История создания

Необходимость издания печатных книг в Московском государстве назревает к 1550-м годам. Иван Грозный отдает приказание устроить типографию. Тому было несколько причин, среди которых: потребность в книгах в связи с «колониальной политикой» (завоевание Казани) и развитием ремесел и торговли вообще; «необходимость упрочения государственной цензуры»; «политика централизации и унификации идеологического воздействия» . Иван Фёдоров в послесловии к «Апостолу» говорит о необходимости исправления текста рукописных книг, которые часто искажались переписчиками .

«Апостол» не был первой книгой, изданной в Москве. Шесть так называемых анонимных изданий (три Евангелия , две Псалтыри и Триодь) были выпущены в 1550-х гг. незадолго до первых изданий Ивана Фёдорова (самые поздние из них - возможно, вскоре после выхода «Апостола») .

Разворот «Апостола».

Характеристики издания

Впервые в московском издании появляется гравированный фронтиспис - фигура евангелиста Луки в триумфальной арке . Помимо этой гравюры в книге 48 заставок (с 20 досок), 22 буквицы (с 5 досок), 51 цветок-рамка (с одной доски). Названия разделов набраны вязью .

Гравюра на фронтисписе - составная (для арки и для евангелиста использованы отдельные доски). Арку Фёдоров использовал и в других изданиях. Известно, что её основой послужила гравюра художника Э. Шёна из Библии, напечатанной в Нюрнберге в 1524 г. Пейпусом. Подобная практика была обычной в книгопечатании, однако в «Апостоле» рисунок арки творчески переработан. Евангелист Лука, изображенный в обратной перспективе, совершенно самобытен. Ближайшие прототипы следует искать в русских церковных фресках. Скорее всего, рамка и евангелист исполнены разными гравёрами. Автором рамки, возможно, является сам Иван Фёдоров .

Заставки с лиственным орнаментом одновременно похожи на традиционные русские рукописные заставки, готический орнамент немецких инкунабул и на «венецианский» орнамент современных «Апостолу» западных печатных книг. Ренессансное влияние последних особенно заметно в орнаменте «Часовников» Фёдорова, напечатанных вслед за «Апостолом» .

Шрифт «Апостола» исполнен гораздо более аккуратно и точно, чем шрифты анонимных изданий. Основные и дополнительные линии - одной толщины. В основе шрифта - рукописный полуустав XVI века .

«Апостол» Фёдорова - подлинный шедевр русской первопечатной книги. Он превосходит по художественной целостности, типографской аккуратности, рисунку шрифта и выверенности набора как ранние «анонимные издания», так и последовавшие издания самого Фёдорова. В «Апостоле» впервые в славянской книге наборная полоса была выключена как по левой, так и по правой стороне . Слова разделяются шпациями, но не всегда.

«Часовники», отпечатанные Фёдоровым и Мстиславцем ещё в Москве, исполнены значительно скромнее. Зарубежные издания Фёдорова сильно отличаются и по набору, и по оформлению от московских. Фёдоров применяет в них более мелкий шрифт, набор в две колонки. Вместе с рамкой из Московского «Апостола» им используется более скромная по своему достоинству гравюра с изображением царя Давида .

Особенности печати

При издании «Апостола» Фёдоров использовал два изобретения, характерные для русского книгопечатания. Во-первых, это использовавшийся уже в анонимных изданиях принцип «перекрещивания строк» (термин Е. Л. Немировского), когда диакритические знаки набираются отдельными от букв литерами . Во-вторых - оригинальный, изобретенный, видимо, самим Фёдоровым, метод печати в два прогона (краски) с одной формы. Сперва литеры, которые следовало отпечатать красным (киноварью), приподнимали над поверхностью формы и производили оттиск. Затем их извлекали из набора, после чего основной текст впечатывали на те же листы чёрной краской .

Известные экземпляры

Е. Л. Немировский предполагает, что было напечатано около 2000 экземпляров Апостола. Из них 23 экземпляра остались в Москве, 13 находятся в Санкт-Петербурге , 3 - в Киеве , по 2 - в Екатеринбурге , Львове и Новосибирске . Ещё около двадцати - в различных городах мира .

Другое

Примечания

1. Сборник «Иван Фёдоров Первопечатник», Л. , 1935, стр. 56.
2. «…царь… Иван Васильевич… повелел святые книги… покупать и в святые церкви вкладывать: …Но среди них мало нашлось пригодных, другие же все оказались испорчены переписчиками, невежественными и несведущими в науках, а кое-что испорчено было по небрежению писцов. Дошло это и до слуха царя; тогда он начал размышлять, как бы наладить печатание книг, как у греков, и в Венеции, и в Италии, и у других народов, чтобы впредь святые книги издавались в исправленном виде». Послесловие Ивана Фёдорова к «Апостолу» 1564 г.
3. Сидоров А. А. История оформления русской книги. М ., Л. , 1946. С. 52-53.
4. Сидоров А. А. История оформления русской книги. М ., Л. , 1946. С. 64. См. также: Немировский Е. Л. Большая книга о книге. М ., 2010. С. 368.
5. Сидоров А. А. История оформления русской книги. М ., Л. , 1946. С. 54.
6. Немировский Е. Л. Большая книга о книге. М ., 2010. С. 369. См. также: .
7. Сидоров А. А. История оформления русской книги. М ., Л. , 1946. С. 56-59, 66.
8. Щелкунов М. И. История, техника, искусство книгопечатания. М ., Л. , 1926. С. 310.
9. Булгаков Ф. И. Иллюстрированная история книгопечатания и типографского искусства. Т. I. СПб. , 1889. С. 220.
10. Сидоров А. А. История оформления русской книги. М ., Л. , 1946. С. 55, 63, 67.
11. Немировский Е. Л. Изобретение Иоганна Гуттенберга. М ., 2000. С. 166-167.
12. Немировский Е. Л. Большая книга о книге. М ., 2010. С. 370.
13. В Узбекистане проходят мероприятия, посвященные Дню православной книги / Новости / Патриархия.ru

Ссылки

❦ Искусство

Апостол. [Деяния апостольская, и послания соборная, и послания святаго апостола Павла]. Львов, тип. Ивана Фёдорова, 25 февраля 1573 - 15 февраля 1574. 2°. , 264 л. 3 цельностраничные илл. с 3-х досок: апостол Лука, герб Г.А. Ходкевича и типографская марка. Строк 25. Шрифт 85 мм. Тираж не менее 3000 экз. Известно 118 экз. и 2 фрагмента. Печать двумя красками в два прогона. Знаки сноски напечатаны киноварью. Орнамент представлен инициалами, заставками, концовками, рамками, рамками на полях и вязью. Первенец украинской печати!

Е.Л. Немировский в своей увлекательной книге «Путешествие к истокам русского книгопечатания» (Москва, 1991) пишет: «Откуда начася и како свершися...» Осенью 1572 г. Иван Федоров со всеми своими инструментами и шрифтами перебрался в древний украинский город Львов. Здесь - в доме бондарного мастера Адама Торека на Краковской улице - была основана первая на украинской земле типография. Иван Федоров долго не мог собрать деньги на нее. Помогли печатнику львовские ремесленники, один из которых - седельный мастер Семен Каленикович-одолжил Ивану Федорову колоссальную но тем временам сумму-700 золотых. 25 февраля 1573 г. Иван Федоров начал, а 15 февраля 1574 г. закончил печатать Апостол - повторение московского издания. Львовский Апостол превосходно оформлен. В книге три цельностраничные иллюстрации - изображение апостола Луки, герб Г. А. Ходкевича и удивительно декоративная геральдическая композиция, в которую вкомпонован герб города Львова и типографский знак Ивана Федорова. Знак этот отныне можно будет найти на всех книгах первопечатника. Его выбьют и на могильной плите Ивана Федорова, а три с лишним столетия спустя воспроизведут на московском памятнике. Художественное убранство Апостола 1574 г. дополняют 51 прекрасная заставка, 47 концовок и 23 буквицы. Напечатан Апостол значительном по тем временам тиражом - не менее 3000 экземпляров. Об этом свидетельствует большое количество - около 180-экземпляров, дошедших до нас. С книгой этой можно познакомиться не только в Москве, Ленинграде, Киеве и Львове, но и в Брянске, Вильнюсе, Владимире, Горьком, Днепропетровске, Новосибирске, Саратове, Свердловске, Харькове. Львовский Апостол есть и во многих зарубежных библиотеках - в древнем Хиландарском монастыре на Афоне, в Белграде, Будапеште, Варшаве, Кембридже, Кракове, Нью-Йорке, Пловдиве, Праге, Риме, Упсале... Изучая старопечатные книги, исследователь извлекает из них подчас бесценные сведения о трудах и днях наших предков. Приемы набора и верстки, методы печати рассказывают об уровне материальной культуры, об успехах древнерусского ремесла. Текстологические исследования первых книг питают историю родного языка. На гравированных изображениях - в фигурах библейских персонажей - можно разглядеть бородатые мужественные лица русских людей, погодков тех богатырей, которые с Ермаком Тимофеевичем воевали Сибирь. Есть в первопечатных книгах страницы исключительной важности. Это предисловия и послесловия - живое слово издателей и типографов, их беседа с современниками и потомками.

Разные люди стоят за этими страницами, с разными характерами и судьбами. Рассказ их то патетичен, как у Петра Тимофеева Мстиславца, соратника Ивана Федорова, то предельно лаконичен, как у Никифора Тарасиева и Невежи Тимофеева, учеников первопечатника. Читатель помнит послесловие Апостола 1564 г.-первое произведение русской литературы, отданное типографскому станку. Познакомимся теперь с послесловием львовского Апостола 1574 г. Это великолепные мемуары, первые воспоминания, напечатанные в нашей стране, которые Иван Федоров озаглавил так: «Сия убо повесть изъявляет, откуда начася и како свершися друкарня сия». Говорит Иван Федоров: «Изволением отца и споспешением сына, и совершением святого духа, повелением благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии и благословением преосвященного Макария, митрополита всея Руси, друкарня сия составися в царствующем граде Москве в лето 7070 первое, в тридесятое лето государства его». Прервем первопечатника, чтобы отметить: противоречия в датах, с которым мы встретились в послесловии Апостола 1564 г., здесь уже нет. Обе даты указывают на 1563 г. Продолжает говорить Иван Федоров: «Сия же убо не туне начах поведати вам, но презелнаго ради озлобления, часто случающегося нам не от самого того государя, но от многих начальник, и священноначальник, и учитель, которые на нас зависти ради многие ереси умышляли, хотячи благое в зло преврати™ и божие дело вконец погубити. Яко ж обычай есть злонравных, и ненаученных, и неискусных в разуме человек, ниже грамотическия хитрости навыкше, ниже духовного разума исполнены бывше, но туне и всуе слово зло пронесоша. Такова бо есть зависть и ненависть, сама себе наветующи не разумеет, како ходит и о чем утвержается. Сия убо нас от земля и отечества и от рода нашего изгна и в ины страны незнаеми пресели. Егда же оттуду семо преидохом, и по благодати богоначалнаго Исуса Христа господа нашего, хотящего судити вселенней в правду, восприяша нас любезно благочестивый государь Жикгимонт Август, кроль польский и великий князь литовский, русский, прусский, жемотиский, мазовецкий и иных, с всеми паны рады своея». Эти слова Ивана Федорова долгое время казались литературным преувеличением. Как это так: король Сигизмунд Август, да еще со всей своей Радой (советом), торжественно принимает безвестного московского дьякона, ремесленника, человека незнатного и небогатого? Находки последних лет подтвердили правильность слов первопечатника. Иван Федоров продолжает рассказ: «В то же время с тщанием умоли государя волеможный пан Григорей Александрович Ходкевич, пан виленьский, гетман наивышшей великого князьства Литовского, староста городеньский и могилевский. Прия нас любезно к своей благоутешней любви и упокоеваше нас немало время, и всякими потребами телесными удовляше нас. Еще же и сие не довольно ему бе, еже тако устроити нас, но и весь (т. е. деревню) немалу дарова ми на упокоение мое». Поясним читателю, что «весь» - это деревня, которая была подарена Ивану Федорову гетманом Григорием Александровичем Ходкевичем, чтобы типограф мог жить безбедно и заниматься своим ремеслом. Вскоре, однако, отношение Ходкевича к издательской деятельности изменилось. «Егда же приити ему в глубоку старость и начасте главе его болезнию одержиме бывати, повеле нам работания сего престати и художество рук наших ни во что же положити и в веси земледеланием житие мира сего препровождати». Жить в деревне и заниматься земледелием! Печатник ответил отказом: «Не удобно ми бе ралом (т. е. плугом) ниже семен сеянием время живота (т. е. жизни) своего сокращати, но имам убо вместо рала художество наручных дел сосуды, вместо же житных семен духовныя семена по вселенней разсевати и всем по чину раздавати духовную сию пищу». Слова эти часто цитируют. В них видят - и вполне справедливо - свидетельство неукротимой силы духа первопечатника, его гуманизм, стремление отдать жизнь великому делу просвещения народа. Рассевать духовные семена!

Это ли не формул?, воплотившая идею просветительского книгоиздания,- предвестье слов Н. А. Некрасова: «Сейте разумное, доброе, вечное...»?! И все же Иван Федоров сомневался, правильно ли он поступил: «Наипаче же убояхся истязания владыки моего Христа, непрестанно вопиюща ко мне: «Лукавый рабе и лениве, почто не вда сребра моего торжником? И аз пришед, взял бых свое с лихвою!» И когда убо на уединении в себе прихождах, и множецею слезами моими постелю мою омо-чах, вся сия размышляя в сердцы своем, да бых не сокрыл в земли таланта от бога дарованного ми». Далее Иван Федоров рассказывал, как он ушел из имения Ходкевича, не убоявшись свирепствовавшего в ту пору морового поветрия: «И в путь шествующу ми многи скорби и беды обретоша мя, не точию долготы ради путнаго шествия, но и презелному поветрею дышушу и путь шествия моего стесняющу, и просто рещи вся злая и злых злее. И тако промыслом божия человеколюбия до богоспасаемого града нарицаемого Львова приидох. И вся, еще на пути случающаяся ми ся ни во что же вменях... И когда вселшу ми ся в преименитом граде Львове, яко по стопам ходяще топтанным некого богоизбранна мужа, начах глаголати в себе молитву сию...» О каком «богоизбранном муже», по стопам которого он пришел во Львов, говорил Иван Федоров? Вопрос этот породил целую литературу. Решен он был лишь в самое последнее время. Каким образом, читатель узнает позже. Иван Федоров говорил в послесловии к Апостолу 1574 г. и о своих мытарствах, о том, как во Львове на первых порах никто не хотел ему помогать. «И помолившу ми ся, начах богоизбранное сие дело к устроению навершати, яко бы богодохновенныя догматы распространевати. И обрицах многащи богатых и благородных в мире, помощи прося от них, и метание сотворяя коленом касаяся, и припадая на лицы земном, сердечно каплющими слезами моими ноги их омывах. И сие не единою, ни дващи, но и многащи сотворях. И в церкви священнику всем вслух поведати повелех. Не испросих умиленными глаголы, не умолих многослезным рыданием, не исходатайствовах никоея же милости иерейскими чинми. И плакахся прегоркими слезами, еже не обретох милующаго ниже помагающаго не точию же в русском народе, но ниже в греках милости обретох». Язык и стиль послесловия многозначительны и возвышенны. Иван Федоров нередко применяет здесь устаревшие или славянские грамматические конструкции. В быту таким языком не говорили. Но здесь он был уместен, ибо способствовал созданию у читателя представления о важности и трагичности всего происходящего. Помог Ивану Федорову трудовой люд львовских предместий: «Но мали нецыи в иерейском чину, инии же неславнии в мире обрето-шася, помощь подающе. Не мню бо от избытка им сия творити, но яко же оная убогая вдовица от лишения своего две лепте въвергьшия». В конце послесловия Иван Федоров сообщал, когда он начал и когда закончил печатать первую украинскую печатную книгу: «А начася сия книга друковати рекомый Апостол в богоспасаемом граде Львове, в ней же деяния апостольская и послания соборная, и послания святаго апостола Павла, по воплощении господа бога и Спаса нашего Исуса Христа в лето 1573 февруария в 25 день, и совершися в лето 74-е того же месяца в«15 день». В Белоруссии и на Украине, где было принято новое летосчисление, Иван Федоров указывал даты не от «сотворения мира», а от «рождества Христова». Завершающие слова послесловия обращены к читателю: «И аще что погрешено будет, бога ради, исправляйте, благословите, а не клените, понеже не писа дух святый, ни ангел, но рука грешна и брена».

А.С. Зернова в своей книге «Начало книгопечатания в Москве и на Украине» (Москва, 1947) пишет: Через Заблудов Иван Федоров попал во Львов и Острог и положил там начало украинскому книгопечатанию. Однако в литературе высказывалось мнение, что и раньше его приезда во Львов там существовало книгопечатание. Бандтке высказывал надежду," что когда-нибудь найдутся произведения славяно-русской печати много старше Апостола Ивана Федорова 1574 г., так как, судя по надписи на его надгробной плите, он только возобновил книгопечатание,. пришедшее в упадок: „друковаше занедбалое обновил". Огиенко относит эти слова не к одному львовскому книгопечатанию, а ко всему юго-западному русскому, которое возникало и в Кракове, и в Вильне, и в Несвиже, но нигде прочно не укоренилось. Сам Огиенко сомневается, чтобы в Львове раньше Ивана Федорова не появились западные печатники, так как Львов имел тесные связи с западом; кроме того, своего ученика Гриня Ивановича Иван Федоров отдал к мастеру Лаврину Пилиповичу для обучения на 2 года. „Значит,-говорит Огиенко,-еще до Ивана Федорова здесь был друкарь", но он забывает, что по его же собственным словам Гринь был отдан в ученье не раньше конца 1570-х гг. Зубрицкий утверждает, что в Львове до Ивана Федорова должна была возникнуть русская типография: ведь были же типографии в Кракове, в Вильне, возникшие много раньше, так почему же не быть русской типографии и в Львове; в львовском и перемышльском диоцезах, по его словам, было до 4000 православных церквей; кроме надгробной надписи, о которой уже упоминалось, он старается использовать для доказательства своей мысли одно место из послесловия к львовскому Апостолу 1574 г. Иван Федоров говорит о своем приезде во Львов, о трудах и лишениях, которые он претерпел во время пути, „и когда вселшумися в преименитом граде ЛвовЪ, яко по стопам ходяще топтаным нЪкоего богоизбранна мужа начах глаголати в себЪ молитву ciю". Дальше следует самая молитва, видимо, составленная самим Иваном Федоровым. Место это неясное: хотел ли Иван Федоров сказать, что он приехал во Львов по чьим-то стопам, или что он начал молиться по примеру какого - то мужа? Если бы после слова „мужа" был какой-нибудь знак препинания, то надо было бы толковать эту фразу так, что здесь говорится о приезде; при отсутствии знака препинания можно предполагать, что о молитве, или же что знак препинания пропущен. Зубрицкий видит в этой фразе указание на печатника, предшественника Ивана Федорова, ранее его прибывшего во Львов; его-то и называет Иван Федоров богоизбранным мужем. Применить такое название к рядовому печатнику было бы со стороны Ивана Федорова довольно странно.

Правда, Франциск Скорина сам себя называет несколько раз хотя не богоизбранным, но избранным мужем. Такое название он мог бы применить разве к какому-нибудь высокопоставленному лицу, светскому или, скорее, духовному, если толковать, что он приехал вслед за этим лицом, или к автору молитв, которому он подражал, составляя свою молитву, например, Василию Великому или другому духовному писателю, если принять второе толкование. Анализ обоих упомянутых памятников-надписи и послесловия-показывает, что бесспорных выводов на основании их сделать нельзя. Наиболее веским аргументом против существования типографии во Львове раньше Ивана Федорова служит то, что при основании типографии ему пришлось столкнуться с неосведомленностью львовской цеховой организации в вопросе о разрешении мастеру-печатнику иметь в своей типографии печатника или столяра, помимо плотничного или столярного цеха. Для разрешения этого недоумения из Львова обращались в Краков; на основании прецедента, бывшего в Кракове, Ивану Федорову было разрешено взять этого мастера на одну определенную работу; если бы уже раньше какая-нибудь типография существовала во Львове, то незачем было бы ездить в Краков: конфликт был бы разрешен согласно уже известной местной практике, да и самый конфликт не мог бы возникнуть.

Львовский Апостол во многих отношениях представляет собою копию московского. В нем то же расположение набора, тот же счет листов текста. Собственно текста в нем так же, как и в московском Апостоле, 259 лл., но ввиду более длинного послесловия с лирическими отступлениями, листов 2-го счета 264, а не 261, как в московском; листов 1-го счета также больше: вместо 6 ненумерованных в нем 15, так как в нем лишние главы; 1-й пустой лист имеет на обороте герб Ходкевича, а на обороте последнего, 264-го листа 2-го счета-типографская марка Ивана Федорова; с левой стороны в нее вставлен герб города Львова, а с правой-знак самого Ивана Федорова. Между 1-м и 3-м лл. текста-гравированное изображение апостола Луки в рамке. Однако в ней произошли изменения: она треснула в верхней половине, а кроме того, спилены внутренние выступы, за которые зацеплялась внутренняя доска с изображением апостола Луки, а самое изображение вставлено новое; на этой новой внутренней доске намеренно продолжен рисунок наружной рамки, чтобы их объединить, но объединение это сделано не особенно искусно - на изображении апостола Луки, а также на гербе города Львова видны инициалы гравера WS; на первой гравюре над монограммой изображен нож. Расшифровка имени этого гравера до сих пор еще не сделана, но в словаре Наглера сказано о гравере с ножом над WS, что иногда эти буквы бывают заключены в прямоугольник, иногда бывают переплетены между собою; имени гравера не знает и Наглер, но определяет его следующим образом: неизвестный гравер, который работал в средине XVI в. в Кракове; ему принадлежат небольшие гравюры в Библии 1575 г., изданной Николаем Шарфенбергом в Кракове; он же гравировал виньетку с гербом короля Сигизмунда Августа. Очевидно, он был специалист по тем гравюрам, которые заказал ему Иван Федоров. Герб Ходкевича не имеет знаков этого неизвестного гравера, потому что это доска из заблудовской Псалтири с часословцем. Должно быть ее резал сам Иван Федоров и вставил ее в рамку московского Апостола. Интересно отметить, что для этой Псалтири вырезано около 30 досок: 20 инициалов, 4 заставки, 2 мелких украшения, добавляемых иногда к заставкам, герб Ходкевича, гравюра, изображающая царя Давида, и 4 украшения, помещаемых над каждой страницей, два-для левой, и два-для правой. Псалтирь издана одним Иваном Федоровым, когда Петр Тимофеев уже уехал в Вильну, так что нет оснований сомневаться в способностях Ивана Федорова, как гравера, и думать, что он не сумел бы при желании заново перерезать рамку из Апостола. Также и вновь вырезанные для Львовского Апостола доски заставок свидетельствуют о высоком искусстве мастера; так как все эти доски объединены именем одного печатника, то естественно приписать их Ивану Федорову. Так можно думать относительно орнамента в узком смысле; гравюра же с изображением человека, может быть, и на самом деле затрудняла Ивана Федорова, раз он не стал сам резать изображения апостола Луки, а заказал его какому-то краковскому граверу. Но некоторые исследователи считают, что Иван Федоров не мог быть гравером: потому-то он и отдал своего ученика Гриня Ивановича в учение другому мастеру, что он считал себя несостоятельным в каком-то отношении. К сожалению, неизвестно, чему Гринь должен был научиться у Пилиповича. Известно только, что, когда он по окончании ученья приехал в 1579-80 гг. в Острог, он уже был вполне образован: он,za kosztem i nakjadem i pilnem staraniem" Ивана Федорова, научился „malarstwa, stolarstwa, forsznayderstwa i na stali liter i inszych rzeczy rzesania tysz i drukarstwa". Из этих слов не видно, чему именно научился он у Пилиповича; можно даже понять, что у него же он научился и печатанию, но ведь нельзя из этого заключить, что и печатать Иван Федоров умел плохо. Скорее надо вывести из этих слов, что Иван Федоров считал знание всех перечисленных искусств и ремесел обязательным для хорошего печатника; таким, конечно, был и он сам. Обучать Гриня он, может быть, не взялся потому, что отдал его в ученье в конце 1570-х годов, когда он был постоянно в разъездах между Львом, Острогом, Дерманью, когда он, по некоторым сведениям, ездил даже на Балканский полуостров, т. е. занимался организацией острожской типографии, и обучение помощника было для него мелким делом, которое он не мог тщательно выполнить. А между тем в Апостоле 1576 г., так называемом „с привилеей", изданном без обозначения места издания, и в виленском 1591 г. выгравирована очень хорошая копия московской гравюры. Оттиск сделан, конечно, с новой доски, но сходство со старой доской полное. Издание 1576 г. в библиографии относится большею частью к виленским, и действительно, оно сильно напоминает позднейшее виленское издание 1591 г. В библиографии нигде не обосновано датирование этого издания 1576 года. Издание это должно быть подвергнуто самому тщательному изучению. А в 70-х годах в Вильне жил Петр Тимофеев, так что легко можно себе представить, что он был автором московского изображения апостола Луки и при представившемся ему случае перегравировал его с большой точностью. Но, конечно, случай перегравировки и подражания ничего не доказывает. В той же Вильне в 1586 г., например, была перепечатана заблудовская Псалтирь, и весь орнамент и изображение царя Давида повторены самым тщательным образом. А изображение царя Давида и весь орнамент, если судить формально, принадлежали несомненно самому Ивану Федорову. Кроме московского шрифта, в львовском Апостоле есть как бы зародыш будущего острожского шрифта. На лл. 1-го счета 5, 6, 7, на верхних и боковых полях, есть примечания, иногда несколько слов мелким, как бы курсивным шрифтом, по размеру и рисунку напоминающим будущий острожский шрифт. Но шрифт этот возбуждает сомнение: не были ли эти надписи награвированы, а не набраны. Отсутствие однообразия в буквах, положение этих строк несколько наклонное относительно главных, указывает, что шрифт еще не был отлит, а создавался только его рисунок; сравнение этих надписей в нескольких экземплярах, имеющихся в Библиотеке им. Ленина, убеждает во всяком случае окончательно в том, что эти надписи печатаны не на станке вместе с текстом, а отдельно, штампом от руки, так как они отстоят от текста в разных экземплярах на разные промежутки. Изданием Апостола 1574 г. Иван Федоров положил нача-чало книгопечатанию на Украине. Ему пришлось работать здесь в совершенно неизвестных и непривычных для него условиях. В Москве и Заблудове у него были могущественные покровители, обеспечивавшие ему денежную сторону его работы, а здесь он оказался в среде цеховых отношений, ему пришлось вести тяжбы по вопросам организации работы в цеховом обществе; от зажиточных горожан, несмотря на усиленные просьбы, Иван Федоров помощи не добился: „обтицах многащи богатых и благородных в мире, помощи прося от них, и метание сътворяя коленом касаяся, и припадая на лицы земном, сердечно каплющими слезами моими ноги их омывах и сие не единою ни дващи, но и многащи сътворях". Помощь ему пришла от общественной организации-львовского православного братства, организации небогатой: „Но мали нецыи в иерейском чину, инии же неславнии в мире обретошася, помощь подающе, не мню бо от избытка им сия творити, но яко убогая вдовица..." Искренняя благодарность, которая звучит в послесловии по адресу гетмана Ходкевича, показывает, что он, вероятно, позволил Ивану Федорову увезти с собой за-блудовскую типографию, и только благодаря этому работа во Львове и могла возобновиться, несмотря на скудость средств. Именно этим, наверное, и объясняется то сходство львовского и московского Апостолов, которое не было результатом бессилия Ивана Федорова создать что-либо новое, а произошло вследствие необходимости использовать возможно больше старые материалы.

«Апостол» же по праву признается шедевром русской первопечатной книги.

11 марта 1564 года (1 марта по старому стилю) в Москве была выпущена первая русская печатная книга, содержащая выходные данные и могущая на полных правах считаться именно книгой. Первопечатник Иван Федоров вместе с верным помощником Петром Мстиславцем напечатали книгу «Деяния святых апостол списана апостолом и евангелистом Лукою» и указали время работы над этой книгой – 1563–1564 годы. Эта книга вошла в историю как «Московский Апостол».

Еще в 1550-х в Москве по указанию Ивана Грозного была основана первая типография, которая до выхода «Апостола» выпустила 6 или 7 изданий. Однако поскольку на этих изданиях не проставлен год издания, то они датируются по косвенным признакам, да и по качеству полиграфии существенно уступают как современным им европейским книгам, так и «Апостолу».

«Апостол» же по праву признается шедевром русской первопечатной книги. Эта книга напечатана на французской проклеенной бумаге в лист малого формата. В издании 534 страницы, на каждой – по 25 строк, нумерация кириллическими буквами, начиная с 7-го листа. Поскольку все сохранившиеся экземпляры обрезаны поздними переплетчиками, оригинальный формат точно не установлен, но предположительно составляет 28х18 см (1х1,56), а пропорции наборной полосы составляют 1х1,72 и стремятся к золотому сечению, что сделано, скорее всего, интуитивно. Каждая строка выключена (то есть выровнена) как по левой, так и по правой стороне (по ширине строки). Шрифт аккуратный, на основе полуустава XVI века, основные и дополнительные линии одной толщины. Названия разделов напечатаны вязью.

Впервые в истории русской книги появляется фронтиспис, на котором размещена гравюра, изображающая евангелиста Луку в арке. Эта гравюра составная. Изображение Луки взято с гравюры Шёна из нюрнбергской Библии, напечатанной в 1524 году Пейпусом. А вот арку изобразил, вероятно, сам Иван Федоров, который использовал эту же арку и в других изданиях.

Эта книга имеет большое значение в истории русской культуры. В течение почти двух десятилетий российская интеллигенция добивалась установления на государственном уровне памятной даты в честь издания «Апостола». 25 декабря 2009 года решением Священного синода Русской православной церкви учрежден День православной книги, приуроченный к дате выпуска первой на Руси печатной книги – именно так определяется «Апостол» Ивана Федорова.

Считается, что тираж этого издания составил до 2 тыс. экземпляров, из которых уцелело около 65-ти, в том числе 23 экземпляра хранятся в Москве, 13 – в Санкт-Петербурге, 3 – в Киеве, по 2 – во Львове, Екатеринбурге и Новосибирске и еще около 20-ти в других городах.

Любопытно, что через 10 лет, в 1574-м Иван Федоров напечатал «Апостола» во Львове, причем считается, что с этой книги началось украинское книгопечатание.

Оцифрованную книгу «Апостол» Ивана Федорова и Петра Мстиславца можно листать

Все мы, книжники, помним, что первая русская печатная книга - это «Апостол», изданный Иваном Фёдоровым и Петром Мстиславцем в 1564 году на Московском печатном дворе. На самом деле это не первая печатная книга. Если придираться, то до «Апостола» на Руси с 1553 года было издано шесть книг и практически одновременно с ним вышла седьмая, но их, без указания года и места издания, выпустила так называемая Анонимная типография. Так что «Апостол» Фёдорова – не первая печатная книга Руси вообще, а первая точно датированная печатная книга.

О самом Иване Фёдорове мало что известно. За свою жизнь он объездил значительную часть Польши, Германии, Австрии, Литвы. Ивана Фёдорова торжественно принимали польские короли Сигизмунд II Август, Стефан Баторий, император Священной Римской империи Рудольф II. А вот где он научился своему ремеслу и почему оказался вхож к августейшим особам, историкам остается только гадать.

Эпоха рукописной книги и первые печатные книги Восточной Европы

Как мы знаем, на протяжении нескольких столетий книги на Руси переписывались. Книжными центрами были крупные монастыри. Например, Киево-Печерская лавра, Лазарев монастырь в Новгороде. С возвышением Москвы и объединением русских земель вся культура постепенно сосредоточилась в Москве. А когда в новую столицу переехал митрополит, при московских храмах и монастырях открылось множество книжных мастерских.

Некоторые исследователи считают, что бурное развитие книгописания на Руси могло отодвинуть развитие книгопечатания. Ведь «Апостол» был издан через сто с лишним лет после «Библии» Гутенберга. Первую белорусскую печатную книгу выпустил Франциск Скорина в 1517 году – правда, не на территории нынешней Белоруссии, а в Праге, но тем не менее. Вот, к слову, еще один славянский первопечатник, о котором мы знаем даже меньше, чем об Иване Фёдорове.

В Черногории книги печатали еще раньше Скорины. В городе Ободе в 1494 году священник Макарий отпечатал «Октоих первогласник», а в 1495 году – «Следованную псалтирь». В начале XVI века книги печатали в Кракове, Вильно, Терговище, Львове, Супрасле.

Учреждение Московского печатного двора

Рано или поздно книгопечатание должно было появиться и в Московском государстве, потому что книг не хватало, стоили они дорого. Церковь, основной книжный потребитель, была недовольна многочисленными ошибками, которых при постоянном переписывании становилось все больше, – это приводило к разночтению, к ереси. К тому же Иван Грозный завоевал много земель, дикие народы которых нужно было воспитывать. А как воспитывать? С помощью книг.

В 1551 году состоялся Стоглавый собор, который разработал документ – Стоглав, в котором, помимо политических и религиозных вопросов, оговаривались правовые нормы, регулирующие труд «списателей». Велено было «дозирать» по церквям, чтобы богослужебные книги писались с «добрых переводов». А что может гарантировать, что в тексте переписанной книги нет разночтений с оригиналом? Ничего. А вот если книга напечатана с правильных печатных форм, такая гарантия была.

Иван Грозный уже знал о деятельности венецианского издателя Альда Мануция, о котором русскому образованному обществу рассказал Максим Грек. Царю, естественно, захотелось быть не хуже итальянцев. И вот в 1562 году он решил учредить печатный двор, который расположился в Москве на Никольской улице.

Анонимная типография

Деятельность Анонимной типографии – самый малоизученный вопрос в истории русской книги. По типам бумаги, орнаментам и шрифтам исследователи установили семь изданий, выпущенных с 1553 по 1565 годы в Анонимной типографии. Естественно, это были религиозные книги.

Во всех изданиях нет указания на то, что царь повелел их напечатать, то есть с большой долей вероятности можно говорить, что Анонимная типография была частной. Сохранились имена людей, которые предположительно работали в ти­пографии. Это мастера печатных дел Маруша Нефедьев и Васюк Никифоров.

Анализ техники печати навел исследователей на мысль, что в Анонимной типографии могли работать Иван Фёдоров и Петр Мстиславец.

Появление в Москве Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца

О русских первопечатниках мы знаем немного. Мы даже не можем с точностью утверждать, что они были русскими по происхождению. Приблизительная дата рождения Ивана Фёдорова – 1510 год. Место рождения – то ли Южная Польша, то ли Белоруссия. С большой долей достоверности удалось установить, что в 1529–1532 годах Фёдоров учился в Краковском университете.

О том, что Иван Фёдоров делал в 1530–1540-х годах, ученые не знают ничего. Но, возможно, в это время он познакомился с митрополитом Макарием, который пригласил Фёдорова в Москву. В Москве Иван Фёдоров поступил диаконом в храм Николы Гостунского при Московском кремле.

О Петре Мстиславце известно еще меньше. Предположительно родился он в Белоруссии, в городе Мстиславец. Один из самых главных вопросов – где первопечатники научились печатать книги – остается неразгаданным до сих пор.

«Апостол» – шедевр книгопечатания

«Апостол» Ивана Фёдорова вышел в свет 1 марта 1564 года. О том, что напечатан он в государственной типографии, свидетельствует упоминание в книге двух первых лиц государства: Ивана Грозного, повелевшего издать, и митрополита Макария, благословившего на издание. Кроме того, митрополит Макарий отредактировал текст «Апостола».

Тираж «Апостола» – около 2000 экземпляров. До наших дней дошел 61 экземпляр. Примерно треть из них хранится в Москве, чуть больше десятка – в Санкт-Петербурге. Несколько книг – в Киеве, Екатеринбурге, Львове и других городах России и мира.

Важнейший исторический источник – после­словие «Апостола», в котором Иван Фёдоров перечисляет всех, кто участвовал в создании книги, и рассказывает о самой типографии. В частности, из послесловия мы знаем, что работа над «Апостолом» началась 19 апреля 1563 года, в типографии с нуля отливались литеры, изготавливалось оборудование…

В «Апостоле» 267 листов, на каждой странице по 25 строк. Примечательна гравюра на 14 странице. Она изображает евангелиста Луку в триумфальной арке. Гравюра печаталась с двух досок. Предположительно доску для рамки изготовил сам Иван Фёдоров; гравер, изобразивший фигуру евангелиста, неизвестен. Помимо гравюры с Лукой, в книге 48 гравюр-заставок с растительным орнаментом.

В качестве образца для шрифта «Апостола» взят использовавшийся в XVI веке рукописный полуустав с небольшим наклоном вправо. Сам шрифт выглядит гораздо аккуратнее, чем в изданиях Анонимной типографии. Печать двухцветная. Буквицы и вставки отпечатаны киноварью. И красная, и черная краски высокого качества, поскольку буквы четко видны до сих пор.

Ни до «Апостола», ни долгое время после него в России не было печатной книги, которая могла бы по своим художественным достоинствам сравниться с первым изданием, выпущенным Иваном Фёдоровым и Петром Мстиславцем.

Изданный сразу после «Апостола», в 1565 году, «Часовник» готовился уже менее тщательно, что сказалось если не на качестве, то на художественных достоинствах книги. «Часовник» стал последней книгой Ивана Фёдорова, напечатанной в Москве.

Бегство из Москвы

После издания «Часовника» Иван Фёдоров и Петр Мстиславец, прихватив из типографии все оборудование, покидают Москву. Историки выдвигают разные версии причин скоропостижного отъезда. Одна из них – введение опричнины. Есть предположение, что против Фёдорова и Мстиславца Ивана Грозного настраивали книгописцы. Кто-то говорит об отстранении Ивана Фёдорова от печатных дел потому, что после смерти жены он не постригся в монахи. Тут, кстати, появляется хоть какая-то подробность о личной жизни первопечатника. Возможно, вместе с Фёдоровым из Москвы сбежал его сын.

С другой стороны, тайно вывезти из типографии казенное оборудование довольно сложно. И вряд ли Ивану Фёдорову удалось бы это сделать без ведома царя. Некоторые исследователи пошли дальше и предположили, что Иван Грозный послал Ивана Фёдорова в Литву с особой миссией – поддерживать православие в католических землях. Если вспомнить, что с 1558 года шла Ливонская война, можно нафантазировать шпиона Ивана Фёдорова, засланного в тыл к врагу. Впрочем, история непредсказуема, так что любая версия не лишена права на существование. К тому же экземпляры почти из каждого тиража, выпущенного Фёдоровым после отъезда из Москвы, каким-то образом попадали в руки Ивана Грозного. Например, экземпляр «Острожской Библии» царь подарил английскому послу. Ныне эта книга хранится в Оксфордской библиотеке.

Иван Фёдоров в Литве и Польше

Последние годы жизни Ивана Фёдорова про­шли в постоянных переездах из города в город. Фёдоров и Мстиславец, уехав из Москвы, отправились в Великое княжество Литовское. Там они были приняты при дворе Сигизмунда II Августа, польского короля и великого князя Литвы.

Потом Фёдоров и Мстиславец отправились в город Заблудов, где открыли типографию, или друкарню, на западнорусский манер. В Заблудове управлял гетман Григорий Ходкевич – ревнитель православия, взявший печатников под свое покровительство. Уже в 1569 году выходит первое заблудовское издание – «Учительное Евангелие». И это последняя совместная работа Фёдорова и Мстиславца. Мстиславец переезжает в Вильно (где тоже основывает типографию), а Фёдоров остается в Заблудове и в 1570 году выпускает «Псалтырь с Часословцем».

В 1569 году с заключением Люблинской унии резко меняется политическая ситуация. Гетман Ходкевич вынужден отказать в поддержке Фёдорову-печатнику, взамен он предложил поддержку Фё­дорову-землевладельцу. Иван Фёдоров не принял в подарок от гетмана большой надел земли, сказав, что предпочитает вспахивать ниву духовную. С этими словами связывают символику издательской марки Ивана Фёдорова – стилизованное изображение снятой воловьей шкуры (намек на кожу, которой обтягивались переплетные доски) и перевернутой к небу сохи (вспахивать ниву духовную).

Из Заблудова Иван Фёдоров переезжает во Львов, где открывает свою третью по счету типографию. И там в 1574 году он печатает второе издание «Апостола» (по художественному исполнению уступающее первому), огромным тиражом в 3000 экземпляров, который тем не менее быстро расходится.

В том же 1574-м Иван Фёдоров выпускает первую русскую азбуку, которая считается первым русским учебником вообще. Азбука – одна из самых редких изданий Ивана Фёдорова. До нас дошел всего один экземпляр, который хранится в библиотеке Гарвардского университета.

Финансовые дела у Ивана Фёдорова шли плохо, он нуждался в богатом покровителе, которого нашел в лице магната Константина Острожского. В конце 1570-х Фёдоров переезжает в Острог и открывает там типографию. Здесь он выпускает второе издание азбуки и «Новый Завет с Псалтырью». А самая знаменитая книга этого периода – «Острожская Библия», первая полная Библия на церковнославянском языке.

Но и в Остроге Иван Фёдоров оставался недолго. Первопечатник рассорился с Константином Острожским и в 1583 году вернулся во Львов, где попытался обустроить собственную типографию, уже пятую по счету.

Во Львове Иван Фёдоров занимается не только книгопечатанием, но и по заказу польского короля Стефана Батория изготавливает небольшую пушку. Где друкарь научился отливать пушки, история умалчивает. Весной 1583 года Иван Фёдоров ездил в Вену, чтобы продать императору Священной Римской империи Рудольфу II еще одно орудие собственного изобретения. То ли талантливый первопечатник на досуге успел освоить оружейное дело, то ли…

Скончался Иван Фёдоров 5 декабря 1583 года. У смертного одра были его старший сын Иван, вторая жена с детьми и ученик Гринь. Типография после смерти своего основателя быстро разорилась.

Похоронили Ивана Фёдорова в Онуфриевском монастыре. В 1975 году украинские археологи нашли останки первопечатника, которые в 1990 году передали в Музей древней украинской книги во Львове. Останки так до сих пор и не похоронены.

В Москве в 1909 году, на месте, где когда-то располагался Московский печатный двор, установили памятник Ивану Фёдорову работы скульптора Сергея Волнухина. Монумент несколько раз передвигали, и сегодня он находится напротив дома № 2 по Театральному проезду, чуть в стороне от места, где в 1564 году Иван Фёдоров напечатал своего «Апостола».

В 1564 г. в Москве начинает свою работу первая типография в стране. Под руководством печатника Ивана Федорова подготавливается к печати и издается Апостол - часть Нового Завета, включающая Деяния святых апостолов и 21 апостольское послание (полное название книги: «Деяния апостольские, послания соборные и святого Павла послания»). Оригинальный шрифт, 48 заставок, 22 инициала и другие оформительские элементы образовали собственный стиль, названный старопечатным. Вероятно, было отпечатано 1-1,5 тыс. экземпляров Апостола, до наших дней дошло около 60.

ПЕРВОПЕЧАТНИК

Жизнь русского первопечатника Ивана Федорова полна загадок. Не известны ни год, ни место его рождения, ни даже социальное происхождение. Правда, обнаружен документ, из которого следует, что в 1532 г. Иван Федоров был удостоен степени бакалавра в Краковском университете (Немировский Е. Л. Иван Федоров в Белоруссии. М., 1979). Первые достоверные сведения о Федорове в русских источниках начинаются с послесловия к Апостолу 1564 г., где сообщается, как по распоряжению к изданию первой датированной русской книги приступили дьякон кремлевской церкви Николы Гостунского Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец (по-видимому, выходец из белорусского города Мстиславля)… В 1565-1568 гг. по неведомым нам причинам они покидают Москву и оказываются в имении известного ревнителя православия, великого гетмана литовского Г.А. Ходкевича. Ивану Федорову пришлось осенью 1572 г. покинуть Заблудово и перебраться во Львов, где в 1574 г. уже в своей собственной типографии он издал Апостол… Первопечатник обращается к новому ремеслу - «пушкарскому»; по разным делам он побывал в 1583 г. в Кракове, Вене, возможно и в Дрездене. Скончался Иван Федоров во Львове 5 декабря 1583 г.

Такова краткая событийная канва жизни Ивана Федорова, скорее, напоминающей судьбы западноевропейских гуманистов, переходивших от одного мецената к другому, чем жизненный путь древнерусского книжника. Иван Федоров был не только организатором книгопечатания в Москве и на Украине, не только издателем полиграфически совершенных книг, он был и замечательным мастером слова. Памятниками его писательского искусства служат послесловия к осуществленным им изданиям. С одной стороны, эти послесловия продолжают традиции древнерусских послесловий к рукописным книгам и писцовых записей на рукописных кодексах. С другой стороны, эти сочинения Ивана Федорова (а большинство исследователей склоняется к тому, что они принадлежат перу самого первопечатника) заложили основы совершенно особого жанра - послесловия к печатной книге (послесловиями была снабжена большая часть продукции Московского Печатного двора), с присущим ему лаконизмом, особым формуляром и т. д.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К АПОСТОЛУ

По воле Отца, и с помощью Сына, и при поддержке Святого Духа, по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, всея Великой России самодержца, и с благословения преосвященного Макария, митрополита всея Руси, многие святые церкви воздвигались в столичном городе Москве, и в окрестных землях, и во всех городах царства его, особенно же в недавно приобщенном к христианству месте - в городе Казани и его пределах. И все эти святые храмы благоверный царь украшал почитаемыми иконами, и святыми книгами, и сосудами, и ризами, и другой церковной утварью по заветам и по правилам святых апостолов и богоносных отцов и по установлению благочестивых царей греческих, в Царьграде царствовавших Константина Великого, Юстиниана, и Михаила и Феодоры, и других благочестивых царей, в древние времена живших. И поэтому благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси повелел святые книги на торгах покупать и в святые церкви вкладывать: Псалтыри, и Евангелия, и Апостолы, и другие святые книги, но среди них мало нашлось пригодных, другие же все оказались испорчены переписчиками, невежественными и несведущими в науках, а кое-что испорчено было по небрежению писцов.

Дошло это и до слуха царя; тогда он начал размышлять, как бы наладить печатание книг, как у греков, и в Венеции, и в Италии, и у других народов, чтобы впредь святые книги издавались в исправленном виде. Эту мысль свою он сообщает преосвященному Макарию, митрополиту всея Руси. Иерарх же, услышав об этом, весьма обрадовался и, Бога поблагодарив, царю сказал, что тому такая мысль пришла от Бога и как сходящий свыше дар. И вот по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и с благословения преосвященного Макария митрополита начали готовить устройство для печатания книг в год 61 восьмой тысячи (1563), в тридцатый год царствования Ивана Васильевича. Благоверный царь повелел на средства из своей царской казны устроить дом, где будет совершаться печатное дело, и щедро наделял из своей царской казны печатников - дьякона церкви Николая Чудотворца Гостунского Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца: для устройства печатного дела и для их собственных нужд, пока дело не было налажено. И в первую очередь начали печатать эту святую книгу - Деяния апостолов, и послания соборные, и послания святого апостола Павла в год 7071 (1563) апреля 19 числа в день памяти преподобного отца Иоанна Палеврета, то есть из старой лавры. А завершено было издание в год 7072 (1564) марта 1 числа при архиепископе Афанасии, митрополите всей России, в первый год правления его, во славу Всемогущей и Живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, аминь.

КНИГОПЕЧАТАНИЕ И ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ

Для нашей темы особенно важна первая причина заведения книгопечатания на Руси - Апостол 1564 г. говорит о распространении первопечатных книг в районе Казанского царства. М.Н. Тихомиров в своей статье о начале книгопечатания в России подтверждает это сообщение свидетельством писцовых книг Свияжска 1565-1567 гг. (Свияжск - город на другом от Казани берегу Волги). В Успенском Свияжском монастыре в это время было: «Евангелье печатное в десть на бумаге... пятеры псалмы в полдесть печатных». М.Н.Тихомиров отождествляет эти книги с одним из так называемых безвыходных Евангелий и Псалтырью, которые были посланы в пределы «новопросвещеннаго» Казанского царства.

В середине XVI в. в монастырях и церквах Московского государства был объявлен сбор книг для новооснованных церквей и монастырей Казанской епархии - об этом свидетельствуют II Новгородская летопись, записные и переписные книги монастырей. Новгородская II летопись под 1555-м годом сообщает: «И того лета по всем монастырем новгороцким сбирали денги на владыку Казанскаго на Гурья, да и книги имали по манастырем, Апостолы и Евангелия, и четьи - в Казань».

Это подтверждает важность сформулированной в послесловии Апостола первой причины заведения книгопечатания. Такие факты свидетельствуют и о том, что московские правители в середине XVI в. сразу же оценили, какое мощное средство политического и идеологического воздействия получили они в виде печатного станка в самый разгар освоения русскими восточных земель (Казань, Астрахань, наконец, Сибирь), жители которых, по свидетельству летописца, «держаше Моамета проклятаго закон, или кумиром покланяются и жертвы приносят идолом, и жруще им, яко богу» (Лихачевская летопись).