происходивших за рубежом. Лишь в разгар Смутного времени, в 1608-1612 гг., ког­да Москва оказалась в осадном положении, приток информации стал затруднен, что объясняется не недостатками организации рос­сийской дипломатической службы, а обстоятельствами общего внутреннего кризиса Московского государства. Уже с 1613 гг. По­сольский приказ сумел вновь наладить обеспечение правительства сведениями, необходимыми для проведения продуманного внеш­неполитического курса.

Поступившие в Посольский приказ данные обобщались, анали­зировались, в случае необходимости отдельные сведения подверга­лись проверке или более глубокой проработке. Получив в 1614 г. сведения о борьбе крымского хана с претендентом на его престол Шан-Гиреем, дипломатическое ведомство потребовало от послан­ника, находившегося в Крыму в 1616 г., узнать «прочен ли на Крыме Джанбек-Гирей царь и где ныне крымской Шан-Гирей ца­ревич»143. Осенью 1617 г. в Москве получили информацию о при­бытии в Лондон испанского посла. Это обеспокоило руководство российской дипломатии, и в Англию к русским посланникам было отправлено дополнительное распоряжение - узнать, с какой целью пришел ко двору Якова I испанский посол. B наказе посланникам служащие Посольского приказа высказали свои подозрения отно­сительно возможной антирусской направленности этого визита: «а за шпанским королем цесарева сестра, а за польским королем це- сарева племянница, и вера их одна - римская»144. По получении первых относительно подробных сведений о Монголии и Китае в декабре 1616 г. было принято решение воздержаться от официаль­ных контактов с этими державами, «а вперед розведывать про них еще подлинно»145.

He всегда получаемая в Посольском приказе информация была достоверной. Например, не подтвердились сведения, полученные в 1615 г. от выходцев из польских земель о смерти короля Сигизмун- да IIl или королевича Владислава146. Наивным было истолкование российскими дипломатами причины начала Тридцатилетней вой­ны: русские послы сообщили, что германские князья выступили против императора из-за того, что он оказывал помощь польскому королю в его войне с Московским государством. K чести российс­кого дипломатического ведомства следует сказать, что эти сведения вызвали в приказе серьезные сомнения, и было принято решение проверить информацию о причине начала войны в Германии147. Случаи поступления в Посольский приказ непроверенной и недо­стоверной информации были довольно редкими.

Стремясь получать максимально полные сведения о жизни за рубежом, Посольский приказ одновременно заботился о том, чтобы за границей получали как можно меньше данных о внутреннем положении в Московском государстве. От иностранцев старались скрыть и имевшуюся в распоряжении приказа информацию о зару­бежных странах. Постоянным требованием к приставам при иност­ранных дипломатах было следить, чтобы к их подопечному «руские и литовские люди и иные никакие иноземцы не приходили... и не розговаривали с ним ни о чем»148. Поскольку полностью изолиро­вать иностранцев было невозможно, общение зарубежных дипло­матов с русскими людьми и иноземцами старались свести к мини­муму и поставить его под контроль Посольского приказа. Вести долгие беседы с дипломатами позволялось лишь приставам, кото­рые были снабжены подробнейшими наказами; в наказах были приведены ответы на возможные вопросы послов, отмечены темы, которые следовало обходить молчанием. Сведения, передаваемые приставами иностранцам рисовали внутреннюю и внешнеполити­ческую ситуацию в исключительно выгодном для Московского го­сударства свете, что нередко было далеко от действительности. По­сольский приказ заботился и о том, чтобы иностранные дипломаты не могли видеть других посланников без особого разрешения. Так, например, в 1618 г. приставам пришлось везти шведских гонцов в Москву окольными дорогами, чтобы избежать встречи с отпущен­ными из столицы шведскими же послами149.

Лица, вступавшие, хотя бы и невольно, в контакт с иностран­ными дипломатами, подвергались арестам и наказаниям. B начале 1614 г. в Посольском приказе получили челобитную персидского посла, написанную по его просьбе нижегородским площадным по­дьячим А. Зиновьевым. B ответ посольские дьяки отправили воево­дам следующее распоряжение: «и вы б того подьячего Олешку ве­лели попытати слехка, то ему и в поученья место»150. Приставы, охранявшие иностранных дипломатов, имели обыкновенно следу­ющее предписание: «А какой человек ко двору придет и с послан­ники или с их людьми учнет говорити, и тех, имая, отсылати в По­сольской приказ»151.

Отправляя за рубеж своих представителей, Посольский приказ также заботился о сведении утечки информации к минимуму. Pyc- ские дипломаты, согласно своим наказам, должны были скрывать неблагоприятную для державы информацию и искажать имевшиеся в Посольском приказе сведения в интересах государства. Так, чрез­вычайно интересны сведения о Китае, которые должны были пере­дать в 1617 г. русские послы англичанам. Английская Московская торговая компания добивалась разрешения ездить через русские земли в страны Азии, в том числе и в Китай, московское же прави­тельство такого права предоставлять иностранным торговцам не желало. По этой причине русские послы должны были заявить: «Да и про Китайское государство сказывают, что невеликое и небога­тое, добиватца к нему дороги нечего... A золота де и иных никаких узорочей в Китайском государстве не родитца и не ведетца, и по­тому знать, что государство невеликое»152. Помимо обычного пути дезинформирования соседей через русских дипломатов, Посольс­кий приказ использовал и другие каналы. Так, в 1615 г., во время пребывания в Москве новгородского посольства, удалось перевер­бовать некоторых членов миссии. Они должны были, вернувшись B Новгород, распространять сведения, изображавшие положение московского правительства в наилучшем свете: «Да на отпуске ж в Посольском приказе дан дворяном Якову Боборыкину да Матвею Муравьеву наодине без архимарита и без посадцких людей весто­вой список, а велено им про Московское государство розсказывати немцом и всяким людем вести против сего списка»153. За распрост­ранение неблагоприятной для Московского государства информа­ции следовало наказание. Так, в 1616 г., узнав от вернувшихся из Голландии русских послов о том, что один голландский купец «говорил про Московское государство непригожие слова», посольс­кие дьяки распорядились арестовать этого купца в Архангельске и доставить его в Москву154.

Условия, в которых Посольскому приказу в начале XVII в. при­ходилось осуществлять дипломатическую деятельность, были чрез­вычайно сложными. Контакты с соседними государствами были затруднены действиями повстанцев и неприятельских войск; ситуа­ция усугублялась тем, что силы, боровшиеся с московским прави­тельством, стремились проводить свою особую внешнюю политику, противоположную дипломатическому курсу Посольского приказа. Гибель некоторых служащих дипломатического ведомства, частые смены посольских судей при переходе трона к новому государю также неблагоприятно сказывались на результатах деятельности Посольского приказа.

Одним из главных факторов, затруднявших работу дипломати­ческого ведомства, были действия мятежников и оккупантов, пере­хватывавших и уничтожавших посольства, следовавшие из столицы за рубеж или возвращавшиеся в Москву. Проезд через русские зем­ли в годы Смуты стал чрезвычайно опасен. Некоторые дипломати­ческие миссии, отправленные Посольским приказом за рубеж, бы­ли перебиты мятежниками. B 1604 г. был доставлен к Лжедмит- рию I и убит посланник П.Хрущов, отправленный из Москвы на Дон; в 1606 г. восставшими астраханцами был убит посланник Т.Кашкаров, который должен бьиі ехать с жалованьем от Василия Шуйского в Ногайскую Орду; тогда же от рук мятежников погибло посольство князя И.П.Ромодановского, отправленное в Персию; в 1607 г. было уничтожено возвращавшееся из Крыма посольство А.М.Воейкова; в 1610 г. ногайцы перебили русское посольство в Крым; в 1618 г. запорожскими казаками было захвачено посольство С.Хрущова, следовавшее в Крымское ханство155. B ряде случаев, в силу изменившихся обстоятельств, дипломатическому ведомству не удавалось воспользоваться результатами своей работы: так, русско- шведские переговоры, намеченные на весну 1605 г., так и не успе­ли начаться - после падения правительства Годуновых русские по­слы были отозваны от границы. Нередко, в связи с затруднитель­ным положением Российского государства, русские послы подвер­гались дополнительным опасностям и унижениям. Так, в 1605 г. возвращавшееся из Грузии посольство подверглось нападению со стороны ногайских татар. Тогда же в Швеции был арестован воз­вращавшийся из Империи российский гонец Г.Англер, скончав­шийся в шведской тюрьме. B 1616 г. в Империи, по приказу импе­ратора, в течение некоторого времени содержался под арестом рос­сийский гонец И.Фомин156.

Обстоятельства времени сказывались и на сроках выполнения задач, ставившихся Посольским приказом перед дипломатами. Вследствие того, что многие традиционные пути продвижения по­сольств находились под контролем мятежников, дипломатическим миссиям приходилось следовать другими, более протяженными дорогами. B марте 1610 г. гонец П.Вражский был отправлен в Но­гайскую Орду не по Волге, как это делалось прежде, а в обход мя­тежных городов, через Вологду, Вятку и Казань157. Русский гонец И.Баклановский, вернувшийся из Дании и Голландии в Архан­гельск 11 августа 1618 г., из-за похода королевича Владислава на Москву смог прибыть в столицу только 7 января 1619 г.158

Затруднен был и проезд в Москву иностранных послов. Некото­рые зарубежные миссии были перехвачены противниками московс­кого правительства и не допущены в столицу; некоторые миссии оказались в Посольском приказе со значительным опозданием. Так, персидские посольства в Московское государство и страны Европы, оказавшись в Астрахани, попали в руки сторонников

Лжедмитрия II и были доставлены в его Тушинский лагерь. Такова была судьба послов и гонцов Али-Кули-бека, Томогас-бека, Сеит- Азима, Амир-заде, Мюгиб-бека, Амир-Али-бека, отправленных шахом Аббасом в 1605-1608 гг.159 Некоторые иностранные дипло­маты не решались пересечь российскую границу. Так, в самом на­чале Смуты, в 1605 г., отказались ехать в Москву грузинские по­слы; в 1618 г., в конце рассматриваемого нами периода, из Архан­гельска бежал, узнав о походе королевича Владислава на Москву, английский посол Д.Дикс.

Для обеспечения безопасности дипломатических миссий прихо­дилось принимать дополнительные меры. Передвигаться по терри­тории Российского государства русским и иностранным диплома­там предписывали осторожно и под хорошей охраной. Уже весной 1605 г., отпуская английского посла, Посольский приказ снабдил его пристава наказом: «едучи дорогою, ставитися с аглинским по­слом бережно в живущих селех и в деревнях, где б дворов было немало»160. B октябре 1614 г. пристав, отправленный навстречу анг­лийскому послу, получил из Посольского приказа инструкцию: «в ночи б сторожи и караулы были крепкие, чтоб в дороге и на станех воровские люди, ночью искрадом пришед, над послы какова дурна не учинили»161. Особо следовало беречь материалы миссии. C этой целью посланников иногда снабжали подложной документацией. B 1607 г., отправляя в Крым гонца, Посольский приказ снабдил его грамотой к хану на татарском языке, которую, в случае нападения воров, предписано было «в землю вкопать, или в воду вкинуть, чтоб государев наказ и грамота царева ворам не досталася». Мятежникам же следовало отдать другую, подложную грамоту162.

События Смутного времени стали причиной потери Посольским приказом части своего персонала. Так, в самом начале Смуты, в 1605 г., погиб в Швеции переводчик Г.Англер. B числе последних был убит в 1618 г. запорожцами толмач АТанюков. B документации Посольского приказа имеются прямые указания на потерю этим ве­домством в рассматриваемый период 15-ти подьячих, толмачей и переводчиков; вполне возможно, что таковых было больше.

Работа Посольского приказа в начале XVII в. осложнялась и тем, что в годы Смуты практически все политические силы в борь­бе за власть стремились наладить самостоятельные контакты с за­рубежными дворами. B силу этого служащие Посольского приказа были вынуждены, разрабатывая наказы для российских диплома­тов, учитывать не только расстановку сил на международной арене, но и принимать контрмеры для нейтрализации внешнеполитичес­ких усилий противников московского правительства. Дипломати­ческие структуры претендентов на престол и враждебных централь­ному правительству движений своей активностью значительно ус­тупали Посольскому приказу, однако их деятельность создавала серьезные препятствия для нормального функционирования рос­сийской внешнеполитической службы. Контролируя целые регио­ны страны, мятежники лишали Москву возможности вступить в контакт с некоторыми странами, перехватывая, как указывалось выше, российские и зарубежные посольства. He довольствуясь этим, противники московского правительства отправляли за рубеж собственные миссии, пытаясь заручиться поддержкой и помощью иностранных держав.

Первые попытки противодействия московской дипломатии предпринял B 1604 г., готовясь к вторжению в Московское государ­ство, а затем во время похода на столицу, Лжедмитрий I, который вел переговоры с Речью Посполитой, римской курией, донскими казаками, Ногайской Ордой и Крымским ханством163. После воца­рения Лжедмитрия I свою особую тайную дипломатию проводили члены боярской оппозиции самозванцу: бояре вступили в контакт с польским правительством164. Особую внешнюю политику проводи­ли сторонники «Тушинского вора» - Лжедмитрия II. Тушинцы вели переговоры с Ногайской Ордой, Речью Посполитой, а также пытались вступить в контакты с римской курией165. Лжедмит­рий III, объявившийся в марте 1611 г. в Ивангороде и признанный затем в Пскове, предпринял попытку установить дипломатические отношения со Швецией166. Предпринимал попытки проводить свою внешнюю политику в качестве «московского государя» и ко­роль Речи Посполитой Сигизмунд III. Известно, ЧТО B 1612 Г. OH отправил на Дон и в Ногайскую Орду своего посланника167. Внеш­неполитическую линию, противоположную курсу столичного По­сольского приказа, проводили в l611-1612rr. дипломатические структуры Первого и Второго ополчений: они вступили в контакты с Ногайской Ордой, Швецией и империей Габсбургов168. Незави­симую от Москвы (но фактически подчиненную интересам Шве­ции) внешнюю политику в 1611-1615 гг. пытался проводить Новго­род Великий. Новгородцы вели переговоры со Швецией, а затем предприняли попытку наладить связи и с московским правитель­ством. Однако в Москве Новгород не был признан официальной стороной - контрагентом, о чем свидетельствует факт изъятия по распоряжению из Посольского приказа у новгородских послов всей дипломатической документации еще во время следования посоль­ства в столицу169. Начало русско-шведских переговоров в конце 1615 г. положило конец попыткам новгородцев проводить самосто­ятельную политику. Активно искали сближения с зарубежными дворами противники московского правительства И.Заруцкий и

М.Мнишек. Укрепившись в Астрахани, они попытались привлечь на свою сторону Ногайскую Орду и персидского шаха Аббаса, а также донских казаков. B январе 1615 г. шах отпустил царских дип­ломатов, а вместе с ними отправил в Москву и астраханское по­сольство, официально признав, таким образом, своим единствен­ным дипломатическим партнером в Российском государстве мос­ковское правительство170. Следовательно, лишь к 1615 г. Посольс­кий приказ вернул себе «монополию» в деле определения диплома­тического курса Московского государства: страна вновь приобрела внешнеполитическое единство.

Осложняло работу центрального дипломатического ведомства и то, что зарубежные державы и территориальные образования в раз­личные периоды предпочитали вступать в контакт не с московским государем, а с его противниками. Первый подобный случай имел место еще во время пребывания Лжедмитрия I в Польше, 25 авгус­та 1604 г., когда к самозванцу было прислано посольство донских казаков171. B дальнейшем попытки вступить в переговоры с про­тивниками московского правительства предпринимались зарубеж­ными государями регулярно. Активно искало контактов с соперни­ками московских царей шведское правительство. B 1605-1612 гг. шведские короли пытались вступить в переговоры с тремя Лжед- митриями, а также с Первым и Вторым ополчениями172. C против­никами московского правительства поддерживал контакты и пер­сидский шах Аббас I. Отправляя в 1607-1608 гг. в Москву своих послов и гонцов, он снабжал их грамотами, в которых не указыва­лось имя царя, а приводился лишь титул «московского государя и белого царя», который одинаково мог быть применен как к Васи­лию Шуйскому, так и к Лжедмитрию II. Позднее, когда кризис Московского государства достиг своей кульминации, шах поддер­живал отношения с отложившейся от Москвы Астраханью173. От­правляли свои миссии к противникам московского правительства и другие державы. Непосредственно в тушинский лагерь самозванца было отправлено в декабре 1609 г. посольство от короля Сигизмун- да III. K самому королю Сигизмунду, во время осады им Смоленс­ка (вероятно - в конце 1610 - первой половине 1611 гг.), прибыли для переговоров голландские послы, обратившиеся к нему как к московскому государю, испрашивая у него разрешения ходить че­рез русские земли в Персию174. C Заруцким и Мариной Мнишек в 1613-1614 гг. поддерживал контакты ногайский князь Иштерек175.

Таким образом, можно констатировать, что в течение 1604­1615 гг. практически все российские политические силы, оппози­ционные московскому правительству, пытались проводить свою собственную внешнюю политику. C этой целью ими были отправ­лены дипломатические миссии в Польшу, Швецию, Крымское хан­ство, империю Габсбургов, Персию, Ногайскую Орду, к донским казакам (т.е. практически ко всем основным дипломатическим партнерам Московского государства). B свою очередь, преследуя собственные интересы, правящие круги зарубежных стран и терри­ториальных образований вступали в переговоры с противниками центрального московского правительства: в 1604-1614 гг. свои мис­сии к претендентам на престол, отложившимся окраинным регио­нам, ополченцам присылали Речь Посполитая, Швеция, Голлан­дия, Персия, Ногайская Орда, донские казаки, что значительно осложняло работу Посольского приказа.

Приказы - прообразы современных министерств и ведомств. Первое упоминание о них датировано 1512 годом, в грамоте Василия Третьего Владимирскому Успенскому монастырю.

Название произошло от «приказывать» людям заниматься определенными делами. То есть уже в 16-м веке вводилось разделение государственной службы по отраслям. Одним из ключевых ведомств Московского государства являлся Посольский приказ. О нем подробнее в статье.

Возникновение

Посольский приказ - это первый аналог министерства иностранных дел в 16-м веке. Первое письменное упоминание о нем датировано 1549 годом. Именно тогда ведомство возглавил Иван Михайлович Висковатый, а носило оно название не приказ, а посольская изба. Находилась она в Кремле, и только во второй половине 17-го века Посольский приказ перенесли в Китай-город.

Функции

Функции посольского приказа:

• Осуществление дипломатии, организация международных встреч, прием иностранных послов.
• Перевод «летучих листков» - международных посланий и писем. Именно на их основе появилась первая русская рукописная газета для царя и приближенных - "Куранты".
• Дела, связанные с проживанием и бытом иностранных послов, купцов, ремесленников.
• Выкуп и обмен пленных.
• В его подчинении находились некоторые города и области на юге и востоке страны.
• Ведал некоторыми таможенными сборами.
• Осуществлял надзор за кабаками, следил за их доходами, проводил ревизию.

Возможно, традиция бюрократизма и чиновничьей волокиты в нашей стране возникла именно с организации приказов. Особенность их была в том, что не было четкого разграничения. Из вышеперечисленных функций видно, что посольский приказ ведал не только международными делами, но и другими, абсолютно не связанными с ними. Это порой запутывало не только граждан, но и самих чиновников (дьяков, подьячих). Функции ведомств переплетались настолько, что решить, какой именно приказ должен решать ту или иную проблему, было невозможно. Это приводило к тому, что люди месяцами подавали челобитные безрезультатно.

Об этом однажды заявлял один из умнейших руководителей посольского приказа - Ордин-Нащокин, дипломат и политик в царствование Алексея Михайловича. Он заявлял, что нельзя одновременно и заниматься великими государственными делами, и вести бухгалтерию кабацких ларьков.

Разделение приказа по повытьям

Во второй половине 17-го века Московское государство разрослось, окрепло. Оно присоединило много территорий, наладило международные связи почти со всеми крупными европейскими и восточными государствами. Кроме этого, посольскому приказу стали подчиняться некоторые территориальные приказы:

• Малороссийский.
• Смоленский.
• Приказ Великого княжества Литовского.

Приказ разрастался. Произошло его разделение по повытьям (отделам). За каждым закреплялись определенные страны:

Из списка видно, что страны группировались по значимости. В первые повытья вошли самые развитые на тот период государства.

Посольский приказ в России, вернее, в Московии, хранил всю важнейшую документацию. То есть выполнял роль государственного архива. Также здесь находились различные печати.

Центральное место отводилось все же дипломатии и международным делам.

Посольский приказ: структура

Глава приказа носил титул думного дьяка.

Это означало, что он по праву присутствовал на заседаниях («сидениях») Боярской думы. На них глава приказа делал доклады по вопросам своего ведомства, высказывал свое мнение по определенным вопросам.

Думному дьяку помогали несколько дьяков, а тем, в свою очередь, подьячие. Они возглавляли повытья, вели документацию.

В Посольском приказе работали переводчики (работали с иностранными документами), толмачи (выполняли устный перевод) , золотописцы (создавали особые грамоты и документы), писари. Государство ценило эти категории рабочих, поощряло в их среде преемственность, хорошо оплачивало их работу.

Толмачи и переводчики

Толмачи и переводчики, как правило, были из числа «детей боярских» (бояр без земельных вотчин) и городских дворян. Большинство из них побывало в плену, где они и выучили языки. Самыми многочисленными были специалисты по татарскому языку.

В 1871 году наблюдается сокращение толмачей и переводчиков. Это связано с тем, что татарский и калмыцкий языки стали менее значимыми. Толмачи по ним более не нужны государству. Особо начали цениться европейские языки: французский, итальянский, испанский, португальский, немецкий, английский, польский.

Также произошел отказ от «случайных языков»: языки малых народов, стран, с которыми отсутствовали серьезные дипломатические отношения.

Золотописцы

Золотописцы оформляли красками, золотом, серебром грамоты, указы, дипломы. Они изготовляли рукописные книги, жалованные грамоты.

Приставы

Приставы появились во второй половине 17-го века. Их задача - поиск и взятие под стражу ответчиков в суде. Находились в ведении посольского приказа, несмотря на существование разбойного.

Итоги

Итак, Посольский приказ создан в середине 16-го века. Его основная задача - международные дела и дипломатия. Однако среди его функций наблюдаются менее значимые внутренние дела.

Служба в приказе была престижной. Оклад выше, чем в других, но и должности были узкоспециальные, недоступные большинству: толмачи, переводчики, золотописцы, советники. В них поощрялась преемственность, поэтому не каждый мог сюда попасть даже при знании языков.

Приказ существовал до 1720 года. Впоследствии был упразднен, а его функции перешли к коллегии иностранных дел.

Как же проходила работа Посольского приказа, являвшегося по сути дела российским «министерством иностранных дел» в XVI-XVII вв.?

Важнейшие вопросы внешней политики решал царь совместно с Боярской думой. Приём и проводы иностранных посольств, ведение переговоров, отправка за рубеж российских дипломатов и многое другое - всё свершалось «по государеву указу и боярскому приговору». Наиболее сложные, «тайные», дела государь предварительно обсуждал в узком кругу самых доверенных лиц - в Ближней думе.

Задачей Посольского приказа было осуществление решений верховной власти во всём, что касалось внешней политики. В его ведении находились также дела, связанные с проживанием в России иностранных купцов и ремесленников, выкупом пленных и некоторые другие. Позже Посольский приказ стал выполнять функции других ведомств. Он управлял некоторыми городами, заведовал почтой, судом, сбором таможенных и кабацких доходов и т. д.

Но всё же центральное место в работе Посольского приказа отводилось дипломатии, и возглавляли его люди, имевшие опыт работы на дипломатическом поприще или в самом приказе. Преемники Висковатого уже носили звание думных дьяков, т. е. были членами Боярской думы. Они пользовались широкими полномочиями, присутствовали при «сидении» государя с боярами, делали доклады по работе своего ведомства, имели право высказывать своё мнение. В XVII в. главе Посольского приказа была передана государственная печать, ему был присвоен титул «царственной большой печати и государственных великих посольских дел оберегатель». Поскольку на Руси подлинность любой грамоты испокон веку удостоверялась подвешенной к ней на шнурке печатью, звание «печатника» считалось важным и почётным. Думные посольские дьяки (или иначе - «судьи») пользовались большим авторитетом и влиянием при дворе. Во второй половине XVII в. некоторые из них подчас проводили самостоятельную политику, независимую от Боярской думы. Заместителями думных дьяков были вторые дьяки, их «товарищи» (т. е. помощники). Некоторые из них со временем стали руководителями Посольского приказа.

2. ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА И ЕГО ЛИЧНЫЙ СОСТАВ

Начальник Посольского приказа - глава внешнеполитического ведомства. Им мог быть думный дьяк (вначале) или затем все чаще - боярин, ближний боярин, т. е. особо доверенный царя человек. В начале XVIII в. - канцлер, т. е. высшее должностное лицо первого ранга в государстве, второй после царя человек в управлении. В этом наглядно проявляется возрастание роли внешнеполитических дел в общем государственном руководстве в России.

Товарищи начальника Приказа.

Вначале, в XVI в., - подьячие, в XVII в, - дьяки, но не думные, а только посольские, в конце XVII в, - бояре. Товарищ (т. е. заместитель) начальника Приказа был, как правило, один, хотя могло быть от одного до трех одновременно, или параллельно, или последовательно. По крайней мере один из них должен был обладать такой компетенцией, чтобы в случае необходимости суметь заменить начальника либо как и.о., либо как фактический начальник Приказа.

Повытья - отделы или управления Посольского приказа. Как правило,с середины XVII столетия существовало пять повытий, хотя вначале, в XVI в., их было всего два или три, в первой половине XVII в. - четыре, а к концу XVII - началу XVIII в. появилось даже шесть.

В то же время, несмотря на стабильное число повытий, дела между ними распределялись по-разному, т. е., во-первых, в состав отдельных отделов входили в разные периоды разные страны, во-вторых, по-разному распределялись и административно-хозяйственные функции между отделами в разные периоды. Однако основной принцип деления на отделы с самого начала существования русского внешнеполитического ведомства был страноведческий.

Во главе повытья стоял старый подьячий, т. е. старший из числа подьячих, работавших в повытьях. Всего старых подьячих в составе Посольского приказа было пять - строго по числу повытий. Каждому старшему подьячему подчинялись еще 4 младших подьячих, с последней четверти XVII в. они стали делиться на средних подьячих, младших (или молодых) подьячих и новых неверстан-ных, или «новеньких», - практикантов, стажеров, назначенных в повытья без жалованья, чтобы они «присматривались к делам», т. е. для обучения. Общее число персонала, занятого таким образом дипломатической работой в центральном аппарате Посольского приказа, было следующим: 5 старых подьячих - начальников отделов (повытий), 10-12 младших. С 1689 г. были установлены штаты: 5 старых, 20 средних и молодых и 5 новых, т. е. всего 30 человек. Однако на практике внешнеполитические кадры всегда недобирались из-за отсутствия подготовленных лиц, и их бывало в составе Посольского приказа в разное время от 18 до 28 человек. Именно на них, на этом небольшом числе людей, лежала главная тяжесть внешнеполитической работы в течение полутора веков.

При распределении функций от старого подьячего (начальника отдела) до референта (т. е, младшего подьячего, перешедшего в данный чин только что из числа практикантов-стажеров, или «новеньких») сохранялся последовательно проводимый принцип дифференциации в строгой зависимости от знаний и опыта работы. Это отражалось прежде всего в оплате труда дипломатов. Она колебалась от 1600 руб. (для начальника отдела) до 50 руб. в год (для референта) в сопоставимых ценах на конец XIX в. На последний год работы Посольского приказа (1701 г.), перед его фактической ликвидацией, в нем работали 6 старых подьячих, 7 средних и 11 молодых, что дает некоторое представление о распределении ролей.

Распределение обязанностей между повытьями. Повытья (отделы) занимались каждое определенным числом стран, как. правило, далеко не равным. Это зависело на каждом историческом этапе от конкретного состояния международных отношений, от наличия часто меняющихся контрагентов (партнеров), т. е. иностранных держав, с которыми Россия поддерживала отношения, от реального значения и отсюда от фактического объема работы с той или иной страной, от компетенции отдельных старых подьячих, от их конкретных знании определенных стран и, наконец, далеко не в последнюю очередь от воли царя и начальника приказа и их усмотрения насчет того, какова должна быть «равная» нагрузка для работников каждого повытья, какими критериями при этом руководствовались и по каким признакам она в каждый конкретный исторический период определялась и сопоставлялась.

Если учесть все эти сложные обстоятельства, то для нас станет объяснимой та структура повытий, которая никогда не была постоянной, а менялась и формировалась путано и бессистемно. Хотя в основе работы повытий уже с конца XVI в. явно возобладал принцип специализации отделов по странам, но сама компоновка этих стран в повытьях, их сочетание могут показаться нам бессмысленными, фантастическими и просто-таки неудобными, если мы не будем учитывать вышеизложенных обстоятельств и подходить к оценке работы тогдашних отделов Посольского приказа с современной точки зрения. Отделы (повытья) вначале назывались по фамилии их начальников-подьячих: повытье Алексеева, повытье Волкова, Губина, затем по номерам; 1-е, 2-е, 3-е, 4-е, Так, уже в середине XVII в. (1646 г.) существовало 4 повытья (в 70-х гг. - 5, в 90-х - 6). Обязанности между ними распределялись так:

1-е повытье: Кызылбаши (Дагестан, азербайджанские ханства, Персия), Дания, Голландия.

2-е повытье: Бухара, Юргенч (Хивинское ханство), Индия, Крым.

3-е повытье: Швеция, Молдавия, греческие власти (т. е. Константинопольский патриарх, Киевский митрополит) .

4-е повытье: Литва и турецкий султан.

«Непонятное» на современный взгляд включение отношений Москвы с Данией и Азербайджаном (Персией) в один отдел на самом деле объясняется тем, что эти страны находились в постоянно, стабильно дружественных отношениях с Россией, и поэтому работники этого отдела должны были выработать и культивировать определенный дипломатический язык, определенную мягкую, вежливую, уважительную форму обращения при составлении документов.

Наоборот, в 4-м повытье, где надо было говорить довольно жестко, но в то же время не срываясь и не допуская оскорблений, с двумя «вечными» врагами России - с султаном и великим герцогом литовским, с самыми непредсказуемыми соседями России, - естественно, должны были вырабатываться другие качества у дипломатов. Гибко менять на ходу форму отношений не позволяли ни традиции, ни предписания; и все, что касалось изменения политики, решалось царем, его Думой, а на долю чиновников Посольского приказа оставалось неукоснительное выполнение предписаний. Вот почему все оттенки дипломатических отношений - от враждебных до разной степени дружественных - были распределены по пяти наивозможным категориям, а уже распределение стран в этих категориях менялось в зависимости от конкретно-исторических обстоятельств. Так, например, поссорившись с молдавским господарем, царь мог распорядиться перевести ведение дел с Молдавией в 4-е повытье, и этого было уже достаточно, ибо чиновники этого повытья автоматически писали бы молдавскому господарю таким же тоном и в том же духе, как и турецкому султану или великому герцогу литовскому. Переучивать же сотрудников одного и того же отдела, менять формы работы в зависимости от конъюнктуры считалось в XVI и XVII вв. крайне неудобным и непрактичным: сами подьячие могли бы запутаться, да и для престижа царя это было бы ущербом. Царь не должен был менять свои распоряжения так, чтобы эта перемена политики была заметна его подданным: они привыкли, чтобы все было неизменным и стабильным, иначе они либо терялись, либо, наоборот, теряли уважение к власти как к стабильному институту. Лишь в 80-х гг. XVII в., когда во главе Посольского приказа начинают ставиться европейски образованные люди и когда сам характер и интенсивность европейских дел начинают слишком резко отличаться от дел азиатских да к тому же начинает играть все большую роль языковой фактор, знание отдельных европейских и азиатских языков, в то время как прежде достаточно было знания двух или трех «интернациональных» - церковнославянского (для всех славянских и православных стран), латинского (для всех западноевропейских) и греческого (для всех восточных и для сношений с церковными иерархами - патриархом Константинопольским и митрополитом Киевским), разбивка дел отдельных повытий начинает приобретать современный региональный характер.

1-е повытье: Папский престол, Священная Римская империя германской нации, Испания, Франция, Англия и все протокольные вопросы.

2-е повытье: Швеция, Польша, Валахия, Молдавия, Турция, Крым, Голландия, Гамбург, ганзейские города, греки и приезды «греческих властей» (Константинопольский патриарх).

3-е повытье: Дания, Бранденбург, Курляндия и все дела, относящиеся к ведению технического обеспечения сношений: переводчики, толмачи, драгоманы, переписчики, золотописцы.

4-е повытье: Персия, Армения, Индия, Калмыцкое государство, донские казаки, а также все, что относилось к связи: диппочта н почта в целом, курьеры, гонцы, вестовые, связные, служба обеспечения безопасности дипломатических работников («расправные дела») и торговое представительство.

5-е повытье: Китай, Бухара, Ургенч (Хива), сибирские калмыки (Чжунгарское государство), Грузия и обеспечение экипировки посольских работников и оформление приемов (суконное дело, позументное, полотняные заводы и т. д.).

Таким образом, в 80-е гг, XVII в, три отдела занимались европейскими делами, а два - азиатскими. Здесь уже была более рациональная организация дипломатической работы, при которой была возможна специализация работников не только на форме работы, но и на стране, на самом содержании дипломатической работы. И все же даже в конце XVII в. еще не пришли к решению об отделении от дипломатической работы всех вспомогательных отделов - безопасности, связи, хозяйственных служб, торгпредств. Их давали «в нагрузку» понемногу каждому из основных повытий, не догадываясь избавить дипломатов от не свойственных им функций завхозов или охранников.

Эта структура остается, по сути дела, до самого конца существования Посольского приказа, ибо еще в 1701-1702 гг. было следующее деление на повытья (отделы), где виден, с одной стороны, сдвиг в сторону еще большей рациональности в делении стран, а с другой - слепое следование традиции в сохранении старого порядка: 1-е повытье: Папский Престол, Германская империя, Франция, Англия, Португалия, Флоренция, Италия, Венеция, курфюрсты Германии, а также протокольное (церемониальное) дело и медицинское обеспечение (карантины, доктора, аптекари).

2-е повытье: Греческие вопросы (Константинополь), Дания, Бранденбург, Курляндия, а также вопросы безопасности (приставы и сторожа) и технического обеспечения (переводчики, толмачи, переписчики, золо-тописцы и т. д.).

3-е повытье: Польша, Швеция, Голландия, Турция, Крым, Молдавия, Валахия. (Нетрудно увидеть, что в этом отделе были объединены все важнейшие, ключевые внешнеполитические отношения того времени, этим повытьем интересовался и вел его дела нередко сам царь, и потому здесь объединялись и европейские, и азиатские дела, касающиеся военно-стратегических и военно-внешнеполитических вопросов: это был отдел стран-соседей на западной границе империи.) Голландия же попала в эту компанию по двум причинам: во-первых, это была страна, которую отличал в это время сам царь (Петр I), во-вторых, она была тесно связана с решением военно-дипломатических вопросов, оттуда шло все флотское снаряжение и обучение, необходимые для войн Петра I на море как с Турцией, так и со Швецией; кроме того, Голландия соперничала со Швецией в торговле на Балтике.

4-е повытье: Персия, Армения, донские казаки, ганзейские города, Рига, регулирование положения иностранных купцов в России - занималось делами нейтральных стран.

5-е повытье: Грузия - Карталиния и Грузия - Имеретия, Китай, Средняя Азия - Бухара, Ургенч (Хива) - носило чисто азиатский характер.

6-е повытье: Отдельно были выделены вопросы отношений с Севером и Сибирью, так наз. строгановские дела, т. е. впервые правительство брало в свои руки обширную область отношений с сибирскими и северными народами, которой стали ведать с XV в. фактически различные частные лица по личной доверенности царя. В результате отношения России с народами Сибири, в том числе с различными местными (туземными) государствами, приобрели искаженные, колониально-принудительные формы, исходившие при этом даже не от государства, а от частных, лиц, допускавших веками произвол в узкокорыстных целях. Таковы были отношения с Великопермскими, Вымскими, Пелымскими, Кондинскими, Ляпинскими, Обдорскими, Сургутскими «князьствами», т. е. с местными государственно-племенными образованиями мансийского (вогульского) и хантыйского (остяцкого) народов, а также с Чжунгарскими, Ойратскими и другими племенными союзами и государствами (ханствами), расположенными от Урала до границ Китайской империи. Начиная с 1700 г. отношения в этом регионе впервые ставились под непосредственный контроль государства и потому включались в ведение Посольского приказа, его особого, б-го, повытья.

Такова была структура внешнеполитического ведомства России перед реорганизацией его в Коллегию иностранных дел.

В Посольском приказе кроме собственно работников-дипломатов центрального аппарата работали постоянно и различные вспомогательные работники, обеспечивавшие техническое выполнение дипломатических поручений и актов.

1. Переводчики - так назывались только письменные переводчики с различных иностранных языков, изготовлявшие русские тексты иностранных грамот и сверявшие идентичность текстов русских договоров с их иностранной версией.

Помимо собственно дипломатической работы они были загружены и составлением различных справочных и познавательных «государственных книг». Так, именно в Посольском приказе были составлены «Титулярник», «Космография», сборник церковно-государственных канонических правил и законов «Василиологион» и другие книги, носившие непреходящий энциклопедический характер и к тому же связанные с обработкой и собиранием сведений из иностранных источников. Переводчики были, по сути дела, и первыми пресс-атташе тогдашнего внешнеполитического ведомства.

Число переводчиков с момента организации Посольского приказа и до его роспуска в начале XVIII в. Сильно колебалось, но все время росло по мере роста объема работы и числа стран, вступивших в дипломатические отношения с Москвой. Переводчиков с языков было от 10 до 20 (оплата от втрое до впятеро выше, чем толмачей, устных переводчиков):

1) греческого классического (древнегреческого, или эллинского);

2) греческого разговорного (новогреческого);

3) волошского (валахского, румынского);

4) латинского (классического);

5) цесарского латинского (т. е. с вульгарной латыни);

6) польского;

7) голландского;

8) английского;

9) цесарского (австрийско-немецкого);

10) татарского;

11) калмыцкого;

12) турского (турецкого);

13) арабского;

14) немецкого (нижнесаксонского);

15) шведского.

2. Толмачи - всего от 12 до 16. Каждый знал от 2 до 4 языков. Сочетания: татарский, турецкий и итальянский - обычные для того времени, а также латинский, польский, немецкий. Переводили со следующих языков.