Гуннско-тюркский сюжет о прародителе-олене (быке)
Боргояков М.И.
Как известно, в III в. до н.э. на территории Монголии и Южного Забайкалья образовался военный союз хунну, ядро которого составили двадцать четыре племени. Большинство исследователей считают, что гунны в своей основе представляли объединение тюркских племен, возможно, с включением также этнических групп моногольско-тунгусского и кетского происхождения. А.П.Дульзон полагал, что господствующая группа гуннов, соседствовавшая с китайцами, говорила на енисейском (кетском) языке.
Количество племен, составивших основу хуннского союза в степях Монголии и Южного Забайкалья, соответствует упоминаемому в тюркском предании об Огуз-хане числу его внуков (24), каждый из которых стал главой племени, названного по его имени.
Возможно, в этом предании нашел отражение хуннский период истории тюркских племен.
Существует предположение, что тотемным животным шаньюйского рода гуннов был бык. Родоначальником другой группы гуннов считался, по-видимому, олень или волк, на что указывают отрывочные сведения древних авторов и более поздних преданий о происхождении тюрко-моногольских родов.
По сообщению историка Приска, этот "свирепый род" расселился на дальнем берегу Мэотийского озера (то есть на берегу нынешнего Азовского моря). У Иордана приводится следующая легенда о гуннах: "Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то, ступая вперед, то, приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое до тех пор считали не переходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась Скифская земля, олень исчез. Вовсе не зная, что, кроме Мэотиды, существует еще и другой мир, и приведенные в восхищение Скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее не ведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который узнали, следуя указанию оленя. Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, остальных, покоренных, подчинили себе".
Из этой легенды следует, что олень, указавший путь гуннам, был в их представлении тотемным животным-родоначальником и его образ связывался с названным озером. Е.Ч.Скржинская пишет, что сюжет об олене (иногда это бык или корова), следуя за которым гуннские охотники перешли Мэотийское болото или Киммерийский Боспор, был широко распространен и повторялся у ряда писателей У-У1 вв. (Евнапий, Созомен, Прокопий, Агафий, Иордан). "Я нашел и такое известие, - писал последний, - что Киммерийский Боспор, обмелевший от снесенного Танаисом ила, позволил им перейти пешком из Азии в Европу...". Е.Ч.Скржинская отмечает, что древние авторы, хорошо представляя фантастичность сказания об олене, в попутных замечаниях выражали скептическое отношение к этому вымыслу.
Далее укажем, что в решающий момент битвы на Каталаунских полях, известной в истории как "битва народов", гуннский вождь Аттила обратился с воодушевляющей речью к своим воинам: "...Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких племен... Кто же, наконец, открыл предкам нашим путь к Мэотидам, столько веков пребывавший замкнутым и сокровенным? Кто же заставил тогда перед безоружными отступить вооруженных?..".
Е.Ч.Скржинская замечает, что слова Аттилы свидетельствуют о том, что гуннский вождь имел в виду глубоко почитаемого прародителя гуннов - тотемное животное (оленя, быка, а может быть, и волка), которое, согласно преданию, указало путь в Европу, много столетий остававшийся им неведомым.
Гуннские предания (или мифы), естественно, не могли исчезнуть бесследно. Они продолжали жить в мифах многих народов Евразии, в том числе тюрских. В том же предании об Огуз-хане, получившем широкое распространение среди тюркских народностей, проводником выступает волк. Согласно этому преданию, на рассвете в шатер Огуз-кагана проник луч, подобный солнечному. Из того луча возник сивошерстный, сивогривый большой волк и произнес: "Теперь двигайся с войском, Огуз-каган. Веди сюда народ и беков, я буду тебе показывать дорогу". Следуя на запад по пути, указанному волком, Огуз-каган побеждает своих врагов.
Сюжет о "волке-вожатом" очень близок преданию о происхождении самнитского (древнеиталийского) племени гирпинов (гирпус волк). Гирпины пришли на завоеванную ими территорию, ведомые волком ("волк, подойдя к нему, стал его спутником и вожатым").
Столь близкое совпадение сюжетов вряд ли можно объяснить типологическим сходством. Сюжет о волке-вожатом из предания об Огузе, видимо, весьма древен и существовал еще в эпоху скифов и гуннов.
В.А.Гордлевский отмечает, что сказания о волке, традиционные для тюрко-монгольских племен, могли быть занесены в Европу кочевниками из Азии. Они оказали влияние и на средневековый европейский эпос. Ал.Веселовский, анализируя предания об Аттиле, обнаружил в них два эпических течения: более сторое - гунно-гетское, преломившееся в восприятии мадьяров, "наследников гуннов", и более новое - итальянское (латино-христианское). Для гуннов, гетов и мадьяров Аттила - герой, родившийся в результате сверхъестественного зачатия - от света... (Ср.: в предании об Огузе сивогривый волк возникает из луча, подобного солнечному). С другой стороны, согласно преданию, рождение Огуз-кагана связывается с быком. Налицо явное переплетение (смешение) двух древних сюжетов.
Следует также отметить, что гуннская легенда об олене в известной мере перекликается с киргизским преданием о Рогатой матери-Оленихе - прародительнице рода буга, записанным еще Ч.Валихановым (ХIХ в.). Этот древний сюжет использовал Ч.Айтматов в повести "Белый пароход". Изложим его содержание (по А.Алимжанову).
Кара-Мурза и Асан (герои предания), охотясь за оленями в горах Ала-Мышык, увидели в стаде маралов прекрасных девочку и мальчика с оленьими рогами. Они убили мальчика и схватили девочку, которая с воплем бросилась на труп брата и долго неутешно рыдала. Предание гласит, что, проклятые рогатой девочкой, Асан и Кара-Мурза не имели потомства. Предводитель Мирза-Кул, к которому привели прекрасную девочку, отдал ее замуж за своего внука Яман-Кула. По преданию, эта родоначальница по имени Муюзбайбиче (Рогатая мать) прославилась своей необыкновенной мудростью. Утверждают, что в последствии она утратила украшавшие ее рога. Вымыв как-то голову, она приказала служанке вылить воду в такое место, которого не касалась нога человека. Служанка из любопытства, или же не найдя соответствующего места, выпила эту воду и от этого зачала сына, назвав его после рождения именем Джелден (от ветра)... По сообщению Ч.Валиханова, современные ему киргизы продолжали свято чтить память Рогатой матери и в тяжелые моменты своей жизни приносили ей жертвы, обращаясь к ней с молитвой. Она считается покровительницей озера Иссык-Куль, и дух ее витает над Иссык-кульской долиной.
В религиозных представлениях многих народов Евразии важное место занимал образ быка (или коровы, оленихи). Из тюркской мифологии известно, например, что легендарным первопредком тюркских огузских племен был Огуз-каган (Бык-каган), рожденный Ай-каган от быка. Ог"уз или бука (в различных фонетических вариантах) являелся культовым животным - тотемом, название которого стало этнонимом.
Наиболее убедительное, с нашей точки зрения, объяснение этимологии собирательного этнического имени огуз дает А.Н.Кононов, считая его исходной основой Ог" (ок) род, племя + афф. множ. ч. - (у) з. Эта основа находится в прямой связ родаи со старотюркским словом о"г мать и к этой же основе восходят слова ог"ул потомство, сын, и "огуш" - сородич. Корни этого понятия ("первопредок", "род") уходят, по видимому, в глубокую древность.
Пугу (другое название быка. - М.Б.) как одно из поколений племени теле упоминается в истории Танской династии (VII-VIII вв. н.э.). Отмечается, что обычаи у этого племени в основном те же, что и у тугю. Этот этноним сохранился у современных киргизов (бугу), он бытует также у хакасов (пуг"а): был улус Пуг"алар аалы, то есть "улус рода Пуг"а".Представители этого рода свое происхождение возводили к племени пуг"у (бугу). В прошлом у хакасов бытовали мужские имена Пуг"а, Хара Пуг"а и т. д. В енисейской рунической надписи (№ 50 по С.Е.Малову) Буг"а встречается в качестве собственного имени: "Буг"а эр аты " Геройское имя Буга. Это же имя фигурирует в уйгурских памятниках XII-XIV вв. и в хакасском фольклоре. Культ быка был известен предкам западных бурят. Так, например, ленские буряты считают себя потомками мифических сыновей быка- первопредка Буха-Нойона, Эхирита и Булагата. В бурятской мифологии говорится, что, "задевая небо своими широкими раскидистыми рогами, божественный бык спустился на землю, породил на берегу Байкала двух героев-близнецов, предков бурятского народа, Эхирита и Булагата, а затем встретил своего извечного врага - Черного быка Тайджи-хана.После тяжелой схватки побежденный Черный бык с ревом удалился. Буха-Нойон лег отдохнуть на этом месте и окаменел навеки".
Археологические данные свидетельствуют о том, что культ быка у различных племен и народов восходит к глубокой древности.По сообщению М.Д.Хлобыстиной, в Хакасии центральными образами Окуневского искусства (II тыс. до н.э.) выступают женщина-мать и ее тотемный супруг - бык. Роль быка как ведущего тотема на ранних стадиях развития скотоведческих обществ определялась реальной экономической обстановкой эпохи ранней бронзы, когда именно крупный рогатый скот составлял основу хозяйства, костяк стада. Это положение сложилось еще в эпоху энеолита, когда, по-видимому, и утвердилась идея почитания быка. По словам автора,иконографические изображения женщин в сочетании с фигурами быков указывают на связь этих изображений с культом плодородия, с идеей благополучного продолжения рода. Неизменно повторяется образ окуневских стел-мегалистов - лицо женщины, увенчанное бычьими рогами. В представлении людей окуневской культуры бык ассоциировался,с одной стороны, с образом Солнца, с другой - с понятиями "вода", "река" и "плодородие", игравшими исключительную роль в жизни древних народов, особенно кочевых. "Нет почти ни одного племени, - пишет М.И.Шахнович, у которого вода не считалась бы матерью всего живого, целебной, очистительной силой плодородия ". "Нет воды - нет жизни", - говорили в старину. Поэтому в сознании древнего человека образ быка связывался с источником воды, дающим жизнь. В отдельных случаях понятия "бык" и "река" совмещались в представлении древних - бык обитал в воде, в реке. Отзвуки этого представления можно обнаружить в хакасском эпосе. В поэме "Хан-Кичегей" одноименный богатырь борется с быком-чудовищем, обитавшим в большой реке: Черная великая (большая) река вздулась,
Взволнавалась, вышла из берегов.
В момент тот из Черной большой реки
Черный бык вышел.
Рога Черного быка -
Рога - меч, рога - копье.
На Черный хребет (он),
Мыча и ревя, идет...
Одно из древних киргизских преданий повествует о том, что "кыргызы (цзилицзисы) ведут свое происхождение с той поры, как Сорок девушек земли Хань вступили в брачный союз с мужчинами усы...(Народ) усы также получил свое имя от названия реки и проживает к востоку от цзилицзисы, к северу от реки Цянь-Хе (Кем, то есть Енисей)... все (усы) омываются в реке, чтобы почтить духов реки,потому что, по преданию, оттуда вышел их родоначальник" Очевидно, их родоначальником также считался бык (или корова, олень), и представление о нем также связывалось с водной стихией.
Традиционная связь быка с водными объектами ярко проявляется в религиях народов Востока. Известно, что хакасы (качинцы) и некоторые другие тюркские народы в определенное время приносили жертву реке: обычно кидали в воду черного бычка, чтобы задобрить "духов" или "хозяина" реки.
Таким образом, имя быка (коровы или оленя) постепенно превращается в этноним, а затем в топоним (гидроним). Это происходит, очевидно, еще в догуннский период, когда бык (или олень) был тотемным животным, давшим название племени, что получило отражение в гуннской мифологии, зафиксированной древними авторами.
Основываясь на данных некоторых письменных источников, а также на бытующих в фольклоре различных тюрко-монгольских народностей мифологических сюжетах и обрядах, можно в какой-то мере рекоструировать религиозные представления гуннов и выявить их родство с далекими предками некоторых современных тюркоязычных народов.
Список литературы
А.П. Дульзон. Гунны и кеты (К вопросу об этногенезе по языковым данным). - "Известия Сибирского отделения Академии наук СССР. Серия общественных наук", 1968, вып.3, стр.137-142
Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т.1, кн.1-я М.-Л., 1952, стр 85-86; А.Н.Кононов. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази. М.-Л., 1958, стр. 50-51.
А.Бернштам. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VIII вв. М.-Л., 1946, стр.83-84.
Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Вступительная статья, перевод и комментарий Е.Ч.Скржинской. М., 1960, стр.90-91. Там же.
Там же, стр. 271-272 (комментарии).
Там же, стр. 106.
А.М.Щербак. Огуз-наме. Мухаббат-наме. М.,1969, стр. 37,46; А.Н. Кононов. Родословная туркмен, стр. 82-84.
В.И.Абаев. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, стр.95.
В.А.Гордлевский. Что такое "босый волк"? - "Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка", т.VI, 1947, стр. 330.
Различные версии этимологии этнонима ог"уз см.: А.Н.Кононов. Родословная туркмен, стр. 82-84.
Различные версии этимологии этнонима ог"уз см.: А.Н.Кононов Родословная туркмен, стр.84.
Н.В.Кюнер. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961, стр. 40.
Е.П.Окладников. Олень золотые рога. М.-Л., 1964, стр. 118-119.
М.Д.Хлобыстина. Древнейшие южносибирские мифы в памятниках окуневского искусства.- В сб.: "Первобытное искусство". Новосибирск, 1971, стр. 170-171.
М.И.Шахнович. Первобытная мифология и философия. Л., 1971, стр. 168-169.
См. сб.: "Алтын Арыг"" (на хак.яз.). Абакан, 1958, стр. 196-197.
Е.И.Кычанов. Сведения в "Юань-ши" о переселениях киргизов в ХIII в. - "Известия Академии наук Киргизской ССР. Серия общественных наук ", т.V, вып. 1. Фрунзе, 1963, стр.59-60
См.: Б.Андрианов. Бык и змея (У истоков культа плодородия). - "Наука и религия", 1972, 1.
Боргояков М.И.
Как известно, в III в. до н.э. на территории Монголии и Южного Забайкалья образовался военный союз хунну, ядро которого составили двадцать четыре племени. Большинство исследователей считают, что гунны в своей основе представляли объединение тюркских племен, возможно, с включением также этнических групп моногольско-тунгусского и кетского происхождения. А.П.Дульзон полагал, что господствующая группа гуннов, соседствовавшая с китайцами, говорила на енисейском (кетском) языке.
Количество племен, составивших основу хуннского союза в степях Монголии и Южного Забайкалья, соответствует упоминаемому в тюркском предании об Огуз-хане числу его внуков (24), каждый из которых стал главой племени, названного по его имени.
Возможно, в этом предании нашел отражение хуннский период истории тюркских племен.
Существует предположение, что тотемным животным шаньюйского рода гуннов был бык. Родоначальником другой группы гуннов считался, по-видимому, олень или волк, на что указывают отрывочные сведения древних авторов и более поздних преданий о происхождении тюрко-моногольских родов.
По сообщению историка Приска, этот "свирепый род" расселился на дальнем берегу Мэотийского озера (то есть на берегу нынешнего Азовского моря). У Иордана приводится следующая легенда о гуннах: "Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то, ступая вперед, то, приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое до тех пор считали не переходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась Скифская земля, олень исчез. Вовсе не зная, что, кроме Мэотиды, существует еще и другой мир, и приведенные в восхищение Скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее не ведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который узнали, следуя указанию оленя. Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, остальных, покоренных, подчинили себе".
Из этой легенды следует, что олень, указавший путь гуннам, был в их представлении тотемным животным-родоначальником и его образ связывался с названным озером. Е.Ч.Скржинская пишет, что сюжет об олене (иногда это бык или корова), следуя за которым гуннские охотники перешли Мэотийское болото или Киммерийский Боспор, был широко распространен и повторялся у ряда писателей У-У1 вв. (Евнапий, Созомен, Прокопий, Агафий, Иордан). "Я нашел и такое известие, - писал последний, - что Киммерийский Боспор, обмелевший от снесенного Танаисом ила, позволил им перейти пешком из Азии в Европу...". Е.Ч.Скржинская отмечает, что древние авторы, хорошо представляя фантастичность сказания об олене, в попутных замечаниях выражали скептическое отношение к этому вымыслу.
Далее укажем, что в решающий момент битвы на Каталаунских полях, известной в истории как "битва народов", гуннский вождь Аттила обратился с воодушевляющей речью к своим воинам: "...Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких племен... Кто же, наконец, открыл предкам нашим путь к Мэотидам, столько веков пребывавший замкнутым и сокровенным? Кто же заставил тогда перед безоружными отступить вооруженных?..".
Е.Ч.Скржинская замечает, что слова Аттилы свидетельствуют о том, что гуннский вождь имел в виду глубоко почитаемого прародителя гуннов - тотемное животное (оленя, быка, а может быть, и волка), которое, согласно преданию, указало путь в Европу, много столетий остававшийся им неведомым.
Гуннские предания (или мифы), естественно, не могли исчезнуть бесследно. Они продолжали жить в мифах многих народов Евразии, в том числе тюрских. В том же предании об Огуз-хане, получившем широкое распространение среди тюркских народностей, проводником выступает волк. Согласно этому преданию, на рассвете в шатер Огуз-кагана проник луч, подобный солнечному. Из того луча возник сивошерстный, сивогривый большой волк и произнес: "Теперь двигайся с войском, Огуз-каган. Веди сюда народ и беков, я буду тебе показывать дорогу". Следуя на запад по пути, указанному волком, Огуз-каган побеждает своих врагов.
Сюжет о "волке-вожатом" очень близок преданию о происхождении самнитского (древнеиталийского) племени гирпинов (гирпус волк). Гирпины пришли на завоеванную ими территорию, ведомые волком ("волк, подойдя к нему, стал его спутником и вожатым").
Столь близкое совпадение сюжетов вряд ли можно объяснить типологическим сходством. Сюжет о волке-вожатом из предания об Огузе, видимо, весьма древен и существовал еще в эпоху скифов и гуннов.
В.А.Гордлевский отмечает, что сказания о волке, традиционные для тюрко-монгольских племен, могли быть занесены в Европу кочевниками из Азии. Они оказали влияние и на средневековый европейский эпос. Ал.Веселовский, анализируя предания об Аттиле, обнаружил в них два эпических течения: более сторое - гунно-гетское, преломившееся в восприятии мадьяров, "наследников гуннов", и более новое - итальянское (латино-христианское). Для гуннов, гетов и мадьяров Аттила - герой, родившийся в результате сверхъестественного зачатия - от света... (Ср.: в предании об Огузе сивогривый волк возникает из луча, подобного солнечному). С другой стороны, согласно преданию, рождение Огуз-кагана связывается с быком. Налицо явное переплетение (смешение) двух древних сюжетов.
Следует также отметить, что гуннская легенда об олене в известной мере перекликается с киргизским преданием о Рогатой матери-Оленихе - прародительнице рода буга, записанным еще Ч.Валихановым (ХIХ в.). Этот древний сюжет использовал Ч.Айтматов в повести "Белый пароход". Изложим его содержание (по А.Алимжанову).
Кара-Мурза и Асан (герои предания), охотясь за оленями в горах Ала-Мышык, увидели в стаде маралов прекрасных девочку и мальчика с оленьими рогами. Они убили мальчика и схватили девочку, которая с воплем бросилась на труп брата и долго неутешно рыдала. Предание гласит, что, проклятые рогатой девочкой, Асан и Кара-Мурза не имели потомства. Предводитель Мирза-Кул, к которому привели прекрасную девочку, отдал ее замуж за своего внука Яман-Кула. По преданию, эта родоначальница по имени Муюзбайбиче (Рогатая мать) прославилась своей необыкновенной мудростью. Утверждают, что в последствии она утратила украшавшие ее рога. Вымыв как-то голову, она приказала служанке вылить воду в такое место, которого не касалась нога человека. Служанка из любопытства, или же не найдя соответствующего места, выпила эту воду и от этого зачала сына, назвав его после рождения именем Джелден (от ветра)... По сообщению Ч.Валиханова, современные ему киргизы продолжали свято чтить память Рогатой матери и в тяжелые моменты своей жизни приносили ей жертвы, обращаясь к ней с молитвой. Она считается покровительницей озера Иссык-Куль, и дух ее витает над Иссык-кульской долиной.
В религиозных представлениях многих народов Евразии важное место занимал образ быка (или коровы, оленихи). Из тюркской мифологии известно, например, что легендарным первопредком тюркских огузских племен был Огуз-каган (Бык-каган), рожденный Ай-каган от быка. Ог"уз или бука (в различных фонетических вариантах) являелся культовым животным - тотемом, название которого стало этнонимом.
Наиболее убедительное, с нашей точки зрения, объяснение этимологии собирательного этнического имени огуз дает А.Н.Кононов, считая его исходной основой Ог" (ок) род, племя + афф. множ. ч. - (у) з. Эта основа находится в прямой связ родаи со старотюркским словом о"г мать и к этой же основе восходят слова ог"ул потомство, сын, и "огуш" - сородич. Корни этого понятия ("первопредок", "род") уходят, по видимому, в глубокую древность.
Пугу (другое название быка. - М.Б.) как одно из поколений племени теле упоминается в истории Танской династии (VII-VIII вв. н.э.). Отмечается, что обычаи у этого племени в основном те же, что и у тугю. Этот этноним сохранился у современных киргизов (бугу), он бытует также у хакасов (пуг"а): был улус Пуг"алар аалы, то есть "улус рода Пуг"а".Представители этого рода свое происхождение возводили к племени пуг"у (бугу). В прошлом у хакасов бытовали мужские имена Пуг"а, Хара Пуг"а и т. д. В енисейской рунической надписи (№ 50 по С.Е.Малову) Буг"а встречается в качестве собственного имени: "Буг"а эр аты " Геройское имя Буга. Это же имя фигурирует в уйгурских памятниках XII-XIV вв. и в хакасском фольклоре. Культ быка был известен предкам западных бурят. Так, например, ленские буряты считают себя потомками мифических сыновей быка- первопредка Буха-Нойона, Эхирита и Булагата. В бурятской мифологии говорится, что, "задевая небо своими широкими раскидистыми рогами, божественный бык спустился на землю, породил на берегу Байкала двух героев-близнецов, предков бурятского народа, Эхирита и Булагата, а затем встретил своего извечного врага - Черного быка Тайджи-хана.После тяжелой схватки побежденный Черный бык с ревом удалился. Буха-Нойон лег отдохнуть на этом месте и окаменел навеки".
Археологические данные свидетельствуют о том, что культ быка у различных племен и народов восходит к глубокой древности.По сообщению М.Д.Хлобыстиной, в Хакасии центральными образами Окуневского искусства (II тыс. до н.э.) выступают женщина-мать и ее тотемный супруг - бык. Роль быка как ведущего тотема на ранних стадиях развития скотоведческих обществ определялась реальной экономической обстановкой эпохи ранней бронзы, когда именно крупный рогатый скот составлял основу хозяйства, костяк стада. Это положение сложилось еще в эпоху энеолита, когда, по-видимому, и утвердилась идея почитания быка. По словам автора,иконографические изображения женщин в сочетании с фигурами быков указывают на связь этих изображений с культом плодородия, с идеей благополучного продолжения рода. Неизменно повторяется образ окуневских стел-мегалистов - лицо женщины, увенчанное бычьими рогами. В представлении людей окуневской культуры бык ассоциировался,с одной стороны, с образом Солнца, с другой - с понятиями "вода", "река" и "плодородие", игравшими исключительную роль в жизни древних народов, особенно кочевых. "Нет почти ни одного племени, - пишет М.И.Шахнович, у которого вода не считалась бы матерью всего живого, целебной, очистительной силой плодородия ". "Нет воды - нет жизни", - говорили в старину. Поэтому в сознании древнего человека образ быка связывался с источником воды, дающим жизнь. В отдельных случаях понятия "бык" и "река" совмещались в представлении древних - бык обитал в воде, в реке. Отзвуки этого представления можно обнаружить в хакасском эпосе. В поэме "Хан-Кичегей" одноименный богатырь борется с быком-чудовищем, обитавшим в большой реке: Черная великая (большая) река вздулась,
Многие народы приписывали оленю сверхъестественные черты, но особенно почитали оленя необычной внешности. Они считались «оленями - хозяевами», «оленями - шаманами». И в первую очередь это относится к белым оленям.
Белый олень для кельтов был мистическим животным, явившимся на землю из потустороннего мира, он обладал сверхъестественными способностями и был держателем ключа к миру знаний. Образ Белого оленя встречается во многих кельтских легендах.
Святой великомученик Плакида был римским военачальником. Он строго следовал заповедям - воевал без жестокости, проявляя милосердие к побежденным, помогал бедствующим и страждущим. Однажды на охоте Плакида встретил прекрасного белого оленя. Когда олень повернул голову, пораженный военачальник увидел между его сияющих рогов крест. Уверовал Плакида в единого Бога, крестившись, принял имя Евстафий. Подобно и святой Губерт принял христианскую веру, когда явился ему белый олень, между рогов которого сиял крест. Свидетельствуя о чудесной встрече, Губерт обратил ко Христу множество людей и сделался епископом Льежским.
Белоснежная олениха является символом чистоты и непогрешимости учения Римско-котолической церкви. Белый олень - герой «Сказания о короле Артуре». В Чехии есть поверие, что у того кто увидит белого оленя, исполнятся все желания. Особо почитаются белые олени в Японии. У китайцев белый олень-самец символизирует бога долголетия Шоу - Синя.
На древнем Севере олень являлся символом неба, а белый олень - символом небесного света, который знаменовал преображение ночи в день.
В Финляндии есть легенда о Ваадине — белом олене. Это трагическая история прекрасной девушки, превращенной в свирепого оленя. Для многих охотников встреча с оленем стала роковой. И когда жених девушки попытал счастья, олень смертельно ранил его. Но кровь, текущая из раны юноши, сняла проклятие с белого оленя.
Как бы неправдоподобно ни выглядела эта история, коренные жители Лапландии уверяют, что олени-убийцы и в самом деле существуют. Такие олени держатся, как правило, особняком. Основным их отличием являются рога — по форме напоминающие острые сабли, направленные вперед. При нанесении удара шансов на выживание практически нет. Это животные, которые отличаются невероятным умом и очень осторожны.
В Забайкалье белые олени назывались «князьки» или «царьки». В Восточной Сибири добыть белого оленя - изюбря считалось огромной удачей. Шкура таких животных приносила в семью достаток и счастье. На такие шкуры делались заговоры, наговоренная шкура ценилась очень высоко, и купить ее было практически не возможно — она становились вечным достоянием семьи. Буряты высоко ценят такие шкуры, почитают за счастье ими обладать, и если передают, то только как приношение в дацан.
На Алтае белые олени - маралы, напротив, были священными и неприкосновенными животными. О них складывались легенды. В одной из легенд рассказывается: «У охотника родился сын и тоже стал охотником. Без добычи сын никогда домой не возвращался. Но однажды юноша вернулся с охоты пустым… Сын рассказал отцу, что целый день гонялся по Юч-Сумеру за белым оленем. Очень странный олень - он исчезал, как только охотник хотел стрелять. Отец выслушал сына и строго сказал ему: «Не убивай белого оленя! Будет беда! Весь наш род вымрет». Но сын не послушался старого охотника и убил белого оленя… С тех пор род их стал заметно редеть».
Белые олени — большая редкость. Одно из самых больших сообществ белых оленей проживает в Сенека Каунти, штат Нью-Йорк. Олени полностью белые, у них розовая кожа. В коже совершенно отсутствует пигмент, она практически прозрачна и можно увидеть, как под ней течет кровь.
В Чехии в Ронове создан государственный заповедник белых оленей. Возможно, это позволит избавиться от угрозы исчезновения белого оленя, занесенного в «Красную книгу» ЮНЕСКО.
У большинства народов Сибири белые олени отгоняли злых духов, приносили счастье. Убивать их считалось большим грехом. Это один из наиболее древних символов, он знаменует собой Преображение. Олень - зверь большой силы, стремительный и смелый, но не злобный считается знаком достижения светлого, чудесного и неземного.
И в наши дни слышны отзвуки древних символов. Белого северного оленя не поставят в упряжку, не заставят работать. Охотники рассказывают, что при встрече с белым оленем не могли выстрелить, как будто кто-то отводил руку, или олень исчезал, как будто его и не было.
Нам встретилось такое описание: «Под сосной зашевелился сугроб. Какой сугроб, олень! Его белая шкура сделала его почти не заметным на снегу. А ведь у хантов белые олени в почете. Говорят, что они счастье и удачу приносят. Вот и мне удача. Мясом разживусь. Тем более, уши у оленя не надрезаны - значит не совхозный, дикий. Щелкаю затвором, прицеливаюсь. Олень медленно поворачивает морду. Его черные, чуть навыкате глаза смотрят на меня. По спине у меня пробегает холодок. Я опускаю карабин…»
Многие народы приписывали оленю сверхъестественные черты, но особенно почитали оленя необычной внешности. Они считались «оленями – хозяевами», «оленями – шаманами». И в первую очередь это относится к белым оленям.
Белый олень для кельтов был мистическим животным, явившимся на землю из потустороннего мира, он обладал сверхъестественными способностями и был держателем ключа к миру знаний. Образ Белого оленя встречается во многих кельтских легендах.
Святой великомученик Плакида был римским военачальником. Он строго следовал заповедям – воевал без жестокости, проявляя милосердие к побежденным, помогал бедствующим и страждущим. Однажды на охоте Плакида встретил прекрасного белого оленя. Когда олень повернул голову, пораженный военачальник увидел между его сияющих рогов крест. Уверовал Плакида в единого Бога, крестившись, принял имя Евстафий. Подобно и святой Губерт принял христианскую веру, когда явился ему белый олень, между рогов которого сиял крест. Свидетельствуя о чудесной встрече, Губерт обратил ко Христу множество людей и сделался епископом Льежским.
Белоснежная олениха является символом чистоты и непогрешимости учения Римско-котолической церкви. Белый олень – герой «Сказания о короле Артуре». В Чехии есть поверие, что у того кто увидит белого оленя, исполнятся все желания. Особо почитаются белые олени в Японии. У китайцев белый олень-самец символизирует бога долголетия Шоу – Синя.
На древнем Севере олень являлся символом неба, а белый олень – символом небесного света, который знаменовал преображение ночи в день.
В Финляндии есть легенда о Ваадине — белом олене. Это трагическая история прекрасной девушки, превращенной в свирепого оленя. Для многих охотников встреча с оленем стала роковой. И когда жених девушки попытал счастья, олень смертельно ранил его. Но кровь, текущая из раны юноши, сняла проклятие с белого оленя.
Как бы неправдоподобно ни выглядела эта история, коренные жители Лапландии уверяют, что олени-убийцы и в самом деле существуют. Такие олени держатся, как правило, особняком. Основным их отличием являются рога — по форме напоминающие острые сабли, направленные вперед. При нанесении удара шансов на выживание практически нет. Это животные, которые отличаются невероятным умом и очень осторожны.
В Забайкалье белые олени назывались «князьки» или «царьки». В Восточной Сибири добыть белого оленя – изюбря считалось огромной удачей. Шкура таких животных приносила в семью достаток и счастье. На такие шкуры делались заговоры, наговоренная шкура ценилась очень высоко, и купить ее было практически не возможно — она становились вечным достоянием семьи. Буряты высоко ценят такие шкуры, почитают за счастье ими обладать, и если передают, то только как приношение в дацан.
На Алтае белые олени – маралы, напротив, были священными и неприкосновенными животными. О них складывались легенды. В одной из легенд рассказывается: «У охотника родился сын и тоже стал охотником. Без добычи сын никогда домой не возвращался. Но однажды юноша вернулся с охоты пустым… Сын рассказал отцу, что целый день гонялся по Юч-Сумеру за белым оленем. Очень странный олень – он исчезал, как только охотник хотел стрелять. Отец выслушал сына и строго сказал ему: «Не убивай белого оленя! Будет беда! Весь наш род вымрет». Но сын не послушался старого охотника и убил белого оленя… С тех пор род их стал заметно редеть».
Белые олени - большая редкость. Одно из самых больших сообществ белых оленей проживает в Сенека Каунти, штат Нью-Йорк. Олени полностью белые, у них розовая кожа. В коже совершенно отсутствует пигмент, она практически прозрачна и можно увидеть, как под ней течет кровь.
В Чехии в Ронове создан государственный заповедник белых оленей. Возможно, это позволит избавиться от угрозы исчезновения белого оленя, занесенного в «Красную книгу» ЮНЕСКО.
У большинства народов Сибири белые олени отгоняли злых духов, приносили счастье. Убивать их считалось большим грехом. Это один из наиболее древних символов, он знаменует собой Преображение. Олень – зверь большой силы, стремительный и смелый, но не злобный считается знаком достижения светлого, чудесного и неземного.
И в наши дни слышны отзвуки древних символов. Белого северного оленя не поставят в упряжку, не заставят работать. Охотники рассказывают, что при встрече с белым оленем не могли выстрелить, как будто кто-то отводил руку, или олень исчезал, как будто его и не было.
Нам встретилось такое описание: «Под сосной зашевелился сугроб. Какой сугроб, олень! Его белая шкура сделала его почти не заметным на снегу. А ведь у хантов белые олени в почете. Говорят, что они счастье и удачу приносят. Вот и мне удача. Мясом разживусь. Тем более, уши у оленя не надрезаны – значит не совхозный, дикий. Щелкаю затвором, прицеливаюсь. Олень медленно поворачивает морду. Его черные, чуть навыкате глаза смотрят на меня. По спине у меня пробегает холодок. Я опускаю карабин…»
Напомним, что в конце прошлого, 2015 года представители Дона по приглашению венгерской стороны побывали в городе Токай, где были заложены основы для развития, в первую очередь, дружеских отношений между донскими казаками и венгерскими гусарами. Во время пребывания донских казаков на венгерской земле было уделено много внимания изучению истории деятельности известной Токайской комиссии, долгие годы (1733-1798) занимавшейся закупкой венгерских вин для царского двора, в которой были и казаки. В результате именно этого визита в рамках токайского проекта венгерско-русского содружества Токай официально приобрел уникальный статус, то есть стал Городом венгерско-российской дружбы, о котором неоднократно было написано на страницах РК.
В ходе многочисленных переговоров, проведенных на Дону, атаман войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское», казачий генерал Виктор Гончаров отметил, что донские казаки и венгерские гусары нашли общий язык и что у них немало общего (богатые воинские традиции, любовь к лошадям и виноградной лозе) и перед ними стоят общие задачи, например, служить на благо своих государств. Член Общества сохранения военных гусарских традиций Геза Надь подчеркнул, что донские казаки и венгерские гусары вместе готовы сражаться за сохранение своих христианских ценностей или стоять на защите Отечества и беречь свои семьи. Он сказал, что венгры в основном заинтересованы в укреплении дружеских и взаимовыгодных отношений с Россией, чему призваны служить, в том числе, и методы «народной дипломатии».
По словам капитана гусара Габора Жолнаи, при знакомстве с разными музейными экспонатами в российских городах выяснилось, что предки венгров не только бывали на донской земле, но и оставили там свой след. «Более того, есть много общего и в мифологии, народных сказаниях и символах. Например, образ пораженного стрелой оленя, являющегося символом Войска Донского, присутствует и в венгерской истории. Считается, что именно олень привел предков венгров в Придунайскую низменность, где позже зародилось венгерское государство».
В известном донском народном сказе-легенде про самку оленя и донцев под названием «Олень. Сказка для казачат» подробно описываются истоки происхождения герба донских казаков. В начале сказа говорится о том, что в знак особого благоволения дал Бог казакам друга - белого оленя, на которого Он запретил казацкому народу охотиться. По велению Господа «святое животное» должно было жить среди казаков, как залог его любви к ним.
Мир создав, Господь Великий,
Отдохнув от дел творенья,
В степь послал красавца-зверя
Круторогого Оленя.
И сказал Он:
«Будь залогом
ВОЛИ светлой. Будь свободен.
Вместе с братом-человеком
Берегите дар Господен.
Я даю вам степь - обоим,
Ветры, землю, реки, море,
Все по-братски поделите
И живите на просторе.
Человек - пусть жито сеет.
Отдыхая от работы,
Пусть поет... Ходить не смеет
На Оленей на охоту.
Ты ж, Олень, пасись в левадах.
Но ходя вокруг станицы,
Не топчи у человека
Колосящейся пшеницы».
Пролетели ветры Полем,
Ночь - в дозор послала тени...
Казаки - живут в станицах,
А кругом, в степях, - Олени.
Когда на Дону наступили очень суровые времена и лютый голод, казаки убили белого оленя, за что Господь решил их строго наказать: «В память Господь жаловал им герб - оленя, пронзенного стрелой, как напоминание о грехе и надежде на прощение». Более того, над Доном погасло солнце, луна и даже звезды, «опустилась непроглядная тьма и немое молчание». Поэт, писатель Евгений Меркулов в своей книге «Посреди донской степи. Казачьи сказки, легенды, предания» так пишет об этом в стихотворении «Легенда о Белом Олене»:
И когда же глад затряс ваши поселенья,
Погубили, убоясь, Моего Оленя.
Здесь, над степью, над рекой, принял я решение:
Павшим воинам - покой! Нет живым прощенья!
Черный вран свои крыла вскинул, словно руки,
И легла на землю мгла, и утихли звуки.
Нет сияния зарниц, потянуло тленом,
Казаки упали ниц в ужасе священном.
(...)
Чтоб не скрылся судный день дней других золою,
Дам вам герб, а в нем Олень, раненный стрелою.
Пусть запомнят казаки новых поколений -
В этом знаке и грехи, и залог спасений.
Там, где зверь мой был убит, дол залив рудою,
Нынче озеро вскипит черною водою.
И когда в урочный час воды станут сушей,
Это будет знак для вас - прощены все души.
В библейской традиции олень воспринимается чистым животным, а для донских казаков он, в первую очередь, символизирует независимость и непокорность. В венгерских народных сказаниях олень часто считается земным символом солнца, а солнце - это символ Бога. Таким образом, смело можно предположить, что сыновей великого короля древней Месопотамии (гиганта Менрота, или библейского Нимрода), братьев Гунора и Магора, какая-то божественная сила вела в то место, где они потом обрели свою родину. Эта странная, божественная сила, так же как и в истории донских казаков, воплотилась в лице мифологического, сказочного оленя. Венгерская легенда о таинственном белом олене имеет три варианта, которые во многом похожи друг на друга. Их общая и главная суть заключается в следующем: сыновья короля Нимрода, два принца - Гунор и Магор, во время охоты в степи увидели самку оленя необыкновенной красоты. Они гонялись за ней день и ночь, преследовали ее в течение нескольких дней, до самого Азовского моря, по древнему римскому названию можно сказать до Меотийского озера или Болота меотов. Олень, которого они никак не могли ни догнать, ни ранить своими острыми, опасными стрелами, вывел братьев к плодородной равнине и там бесследно исчез навсегда.
Гунор и Магор увидели, что эта местность прекрасно подходит для выпаса скота и решили переселиться на это новое, надежное место со своими друзьями-воинами. Они жили там хорошо, охотились и ловили рыбу. Целых 5 лет удалось им прожить в этом богатом болотистом краю, когда неожиданно услышали музыку и песни, которые доносились до них из степи. Песни пелись женами сына короля Берека и дочерьми короля Дулы, устроившими празднество. Гунор и Магор с воинами увели королевских жен и дочерей и стали жить вместе. Позже многочисленные потомки Гунора и Магора расстались, отделились друг от друга: первые пошли на восток, а другие на запад. Потомки Гунора стали прародителями гуннов, а Магора - мадьяр (венгров).
Петер ВИЦАИ,
член Союза писателей Венгрии,
член Союза писателей Москвы