С1. Прослушайте текст и напишите сжатое изложение.
Таинственные письмена
Когда люди уходят, после них остаются вещи. Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине - о том, что они долговечнее людей. Неодушевлённых предметов нет. Есть неодушевлённые люди. Без вещей Пушкина, без природы пушкинских мест трудно понять до конца его жизнь, творчество, это хорошо знали ещё современники поэта, и лучше всех Александр Иванович Тургенев, писавший о доме Пушкина, о соснах, сирени, гульбище и многом другом в Михайловском.
Сегодня вещи Пушкина - в заповедниках и музеях. Здесь они живут особой, таинственной жизнью, и хранители читают скрытые их письмена. Передо мной в Михайловском прошли сотни тысяч людей разных возрастов, знаний и стремлений. И все они хотели увидеть то, что окружало поэта. И вот я говорю им: «У этого окна любил сидеть Пушкин». Тут они начинают смотреть на обыкновенное окошко и вдруг видят, что оно необыкновенное, что никто из них такого окна раньше не видел, не видел около окна этого зелёного куста. Они понимают, что другого такого куста нет на всём свете, что над кустом небо, какое было при Пушкине, и облако, и отражённый стеклом силуэт пролетающей птицы, которую, может быть, видел и он.
Ещё много-много лет после того, как совсем обветшали окна, и двери, и порог пушкинского дома, - пышная сирень каждую весну раскрывала для людей свои душистые цветы. Когда-то её сажали и холили чьи-то заботливые руки, и сирень заглядывала в комнату Пушкина. А потом всё кануло в Лету.
И вот теперь выровнялись и порог, и ступени, и окна пушкинского дома, и мы вновь посадили сирень, и, как прежде, дарит она мечтательному путнику свои цветы.
В каждом листке кустика есть свои письмена. Пушкин умел их читать. Чтобы понять деревенского Пушкина, нужно, чтобы всякий приходящий в Михайловское попробовал разобрать эти письмена.
Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: «Деревня - вот мой кабинет».
Деревня - это природа. Деревья, травы, кусты, птицы и звери. Пушкин любил эту землю. Он ходил по лесу без сюртука, в рубашке, часто на босу ногу, в ветер, и в дождь, и в прохладу... Он видел, что в природе всё безгранично и почти ничего не меняется. Она - вечность. Это только мы меняемся, люди.
Весною, когда в Михайловском начинается всё заново и люди выходят на волю, они видят и слышат только воду. Так было при Пушкине, так и сейчас. Вода идёт отовсюду, она заливает заветные луга, рождает огромное море и топит в нём ручьи и реки, старицу реки и её новь, - и вода эта стоит от одной горы до другой.
Природа Михайловского имеет своих стражей. О них Пушкин писал в стихотворении «Домовому». И самый верный страж этого места - вода.
Каждый день деревья, кусты, луга и поляны Михайловского проявляют свой характер по-новому. Каждое утро хранитель этой великолепной галереи заменяет одну из старых картин какой-нибудь новой и как бы говорит нам: «Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше».
(С. Гейченко)
Часть 2
Прочтите текст и выполните задания А1-А7; В1-В14.
(1) Огонь, дым, пепел да зола, искорёженная, плетёная ржавой проволокой, начинённая минами земля - вот что оставили, отступая, фашисты.
(2) Вместо заповедника - пустыня. (3) Рваная незатянувшаяся рана, боль и мёртвая тишина.
(4) Бывший тогда президентом Академии наук Сергей Иванович Вавилов, по старой памяти, через верных друзей разыскал Семёна Степановича Гейченко. (5) Он знал его давно как работника Пушкинского дома, как хранителя петергофских дворцов; ценил этого не ведающего покоя учёного, умеющего мыслить и действовать.
(6) - Я надеюсь на вас, беритесь, восстанавливайте, - сказал Сергей Иванович.
(7) Стоял апрель 1945 года. (8) Война подходила к Берлину во всей своей нарастающей силе и беспощадности. (9) Земля ожидала. (10) Её оживлял обретающий своё истинное призвание человек.
(11) В это время на случайных попутных машинах, с вещмешком за плечами, по разъезженной, перевороченной железным тараном войны дороге, и приехал в Пушкинские Горы Семён Степанович Гейченко.
(12) Надо было расчистить, разгрести эту опоганенную войной землю и на пепле восстановить всё так, как было при Пушкине. (13) Гейченко отлично понимал, что восстанавливать гораздо труднее, чем строить заново.
(14) - Ну что ж, милый, начнём, - сказал он не то себе, не то первому скворцу, которого увидел в чудом сохранившейся скворечне на полуобгоревшей, иссечённой осколками берёзе, одиноко стоящей у развалин домика няни. (15) - Тебе-то легче, у тебя есть скворечник, а у меня ничего нет. (16) Ну, хоть ты пой, - все-таки веселее...
(17) За скворцами прилетели утки, цапли. (18) Два аиста облюбовали старую ганнибаловскую липу со сбитой снарядом верхушкой и начали вить гнездо. (19) Запела серебряную песню иволга. (20) Трава пошла в рост. (21) Посечённые осколками берёзы чудом пускали новые побеги. (22) На треть подпиленная могучая сосна, на которой был наблюдательный пункт и которую фашисты не успели срезать, заплывала смолой и оживала. (23) Из-под векового дуба в Тригорском по брёвнышку был вытащен весь блиндаж, а пустое пространство было забито землёй и навозом. (24) И дуб стал охорашиваться, и при некоторой доле воображения в его зелёных листьях можно было заметить скрывающихся русалок.
(25) Всё было растащено, разгромлено, разворовано фашистами. (26) Но директор заповедника и люди, работающие с ним, верили светлой верой в то, что всё будет так, как было при Пушкине, и не жалели для этого сил, работая от зари до зари.
(27) Первым был восстановлен домик няни. (28) В 1949 году был отстроен дом Пушкина и состоялось торжественное открытие заповедника.
(29) Со всех континентов на это неумирающее торжество поэзии съехались поэты. (30) Их разноязыкие голоса, усиленные репродукторами, зазвенели в промытой буйной зелени, и к ним прислушивались пёстрые праздничные толпы людей и в самом Святогорском, около могилы поэта, и в Михайловском, на широком лугу у входа в усадьбу.
(31) И среди этой праздничной, восхищённой и зачарованной толпы то тут, то там мелькала сухая высокая фигура резкого в движениях человека с выразительным острым лицом, с доброй улыбкой и густым наплывом русых волос, спадающих на глаза.
(32) Он то и дело поправлял их или единственной правой рукой, или характерным взмахом головы. (33) Он объяснял, советовал, показывал. (34) Он был весь в движении. (35) И незримое чувство удовлетворённости, может быть даже не осознанное, делало его прекрасным.
(По М. Дудину)
К каждому заданию А1-А 7 даны четыре варианта ответа, из которых только один правильный. Напишите номер правильного ответа.
А1. Какое из высказываний, приведённых ниже, содержит ответ на вопрос: «Почему СИ. Вавилов сказал С.С. Гейченко, что он надеется на него?»
1) С.С. Гейченко был фронтовиком.
2) Семён Степанович был хорошим строителем.
3) Гейченко был учёным, который умел мыслить и действовать.
4) У С. И. Вавилова не было другого выбора.
А2. Выберите верное продолжение ответа на вопрос: «Почему Гейченко и люди, работающие с ним, трудились от зари до зари?» Гейченко и люди, работающие с ним, трудились от зари до зари, потому что
1) стремились заработать как можно больше денег.
2) верили, что пушкинские места - это святыня, и хотели их восстановить.
3) стремились угодить начальству.
4) хотели показать своё профессиональное мастерство.
A3. Как С.С. Гейченко характеризует информация, заключённая в предложениях 31-35?
1) Семён Степанович был суетливым человеком.
2) Гейченко всегда навязывал своё мнение другим людям.
3) Семён Степанович стремился блеснуть своими знаниями.
4) Гейченко был деятельным, знающим своё дело человеком.
А4. Укажите, в каком значении употребляется в тексте слово сухая (предложение 31).
1) лишённая воды 3) худощавая
2) безучастная, неласковая 4) безжизненная
А5. В каком варианте ответа содержание второго предложения противопоставлено содержанию первого?
1) Вместо заповедника - пустыня. Рваная незатянувшаяся рана, боль и мёртвая тишина.
2) Война подходила к Берлину во всей своей нарастающей силе и беспощадности. Земля оживала.
3) Тебе-то легче, у тебя есть скворечник, а у меня ничего нет. Ну, хоть ты пой, - всё-таки веселее...
4) Первым был восстановлен домик няни. В 1949 году был отстроен дом Пушкина и состоялось торжественное открытие заповедника.
А6. Выберите верное продолжение ответа на вопрос: «Почему автор текста называет героя по имени и отчеству?» Такая форма имени говорит
1) о преклонном возрасте героя.
А7. Укажите, какое средство художественной выразительности содержится в пятом (5) предложении текста. Он знал его давно как работника Пушкинского дома, как хранителя петергофских дворцов; ценил этого не ведающего покоя учёного, умеющего мыслить и действовать.
1) сравнение 3) метафора
2) перифраза 4) метонимия
Ответы на задания В1-В14 записывайте словами и цифрами, разделяя их, если нужно запятыми.
В1. Замените разговорное слово опоганенную из предложения 12 стилистически нейтральным синонимом. Напишите этот синоним.
В2. Из предложений 14-16 выпишите слово с чередующейся гласной в корне.
В3. Из предложений 2-6 выпишите слово, правописание которого определяется правилом: «После приставки, оканчивающейся на согласную букву, вместо И пишется Ы»;
В4. Из предложений 1-4 выпишите слова, в которых правописание -Н- определяется правилом: «Одна буква -Н- пишется в словах, образованных от бесприставочных глаголов и не имеющих пояснительных слов».
В5. Из предложений 11 - 12 выпишите слева, правописание приставки в которых определяется правилом: «Не конце приставки пишется С, если после неё следует буква, обозначающая глухой согласный».
В6. Из предложения 21 выпишите слово, образованное суффиксальным способом.
В7. В приведённом ниже предложении из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифру(-ы), обозначающую(-ие) запятую(-ые) при обособленном определении, выраженном причастным оборотом. И среди этой праздничной, (1) восхищённой и зачарованной толпы то тут, (2) то там мелькала сухая высокая фигура резкого в движениях человека с выразительным острым лицом, (3) с доброй улыбкой и густым наплывом русых волос, (4) спадающих на глаза.
В8. В приведённом ниже предложении из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифру, обозначающую запятую между частями сложносочинённого предложения.
Их разноязыкие голоса, (1) усиленные репродукторами, (2) зазвенели в промытой буйной зелени, (3) и к ним прислушивались пёстрые праздничные толпы людей и в самом Святогорском, (4) около могилы поэта, (5) и в Михайловском, (6) на широком лугу у входа в усадьбу.
В9. Из предложения 19 выпишите словосочетание, построенное на основе связи управление.
В10. Выпишите грамматическую основу предложения 31.
В11. Среди предложений 12-16 найдите предложение с обращением. Напишите номер этого предложения.
В12. Среди предложений 17-24 найдите предложение с однородным подчинением. Напишите номер этого предложения.
В13. Среди предложений 25-30 найдите сложносочинённые предложения. Напишите номера этих предложений.
В14. Из предложения 26 выпишите деепричастие.
Часть 3
Используя прочитанный текст части 2, выполните на отдельном подписанном листе только одно из заданий: С 2.1 или С 2.2.
С2.1
Ознакомьтесь с мнением Ивана и Владимира об использовании союзов. Иван: «В тексте автор использует сочинительные и подчинительные союзы. А разве нельзя обойтись только подчинительными союзами?»
Владимир: «При написании текста нужны и сочинительные, и подчинительные союзы».
Помогите Владимиру доказать свою точку зрения. Напишите сочинение-рассуждение на тему: «Союзы и их роль в тексте».
Напишите сочинение-рассуждение на тему: «Хранитель национальной святыни».
истине - о том, что они долговечнее людей. Неодушевлённых предметов нет. Есть неодушевлённые люди. Без вещей Пушкина, без природы пушкинских мест трудно понять до конца его жизнь, творчество, это хорошо знали ещё современники поэта, и лучше всех Александр Иванович Тургенев, писавший о доме Пушкина, о соснах, сирени, гульбище и многом другом в Михайловском.
Сегодня вещи Пушкина - в заповедниках и музеях. Здесь они живут особой, таинственной жизнью, и хранители читают скрытые их письмена. Передо мной в Михайловском прошли сотни тысяч людей разных возрастов, знаний и стремлений. И все они хотели увидеть то, что окружало поэта. И вот я говорю им: «У этого окна любил сидеть Пушкин». Тут они начинают смотреть на обыкновенное окошко и вдруг видят, что оно необыкновенное, что никто из них такого окна раньше не видел, не видел около окна этого зелёного куста. Они понимают, что другого такого куста нет на всём свете, что над кустом небо, какое было при Пушкине, и облако, и отражённый стеклом силуэт пролетающей птицы, которую, может быть, видел и он. 95-97
Ещё много-много лет после того, как совсем обветшали окна, и двери, и порог пушкинского дома, - пышная сирень каждую весну раскрывала для людей свои душистые цветы. Когда-то её сажали и холили чьи-то заботливые руки, и сирень заглядывала в комнату Пушкина. А потом всё кануло в Лету.
И вот теперь выровнялись и порог, и ступени, и окна пушкинского дома, и мы вновь посадили сирень, и, как прежде, дарит она мечтательному путнику свои цветы.
Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: «Деревня - вот мой кабинет».
Деревня - это природа. Деревья, травы, кусты, птицы и звери. Пушкин любил эту землю. Он ходил по лесу без сюртука, в рубашке, часто на босу ногу, в ветер, и в дождь, и в прохладу... Он видел, что в природе всё безгранично и почти ничего не меняется. Она - вечность. Это только мы меняемся, люди.
Весною, когда в Михайловском начинается всё заново и люди выходят на волю, они видят и слышат только воду. Так было при Пушкине, так и сейчас. Вода идёт отовсюду, она заливает заветные луга, рождает огромное море и топит в нём ручьи и реки, старицу реки и её новь, - и вода эта стоит от одной горы до другой.
Природа Михайловского имеет своих стражей. О них Пушкин писал в стихотворении «Домовому». И самый верный страж этого места - вода.
Каждый день деревья, кусты, луга и поляны Михайловского проявляют свой характер по-новому. Каждое утро хранитель этой великолепной галереи заменяет одну из старых картин какой-нибудь новой и как бы говорит нам: «Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше».
В каждом листке кустика есть свои письмена. Пушкин умел их читать. Чтобы понять деревенского Пушкина, нужно, чтобы всякий приходящий в Михайловское попробовал разобрать эти письмена.Когда Пушкина спрашивали про его кабинет, он отвечал: «Деревня - вот мой кабинет». Она - вечность. Это только мы меняемся, люди.Сегодня вещи Пушкина - в заповедниках и музеях.Передо мной в Михайловском прошли сотни тысяч людей разных возрастов, знаний и стремлений. И все они хотели увидеть то, что окружало поэта. И вот я говорю им: «У этого окна любил сидеть Пушкин».Неодушевлённых предметов нет. Есть неодушевлённые люди.Каждый день деревья, кусты, луга и поляны Михайловского проявляют свой характер по-новому. Каждое утро хранитель этой великолепной галереи заменяет одну из старых картин какой-нибудь новой и как бы говорит нам: «Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше».
Он посвятил Пушкину свою судьбу, талант, страсть…
«Удивительными людьми держится мир, его история, его культурa. Удивительные люди встречaются не чaсто, но всё-тaки встречaются, и от общения с ними, от их присутствия в нaшей жизни хочется жить, делaть, верить, трaтить себя полней и целесообрaзней, вглядывaться внимaтельнее в души людей, нaходить в них искры творческого нaчaлa и приобщить их к общему свету».
Михаил Дудин
« Он мог быть паровозным гудком, дворцовым истопником (даже дровами этого истопника, потому что в живом рассказе мог «упасть» перед печкой с осиновым или берёзовым стуком — он знал, чем они отличаются), мог выйти к вам камергером, часовым, поваром, императрицей, и вы сразу оказывались в середине дворцовой жизни.
….передразни-ка, как он, государя, доживающую старуху, февральскую метель или бутылку столетнего квасу.
А он умел!»
Валентин Курбатов
«Побывать здесь - праздник, глубоко духовный и душевный.
Пушкинские места - это чудо! Здесь Пушкин воскресает…»
Д.С. Лихачев
«Есть в этих бесконечных холмах и курганах, поросших сосновыми перелесками и березовыми рощами, заглядывающими в тишайшие воды бесчисленных озер особая умудряющая и уравновешивающая человека красота.
Эти места когда-то очаровали нашего Пушкина, а он очаровал ими нас в своих стихах».
Михаил Дудин
"Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше".
С. С. Гейченко
Гейченко, С. С. У Лукоморья. Пушкин. Михайловское: рассказы хранителя Пушкинского заповедника / С. С. Гейченко. — СПб.:[б. и.], 2013. - 472 с.: ил.
«У Лукоморья» - книга, которая и посейчас не только прекрасный портрет деревенского Пушкина, но и автопортрет хранителя».
«…в много отразившей чудной гейченковской книге, в его «Лукоморье», - отгадка михайловского чуда, рецепт свободы и радости, счастливое доказательство возможности быть в истории дома».
Валентин Курбатов
Эта книга не переиздавалась с 1986 года.
И вот, к 110-летнему юбилею Семёна Степановича рассказы хранителя Пушкинского заповедника были изданы в Санкт-Петербурге.
Возвращается к читателю книга. Нынешнее переиздание - шестое по счету.
(Книгу «У Лукоморья» в Пскове в предновогодние дни раскупали лучше, чем какую-либо другую. Сочетание «Пушкин-Гейченко» по-прежнему необходимо. Оно создает правильное праздничное настроение.
Возможно, это сочетание сейчас еще нужнее, чем в 1986 году.)
Не случайно, Семён Степанович коллекционировал колокольчики и самовары. Он умел достучаться, дозвониться до людей. Разбудить их. Он знал, как заваривать целебные напитки.
Книгу «У Лукоморья» можно читать взахлеб, а можно - глотками. Главы - короткие и ёмкие.
В сущности, Гейченко - сказочник. Не только хранитель, но и сочинитель. Этим он отличался от многих других директоров.
Шестое издание «У Лукоморья» сопровождается послесловием, написанным Борисом Блиновым.
Борис Блинов вспомнил о насыщенном визите Семёна Гейченко в Мурманск.
Это было в конце семидесятых годов прошлого века.
Хранителя Пушкинского музея-заповедника отвезли на образцово-показательный атомоход «Ленин».
Однако Гейченко этим не ограничился и, несмотря на то, что его отговаривали, отправился на потрепанный рыбацкий тральщик «Пушкин».
Там в порыве вдохновения капитан «Пушкина» вдруг решил подарить пушкиногорскому гостю рынду.
Рынду спешно отвинтили. Два матроса, надрываясь, приволокли её на ломе.
Рында выглядела угрожающе - массивная, позеленевшая. Но на начищенном боку золотом сверкала гравировка «Пушкин».
Вот бы ударить в эту рынду и негромко, но внятно объявить тем, кто забыл:
Капитану пушкинского музея-заповедника «Михайловское» Семёну Степановичу Гейченко 14 февраля 2013 года исполнилось 110 лет.
Семенов, А. Шестое чувство: книга Семёна Степановича Гейченко «У Лукоморья» не издавалась с советских времен / Алексей Семенов // Псковская губерния. - 2013.- 13-19 февр. (№ 6). - С. 12: ил. - Режим доступа: http://gubernia.pskovregion.org/number_628/07.php . - 03.06.2013.
В Петербурге вышло в свет 6-е дополненное издание книги Семена Гейченко «У Лукоморья»
[Электронный ресурс] // Псковская Лента Новостей (ПЛН). - 2012.- 17 февр. - Режим доступа:http://auto.pln24.ru/tourism/ptourism/awareness/125724.html . - 03.06.2013.
Представлены фот. обложек шести изданий книги.
Первое издание книги С. С. Гейченко «У Лукоморья». 1971 год.
Сегодня - библиографическая редкость.
Гейченко, С. С. У лукоморья: Записки хранителя Пушкинского заповедника / С. С. Гейченко; [вступ. ст. М. Дудина; рис. В. Звонцова; портр. С. C. Гейченко работы худож. А. Соколова]. - Ленинград: Лениздат, 1971. -247, c.,1 л. портр.
Семён Степанович Гейченко (1903—1993) принадлежит к поколению выдающихся музейщиков.
С. С. Гейченко. Фот. В. АхломоваСолдат, получивший тяжёлое ранение на фронте, он пришел на работу в Святогорье в 1945 году. Под его руководством коллективом Пушкинского заповедника был поднят из руин, оставленных Второй мировой войной, музей в Михайловском, Святогорский монастырь, у стен которого похоронен А. С. Пушкин, созданы экспозиции Тригорского и Петровского.
Эта книга — отражение в литературных образах видения Семёном Степановичем жизни музея и его «главного героя» — Пушкина.
Около полувека Семён Степанович Гейченко был директором и хранителем Пушкинского заповедника.
Его имя, его личность приобрели родственность этим местам.
Он написал книгу «У Лукоморья» в 1970-х годах, обобщив свой опыт музейщика-пушкиниста, потом писал ещё много лет, добавляя рассказы сообразно происходящему в жизни музея.
Уже почти 20 лет, как нет на свете Семена Степановича Гейченко, а книга не устарела, живёт, и легко ее дыхание.
Радует искренностью чувства, свободой мысли, теплотой внутреннего пространства, любовью к Пушкину, жителям Святогорья, дорогому Михайловскому. Вот перед взором читателя, милые сердцу — «опальный домик», «тригорский замок», Святогорский монастырь, городище Воронич, «дуб уединенный», «аллея Керн», «скамья Онегина», «домик няни», травы, птицы, звери — всё пушкинское заветное «лукоморье», картины вдохновения, красивые, неповторимые. И сам поэт, конечно.
(из предисловия к 6-му изданию)
И ведь не случайно кажется, что именно к нему, Семену Степановичу Гейченко, обращены были пушкинские заветные слова:
Домовому
Поместья мирного незримый покровитель,
Тебя молю, мой добрый домовой,
Храни селенье, лес и дикий садик мой,
И скромную семьи моей обитель!
Да не вредят полям опасный хлад дождей
И ветра поздного осенние набеги;
Да в пору благотворны снеги
Покроют влажный тук полей!
Останься, тайный страж, в наследственной сени,
Постигни робостью полунощного вора
И от недружеского взора
Счастливый домик охрани!
Ходи вокруг его заботливым дозором,
Люби мой малый сад, и берег сонных вод,
И сей укромный огород
С калиткой ветхою, с обрушенным забором!
Люби зеленый скат холмов,
Луга, измятые моей бродящей ленью,
Прохладу лип и кленов шумный кров —
Они знакомы вдохновенью.
А. С. Пушкин
«Я скажу вещь для пушкинистов сомнительную, но уж что чувствовал и видел, то и говорю - Михайловское было домом Пушкина именно потому, что оно было и домом Гейченко, своим домом, жильем, а не мемориалом, и хранитель был не слугой, а товарищем поэта, его «домовым», ангелом-хранителем».
Валентин Курбатов
«Когда люди уходят, после них остаются вещи.
Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине — о том, что они долговечнее людей. Неодушевленных предметов нет. Есть неодушевленные люди.
Без вещей Пушкина, без природы пушкинских мест трудно понять до конца его жизнь и творчество...
Сегодня вещи Пушкина — в заповедниках и музеях. Здесь они живут особой, таинственной жизнью, и хранители читают скрытые в них письмена.
Передо мной в Михайловском прошли многие тысячи людей разных возрастов, знаний... И все они хотели увидеть то, что окружало поэта.
И вот я говорю им: «У этого окна любил сидеть Пушкин».
Тут все они начинают смотреть на обыкновенное окошко и вдруг видят, что оно не обыкновенное, что никто из них такого окна раньше не видел, не видел около окна этого зеленого куста, что другого такого куста нет на всем свете, что над кустом небо, какое было при Пушкине, и облако, и отраженный стеклом силуэт пролетающей птицы, которую, может быть, видел и он».
С. С. Гейченко. Таинственные письмена
Когда будете в Михайловском, обязательно пойдите как-нибудь вечером на околицу усадьбы, станьте лицом к маленькому озеру и крикните громко: "Александр Сергеевич!"
Уверяю вас, он обязательно ответит: "А-у-у! Иду-у!"
С. С. Гейченко
Дух Пушкина, конечно, благодарен духу Гейченко за беззаветную ему службу. Они сейчас на пару над Пушкиногорьем, наверняка, витают…
Материалы о С. С. Гейченко
на Сайте Государственного музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское»:
Василевич, Н. Хранитель Пушкиногорья
[Электронный ресурс] /
Н. Василевич. - Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/sborniki/news835.asp . - 03.06.2013.
(Источник: Наука и жизнь. - 2004. - № 2. - С. 58-61: С портр.)
Даты жизни С. С. Гейченко и краткий перечень музейных событий, осуществленных под его руководством в Пушкинском заповеднике
[Электронный ресурс] /
составитель И. Ю. Парчевская.-
Режим доступа:http://pushkin.ellink.ru/sborniki/news836.asp . - 03.06.2013.
Книги С. С. Гейченко и о С. С. Гейченко, статьи [Электронный ресурс]: [полнотекстовые материалы]. - Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/sborniki/news837.asp . - 03.06.2013.
К 110-летию со дня рождения С. С. Гейченко [Электронный ресурс]: [юбилейные мероприятия]. - Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/news/news13/news966.asp . - 03.06.2013.
Выставка «Хранитель Лукоморья»
[Электронный ресурс] : [виртуальная выставка
]. - Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/sborniki/libexh12.asp . - 03.06.2013.
Выставка представляет лишь часть творческого наследия
Семёна Степановича Гейченко, не претендуя на исчерпывающую полноту. Эти книги многим знакомы. Некоторые стали библиографической редкостью. По-прежнему они пленяют чистотой, честностью мысли и взгляда на нашу жизнь — историю, культуру, прошлое и будущее.
Барин и Домовой
// Культура. - 2013. - 8-14 февр. (№ 5). - С. 1, 3, 12-13. -
Режим доступа:http://portal-kultura.ru/articles/country/2746-khozyain-i-domovoy/ . - 03.06.2013.
Содерж.: За него и держись / Н. Василевич; Лагерь, война, Лукоморье / В. Козмин; «Распальцованное» место / Е. Ямпольская; «Будьте всегда чисты, свежи, радостны…» / Т. Уланова; Не холодно ли Пушкину? / В. Курбатов.
Захарчук, М. «Домовой» Пушкиногорья
[Электронный ресурс]: к 110-летию со дня рождения Семена Степановича Гейченко / Михаил Захарчук // Столетие: информационно-аналитическое издание фонда исторической перспективы: интернет-газета. - 2013. - 19 февр. -
Режим доступа:http://www.stoletie.ru/sozidateli/domovoj_pushkinogorja_279.htm . - 03.06.2013.
Курбатов, В. Домовой // Курбатов В. Я. Нечаянный портрет. Время в зеркале одного дневника / Валентин Курбатов. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - С. 399-429.
Курбатов, В. Домостроитель Пушкина : к 110-летию Семена Степановича Гейченко / В. Курбатов // Псковская губерния. - 2013. - 23-29 янв. (№ 3).- С. 6:фот. - Режим доступа:http://www.pskovregion.org/number_625/08.php . - 03.06.2013.
Курбатов, В. Михайловское - пространство игры / Валентин Курбатов// Наше наследие. - 2012. - № 101. - С.79-85. - Режим доступа:http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/10112.php . - 03.06.2013.
Минаков, С. Бесценных гор хранитель...
[Электронный ресурс] /
Станислав Минаков // Русская народная линия: Православие. Самодержавие.Народность: информационно-аналитическая служба. -
Режим доступа:http://ruskline.ru/analitika/2008/02/15/bescennyh_gor_hranitel/ . - 03.06.2013.
Гейченко называл себя "домовым", зная каждую мету, связанную с Пушкиным в Святых горах, и до конца своих дней сохраняя там жизнь духа русского гения.
Псков: историко-краеведческий журнал. - 2002. - № 17. - С. 116-134.
К 100-летию со дня рождения С. С. Гейченко
Содерж.:
Матвеев, Е. П."Добрый Домовой": / Е. П. Матвеев // Псков. - 2002. - № 17. - С. 118-120. - Режим доступа: http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps17/ps_17_14.pdf . - 03.06.2013.
Козмин, Б. М.Моя первая встреча с С.С. Гейченко / Б.М. Козмин // Псков. - 2002.- № 17. - С. 121-125. - Режим доступа: http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps17/ps_17_15.pdf . - 03.06.2013.
Автор - хранитель музея-усадьбы Гавннибалов "Петровское" в Пушкинском заповеднике
Бологов, А. А.У каждого свои тайны / А. А. Бологов // Псков. - 2002. - № 17.- С. 126-128. - Режим доступа: http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps17/ps_17_16.pdf . - 03.06.2013.
Курбатов, В. Я.Моцарт Степанович / В.Я. Курбатов // Псков. - 2002. - № 17. - С. 129-130: с фот. - Режим доступа: http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps17/ps_17_17.pdf . - 03.06.2013.
Смирнова, Э. В.Гейченко и дети / Э.В. Смирнова // Псков. - 2002. - № 17. - С. 131-134. - Режим доступа: http://pskgu.ru/projects/pgu/storage/PSKOV/ps17/ps_17_18.pdf . - 03.06.2013.
Автор - директор Псковской областной детской экскурсионно-туристической станции в
1970-1988 гг.
«Он знал дорогу к Пушкину» [Электронный ресурс] : к 110-летию со дня рождения С. С. Гейченко: [виртуальная выставка ] / Еленам Сергеевна Сторокожева; Псковская областная научная библиотека, Отдел краеведческой литературы. - Режим доступа:http://www.pskoviana.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=857%3Al-r&catid=79&Itemid=104 . - 03.06.2013.
Больше, чем любовь. Семен Гейченко и Любовь Сулейманова [Электронный ресурс] : документальный фильм / реж. Ирина Вельш; ООО "Студия "Фишка-фильм"; год выпуска: 2010. - Режим доступа: http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20883/video_id/154197 . - 03.06.2013.
"Бог мне ниспослал жизнь интересную, хотя порой и весьма тяжкую, но уж таков наш век, перевернувший русский мир вверх дном", - признавался Семен Степанович Гейченко, директор музея-заповедника А.С. Пушкина "Михайловское". Эту трудную судьбу разделила с ним Любовь Сулейманова, по сути, она вернула ему вторую жизнь…
Памятник С. С. Гейченко
Все, что в Михайловском, Тригорском,
Петровском нынче вижу я,
То создал Гейченко упорством -
И стало смыслом бытия.
Все воссоздать не так-то просто.
И быть отныне по сему,
Что заповедник для потомства -
Есть лучший памятник ему!
Ю. С. Самгин, январь 1982 г. (Псков, 2002, № 17, с. 134).
Материал подготовила Субботина С. Н.
Благодарения читателей
Я никогда не была в Пушкиногорье, не была знакома с С.С. Гейченко, да и творчество А.С. Пушкина я знала в рамках школьной программы. Поэтому книга «Пушкиногорье» С.С. Гейченко стала для меня настоящим открытием и откровением.
Вот эта книга передо мной. Листаю, просматриваю иллюстрации, читаю поэтические строки под ними. Как все просто, ясно, красиво! Пробегаю глазами одно четверостишие, другое, то улыбаюсь, то грустнею, попадая в унисон с переживаниями и чувствами поэта.
Только теперь начинаю понимать, как интересен, тонок и богат был его внутренний мир, как искренен и мудр был он. А как он современен!
Вчитываюсь. Передо мной явственно встают картины Пушкинского заповедника: Михайловское, его аллеи, дорожки, беседки, строения, убранство комнат. Сколько подробностей, деталей того далекого прошлого!
Читая, слышу и пчелиный рой в липовых деревьях, и «серенады лягушек» в Михайловских прудах, чувствую запах «льна, цветов, яблок в пушкинских комнатах» и дух цветного разнотравья в «душистых скирдах», вижу ряженного в монаха Пушкина на коне, плачущего Никиту с умирающим поэтом она руках, ощущаю зной летнего дня и стужу февральских дней, когда не стало Пушкина.
Незаметно погружаюсь в этот мир и живу в нем. Каким прекрасным русским языком написана книга! Читаю и как будто очищаюсь от того сквернословия и цинизма, которого в нашей жизни предостаточно.
Отрываюсь от книги и мне с трудом верится в то, что автор книги С.С. Гейченко не был современником А.С. Пушкина, настолько живо, наглядно описывает он жизнь русского поэта, его переживания, быт, окружение.
С какой нежностью и любовью он рассказывает о
А.С. Пушкине и о восстановлении музея. Всю свою жизнь он посвятил этому. Такое преданное отношение к делу вызывает уважение и восхищение. С.С. Гейченко сумел воссоздать мир, в котором жил и творил великий Пушкин и подарил его нам. Хватит ли у нынешнего поколения ума, умения, а главное, желания сохранить все это для потомков?
В книге я нашла такие строки С. Гейченко «Когда люди уходят, после них остаются вещи. Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине - о том, что они долговечнее людей». С. Гейченко оставил нам в наследство замечательные «вещи» - этого его книги. Они не будут безмолвствовать, если мы их будем брать с полок и читать.
Не стало Главного Хранителя Пушкиногорья, но благодаря его трудам мир Великого Пушкина стал нам ближе и понятнее.
Любовь Алексеевна Кузнецова,
учитель Кетовской средней школы
Курганская область
А сердце оставляю вам...
Передо мной лежит большая нарядная книга в красивой обложке. Давайте вместе с вами пе-релистаем эту книгу. «А сердце оставляю вам». Какое проникновенное название! Эта книга - свидетельство огромной любви к Пушкину, и написана она неравнодушным, страстным человеком - Галиной Николаевной Кияновой. Автор книги давно занимается журналистикой, из них 12 лет - только Пушкиным и его окружением. Много лет она была знакома с С.С. Гейченко - «Пушкинским домовым» - именно так назвала она одну из глав, именно его светлой памяти посвятила она эту книгу.
Совсем недавно я прочитала книгу С.С. Гейченко «У Лукоморья». Она мне очень понравилась не только своим содержанием, особенной манерой повествования, но и необычностью личности самого автора. Поэтому в книге Кияновой мне запала в сердце именно глава о С.С. Гейченко.
Гейченко был удивительным человеком, он не только безмерно любил Пушкина, он очень много знал о поэте и с радостью делился своими знаниями со всеми, кто проявлял искренний интерес к Пушкину и Пушкинским местам. О себе же он говорил Пушкинскими словами. Он словно услышал это обращение поэта:
Поместья мирного незримый покровитель, Тебя молю, мой добрый домовой, Храни селенье, лес и дикий садик мой, И скромную семьи моей обитель!
Услышал и … стал хранителем этих святых мест.
Бесподобное чувство юмора, своя особенная манера говорить привлекали к С.С. Гейченко людей.
«Звуки сладкие», «умиление сердечное», «радость безмерная», «благолепие и «торжественность», «суть божество» - любимые выражения Семена Степановича, страстного хранителя русского языка, языка гениального Пушкина, о котором он, Пушкинский «домовой», говорил не иначе, как «чудотворец».
С.С. Гейченко любил мудрые слова А.С. Пушкина: «Трудись и помни вечно, что все на свете быстротечно».
Именно эти слова явились девизом всей его жизни, отданной беззаветному служению Пушкину и Пушкинским местам, распространению знаний о Пушкине среди россиян.
Чтобы получить доверие Семена Степановича, Галине Николаевне пришлось много трудиться, получить «Пушкинскую прививку».
А это, в понимании Семена Степановича, воспитание у человека любви к природе, к ее гармонии, ко всему, с чем соприкасался Пушкин, что возбуждало его творчество.
Благословение Пушкинского «домового» помогало и помогает автору книги - Кияновой Галине Николаевне - в творчестве. Именно отсюда та нежность и любовь, которой пронизаны все главы книги.
У автора имеется особый дар от Пушкинского заповедника - кусочек ели - сверстницы Пушкина, погибшей от урагана 7 августа 1987 года. Это бесценный дар, который напоминает, что не так давно сам Пушкин сидел под этой елью и сочинял свои бессмертные творения.
В одной из глав книги дана обширная переписка Г.Н. Кияновой с С.С. Гейченко. Эта переписка произвела на меня неизгладимое впечатление. Особенно запомнилась манера общения Гейченко с автором книги и ее помощницей: «Дорогуся Галочка - белгородская птичка, добрая, ласковая, милая!», «Дорогие белгородочки! Милые дружни!», «Ваши письма для меня, как хорошее песнопение и звуки сладкие!»
Очень хочется воспроизвести часть одного из писем: «За все спасибоньки, мерси и благодарение Божие!
1. Спасибо за газеты.
2. Спасибо за каталог фотоновелл Виталия Собровина.
3. Постараюсь найти для вас двухтомник «Друзья Пушкина».
Есть у меня двухтомник «Рисунки Пушкина», может быть, и он Вам нужен? Телеграфируйте поскорее…»
А какие интересные и занимательные, веселые и остроумные подписи под письмами!
«Ваш старый избеныш Семен Гейченко». «Ваш дед Симоника Сычикофор», «Ваш бывший молодой парень - ныне старец Симеон».
Из писем можно многое узнать о людях, их написавших, об их увлеченности Пушкиным.
Еще мне запомнилась и понравилась глава под названием «Святому братству верен я»…, посвященная лицейским годам А. С. Пушкина, его лицейским друзьям.
Первый выпуск Царскосельского лицея состоял из очень талантливых людей, многие в будущем стали известными писателями, музыкантами, защитниками Родины. Самыми близкими друзьями Пушкина в лицее и после лицея были Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер. Они находили общий язык, помогали друг другу в трудностях и бедах.
После окончания лицея все они (весь первый выпуск!) не потеряли связи. Каждый год, 19 октября, они собирались вместе, вспоминали свою юность, лицей, любимых преподавателей. Пушкин читал друзьям новые стихи. Это было общение для души. На этих встречах они молодели, возвращаясь в юность.
Много великих и талантливых людей дал России XIX век. Со многими из них Пушкин был не только знаком, но и поддерживал хорошие отношения. Среди них были композитор М. Глинка, поэты Дельвиг, Жуковский, жены декабристов: М. Волконская, А. Муравьева, просто замечательные женщины, которые сыграли в его жизни немаловажную роль, - П.А. Осипова-Вульф, Е.А. Карамзина.
Прочитав книгу «А сердце оставляю вам»…, я узнала много нового и интересного о Пушкине, о лицейской жизни поэта, о Пушкинских местах и о Пушкинском «домовом» - Семене Степановиче Гейченко.
Я поняла, насколько необходим Пушкин и его творчество в наши дни, как оно близко и дорого многим русским людям даже через 200 лет.
Лучше понять книгу, понять время и прочувствовать события помогают иллюстрации и фотографии.
Сама книга - это объяснение в любви к Пушкину, она помогает понять величие поэта, его значимость для каждого русского человека, для всей русской культуры.
Коростелева Ирина,
ученица 10 класса
Кетовской средней школы
Курганская область
Мои открытия
Уважаемая редакция, здравствуйте.
Пишет Вам ученица Кетовской средней школы Курганской области Хлызова Марина. Учусь я в восьмом классе.
В прошлом году мы всем классом смотрели фильм, в котором Семен Степанович Гейченко рассказывал о Пушкинских местах, о восстановлении разрушенной войной святыни. Конечно, мне не совсем было бы понятно, какого труда стоило С.С. Гейченко восстановление Пушкинского заповедника, если бы учитель русского языка и литературы нашей школы Михалева Нина Васильевна, в течение полутора десятилетий занимающаяся изучением жизни и творчества А.С. Пушкина с ребятами на кружке, не рассказала об этом замечательном человеке и о том, сколько труда, любви, душевной энергии пришлось ему вложить в Пушкиногорье.
И вот передо мной маленький томик «У Лукоморья», автор его С.С. Гейченко. Произведение это я прочитала на одном дыхании. Ожил Александр Сергеевич, стал ближе, дороже, понятнее. Многое узнала я из этой книги: о предках Пушкина и его друзьях, о последнем пути и похоронах, об отношении царя и народа к великому поэту, а главное - о Пушкине и Михайловском. Удивительно, но совершенно четко представила Лукоморье между реками Соротью и Великой. Вот оно, Лукоморье! В памяти всплывают строчки: «У Лукоморья дуб зеленый...» Да и дуб, тот самый чудо-дуб у Лукоморья.
В этом году мы изучали повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Читаю главу о Никите Тимофеевиче Козлове - да это же Савельич! А вот и слова Сергея Львовича (а в повести отца Петра Гринева): «Стыдно тебе, старый пес, что ты, невзирая на мои строгие приказания, ничего не донес о сыне...»
Мне очень понравилась глава «Пушкинская белочка». Как будто пришедшая беличья семья слушала строчки из сказки: «Белка там живет ручная»...
Я не перестаю восхищаться простым и ясным языком каждой главы. Так мог написать человек, любящий Александра Сергеевича и желающий оставить потомкам на долгие века Пушкина, Лукоморье, Дуб...
Читаю, возвращаюсь к некоторым главам, перечитываю.
Очень жаль, что нет этой книги в продаже, я бы хотела очень иметь ее в своей библиотеке.
Марина Хлызова,
ученица 8 класса
Кетовской средней школы
Курганская область
К 110-летию со дня рождения Семена Степановича Гейченко
С хранителем одного из самых больших в стране и в мире музеев Героем Социалистического Труда, писателем, заслуженным работником культуры РСФСР, лауреатом Государственной премии С.С. Гейченко мы когда-то были очень близки. А потому много доверительных бесед сохранилось у меня в памяти и на магнитофонной ленте…
Говоря архивным языком, у меня набралось около двухсот единиц хранения: письма Гейченко, всевозможные буклеты, которые он ежегодно издавал в огромных количествах, книги, журналы, открытки, эстампы, подаренные мне директором музея. А еще - два дореволюционных колокольчика с упряжной дуги - тоже презенты Гейченко.
Эмоциональный, увлекающийся человек, он никогда не жалел для меня ни похвалы, ни сердечных эпитетов. Тем более что общались мы, в основном, эпистолярно. Мало таких значимых людей встречал я на своем жизненном пути.
Благодарные ценители творчества Пушкина прозвали его музееведом-«домовым». Гейченко десятилетиями выступал по радио и телевидению, публиковал свои статьи, участвовал во всех пушкинских конференциях, собеседованиях, сессиях, симпозиумах.
А прибыл в Пушкиногорье Семён Степанович на попутном грузовике по военному бездорожью в апреле 1945 года. Едва оклемавшись от фронтовых ран, без левой руки задумал он восстановить облик Михайловского, а затем и всего Пушкинского Святогорья, искорёженного фашистами, вернуть сюда дух самого Пушкина.
Задача - под силу человеку очень крепкому. А Семен Степанович был худющий, можно сказать, тщедушный, в чём только душа теплилась. Но сила его оказалась не в теле, а в духе. И ещё в особой, почти религиозной жертвенности. Всё что имел, он отдавал музею.
Никакой иной жизни, кроме жизни музея, для Гейченко не существовало. Все, что нужно для музея, он пробивал как заправский хозяйственник: ловчил, ублажал, подхалимничал, если требовала обстановка, - ругался почём зря с советскими бюрократами.
Есть такое странное понятие: выходец из народа. Скорее всего, оно подразумевает, что такой-то имярек жил, жил в народе, а потом вышел из него, как из дома, закрыл за собой дверь и уже никогда больше назад не возвращался. Так оно часто и происходит...
Семён Степанович никогда из народа не выходил, являясь не просто его частичкой - сутью. Был очень самокритичным. Я бы даже сказал уничижительно и иронично самокритичным. Все титулы и звания, которые заслужил и носил по праву, были для него как бы лишние. Подчеркивал, что он - интеллигент в первом поколении, недобравший образования и потому теперь, на старости лет, вынужден восполнять пробелы молодости. И это-то после 80 книг и брошюр, после тысяч статей, лекций, сценариев, лично им написанных!
Я же родился в беднейшей семье сверхсрочного солдата. Нас было у отца с матерью восемь детей. Причём всем в доме заправляла одна матушка: отец пропадал на службе. С трудом величайшим мне одному удалось получить кое-какое образование. Остальные братья и сестры так и умерли неграмотными. Музейным работником я стал в двадцатых годах совершенно случайно, чего греха таить, - из-за приличного пайка, который тогда выдавали этой категории госслужащих. Работал подсобником в Эрмитаже, в Русском музее, в других музеях Ленинграда. Пятнадцать лет отдал Петергофу. Перед самой войной загремел в тюрьму на 10 лет за «кухонные» разговоры о нашей жизни. Но чудом был освобождён и ушёл на Волховский фронт. Воевал рядовым минометного расчета. В боях под Новгородом чуть было не утонул в Волхове, но опять же чудом спасся. Был дважды ранен, руку мне во фронтовом госпитале оттяпали. До сих пор хожу с пулей в левой ноге. И надо же было так распорядиться судьбе, чтобы она именно мне вручила святое дело возрождения Пушкиногорья.
…В сорок пятом его, демобилизованного, разыскал бывший тогда президентом Академии наук Сергей Иванович Вавилов. Они хорошо знали друг друга. Гейченко часто выполнял некоторые его задания. Он и предложил: «Возьмитесь за Михайловское, мол, такое большое дело, как восстановление заповедника, литературоведу или историку не под силу. А вы, хваткий музейный работник, должны понять, что и как делать. Я вам верю».
Я ехал и в общих чертах понимал, что следовало предпринять в первую очередь: расчистить, разгрести осквернённую фашистами святую для русских людей землю, - вспоминал Семен Степанович, - однако то, что здесь увидел, повергло меня, человека, в принципе, жизнерадостного в полнейшее уныние. Под знаменитым дубом в Тригорском, о котором гений написал «У лукоморья дуб зеленый...», эти гады вырыли глубокий блиндаж. Само Михайловское они превратили в узел обороны, весь парк перерыли ходами сообщения глубиной в полтора человеческого роста.
В доме Пушкина устроили огневую позицию для артиллеристов. Колокольню монастыря взорвали, под могилой Пушкина прорыли 20-метровый туннель и заложили туда 10 авиабомб по 120 килограммов каждая. Им показалось этого мало, так добавили ещё пять специальных мощных мин.
Вообще на территории заповедника было построено 207 блиндажей, 18 рядов окопов, опоясанных почти сотней километров колючей проволоки. И эта оборонительная линия гитлеровцев носила звериное наименование -«Пантера». Для её возведения было уничтожено свыше 50 тысяч мемориальных деревьев, многие из которых росли еще при Пушкине. Уж не говорю о том, что все музейные ценности - картины, мебель, книги - немцы увезли в свой фатерланд.
Вот я же не первому тебе это рассказываю. И всякий раз душа моя содрогается. Нелюди - одно слово. После них наши ребята-сапёры ещё пять лет «освобождали» освобожденную землю от фашистской нечисти. Только в Святогорском монастыре солдаты и офицеры извлекли около пяти тысяч мин. Некоторые из бойцов погибали, выполняя свою святую миссию. На могиле у ворот, ведущих к захоронению Пушкина, посмотри мемориальную плиту. Под ней покоятся командиры взводов Владимир Кононов, Сергей Покидов, старшина роты Михаил Казаков, командиры отделений Иван Колебаров, Николай Акулов, рядовые Егор Козлов, Иван Травин, Виктор Трепов. Царствие им Небесное, дорогим нашим витязям.
Ну, так вот, посмотрел я тогда на мертвую пустыню вокруг и подумал: «Куда ты, Семён, суешься со свиным рылом в калашный ряд. Тут здоровому мужику погибель уготована, а ты же калека. Зачем грех на душу брать, людей обнадеживать, если сделать всё равно ничего нельзя». Тем более, что некоторые доброжелатели в кавычках ещё зудили над моими ушами: «Ты посмотри на стариков и старух, которые поселились в землянках михайловских рощ (деревни вокруг все были разрушены!), послушай, как они кашляют, посмотри, как умирают от голода и болезней. Кому здесь нужен твой музей?»
И от этих ли речей поганых, от собственных ли тягостных сомнений, от общей безысходности что ли, я даже сказать тебе не могу почему, но вдруг меня такое зло взяло, аж кровь в висках застучала. Да что же, думаю, не мужик я что ли, чтобы слюни распускать! Про тех двух лягушек вспомнил, что в молоке барахтались. Одна, помнишь, от отчаяния сразу утонула, другая лапками работала, покуда кусок масла не образовался. Так и я начал одной «лапкой» своей загребать. Другой-то нету...
Поначалу мы зарывали траншеи, расчищали завалы в парке, на одной хромой лошадке завозили пригодный для строительства материал, выхаживали поврежденные деревья, сажали новые. И знаешь, что самым радостным для меня тогда было? Народ пришёл к нам на помощь.
Даже если бы я в те времена специально задался целью учитывать всех наших добровольцев, то это вряд ли бы у меня получилось. Веришь, сотни, тысячи людей по зову своей души вносили свой посильный вклад в восстановление заповедника. Приезжали из других областей, из других республик Советского Союза. Но были среди них и особые энтузиасты.
Взять хотя бы Николая Шенделя. В сорок пятом после тяжелого ранения в голову (потерял глаз) приехал он к нам. Здесь работала уборщицей его матушка Акулина Григорьевна. Это Коля придумал ставить латки из коры спиленных, погибших деревьев на израненные знаменитые липы на аллее Керн. Другой энтузиаст - Михаил Степанов, столяр-краснодеревщик экстра-класса. С топором и стамеской в руках он восстанавливал многочисленные деревянные строения, обставляя их, как и положено, «мебелями». Ни в Михайловском, ни в Тригорском нет ни одного шкафа, комода, дивана, который бы не прошел через золотые руки Михаила.
Жизнь свою на музей положили ветеран двух войн Тимофей Жариков, Галина Семакова, Михаил Васильев, Василий Шпинёв. А Володя Бозырев, мой первый заместитель, вообще уникальный человек. Скажу тебе по секрету: львиную долю всей работы по заповеднику выполняет он. Я-то уже больше почетным директором числюсь. Силенок не хватает. Век-то лишь на три года старше меня. Я Бозыреву даже предлагал: бери всё в свои руки, командуй, рули. Нет, отвечает, вы для коллектива, да и вообще для всего народа, как символ. Ну что-то вроде легитимного правителя. Я аж прослезился. Нет, согласись, приятно осознавать, что жизнь прожита не напрасно, что дело своё есть в чьи руки передать. Да, конечно, после моей смерти только Бозырев здесь будет все дела вершить. Я даже завещание такое напишу.
Вот положа руку на сердце, могу сказать тебе, что на сию минуту, когда мы с тобой разговариваем, в урочищах Михайловском, Тригорском, Петровском и в Святогорском монастыре восстановлено всё. Буквально всё! То есть именно такой была окружавшая Пушкина природа, именно в таком мире он обитал.
Другими словами, нам удалось восстановить сам дух Пушкиногорья. Говорю это с такой уверенностью потому, что и я, и все мои помощники поняли, смею надеяться, какое место в жизни Пушкина тут, в Михайловском, занимала природа. Так вот мы заставили природу заговорить, сделав её едва ли не самым главным «экспонатом» музея.
Птичий хор здесь уникальный. Скворец, зорянка, дрозд, горихвостка - запевалы этого хора. За ними начинают заливаться зяблики, славки, синицы, мухоловки, пеночки-теньковки. К восходу солнца весь хор в сборе. Особенно умилительна пеночка. Она обычно поет, неустанно порхая и прыгая с сука на сук, с дерева на дерево. Она первая прилетает сюда с юга, первая пробуждает дремлющий лес. Она мастер тонкой трели и очень высоких нот. А есть птичка, которая выпевает свои громкие переливчатые трели в Михайловском и зимой, когда сидит в снегу, почти зарываясь в нем, или на заснеженной ветви ели. Это птичка-малютка, у нее хвостик, как вымпел, всегда поднят к небу. Эта чудо-птичка - крапивник. Есть птицы, которые поют в Михайловском и по ночам. Кроме соловья, это камышовка, козодой, сова. Живя в Михайловском анахоретом, Пушкин не мог не видеть и не слышать того, что видим и слышим мы, обретающиеся здесь сегодня. «В гармонии соперник мой/ Был шум лесов, иль вихорь буйный,/ Иль иволги напев живой», - писал Пушкин под впечатлением о пребывании в своей родной вотчине.
…А вот ещё, как он пишет: «Люби сей сад с обрушенным забором...». И я ломаю голову: а что вызвало, что понудило гения употребить именно это слово – «обрушенный», а не, предположим, ветхий или гнилой, сваленный? Почему он именно так написал? Или - я тебе показывал кресло поэта в его кабинете. Я месяц думал, куда его поставить, где оно могло стоять при жизни Пушкина, человека очень маленького роста, кстати. У тебя какой рост? 183 сантиметра. А у него было 5 вершков с хвостиком. Это, примерно, 160, ну, 161 сантиметр.
Всю жизнь, работая здесь, я пытаюсь понять предназначение каждой вещи в жизни Пушкина, влияние природы на его творчество и мировоззрение.
Я постоянно задаюсь вопросами: как он смотрел, как голову поворачивал, держал перо, болтал по привычке ногами, как с людьми разговаривал.
В жизни этого гения всё было настолько неожиданно, непривычно для нашего слабого разумения! Когда он приехал в этот дом, к слову, построенный еще Ганнибалом, то тоже застал его в плачевном состоянии. И поначалу называл его не иначе, как «моя ветхая лачужка, моя изба». Но спустя какое-то время уже говорил: «мой дом, мой замок». Он здесь никогда не надевал фрака, цилиндра. Ходил в мужицких портках, в льняной рубахе. Здесь было начало нового Пушкина, народного поэта.
Пушкин у каждого свой. Тут кругом была права Марина Цветаева. Для меня он - живой человек. Веселый, парадоксальный… Конечно, я знаю о Пушкине очень много такого, о чём мне никогда и никто написать не позволит. Но и того, что я уже написал, вполне достаточно.
Самовары, видишь, коллекционирую. Наверное, их уже за три с половиной сотни. Теперь вот колокольчиками увлекся. Научился на них вызванивать. Не музыка - благодать получается. А, может, это уже возраст. Вообще Господь меня щедро одарил. Я тебе скажу: жизнью своей доволен. И жена моя, Любовь Джелаловна, хорошо меня понимает, и друзья меня понимают. Друзей очень много. И ты видишь на своем примере, что всем им я самолично пишу, звоню им часто, как и они мне. Секретаря-то у меня нет.
…Вот и я переписывался и перезванивался с Гейченко до самой его смерти. Общение с ним было для меня и радостью, и гордостью одновременно. Написал о нём за эти годы с десяток материалов в различных изданиях. Каждый он читал и сам правил. По моей просьбе, военного корреспондента, Семён Степанович собрал значительный материал на тему «Пушкин и армия». Говорил мне, что по большому счёту эта тема ещё очень мало исследована даже при том, что «Пушкин - наше всё». Между тем о Пушкине и его военном окружении, влиянии поэта на умы в русской армии - обо всём этом еще крайне скудно написано.
Вот тебе тема навскидку, - сказал мне однажды, - достойная самого пристального исследования. Как известно, по Брестскому миру Пушкиногорье оказалось в нейтральной полосе. И тогда комиссар по военным делам отправил германскому командованию такую телеграмму: «В Святогорском монастыре находится могила величайшего русского поэта Александра Пушкина. Нейтральная зона не может быть занята вооруженными людьми как той, так и другой стороны. Ввиду того, что эта могила является святыней русского народа, ходатайствую о допущении специальной военной охраны этой могилы». Совершенно неисследованная тема.
Что касается меня, то благодаря общению с Семёном Степановичем, я прочитал всего Пушкина от корки до корки. Буквально! После этого признался ему: если бы в молодости хватило ума на такое предприятие, то и жизнь моя по-иному сложилась бы.
Он радостно согласился. Потому, сказал, что притяжение Пушкина практически безгранично для человека, владеющего русским языком.
Очень близкий приятель Гейченко известный публицист Василий Михайлович Песков однажды пометил столбиком на бумажке все роли Семена Степановича в музее-заповеднике. И получилось, что он: администратор, хозяйственник, экскурсовод, краевед, архивариус, землемер, землеустроитель, орнитолог, ботаник, мастер-озеленитель, садовник, литературовед, писатель, сценарист, бытописатель, хранитель и собиратель реликвий, и, наконец, просто директор.
Все это правда, но я бы еще добавил одну должность, которой Гейченко всегда до конца отдавался: чистильщик. Идешь, бывало, с ним по аллее - обязательно поднимет кем-то брошенные окурок или бумажку. А в комнатах рукавом правой руки непременно вытрет на полировке стола следы от чьих-то жирных ладоней. Второй рукав его пиджака, за ненадобностью, был пришпилен в кармане. Глядя на неестественную конфигурацию его высокой худой фигуры с непокорной прядью седого вихра, я до слёз всегда восхищался этим необычным человеком. С ним было всегда легко и приятно. Подтвердить это могут тысячи, если не десятки тысяч людей, знававших его накоротке или близко.
Сейчас нет-нет да и появится в печати очередное страстное письмо очередных ученых или писателей, взывающих в защиту тех или иных пенатов известных людей отечественной культуры. Вот только естественного чувства негодования и досады от происходящих безобразий мало. Как жаль, что нет такого сподвижника, каким был покойный Гейченко. А возглавляли бы все музеи и заповедники такие люди – и не было бы у нас никаких проблем.
Последний раз я побывал в Пушкиногорье в очередную годовщину со дня смерти Семён Степановича.
Вспомнилось: «Вот завтра проснёшься, сходи к озеру. И крикни: «Александр Сергеевич!» Уверяю тебя, он обязательно ответит: «А-у-у! Иду-у!»
Дух Пушкина, конечно, благодарен духу Гейченко за беззаветную ему службу. Они сейчас на пару над Пушкиногорьем, наверняка, витают…
Специально для Столетия